Габриэла предвкушала шоу, в котором не поучаствует, так хоть понаблюдает. Тем более, что мама ей не чужой человек, а так глядишь и можно будет прикинуть как будет выглядеть одна из форм. Оксарма в ответ на это лишь хитро прищурилась, размышляя о том, как это может быть и начала непроизвольно улыбаться.

– Ладно, малыш! – Оксарма встала, поцеловала дочь в лоб и пошла к двери – Уже поздно, мне нужно идти. И у меня на прощание, так сказать, будет просьба.

– Какая?

– До завтрашнего вечера ничего не делай. – Она даже подняла указательный палец к верху.

– Почему? – удивилась Габриэла.

– Я просто знаю твою непоседливую натуру, вы за один день умудрились столько натворить!

– Не будем о прошлом… – отмахнулась девочка.

– Так вот, сделай мне одолжение и до завтрашнего вечера не нужно создавать конфликтов. А на приеме сможешь немного расслабиться.

– На каком приеме? – воодушевилась Габи.

– Да на обычном. В нашу с тобой честь… – торжественно заявила ее мама.

– Бал что ли? С платьями и танцами?

– Он самый. Юстиния сказала, что твои наряды на выбор принесут к обеду, чтобы можно было подготовиться. Я попрошу, чтобы Изабелле позволили тебе в этом помочь.

Оксарма подмигнула, послала воздушный поцелуй и ушла. А Габриэла осталась наедине с тишиной и переполняющими ее восторгом и предвкушением.

Найти Виктора в таком огромном замке оказалось довольно сложно. Хоть Оксарма и спрашивала горничных, уточняя направление, все равно в хитросплетениях длиннющих коридоров ориентироваться ей было очень сложно. Впервые она подумала, что стоит заказать карту этого замка, а лучше с GPS навигатором в комплекте. С десятой попытки она все-таки открыла нужную дверь, за которой находился кабинет виконта. От счастья она была готова рыдать у него на груди, и тут же колотить в нее кулаками в наказание за свои страдания. Но, достойный вид, прежде всего, и потому она обошлась скупыми упреками:

– И почему это драконья порода не строит что-то менее пафосное? Я думала, умру где-нибудь в коридоре, и мой иссохший трупик найти так никто и не сможет.

– Ты это о чем? – спросил Виктор, не поднимая головы.

– Да вот, мысль одна меня посетила светлая, дай думаю, с тобой ее обсужу. Но, тут я столкнулась с суровой реальностью – ваш замок это лабиринт. Причем он организован так, чтобы враги, даже если прорвутся внутрь, умерли, потерявшись в его хитрых коридорах.

В ответ на это Виктор лишь улыбнулся.

– Как быстро ты разгадала хитрый план архитектора сего величественного строения. И так, чем могу быть полезен?

Оксарма вошла вальяжно, уже не ограничивая себя правилами приличия, и без должного разрешения уселась на край стола. После того как Виктор показал ей вторую ипостась и прокатил на своей спине их отношения стали более доверительными.

– Я тут с Габриэлой поговорила о том, как они гостили у этого лунного эльфа. – Начала Оксарма издалека.

– И что? – равнодушно спросил виконт.

– Так вот он обмолвился о том, что у нее есть вторая ипостась… – драматическая пауза – и третья…

– Что? – эта фраза явно привлекла внимание Виктора.

– Вот я, к примеру, далека от тонкостей вашей генетики и все такое, поэтому объясни мне, что это может означать?

– А он еще что-нибудь говорил?

– Что-то про «много крови» и «много силы». И о том, что свои перевоплощения до совершеннолетия она не сможет опробовать. Но дочь предложила мне испытать себя, вроде как у меня ограничений быть не должно.

Лицо Виктора отображало богатую гамму эмоций от удивления до паники. Но, что-либо пояснять он не спешил, чем начал тревожить свою гостью.

– И так? – протянула Оксарма, все еще ожидая ответа.

– А? Что? Прости, я немного задумался.

– О чем? Поделись информацией, а то я уже за дочь волноваться начинаю. – Нахмурилась она.

– Да как бы нечем пока делиться.

– А от чего же такая бурная реакция у тебя, если делиться нечем?

– Просто понятия «много крови» и «много силы» – они несовместимы. А наличие третьей формы так вообще нонсенс.

– То есть эльф соврал? – уточнила она.

– Он не врет, поэтому меня это и тревожит.

