Цитаты из книги «Вишневое лето»

– И чем же я, скажи на милость, пахну? Я прикусила щеку изнутри. – Сложно сказать, чем-то терпким и сладковатым. Элиас снова понюхал свою футболку. – Сладковатым? – пробормотал он растерянно. Странно. Неужели этого запаха в реальности не существовало, и я его просто выдумала? Может быть, у меня обонятельные галлюцинации? Да нет, я ничего не выдумывала, я слышу этот запах прямо сейчас! Но разве люди могут пахнуть так сами по себе? – Ты знаешь, – Элиас улыбнулся мне. – Я считаю, что ты тоже очень приятно пахнешь. Меня охватила дрожь. – Элиас, прекрати, – сказала я. – Почему? Ты не хочешь этого слышать или ты опять мне не веришь? Я ничего не ответила. Он тяжело вздохнул и повернулся на бок. – Ты мне теперь никогда не будешь верить? Я посмотрела ему в глаза, ощущая, что у меня вспотели ладони. – Я бы очень хотела тебе верить, – сказала я, удивляясь тому, насколько искренне прозвучали мои слова. – Так почему же ты мне не веришь? – прошептал он.

Я закрыла глаза. Этот вопрос мучил меня много месяцев, и я могла решить его двумя способами: нокаутировать Элиаса и оттащить его в лабораторию, чтобы химики проанализировали запах, или набраться мужества и просто спросить его!

– Я сам не знаю, что тогда будет… – вздохнул Элиас в конце концов. – Думаю, я не выпущу тебя из своей кровати следующие недели три. За последние пять месяцев ты сумела распалить мое воображение, если понимаешь, о чем я.

Неудивительно, что все мои отношения были поверхностными и несерьезными. Подсознательно я выбирала тех парней, к которым испытывала очень слабые чувства, чтобы не терять контроль над ситуацией.

– Нет, – сказал он, – только паук в волосах. Я замерла, а потом подскочила, словно меня ужалили, и затрясла головой. – Все, больше нету? – завопила я. Вместо ответа я услышала тихий смех. Я глянула сквозь завесу волос, и увидела, что этот бессовестный придурок смотрит на меня, а в его глазах пляшут черти. – Не было никакого паука, да? Все пятеро сидящих вокруг костра заулыбались, отрицательно качая головами. Я почувствовала, что краснею, и снова уселась на свое место. Ну, что за придурок! – Прости, пожалуйста, – сказал он, улыбаясь так нежно, что на него было очень трудно сердиться. Но не невозможно. Я толкнула его и следующие минут десять не посмотрела на него ни единого раза. Но чем дольше я игнорировала Элиаса, тем сильнее его это задевало. Он постоянно адресовал мне дурацкие подколки, а Энди хохотал до слез, когда я его отшивала. Когда Элиас в пятый раз подсел ко мне поближе, а я в пятый раз от него отодвинулась, он снова ко мне обратился. – Эмили, ты должна мне срочно помочь! Я ответила, не дожидаясь просьбы: – Делай все время рукой вверх-вниз и справишься без меня.

– Чем вы двое там занимались? – спросила Алекс, укладывая голову на грудь Себастьяну. – Ты же знаешь Эмили, – сказал Элиас, откручивая крышечку. – Она опять меня домогалась. Когда она уже поймет, что у нее нет никаких шансов? – он послал в мою сторону улыбку и отпил воды. – Хорошо бы это было правдой, – пробормотала я в ответ на фразу про отсутствие шансов. Он растянул губы в улыбке и так посмотрел мне в глаза, что я даже на секунду забыла, кто я. Эмили Шварц? Нет! Винтер! Винтер!

– Мы не очень понимаем, что нам делать. С одной стороны, Ник – брат Софи и наш друг… Но он зашел уже слишком далеко. Он обращается с Джессикой, как с мусором. – Себастьян снова вздохнул. – Хуже всего то, что она сама это понимает, но стоит ему поманить, как она тут же бежит на зов. Себастьян покрутил в руках веточку, а потом бросил ее в костер. – Мы столько раз с ней об этом говорили, – продолжил он. – Пытались объяснить, что не стоит унижаться, что это путь в никуда, но все без толку. Она каждый раз ведется снова. Я подтянула колени к груди и обхватила их руками. – А что Ник? Вы с ним говорили? – Много раз, – выдохнул Себастьян. – Но это бесполезно, он не понимает, что в этом такого. «Тупая шлюха сама виновата, если позволяет так с собой обращаться», – это прямая цитата. – А вы сказали об этом Джессике? – спросила я, широко открыв глаза. – Не было необходимости, она сама все слышала. У меня на лице отразилось все, что я думала, и Себастьян кивнул. Некоторое время мы молча смотрели в огонь.

– Если не хочешь объяснять – не надо. – Я хочу, – перебил он меня. – Я просто пытаюсь придумать, как тебе об этом рассказать, не выставляя Ника в совсем плохом свете. Я медленно кивнула. – Ладно, – сказал Себастьян и замолчал, собираясь с мыслями, – ты, наверное, заметила, что Джессика не очень хорошо о тебе отзывалась. Ее взбесило, что ты ехала сюда с Ником и возле костра тоже сидела рядом с ним. Так злобные взгляды в мою сторону были из-за Доминика? Я нахмурилась. А я думала, что все дело в Элиасе. – Да, я заметила, как она на меня смотрела. – Ник, как бы это сказать… – Себастьян развел руками, – не пропускает ни одной юбки. Он не откажет себе в этом удовольствии, даже когда речь идет о чувствах другого человека. Постепенно до меня начало доходить, к чему клонит Себастьян, но все равно было не совсем понятно, при чем тут Элиас. – Джессика уже давно влюблена в Ника, и это все знают, в том числе и сам Ник. Но он ее не любит, и его нельзя в этом упрекнуть. Это жизнь. Зато его можно упрекнуть в том, что он играет с ней – то дает надежду, то бросает, как горячую картошку.

Мой взгляд упал на Элиаса, который сидел напротив и сверлил меня своими бирюзовыми гляделками. Я просто не понимала, как это до сих пор ему не надоело? Мне хватало всего разок посмотреться в зеркало, чтобы больше никогда не хотеть себя видеть, ведь я не мазохистка.

Софи отнеслась ко мне безразлично, а вот Ивонн и Джессика постоянно бросали на меня взгляды и шушукались. Особенно Джессика выглядела так, будто заложила в моей палатке бомбу и ждет не дождется, когда она взорвется.