– Ты уже здесь? Извини, задержался. Никак не мог найти газель в Тамбов на понедельник. Дай мне пять минут. Я переоденусь и поедем. Сашка, что за дела, ты опять пила?

Саша негромко рассмеялась и вышла из комнаты.

Сергей проводил её беспомощным взглядом. Он понимал, что вряд ли сможет снова случайно с ней встретиться, и нужно было что-то сказать, но объясняться при Алексее казалось не самой удачной идеей.

Еще через двадцать минут Сергей и Алексей уже ехали в сторону Москвы на совсем не новой «десятке». Сергей пытался настроить радио, бессмысленно нажимая на кнопки магнитолы. Дождь хлестал в лобовое стекло, дворники еле‑еле справлялись, фары встречных автомобилей слепили.

– Ну и погодка сегодня… – недовольно сказал Алексей.

– И не говори, – согласился Сергей. – Кстати, твоя сестра в каком институте учится?

– Хм. Ни в каком. Она ещё в школе, десятый класс. Ей шестнадцать.

Шестнадцать? Но она же сказала…

Сергей невидящими глазами уставился на дорогу, пытаясь подавить подступающую к горлу тошноту.

Почему он ей поверил? Алексей же несколько раз говорил, что сестра учится в школе, так почему?

Потому что хотел поверить.

Сергей сжал ладонями виски.

Ей всего шестнадцать. Он целовался с шестнадцатилетней.

И если Фролов об этом узнает, он точно меня убьет, – услужливо подсказал внутренний голос.

– … почему ты спрашиваешь? Кстати, я не понял, ты один пил коньяк или она тоже?

Сергей вынырнул из своих мыслей, решил, что лучше поменять тему разговора, и сказал первое, что пришло в голову:

– Давно хотел узнать, почему при таком отце ты ездишь на… на этом?

Алексей невесело усмехнулся, помолчал, глядя на дорогу, но потом всё‑таки ответил:

– Ну, предыдущая была лучше… Но я её разбил. Я вообще много всего натворил после того, как мать умерла, как будто не в себе был. Отец через день ездил в Москву разгребать мои косяки. Ну и вот… теперь я здесь. Пытаюсь закрыть долги во всех смыслах. И десятка, кстати, нормальная тачка. Едет же?

– Едет, – смущённо сказал Сергей, не ожидавший ничего подобного. – Извини, что спросил…

27 декабря 2004 г.

Зимой в цехе было холодно. Очень холодно. Тепловые пушки, расположенные на входе и по углам, с задачей нагрева помещения справлялись плохо.

Негнущимися пальцами Сергей упаковал очередную коробку и отправился в подсобку. В небольшой комнате было шумно и накурено. Там собрались все грузчики и о чем‑то громко спорили. Сергей повесил куртку на вешалку, молча протиснулся в дальний угол к столу, сел, включил электрочайник и растер руки. Надо было попить чая, согреться, иначе работать не получится.

– … вот я и говорю, не понимает ничего, а лезет. Говорит, сроки мы ему сорвали…

Сергей невольно прислушался.

Судя по всему, накануне грузчики опять не успели вовремя отправить все машины, и какая‑то фура простояла всю ночь в ожидании погрузки. Теперь речь шла о том, вычтут или нет стоимость простоя из зарплаты грузчиков. Терять премию, особенно перед Новым годом, никому не хотелось.

В дверь подсобки кто‑то постучал. Бригадир грузчиков откашлялся и крикнул:

– Войдите.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Лёша и чуть дальше, за его плечом, Игорь Николаевич. Грузчики одновременно замолчали.

– Добрый день, коллеги, – очень вежливо сказал Алексей. – Вы все знаете, что произошло. Давайте обсудим эту ситуацию.

– Так могли и мы к вам прийти, что ж вы сами‑то… – засуетился бригадир. – Вы садитесь, садитесь.

Игорь Николаевич и Алексей разместились на старом продавленном диванчике. Олег Петрович сел напротив них на скрипящий стул. Остальные грузчики встали за его спиной. Сергей постарался вжаться в свой угол у стола и стать максимально незаметным, чтобы не привлекать внимания хозяина. Тот никак не мог одобрять их странное приятельство с Алексеем, и поэтому Сергей Фролова побаивался.

– Что, Лёха, один зассал прийти, папочку привёл? – вполголоса спросил Макс, самый молодой и наглый из грузчиков. Бригадир цыкнул на него, и повернулся к Фролову.

– Нечего тут обсуждать, Николаич. Логистам надо думать перед тем, как столько машин на один день заказывать. Ты, Алексей, еще недолго работаешь. Не успел все тонкости понять. Так ты не стесняйся, обращайся за советом, мы поможем, подскажем.

– Вы не правы, Олег Петрович. Я всё рассчитал. Времени на погрузку у вас хватало с запасом.

Бригадир вспыхнул:

– Что ты рассчитал? Что? Я пять лет тут работаю, я с твоим отцом с нуля начинал, когда нас в цехе четыре человека было, а не семьдесят, а ты учить меня будешь?