Виктор сел в свое большое кресло. Руки раскинул так, что они локтями умостились на быльцах. Правую он согнул и положил на нее голову. Лицо его казалось немного отрешенным и задумчивым.

– Может нужно с ним поговорить более основательно? – нарушила гостья затянувшуюся тишину.

– Нужно, но пока невозможно.

– А я и не предлагаю вот прямо сейчас отправляться к нему в гости. Можно же перенести визит, к примеру, на завтра? – и многозначительная пауза.

– А прием? – он бросил на Оксарму быстрый взгляд – Юстиния нас прикончит, в буквальном смысле, если завидный жених и причина банкета не явятся. Причем она в драконьей форме побольше меня будет.

– Почему? Неужели мужчины драконьего рода обмельчали? – язвить Оксарма никогда не гнушалась.

– Нет, – Виктор как будто и не заметил ехидных ноток в ее голосе – просто у нас с возрастом габариты увеличиваются. А моей матери чуть больше чем за сотню перевалило.

– Сколько ей? – перейдя на крик, от удивления, спросила Оксарма.

– Драконы женятся, как и люди, рано, но это не значит, что детей они заводят так же. На то, чтобы появились мы с Викторией, потребовался ни один десяток лет. И чаще всего больше двух наследников не бывают, если брак одно стихийный, как у моих родителей. А вот если брак разно стихийный, то есть вероятность, что наследников будет больше.

– Прямо строгий контроль рождаемости.

– Скорее побочный эффект от большой силы.

– И как долго драконы живут?

– Сейчас лет до двухсот, редко когда дольше.

– А раньше?

– А раньше самым старым считался Игнил, который дожил до тысячи и ушел самостоятельно.

– Самоубийство? – испуганно спросила Оксарма.

– Нет, – усмехнулся Виктор – драконы часть природы и ею становятся. Они засыпают и становятся деревьями или камнями, гидры предпочитают засыпать на дне водоемов, растворяясь со своей стихией.

– А твой отец? – набравшись смелости, она все-таки спросила об этом.

– А мой отец лежит на вершине хребта около замка, и уже мало чем напоминает дракона. Его тело постепенно каменеет, и когда настанет час, он призовет меня к себе, чтобы я забрал зерно.

– А это что такое? – она подалась вперед от любопытства.

– Это магия в чистом виде, которая хранится в наших телах и после смерти окаменевает, превращаясь в рубин, алмаз ну или другой драгоценный камень. Перед тем как уснуть навечно он отдаст его мне, тем самым передавая права и титул.

Виктор встал со своего места и подошел к шкафу, в центре которого была деревянная панель. Он нажал на левый ее уголок, и она открылась. Внутри Оксарма увидела стенд с множеством драгоценных камней различного окраса, формы и размера. Все это богатство блистало и слепило глаза.

– Вау! – только и смогла ответить она – А ты не боишься мне это показывать?

Виктор в ответ лишь усмехнулся.

– А ты хочешь их украсть?

– Нет, мне совесть не позволит обокрасть дом тех, кто мне помогает! – возмутилась она – Но все же…

– Не скажу, что я тебе так уж безоговорочно доверяю, но открою секрет – прикоснуться к ним может только глава дома.

– То есть, я их взять просто не смогу?

– Хочешь провести эксперимент? – он лукаво усмехнулся.

– Я воздержусь, а то оставлять дочь полной сиротой не охота. – Отмахнулась равнодушно гостья.

Виктор вновь закрыл створку шкафа, нажав в том же месте, и вернулся за стол. Оксарма, тяжело вздохнула.

– Что не так? – отреагировал на это виконт.

– Да вот подумала, а есть ли вторая форма у меня?

Виктор на нее пристально посмотрел.

– Может и есть, кто знает. Хоть внешне ты и выглядишь как чистокровный человек, но это может быть влияние сильных генов одного из родителей.

– А как узнать это?

– У драконов вторая форма неотъемлемая часть, которая сопровождает нас с рождения. А вот ты в таком возрасте…

– В каком таком возрасте? – фыркнула Оксарма на провокацию со стороны Виктора.

А тот в свою очередь поспешил все пояснить, пока она не начала рвать и метать.

– Я не имел в виду ничего такого! Просто даже если до совершеннолетия кому-то сложно менять форму то после, когда магия стабилизируется в организме, это уже не является проблемой, все происходит само собой.

– Значит, прецедентов не было подобных мне?

