Глава 2

Невеста выскочила из кабинета, и в голове Хьюстона прозвучали непрошеные слова: «И жили они долго и счастливо».

Он усмехнулся. Да уж, такое платье на девушке с внешностью Молли Майклз действительно родом из сказки.

Вся эта ситуация: заевшая «молния», волосы, застрявшие в жемчужинах на вороте, – не вписывается в реальность. Романтические отношения чаще всего обманчивы, запутаны и способны коварно завлечь мужчину в ловушку. Кроме того, человек не может осилить путь, который прошел Хьюстон Уитфорд, не потеряв веру в сказки. Он надеялся только на собственные силы и способности к выживанию. А сарказм, с которым отнесся и к ситуации с платьем, расценивал как дар свыше.

Неожиданное появление одной из сотрудниц фонда «Второй шанс» в свадебном наряде только подтвердило информацию, полученную Хьюстоном из отчета.

«Второй шанс» мучительно напоминал Хьюстону старомодный семейный книжный магазин. Всех привлекает его теплая атмосфера, в нем всегда полно посетителей, смеха, разговоров. Но когда дело доходит до покупки книги, такая лавочка не может конкурировать с интернет-магазинами: рациональными, эффективными и экономичными. Именно так вел свои дела Хьюстон, все процессы в бизнесе были налажены как в хорошо смазанном механизме. Никаких невест или милых старушек у руля.

Он подавил желание потереть старый шрам на переносице, который в последнее время побаливал. И эти боли начались с того момента, как Хьюстон поддался слабости, что бывало очень редко, и согласился помочь с фондом. Такая работа совсем не в его стиле. Обычно он имел дело с реальностью и холодными, жесткими фактами. Каким образом в его мир может вписаться плохо управляемый благотворительный фонд с разгуливающими по коридорам невестами и божьими одуванчиками в кабинетах?

– Это наша Молли, – радостно поставила его в известность мисс Вив. – Ну разве она не прелесть?

– Да, просто прелесть, – выдавил Хьюстон. И вспомнил вторую причину, по которой оказался здесь.

Мисс Вив призналась ему, что подумывает уйти на пенсию. Старушка просто обожала Молли и считала девушку своей преемницей. Но кое-что ее беспокоило. Ей хотелось узнать его мнение, не слишком ли Молли мягкосердечна для такого дела.

– Она готовится к свадьбе? – Основываясь на их более чем короткой встрече, Хьюстон решил, что любой мужчина был бы счастлив заполучить Молли Майклз. Конечно, если он не такой потрепанный жизнью циник, как сам Хьюстон.

Ему совсем не понравилось это направление мыслей. Платье должно было интересовать его только с точки зрения работы фонда. Почему Молли Майклз готовится к свадьбе на рабочем месте? Как это скажется на ее обязанностях?

– Нет, Молли не собирается замуж, – вздохнув, ответила мисс Вив. – Боюсь, все совсем наоборот. Ее помолвка была разорвана прежде, чем молодые люди смогли назвать дату свадьбы. Оно и к лучшему, хотя бедняжка этого пока не понимает. Она сама не своя с тех пор. В любой другой ситуации, с другим собеседником Хьюстон дал бы понять, что его не интересует личная жизнь Молли Майклз. Но эта работа сильно отличалась от старых задач. И он разговаривал с мисс Вив. Для нее все были бедняжками. Странно, но Хьюстон с его аналитическим складом ума не поместил информацию про «бедняжку Молли» в раздел «Личное. Меня не касается. Отношения к делу не имеет». Вместо этого он задался вопросом: если мужчина так сильно верит в сказки, что попросил Молли Майклз стать его женой, почему же он оказался настолько глупым, чтобы упустить ее?

Потому что, сказать по правде, слово «прелесть» не передавало в полной мере впечатления, производимого девушкой. Это он понял еще до того, как совершил ошибку, прикоснувшись к теплой нежной коже Молли и ее вьющимся волосам цвета меди. После этого свадебное наваждение сразу стало реальным.

Глаза девушки, ее чувственные губы и завитки волос, не говоря уже об изгибах стройной фигуры, не подходили под понятие «прелесть». Несмотря на сказочное платье, первое слово, пришедшее в голову Хьюстона, было «сексуальная».