Сергей ожидал, что Фролов прикрикнет на бригадира и укажет ему на его место. Но Игорь Николаевич промолчал и с видимым любопытством ждал реакции сына.

Алексей достал из кармана блокнот, полистал и открыл страницу с нарисованной таблицей:

– Вот смотрите. Я нашел нормативы…

Олег Петрович побагровел и выпучил глаза.

– Нормативы?

– Нормативы, – повторил Алексей.

И тут Сергей не выдержал и подал голос из своего угла.

– Да какие им нормативы, когда у нас бардак в цехе. Они дольше нужные коробки ищут, чем грузят.

Все разом повернулись к Сергею.

Игорь Николаевич неодобрительно покачал головой:

– Синицын, спасибо за мнение, но тебя этот вопрос не касается. Если твой перерыв закончился, иди работать.

– Отец, подожди! – попросил Алексей. – Серега, объясни.

– Да что объяснять‑то? В цехе всё через одно место. Станки вразнобой стоят, питание вечно отрубается, материалы в одном углу валяются, фурнитура в другом, кромка вообще где угодно, тара на улице. Готовое в самом дальнем углу от ворот. Они сначала полчаса коробку ищут, потом через весь цех ее тащат. Это хорошо, если найдут. А то бывает, пока фуру грузят, ребята недостающие детали делают и прямо со станка отдают на погрузку.

Наступила тишина.

Сергей неловко встал и сказал:

– Да и правда, засиделся я. Работать надо.

– Останься, – приказал Фролов‑старший. – Мы сейчас Александра Александровича пригласим, расскажешь ему лично, что у него в цехе бардак.

Нет.

– Нормально все у нас, нормально, не подумав сказал, – скороговоркой выпалил Сергей. Прямо сейчас терять работу на фабрике ему не хотелось.

Фролов усмехнулся.

– Ну тогда подумай. Вы все подумайте, я не только к Синицыну обращаюсь, – Игорь Николаевич охватил взглядом всех рабочих, – и сформулируйте свои предложения. С учетом праздничных выходных, жду результат к концу следующей недели. Передадите через Алексея. И ещё, простой фуры на троих делим. Треть на Алексея, треть на Олега Петровича, треть на Синицына.

Сергей возмущенно открыл рот, хотел возразить, но не смог подобрать слов.

Алексей удивленно спросил:

– При чем тут Серёга?

Игорь Николаевич пожал плечами и неприятно улыбнулся:

– Мотивация. Даст рацпредложение – штраф сниму.

31 декабря 2004 г.

Перед Новым годом общежитие опустело, все студенты разъехались по домам.

Остался только Сергей и еще парочка таких же полулегальных жильцов, оказавшихся в общаге благодаря своей бедности и желанию коменданта подзаработать.

Сергей не хотел отмечать Новый год. Смешно, что за праздник в одиночку. Лучше просто лечь спать. Но около шести часов вечера решил все‑таки сходить в магазин и купить бутылку или две чего‑то алкогольного. Если станет совсем невмоготу, можно будет пойти к охраннику на вахту и напиться с ним под звон курантов.

Вернувшись с покупками, он обнаружил, что перед дверью комнаты его ждет Саша. Сердце сначала пропустило удар, потом застучало с удвоенной силой.

Саша, одетая в пушистую белую шубку и мини‑юбку, сидела прямо на грязном полу с закрытыми глазами и никак не отреагировала на звук шагов. Сергей наклонился и потряс девушку за плечо:

– Эй, просыпайся!

Она открыла глаза:

– Я не сплю.

Сергей выпрямился, поставил пакет у своей двери и смущенно спросил:

– Ты зачем пришла?

Саша не ответила.

– Твой отец знает, где ты?

– Можно я зайду? Пожалуйста, – прошептала Саша, всхлипнула и провела рукой по щеке, как будто стирая слезу.

Сергей развернулся и открыл дверь, сделал приглашающий жест. Саша вошла в его комнату, он зашел следом и вдруг увидел своё жилище её глазами – глазами избалованной богатой девочки. Крошечное грязноватое помещение. Тусклая лампочка под потолком. Узкая кровать с железным изголовьем, накрытая старым покрывалом. Поцарапанный стол с пустыми пивными банками и одной табуреткой. Перекосившийся от старости шкаф с вечно приоткрытой дверцей. Дребезжащий холодильник.

– Располагайся, чувствуй себя как дома, – с иронией сказал Сергей, пытаясь скрыть смущение из-за того, какой убогой и запущенной была его комната.

Саша огляделась и села на край кровати. Спустила шубку с плеч, щёлкнула заколкой, и тугие золотистые локоны рассыпались по её плечам. Казалось, что плакать она больше не собирается.

Сергей выждал немного, глядя на нее сверху вниз, и снова заговорил:

– Откуда ты знаешь, где я живу?

Саша улыбнулась:

– Посмотрела у Лёши в записной книжке.

– Ясно. Что случилось? Зачем ты сюда пришла? – снова спросил Сергей.

