Глава 11. Лави

Я продолжала тренироваться с Милашкой. Ей уже удавалось передавать мне кое-какие зрительные образы, но это получалось делать, только придерживаясь зрительного контакта. Глядя в глаза дракоши, я четко видала то место или того человека или существо, которое она себе представляла. Но стоило мне отвести взгляд и все, образ пропадал. На все мои вопросы магистр Паулюс говорил лишь то, что мне нужно как можно больше тренироваться. Вот я и тренировалась.

И блоки с моей памяти тоже никак не снимались. Кроме того момента, когда в меня летит арбалетная стрела, а потом врезается что-то черное и я оказываюсь на уступе скалы, мне пока ничего и не удалось вспомнить.

– Есть одно предположение, – сказал мне, наконец, магистр Паулюс, – мощный блок, который я никак не могу снять, ты поставила себе сама.

– Сама? – удивилась я, – Но зачем бы мне это делать?

– Увы, на это я не могу дать ответ. Но в случае, если этот блок поставлен тобой же, его никто, кроме тебя не снимет. Поэтому единственный вариант – это работать над собой, заниматься, учиться владеть своей магией.

– Я учусь! – буркнула я.

– Это несомненно! Ты – отличная ученица. И я думаю, постепенно сможешь справиться с тем, что, похоже, сама же наворотила. Вот только…

– Что? – вскинулась я, заметив заминку.

– Есть вероятность того, что то, что ты скрыла настолько болезненные для себя воспоминания, что твое подсознание напрочь отказывается их открывать. Возможно, для начала тебе стоит обрести некий якорь в этой жизни. Что-то очень нужное и важное, то, что поможет тебе справиться с любой болью, которую могут принести заблокированные воспоминания.

Я вздохнула. Знать бы еще, что это за якорь должен быть.

В следующие выходные мы обедали всей семьей. Помимо явившихся на выходные домой Аленки с Маркусом, на обед в гости также пришли братья магистра Люцифера. Ленни с женой Надей и Пенси. Без жены. Потому что, как мне объяснила Милашка, с прежней женой он давно развелся, а новой еще не успел обзавестись.

Мы сидели и пили чай с вкуснейшим пирогом с малиной, когда в моей голове вдруг пробился слабый голос Милашки.

– Упала… крыло… больно… – слышала я как будто сквозь стену.

Я выскочила из комнаты, чтобы никакие шумы мне не мешали. Попыталась услышать дракошу и, наконец, снова в голове послышалось еле слышимое:

– У скалы… тебя нашли…

Я подскочила и ворвалась в столовую.

– С Милашкой какая-о беда! – воскликнула я и рассказала всем присутствующим, что я услышала.

Мы с Любой кинулись к Мурке. Ее муж и отец Милашки, зеленый дракон Норин как раз вернулся из своего путешествия в родной клан. Услышав о том, что их дочь может быть в беде, драконы сорвались с места, готовые мчаться ей на помощь. Но Люба заявила, что им нужно взять нас с собой: Любу, как мага жизни, который поможет вылечить дракошу, если та получила травму, и меня, как того, кто поможет ее найти.

Маркус с Аленкой и Люцифером рвались полететь с нами, но Люба сказала, что лишний груз драконам сейчас ни к чему. И обещала, если что, тут же отправить к ним кого-нибудь из драконов за помощью.

Мы приспособили седла на драконов, Люба взяла какой-то огромный рюкзак, уж не знаю, с чем и мы полетели искать красную дракошу.

Глава 12. Милашка

На охоту в последнее время я летала одна. Мама после папиного возвращения из путешествия в родной клан, большую часть времени проводила с ним, а брать с собой на охоту человечка было бы совсем глупо. Хотя бы потому, что одно дело – плавно летать с пассажиром на спине и совсем другое – пикировать и нападать на добычу. Да и болезненно они как-то воспринимают зрелище поедания мной очередного барашка или козла.

Так что я с удовольствием облетала горные гряды в поисках пищи. На самом деле охотиться где-нибудь в поле гораздо удобней. Но не так интересно. Вот лавировать между скалами, хватать на лету добычу – это был восторг!

Увидев на горной тропе вполне такого упитанного козлика, я резко развернулась в полете и кинулась ему наперерез. И вдруг откуда-то из-за скалы вылетело что-то черное и тоже рвануло в ту сторону, внезапно оказавшись на траектории моего полета.

Острым драконьим глазом я смогла определить, что это был крупный ворон. Но притормозить или хотя бы свернуть с дороги я уже не успела, ворон на большой скорости врезался в меня, изменяя таким образом траекторию моего полета так, что я, также двигаясь на большой скорости, полетела прямо в скалу. Почти влетев в каменную твердь, я успела слегка притормозить, но все равно успела больно врезаться крылом и там явно что-то хрустнуло. И я начала падать вниз.

В последний момент я догадалась расправить целое крыло, существенно смягчив таким образом падение. Но оно все равно было довольно болезненным, поскольку острые камни внизу явно не добавляли мне приятных ощущений.

Я лежала на камнях и понимала, что ни взлететь, ни даже встать и пойти куда-то я не могу. Да и куда я пойду, если вокруг горные склоны? Неподалеку сломанной игрушкой, явно без сознания, лежат тот самый ворон.

Крыло болело, острые камни впивались в мою тушку, а я не знала, что мне делать. Слегка придя в себя и успокоившись, я вдруг вспомнила свои тренировки с Лави. Но с сожалением вспомнила и о том, что пока у Лави получалось увидеть передаваемые мной образы только глядя мне в глаза. Тем не менее, я решила все же попробовать.

Представив себе девушку, я изо всех сил стала мысленно звать ее. Я долго звала. Потому стала, слегка задремала. Но крыло болело и дремота была недолгой. Проснувшись, я снова стала звать Лави. И вдруг услышала в голове ее изумленное: “Милашка?”.

Я воспряла духом и изо всех сил начала ей передавать:

– Я упала! Сильно повредила крыло! Лететь не могу, мне очень больно!

– Милашка, милая! Что с тобой? Где ты? – послышался будто издалека голос девушки.

– Я у той скалы, где мы с мамой тебя нашли! – мысленно кричала я.

– Помощь идет! Потерпи, милая! – услышала я в своей голове.

И только после этого я смогла себе позволить на какое-то время опять отключиться.

Очнулась я от знакомых голосов. С трудом разлепила веки: с маминой спины соскакивала бабушка Люба, с папиной – Лави. Человечки уже мчались ко мне, когда папа и мама подлетели: