Глава 7. Милашка

Мыться я не любила. Нет, я с удовольствием плескалась и плавала в озере, но вот это все мытье с тесном бассейне с мыльным раствором и щетками мне очень не нравилось. Поэтому обычно я старалась всеми силами избежать этой неприятной процедуры.

Дедушка Навь вообще предлагал вылизываться. Он очень даже понимал мою нелюбовь к мытью. Но и вылизываться у меня не получалось. А бабушка Люба все время ругалась, что я опять чумазая с охоты прилетела и говорила, что это негиги… негенично… А, негигиенично. Бабушка Люба вообще часто использовала всякие непонятные и сложные слова.

Но как бы я ни не любила мытье, с бабушкой Любой не поспоришь. А особенно, если она грозилась пожаловаться дедушке Лютику. Он не ругался, он просто смотрел так строго-строго и говорил со мной таким холодным и серьезным тоном, что мне становилось очень стыдно и я становилась сразу еще краснее, чем была. В-общем, я бы предпочла, чтобы дедушку Лютика не ставили в известность о моем непослушании.

Я обреченно добрела до бассейна и плюхнулась в него с самым несчастным видом, обливая все вокруг. Всплесками воды задело и Лави. Девушка, мокрая с головы до ног, фыркнула возмущенно, но взяла щетку на длинной ручке, окунула ее в мыльный раствор в ведре и начала тереть им мою спину.

Я лежала, отвернувшись и покорившись обстоятельствам. Лави вдруг подошла к моей морде и посмотрела мне в глаза.

– Ну чего ты так расстраиваешься? – спросила она. – Я не нравлюсь тебе?

Хм… я и не думала, что это можно так воспринять.

– Нравишься, – честно ответила я, – просто терпеть не могу мыться.

– Но почему? Это же так приятно – быть чистой. Сразу чувствуешь себя возродившейся. Твои чешуйки начинают блестеть на солнце, делая тебя еще прекрасней.

Она говорила это и смотрела мне в глаза. А я вдруг ощутила, как это приятно, когда у тебя чистая, блестящая шкурка. Мой взгляд сразу стал гораздо заинтересованней.

– Наверное, ты права, – вдруг решила я, – я никогда не смотрела это с такой стороны. Мне всегда мытье казалось неприятной обязанностью. А ты можешь почистить мне щелкой под правым крылом? Кажется, там какая-то веточка застряла и неприятно колется.

– Конечно, – обрадовалась Лави и кинулась к моему правому крылу.

Как ни удивительно, но на этот раз процедура, которая никогда мне не приносила удовольствия, стала приятней. И ведь мне и раньше говорили о том, как это важно и как это влияет на мой внешний вид, но почему-то сама я осознала это только сейчас.

Когда я чистая и довольная лежала на солнышке и сохла, Лави пристроилась рядом, облокотившись на меня и мы разговаривали.

– Знаешь, – сказала она, – мне сейчас очень стыдно, что я сперва приняла тебя за чудовище. Просто у тебя была окровавленная физиономия и я была не в лучшем состоянии. Но ты на самом деле такая красивая и замечательная!

Я удовлетворенно щурилась на солнышке, мне было очень приятно слышать это. Лави вообще мне нравилась.

– А мы можем с тобой еще как-нибудь полетать? Мне очень понравилось, но я была несколько не в том состоянии, чтобы от души насладиться полетом. Очень хотелось бы повторить этот опыт.

– Да я не против, – ответила я, – но мама ругается, что я летаю дергано и возить людей мне пока не разрешает.

– А мы недалеко. И маму твою я уговорю. К тому же как еще тебе тренироваться летать аккуратно, как не с пассажиром на спине?

– Согласна, – решила я. – А хочешь, я покажу тебе очень красивый водопад? Тут недалеко.

– Очень хочу, – обрадовалась Лави.

Глава 8. Лави

Дракоши оказались очень милыми существами. Особенно Милашка. Она и правда милая, ей очень идет это имя. И совсем они даже не страшные – ни Мурка, ни ее дочка. Это я только теперь поняла. Они же спасли меня, поймав во время падения с уступа скалы. И потом привезли сюда к Любе и Лютику.

А еще я Милашку очень хорошо чувствую – все ее чувства, эмоции. Как будто она для меня что-то вроде сестры-близнеца, которой у меня никогда не было. Ну мне так кажется, что не было. Когда она расстраивается, я тоже чувствую себя не очень комфортно. А когда радуется или испытывает восторг, мне тоже хочется прыгать или… летать?

Кстати, Милашка обещала покатать меня! Я уже летала на Мурке, но тогда я была испугана, замерзла и вообще не соображала, что происходит. И вниз не смотрела почти – страшно мне было. Поэтому мне очень хочется полетать, что называется, от души.

На следующий день после моего явления в башню мага Люцифера к нам пришел тот самый менталист, знакомый магистра, который работает в его академии. Мы немного пообщались на отвлеченные темы, типа как меня зовут и что я вообще помню. Ничего я не помню. Так ему и сказала. Имя только свое помню.

Менталист, которого звали магистром Паулюсом, предложил мне провести один сеанс, поработать с моими каналами, чтобы разобраться, что со мной происходит на магическом уровне. Конечно, я согласилась. Очень, знаете ли, неудобно жить, когда ты ничего о себе не помнишь.

Я сидела в кресле в кабинете Люцифера, расслабившись, как велел магистр и почти ничего не ощущала. Разве что легкую щекотку где-то в голове. Сидела так долго, больше часа. А потом магистр объявил, что он закончил и мы вышли в гостиную, где нас уже ждали Люба с Лютиком.

– Ну что? – с тревогой спросила Паулюса Люба.

– Очень все запутано, – объявил тот, – память была не просто потеряна. Она заблокирована. Как заблокированы и способности девочки. Сколько ей лет? Судя по внешнему виду, семнадцать-восемнадцать. Но магия у нее, похоже, и не просыпалась, то есть каналы заблокированы уже давно, еще в раннем детстве.

– И с этим можно что-то сделать? – это уже встревоженно спросил магистр Люцифер.

– Блок с памяти я сниму, но думаю, что не стоит это делать так сразу – у девочки может быть шок. Ей сперва нужно отойти от всего, что с ней произошло, прийти в себя. А разблокировку магии может сделать и Любовь. Ее магия жизни вполне способна на это. Я покажу, как это делается.

Я выдохнула с облегчением: значит, моя память потеряна не насовсем и ее можно вернуть, это очень хорошо. Про магию я как-то и не думала особо. Ну есть и есть, я не понимала, что она мне даст. Тем более ментальная. Чужие мысли читать? А оно мне надо?

После обеда Мурка разрешила нам с Милашкой полетать.

– Только недалеко и не надолго! – наставляла она дочку, – И лети аккуратно, плавно, не дергайся! Помни, что на твоей спине хрупкая человечка!

– Ну ма-а-ам, все я понимаю, сколько можно поучать, – возмущалась нетерпеливая Милашка.

Я прямо чувствовала ее нетерпение и желание скорее сорваться с места и полететь над лесом, распахнув сильные крылья. Или это было мое желание?

Люба принесла седло, гораздо новее того, в котором я летела сюда. Она показала мне, как правильно его крепить на Милашке, после чего я переоделась из платья в штаны и рубашку Маркуса, сына Любы и Лютика.

– Маркус давно из всего этого вырос, а тебе в самый раз, – говорила женщина, принося мне стопку чистой одежды. – И вот Аленкины платья, они тоже тебе подойдут.

Алена и Маркус были близнецами примерно моего возраста и сейчас обучались в Академии Громовержца и проживали в общежитии при Академии. Домой они приходили только на выходные. Так что я их пока не видела.

Итак, переодевшись в штаны и рубашку, я забралась в седло, пристегнулась так, как мне показывала Люба, которая тут же проверила, насколько я правильно это сделала и дала добро на полет. И мы взлетели.

Глава 9. Лави

Летать оказалось… дико захватывающе! Я была в восторге от ощущения полета, от красоты, открывавшейся мне снизу, от единения с драконицей. Мы пролетели над городом и я оценила его утопающие в зелени улицы, стройные башни и шпили, заком Академии Громовержца, виднеющийся на холме.

Потом мы летели над лесом, мимо гор и, наконец, приземлились возле водопада. Это было восхитительное зрелище, полюбовавшись которым мы полетели дальше и приземлились на берегу уже знакомого мне озера. Мы с Милашкой долго плескались в чистой прохладной воде, а потом загорали на солнышке. Дракоша растянулась на песчаном берегу, а я улеглась, оперевшись о ее теплый бок.

Нам было хорошо молчать, лежа бок о бок. Я чувствовала ее умиротворение. Но слишком долго так валяться мы не могли себе позволить – Люба просила не задерживаться. Да и ко мне скоро должен был прийти мой учитель по менталистике – заниматься со мной.

К приходу магистра Паулюса мы уже вернулись домой и даже успели пообедать. Мы с магистром снова уединились в кабинете Люцифера.

– Ну что ж, – сказал он, – для начала давайте поработаем с блоками твоей памяти.