Может, именно это заставило его подняться из кресла? Не желание помочь Молли в затруднительной ситуации, а необходимость понять, кто она на самом деле: ангел или грешница.

В конце концов, Хьюстон не был бойскаутом, никогда не поддавался редким порывам сделать доброе дело, что являлось еще одной причиной, по которой он не должен находиться в фонде «Второй шанс».

И все же… Было ли желание получше узнать Молли Майклз продиктовано личными или профессиональными мотивами? Что-то подсказывало Хьюстону, что в стенах фонда грань между этими понятиями размыта. «Заметка на будущее, – подумал он, усмехнувшись, – никогда больше не спасать девиц, попавших в беду».

На самом деле именно поэтому Хьюстон здесь и оказался, хотя мисс Вив явно слишком стара, чтобы ее можно было назвать девицей.

Хьюстон Уитфорд был исполнительным директором «Точных решений» – компании, специализирующейся на спасении попавших в бедственное положение фирм, обычно крупных корпораций, от банкротства. Ему приходилось полностью отдаваться своему делу, и он не мог позволить себе действовать под влиянием эмоций.

Хьюстон Уитфорд находился в офисе фонда «Второй шанс», потому что знал: долги надо отдавать.

Он оказался здесь по той же причине, что и многие мужчины, попадавшие в тупиковое положение.

Его мама, Биби, предположила, что он может помочь. Так что все в этом деле было с пометкой «лично», и границы размылись еще до того, как в кабинете появилась невеста.

Биби была его приемной матерью, хотя приставку «приемная» Хьюстон почти забыл. В его жизни именно она, а не мать, приходила ему на помощь. Биби была первым человеком, который искренне переживал за него, и Хьюстон это чувствовал. И знал, что то, как сложилась его судьба, – полностью ее заслуга.

Старые подруги мисс Вив и Биби были частью небольшого кружка единомышленниц, которые сплотились вокруг трудного парнишки из неблагополучного района, потому что разглядели в нем что-то стоящее, поверили в него, чего никто до них ни разу не сделал.

Нельзя сказать «Извините, я слишком занят», когда так сильно обязан людям.

Все началось около месяца назад, когда он устроил вечеринку в честь дня рождения Биби. Чаепитие проходило в его новой квартире в шикарном кондоминиуме на Пятой авеню с видом на Центральный парк.

Биби и «девочки» ахали, охали и просто светились при виде привратника в белых перчатках, роскоши вестибюля, сверкающего лифта и стильно оформленного коридора. Ни одна деталь интерьера его квартиры, за которую он заплатил одиннадцать миллионов долларов, не осталась незамеченной: от мебели из дорогого дерева до эффектных украшений.

Во время вечеринки мисс Вив упомянула «Второй шанс» – благотворительный фонд, которым она заведовала, а все «девочки» поддерживали его в меру возможностей. Она призналась, что совершенно сбита с толку навалившимися финансовыми неприятностями, да и не только ими.

– О, Хьюстон тебе поможет, правда же, милый? – ответила на это его приемная мать.

«Девочки» сразу же посмотрели на него, и Хьюстон снова превратился из успешного бизнесмена в малолетнего хулигана, бедного ребенка, спасенного от ужасной жизни на улице.

Поддавшись порыву, Хьюстон согласился, но потом сразу оговорил несколько правил. Если им нужна его помощь, то придется смириться с тем, что он будет действовать по-своему: никакого вмешательства со стороны «девочек», пусть позабудут дорогу в офис и не приносят ему домашнюю выпечку, пытаясь таким образом повлиять на него, чтобы он оставил порядок работы фонда без изменений – а ведь именно из-за этого и случились все неприятности, – и никаких воспоминаний о его прошлом.

Конечно же они не поняли последнего требования.

– Но почему? Хьюстон, мы так гордимся тобой!

И предметом их гордости был не только его нынешний статус. Нет, они помнили и знали, какой путь он проделал от четырнадцатилетнего трудного подростка, жившего в Клинтоне в многоквартирном доме, расположенном в районе, который называли Адской Кухней.