– Захотелось.

– Гм…

– Почему ты больше к нам не приходишь? – Саша закинула ногу на ногу, отчего мини‑юбка задралась ещё выше, и снова старательно улыбнулась. – Я скучала по тебе.

Она вела себя не совсем естественно, как будто играла роль – роль взрослой и опытной женщины. Получалось, к сожалению, не слишком убедительно.

– Тебе шестнадцать, – на всякий случай напомнил ей Сергей.

– Уже семнадцать.

– Неважно.

– Проблема в этом? – спросила Саша. – В моем возрасте? Поэтому ты не хочешь быть со мной?

Она сказала это так, что стало ясно: для неё их разница в возрасте – самая смешная и нелепая из всех возможных причин. А объясняться Сергей не мог и не хотел.

Он заставил себя рассмеяться:

– Что ты несешь? Подумай, кто ты и кто я. Посмотри, как я живу. Что ты устраиваешь? Заскучала у богатого папочки? Хочешь приключений?

Саша подняла голову.

– А если хочу?

Сергей не нашелся, что ответить.

– Почему ты молчишь? Я же нравлюсь тебе. В чем проблема? – она встала и шагнула к нему, глядя прямо в глаза.

Сергей инстинктивно качнулся назад, уперся спиной в стену. Глубоко вздохнул, втянув в себя еле уловимый аромат ее духов. Саша подошла еще ближе, прижалась и прошептала на ухо:

– Я хочу тебя.

Сергей вывернулся и отошел в сторону. Ситуация становилась совершенно дурацкой.

Милая, красивая девушка предлагает ему себя. А он убегает. Зачем? Может, не стоит сопротивляться?

Не девушка, нет. Ей всего семнадцать. Почти ребенок, – одёрнул он себя.

Саша застыла, глядя в стену. А потом заговорила совсем другим тоном, ровным и безжизненным:

– Я встречалась с одноклассником. Долго, почти полгода. Он хотел… большего. Я отказалась. Решила, что ещё рано. В сентябре мы расстались. Тогда я не переживала. Совсем. Но недавно я узнала… перед тем, как он меня бросил, этот урод пошел к моей лучшей подруге. Она ему не отказала. И теперь у меня нет подруги. У меня вообще никого и ничего нет…

– И? Ты решила им отомстить, переспав с первым встречным?

С первым встречным…

Сергею стало больно от собственных слов.

Он действительно ничего для неё не значил, тогда как его собственные чувства были гораздо более запутанными.

Он думал о Саше после того поцелуя в октябре, много думал. Сначала он даже хотел пойти к ней и высказать всё что думает о её обмане. А потом вдруг начал рассуждать – ненавидя себя, ощущая последней мразью – действительно ли пять лет слишком большая разница в возрасте, или на это можно закрыть глаза.

Но это было неправильным.

Тогда ему казалось, что он сможет с собой справиться. Он запретил себе вспоминать о Сашином существовании, и вроде бы у него почти получилось, но сейчас он осознал: он не смог. Не смог ни окончательно забыть, ни решиться на какие‑то действия, а у неё, оказывается, всё это время разворачивалась целая любовная драма.

Но не с ним. С другим.

Саша молчала.

– Так, мы всё выяснили, отлично, – пересилил себя Сергей. – Давай больше не будем о грустном, выпьем по стаканчику… ммм… чая, и я провожу тебя домой.

– Дело не в мести, всё сложнее, – бесцветным голосом сказала Саша, поворачиваясь к нему. – И ты для меня не первый встречный.

– Ну конечно не первый встречный. Я же Серёга. Приятель твоего брата. Может, и мы с тобой подружимся, правда? – Сергей понимал, что несет чушь, но не мог остановиться. Ему было больно.

Сам себе разбередил душу.

Мечтал о ней.

Идиот.

– Я могла бы соврать, но не буду, – Саша пожала плечами. – Мы не станем друзьями. Не получится.

– Понятно. Нет значит нет.

Сергей не знал, что ещё сказать. Сел на табуретку и уставился в покрытое морозными узорами окно.

Саша подошла сзади, положила руки на плечи, наклонилась и поцеловала его в шею. В щеку. В уголок губ. И он сдался.

Просто поцелуй. И больше ничего…

Сергей развернулся и притянул ее к себе на колени. Он честно старался, чтобы поцелуй был нежным, а не страстным. Потом он оторвался от Саши и посмотрел ей в глаза. Она была такой грустной, что у него защемило сердце. Маленькая девочка, страдающая из‑за первой любви, и ищущая утешения у чужого человека.

Что же ты делаешь, глупышка?

Но вслух он сказал другое.

– Ты очень красивая, Саша… Очень…

Она улыбнулась, покачала головой и крепко обняла Сергея, и это объятие на мгновение избавило его от отчаяния, презрения к самому себе и от гнетущего чувства одиночества. Ему казалось, что сердце вот‑вот выскочит у него из груди.

Ты маленькая глупая девочка.

Тебе всего семнадцать.

Что делаю я?