И мы начали работать. Я закрыла глаза, расслабилась, почувствовав умиротворение и спокойствие и вдруг…

Я мчалась по лесу. Удирала со всех ног, петляла между деревьями, но меня догоняли. Кто-то большой и сильный мчался за мной и он был не один. Они уже окружили меня и в мою сторону неслась арбалетная стрела, как вдруг что-то черное пушечным ядром врезалось в меня, сбивая меня с траектории стрелы и я оказалась на уступе скалы, в которую я тут же врезалась головой и потеряла сознание.

Я вскрикнула и открыла глаза. Магистр испытующе смотрел на меня:

– Что-то вспомнила?

Я сглотнула ком в горле и только кивнула. Говорить пока не могла, такой сильный был шок. Паулюс подал мне стакан с водой, который я тут же и осушила. Только после этого немного пришла в себя и рассказала ему то, что я вспомнила.

– М-да, – сказал магистр, – похоже, это ближайшие воспоминания, которые были на поверхности. Но в итоге мы запутались еще больше.

– Не понимаю, что это было – то, что врезалось в меня и почему я сразу оказалась на уступе скалы.

В дверь постучали и, получив разрешение от магистра, в кабинет вошел его хозяин. Мы рассказали ему то, что я увидела и Люцифер тоже задумался.

– Похоже на работу портала, – выдал он, наконец, – похоже, что кто-то спас тебя от стрелы, переправив почему-то на скалу. Возможно, что в спешке либо сбились координаты, либо тебя просто отправили куда угодно, лишь бы подальше от опасности. А то, что при этом подвергли другой опасности, размышлять, похоже, было некогда.

Когда я немного успокоилась, Люцифер снова оставил нас с магистром Паулюсом одних и мы начали наше занятия. Магистр рассказывал мне про основы менталистики, учил медитировать, прислушиваться к себе. Он обучил меня нескольким начальным техникам по восприятию вибраций, идущих от окружающих.

– Славно поработали, – сказал он, наконец, – но пора заканчивать. Тебе задание – отшлифовывать освоенные сегодня техники. И первым делом тренируйся ставить ментальный щит. Все поняла?

Я кивнула и, распрощавшись со мной, магистр покинул нашу башню.

Глава 10. Милашка

– Милашка! – услышала я издалека и повернулась на знакомый голос.

Ко мне мчалась высокая стройная красавица с копной длинных каштановых волос. Алёнка приехала в родительский дом на выходные. Лави, сидевшая рядом со мной, прижимаясь к моему боку, приподнялась. Мы с ней только что тренировались. Вернее, тренировалась девушка, а я ей помогала. Моей задачей было представить какой-нибудь объект, а ее – угадать, что я представила.

Алёнка подбежала ко мне и порывисто обняла меня… ну там, докуда дотянулась. А потом она заметила Лави и смутилась.

– Ой, простите, я вас сразу не заметила! Вы, наверное, Лави? Папа про вас рассказывал. Я- Алёна.

– Очень приятно, – ответила Лави.

– Вы уже подружились с Милашкой? Правда, она чудесная?

Лави довольно улыбнулась:

– Правда. Мы даже летали с ней к озеру.

– Ух ты! А я еще ни разу не летала на Милашке. Только на Мурке.

– Наверное, мы сможем вместе слетать. Милашка, ты же можешь лететь с двумя пассажирами? Седло как раз на двоих рассчитано.

– Конечно, смогу, – ответила я гордо.

И мы договорились сегодня же после обеда слетать к озеру. Благо, в выходные дни у Лави занятий не было. Девушки, попрощавшись со мной, отправились в башню. о чем-то оживленно разговаривая. Люба уже ждала их в столовой с накрытым столом: традиционно в выходные дни обедали дружно всей семьей.

Я подошла к окну столовой и положила голову на подоконник открытого настежь окна. Молодой светловолосый парень уже сидел за столом. Маркус, увидев меня, радостно помахал мне рукой:

– Милашка, привет! Как у тебя дела?

– У меня все хорошо! – ответила я, – Мы тут с мамой девушку нашли.

– Ага, папа рассказывал! Вы не просто нашли, вы ее спасли.

Я скромно потупила глазки. Изображать из себя скромнягу я еще у дедушки Нави научилась.

Дверь открылась и в столовую вбежали две радостно о чем-то щебечущих девушки. Увидев Маркуса, Лави смущенно остановилась. Но тот радостно улыбнулся ей и девушка сразу расслабилась.

– Привет! Ты Лави? Я Маркус, брат этой трещотки, – кивнул Маркус в сторону Аленки.