Они считали, что его победа над обстоятельствами – отец отбывал срок в тюрьме, мать бросила – достойна восхищения. Хьюстон же просто хотел оставить все в прошлом и никогда больше к этому не возвращаться.

Биби и мисс Вив творили добро, как дышали. Но они не имели представления, как он стыдился поступков, совершенных до их появления в его жизни. Боялся ли он воспоминаний? Пожалуй, нет. Но ему не хотелось, чтобы прошлое вторгалось в настоящее.

Внезапно Хьюстон вспомнил о письме, пришедшем на его имя неделю назад. Дешевый конверт с тюремным штампом, лежащий на столе из красного дерева, являл собой прекрасный символ того, что прошлое может напомнить человеку о себе независимо от его желания.

Хьюстон не рассказал о полученном письме никому, даже Биби.

Может, поэтому он и решил отправить ее вместе с мисс Вив? Не потому, что знал: подружки не удержатся и начнут рассказывать любому благодарному слушателю – даже сотрудникам «Второго шанса» – о его неприглядном прошлом. Может, он просто не хотел говорить с Биби о письме? Мысли об этом и о работе в фонде привели к тому, что Хьюстон Уитфорд чувствовал себя уязвимым, и самое главное в его жизни – контроль над ситуацией – медленно ускользало из рук. Он это ненавидел.

А еще… было что-то в этом месте опасное: аура благости, мисс Вив, воспоминания, Молли, девственно белое чувственное видение… Он ощущал, что его защитные барьеры проходят проверку на прочность.

Хьюстон был гордым. Гордость помогала ему в те времена, когда кроме нее у него ничего не оставалось. Ему не хотелось, чтобы мисс Вив полагалась на его мягкосердечие, основываясь на некоторых фактах из прошлого. Только жесткий профессионал способен спасти благотворительный фонд. Таким его должны считать люди, с которыми ему предстоит иметь дело.

А они начинали смотреть на него другими глазами, когда узнавали его историю.

Хьюстон уже сейчас мог с уверенностью сказать, что Молли Майклз из категории отзывчивых людей. Она только обрадуется возможности обращаться с ним как с беспризорным котенком. А его это уже достало.

– Давай поговорим о Молли Майклз, – осторожно произнес он. – Надо будет предупредить ее о…

– Не будь с ней слишком суровым! – вскричала мисс Вив. – Не суди о Молли по первому впечатлению. У нее просто хорошее настроение. На самом деле отрадно снова видеть ее игривой.

Игривой. Ему это нравилось. В спальне.

В офисе? Не особо.

– Пожалуйста, не обижай ее, – предупредила мисс Вив.

Не обижать? Какое это имеет отношение к управлению и повышению эффективности?

Тут он наконец поддался импульсу и начал тереть шрам на переносице.

Мисс Вив понизила голос и заговорщически прошептала:

– Разорванная помолвка. Ей недавно разбили сердце…

Что ж, отправить мисс Вив в другой штат на период реструктуризации «Второго шанса» действительно мудрое решение. Знать эти подробности ему абсолютно ни к чему. Хьюстон крепче надавил на переносицу, чтобы боль не распространилась дальше.

– Боюсь, он оказался настоящим козлом, – продолжила мисс Вив, совершенно не реагируя на его отсутствующее выражение лица.

И хотя Хьюстон не собирался вникать в эту историю, он внезапно почувствовал приступ гнева.

Нет, Хьюстон злился не на обстоятельства, приведшие его в этот офис, и конечно же не на мисс Вив. Он чувствовал непреодолимое желание избить незнакомого мужчину, обидевшего девушку, про которую Хьюстон тоже ничего не знал, кроме того, что у нее удивительно нежная кожа. Проблеск гнева исчез так же быстро, как появился, но это напомнило Хьюстону, что он никогда не избавится от прошлых привычек, что бы люди ни думали. Он вышел из мира, где насилие было естественной защитной реакцией. Стоит ему перестать контролировать себя хотя бы на секунду, и он станет таким же, как отец, а его мир рухнет под напором неуправляемых сил – ярости и страсти. Поэтому Хьюстон и не позволял войти в его жизнь глупым сказкам и эмоциям, олицетворением которых была девушка в свадебном платье. В его тесном шкафу для них просто не было свободной полки. Там было отделение для работы, почти такое же большое, как и для единственного увлечения Хьюстона – занятий боксом. Ящики поменьше предназначались для общественных связей, Биби и случающихся время от времени встреч с представительницами противоположного пола, разделяющими его отвращение к обязательствам. Некоторые ящики были закрыты и заколочены.