– Кроме короля Лича не было.

– Кстати о нем – кем был это король Лич? И почему его так прозвали?

– Он был сиротой, и предположительно человеческого рода.

– А почему предположительно?

– Потому, что все записи о нем сгорели вместе с библиотекой в замке Summo terrae (Вершина мира). Раньше наша община была монархической, и правил народом король. Но с одним отличием от человеческих традиций – короля могли переизбрать, если так пожелает народ, выбирая из аристократических семей достойного сына, путем ряда испытаний. В общем, там долго рассказывать… Так вот, когда король того времени не смог оправдать ожиданий, его свергли и обьявили новый созыв претендентов среди которых и был Вергилий.

– Погоди, так ты же говорил, что Вергилием был ученый…

– Все верно, он искал способ оживить магию в своей крови и потратил на это полжизни. Так вот, когда объявили созыв претендентов, Вергилий магией уже обладал, но как он этого добился, никто не знал. Его, конечно, пытались не допустить, так как официального аристократического статуса он не имел, но изучив законы, нашли лишь ограничение по силе, которое для него проблемой не было. В итоге, этот созыв он выиграл и получил престол и все к нему прилегающее. Но вместе с этим ему досталась и гражданская война, которая назревала уже давно. Править долго у него не вышло, время смут многих забрало в небытие. И, чтобы спасти положение, Вергилий пошел против главного закона – использовал некромантию. Он поднял всех тех, кто погиб на поле скорби, и повел свое войско против живых. Он заплатил за это ужасную цену – собстенную жизнь, заключив душу навечно в гниющем теле. За что и получил прозвище король Лич.

– Как это? – поморщившись, спросила Оксарма.

– А так, что каждый, кто использует некромантию, платит за это цену – тело начинает активно разлагаться и гнить, сама понимаешь, как это выглядит. Причем, душа привязывается к этому телу навечно. Он не может умереть, ведь тело уже мертво.

– Что совсем никак?

– Есть, конечно, предположение, что нужно спалить останки тела некроманта в гиене огненной, которая является святилищем демонов на острове ora diabolus est scriptor (Пасть дьявола). Но это только теория.

– А, что на практике, Лич был единственным некромантом?

– Нет, были прецеденты, когда сумасшедшие маги искали бессмертия и получали его, но фактов их смерти задокументировано не было. Да и их наличия тоже зафикстрованно небыло. Скажем так, были слухи, легенды и истории, очень древние. Закон этот существует практически с того времени, как магические народности бежали в этот мир. А большая часть старинных фолиантов сгорела в библиотеке Summo terrae (Вершина мира), как раз во времена первых порывов революционеров.

– И чего же добился король Лич своими действиями?

– Он показал жителям, что аристократы это их опора, так как только в их руках была достаточная сила, чтобы остановить его. Он фактически сделал себя врагом для всех, чтобы объединить их.

– Враг моего врага, мой друг?

– Какие замечательные слова! – хмыкнув, сказал Виктор – Он действительно стал врагом для всех, чтобы спасти их.

– Ну, тогда он герой! Почему же его изгнали?

– Об истинных намерениях Вергилия знали лишь единицы, те, кто был его соратниками. Для всех остальных он выступил в роли обезумевшего короля, возжелавшего власти. Ведь если ему не дали ее по праву турнира, тогда он должен ее получить силой.

– Мне его жалко… – выдала свой вердикт Оксарма – лишиться нормальной жизни, своего тела и возможности умереть и остаться одному – я бы не смогла пойти на такую жертву. Было бы ради кого!

– А ради дочери?

Оксарма ответила не задумываясь:

– Ради Габриэлы я готова даже жизнь отдать.

– Вот и у Вергилия были и жена и ребенок, ради которых он все это и делал. Не только для жителей нашего мира, а в первую очередь для семьи.

– Понимаю… Но как его изгнали? Я же правильно помню – сейчас он где-то в другом месте?

– Да, в момент, когда армия Лича начали перевешивать силы живых, а их ряды на тот момент были сильно потрепаны, на арену боевых действий вышел тогдашний глава светлых эльфов, молодой Адарстан Фабиус. Он вызвал Вергилия на поединок чести, один на один и выиграл его. Условие поражения было изгнание короля Лича в Mors vallis (Мертвую долину).

– Какой же он молодец! – наиграно хлопая в ладоши, сказала Оксарма – Прямо никто не мог злого некроманта победить, а этот эльфеныш один на один и с первого раза! Прямо гордость берет!

Виктор, глядя на эту тираду, расхохотался от души.

– О да, сейчас это выглядит наиграно, но тогда это был действительно геройский поступок. После чего род Фабиус стал хранителем нашей общины, но уже на более упрощенных правах, нежели короли до этого. Основная власть сейчас у старейшин аристократических семей, но итоговое слово всегда за главой. Ну, и если он свои функции будет выполнять не достаточно хорошо его и его род всегда можно заменить. Но остальным власти и в сенате хватает, да и тень короля Лича все еще нависает над ними, не давая расслабиться.

– И чем же он их держит?

– Одним из важных факторов победы в той схватке было заклятие, лишающее некроманта его силы на длительный срок. И оно доступно лишь обладателям магии природы, то есть… – он ждал, что Оксарма закончит предложение за него.

– Светлым эльфам? – неуверенно предположила иномирянка.

– Именно! И стоит сменить главу, как Лич вновь может вернуться, желая заполучить власть обратно. И не факт, что обиженный Фабиус захочет помогать.

– И это правда, что они знают такое заклятие? – недоверчиво скривилась она.

– К сожалению, нет, это всего лишь уловка, которая помогает держать всех в напряжении и не делать глупостей. Но, опять-таки, об этом знают единицы.

– А ничего, что и я теперь в курсе?

– Ничего. – Равнодушно ответил Виктор.

– А вдруг я прямо таки завтра пойду и все расскажу!

Виктор приподнял одну бровь, демонстрируя свое пренебрежительное отношерие к услышанному.

– Ну, во-первых – ты думаешь, тебе кто-то поверит? Во-вторых – даже если и найдется тот, кто в это поверит, не факт, что он сможет это правильно использовать. И в третьих, – какая тебе от этого выгода?

– Никакой.

– Вот поэтому от того, что ты стала чуть лучше понимать наш мир, ничего не изменится. А вот информация о Вергилие может стать полезной.

– Знать бы еще как ее использовать…

– А вот над этим стоит подумать и тебе и мне.

И тишина в ответ. Оксарма начала активно перебирать информацию, которую услышала и не реагировала больше на Виктора. Но час был поздний, и он, щелкнув падьцами у нее перед носом, вернул концентрацию в прежнее состояние:

– Тебе пора отдыхать. – Сказал виконт.

– Зачем? – Оксарма не сразу поняла, что от нее хотят.

Виктор усмехнулся, наклонился к ее щеке, от чего она отшатнулась назад, и с недоумением уставилась на него.

– Прощальный поцелуй… в щеку… – пояснил он свои намерения.

– Зачем? – она сморщила носик.

Виконт не удержался и зашелся в заразительном смехе.

– Просто, чтобы вернуть тебя на грешную землю! – сквозь остатки смеха проговорил Виктор. – Когда ты активно над чем-то думаешь, то ничего вокруг не замечаешь, вот я и решил тебя немного взбодрить.

Теперь Оксарма нахмурила еще и брови.

– Все! Все! – поднял он руки вверх – Не удержался, каюсь! Но тебя так забавно дразнить, прости! Мир?

Он протянул правую руку, предлагая ее пожать в знак примирения. Оксарма с опаской ее приняла, но подолгу разрешать кому-то к себе прикасаться не хотела, а потому быстро ее отдернула обратно.

– Нахал! Честное слово, не ожидала!

– Еще раз извини, больше так не буду… сегодня… – небрежно бросил он.

– Что? – спохватилась Оксарма, и, нахмурившись, зло глянула на виконта.

– Шучу! – искренне улыбнулся он.

Оксарма направилась к двери, с опаской поглядывая через плечо на Виктора, а тот все так же искрене улыбался. За эти два дня она смогла увидеть в нем не только серьезного мужчину, на плечах которого лежит забота о целом семействе, учениках в академии, но и со стороны более открытой и беззаботной. Он казался родным и понятным. Но на душе у Оксаомы скребли кошки. Она так же вспомнила мужа, по которому, по-прежнему, скучала. Для всех нужно быть сильной и заботливой женщиной, но для него можно оставаться хрупкой и нежной.

– Спокойной ночи! – на прощанье сказала она и ушла прочь.

Когда же дверь закрылась, Виктор присел на корточки и пальцами обеих рук впился в волосы, на лице отразились разочарование и досада.

– Идиот! – тихонько проговорил он – Не сдержался…