И вот теперь прошлое выскользнуло из так хорошо организованной системы хранения.

В письме отца к единственному сыну не было ни просьб, ни ожиданий. Однако Хьюстон с горечью признавал, что реакция на это письмо послужит индикатором его истинной сущности.

Спустя девятнадцать лет отец выходил на свободу.

Шрам снова заболел, и Хьюстон надавил на нос в месте старого перелома, думая о том, что ступил в опасную зону, более непредсказуемую и страшную, чем улицы Клинтона. У него было такое ощущение, словно все эти годы, когда он пытался дистанцироваться от прошлого, были пустой тратой времени. Потому что вот оно, ждет прямо за углом…

– Присаживайтесь, – предложил Хьюстон Молли через несколько часов. Он уже успел отвезти Биби и мисс Вив в аэропорт и помахать им на прощание.

– Спасибо. – Девушка села, сложила руки на коленях и выжидающе посмотрела на него.

Это была их вторая встреча, и Хьюстон решительно настроился сделать так, чтобы она отличалась от предыдущей. К счастью, мисс Вив больше не сидит за столом и не улыбается ему так, словно он ее самый главный благотворительный проект.

Молли Майклз тоже явно настроилась на деловой лад. На ней был строгий костюм, а волосы убраны в пучок. И все же Хьюстона не отпускали воспоминания о том, как приятно было ее касаться.

Никаких мыслей, кроме относящихся к делу! Иначе можно просто сойти с ума.

– Простите за инцидент с платьем. Наверное, вы решили, что я сошла с ума.

Будь она проклята за эти слова!

Гвозди, сдерживающие дверцу, за которой пряталось прошлое, заскрипели, предупреждая об опасности. Он помнил, как Уитфорд-старший помешался на невероятно привлекательной женщине – на матери Хьюстона.

Да и кого она оставила равнодушным? Прекрасная, но недосягаемая. Они с отцом безумно любили ее, а она только развлекалась за их счет, играла на их чувствах, зная свою власть над ними. Сказать по правде, Хьюстон тоже ограбил бы банк, если бы это помогло ему завоевать ее внимание и признательность.

Нежеланные воспоминания об отчаянном стремлении получить от матери то, на что она не была способна, вызывали раздражение.

– Сошла с ума? – «Да ты даже не знаешь значения этих слов». – Давайте назовем это эксцентричностью.

Девушка покраснела, и его захлестнуло неуправляемое и совершенно неуместное желание выведать, отчего именно ее щеки заливаются румянцем, и проделывать это как можно чаще. Будто он мальчишка какой-то.

– Итак, давно вы здесь работаете? – спросил Хьюстон, хотя знал ответ. Но ему нужно было время, чтобы взять себя в руки.

– Я была зачислена в штат несколько лет назад. Но волонтером в фонде работала еще в школе.

И опять появились вопросы, не имеющие никакого отношения к работе: какой она была в школе? Одной из заводных популярных девчонок? Или милой зубрилой? Понравился бы он ей?

В голове Хьюстона всплыл один инцидент, произошедший во время его обучения. Скорее всего, нет, не понравился бы. Он отмахнулся от этой мысли, как от надоедливой мухи. Школа? Это было пятнадцать лет назад! Да что же такое происходит, почему в его шкафу воспоминаний такой беспорядок? Стоило немного забыться – и прошлое, такое незваное и непокорное, начало лезть из всех щелей.

Слава богу, это происходит нечасто.

Что ж, он справится. Ведь и из плохого может получиться что-то хорошее. Когда Хьюстона бросила мать, перед ним открылся новый мир. А после того инцидента в школе Биби записала его на занятия боксом, «чтобы он мог выплескивать свою агрессию».