Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Snowbound in His Billion-Dollar Bed

© 2022 by Kali Anthony

«Та самая встреча»

© «Центрполиграф», 2023

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2023

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Глава 1

– Моретти, вы не понимаете, о чем говорите.

Голос мужчины на другом конце провода был полон бравады, но все это было притворством. Повышенный тон, едва заметная дрожь выдавали нетерпение и страх – Стефано Моретти, граф Варно, бывший личный секретарь принца Лассерно Алессио Аркури, уловил каждый нюанс в голосе «доброжелателя».

– Мой титул – «ваше сиятельство», но я прощу вам эту оплошность.

Пренебрежительное обращение напомнило Стефано Моретти, что весть о его падении теперь была достоянием общественности.

Весть о его предательстве, причиной которого были самые лучшие побуждения и благородные намерения, разнеслась со скоростью лесного пожара. Принц Алессио не был широко известен, когда взошел на трон, но привлекать профессиональных журналистов для возвеличивания своего образа отказался. Тогда Стефано взял дело в свои руки и начал регулярно подбрасывать прессе кое-какие сведения – например, о посещении принцем детской больницы. Но СМИ были ненасытны, и дело вышло из-под контроля, чуть не отняв у Алессио его принцессу Ханну. И хотя буря улеглась, а последствия были сглажены, Стефано решил, что теперь дело его жизни – искупить свою вину.

– Позвольте мне освежить в вашей памяти то, что мне нужно.

Стефано перестал пытаться говорить примирительным тоном и вложил в каждое слово все презрение, какое только смог найти.

– Бриллиант. Десять карат. Из парюры Аркури. Звучит знакомо? Синьор Джанотти сразу узнал королевскую драгоценность и позвонил мне. И, по его описанию, человек, пытавшийся продать этот камень, – вы.

Стефано молчал.

У него повсюду были глаза, и он не потерпит неудачу в этой миссии. На кону стояло будущее самых близких ему людей – брата и сестры.

Семья Моретти была неразрывно связана с Короной – они не просто служили владетелям Лассерно, это был их многовековой долг. И если Стефано считал себя связанным с Короной до конца дней, то для семьи он хотел выкупить свободу. Однако его ошибка уже сказалась на них. Нет, он должен все исправить и позволить брату и сестре освободиться от фамильного долга служения Короне и жить свободно.

– Вы считаете себя таким умным, – проскрипел бестелесный голос на другом конце провода, – но никто не верит вашим россказням о том, что вы взяли творческий отпуск, чтобы восстановить свой фамильный замок.

Это была официальная версия. Лаконичный пресс-релиз, объясняющий, почему Стефано больше не видели в роли личного секретаря Алессио, хотя раньше он всегда был рядом с принцем. Последний акт милосердия от его бывшего лучшего друга и работодателя.

Это было больше, чем Стефано заслуживал за свое предательство.

– Мне все равно, во что они верят и что обо мне думают, – сказал он со спокойным презрением, хотя его переполняла злость.

Он не должен отвлекаться от миссии возвращения драгоценных камней, которые отец Алессио за несколько месяцев до своего отречения раздавал как безделушки.

Однако его вторая миссия была гораздо сложнее. Сейчас ее цель казалась недостижимой…

– Работники, готовые приступить к восстановлению Кастелло-Варно, сказали бы иначе.

Часто самая большая ложь скрывалась за маленькой правдой.

Работа на принца Алессио удерживала Стефано в столице, а брат и сестра не уделяли должного внимания состоянию замка. Джино и Эмилия были погружены в собственные мечты о будущем, которое он обещал воплотить в жизнь, когда подростком взял на себя роль их защитника, поскольку родители мало интересовались младшими детьми.

Хотя брат и сестра знали, что Стефано всегда отвечает на их звонки, Джино счел его слишком занятым, чтобы беспокоиться о разрушающихся крепостных стенах и протекающих крышах дальних пределов их дома. Точно так же Эмилия не думала о поддержании работоспособности системы центрального отопления, совершенно ненужного летом, но крайне необходимого, когда зима вступала в силу.

Возможно, ему следовало донести до них мысль о необходимости заботы о родовом гнезде и разделить с ними обязанности по управлению замком. Будучи главой семьи вот уже как четыре года после смерти отца, Стефано считал дом предков своей личной ответственностью. И хотя волею судеб ему довелось бросить тень на имя Моретти, он не допустит, чтобы замок, возвышавшийся над горами северной провинции княжества Лассерно в течение пяти веков, превратился в руины. Он все еще граф Варно, даже если больше не заслуживает этого титула.

– Хорошенькая маленькая птичка напела мне, что у вас свои проблемы, – сказал собеседник в трубке.

Еще одна рана на его сердце… Значит, Селин вступила в игру. Больше никто не мог распространять эту информацию.

Когда он принял решение уйти со своего поста, верил, что Селин поймет. Они были вместе пять лет, помолвлены и планировали будущее – собственный династический брак.

Селин, представительница аристократического семейства Лассерно, первой призналась ему в любви вскоре после того, как они начали встречаться, и была искренне счастлива, когда он сделал ей предложение. Они собирались пожениться после коронации Алессио… Однако после скандальной отставки Селин поспешно расторгла помолвку. Стефано не мог забыть ее последние слова, которые отравили воспоминания об их последней встрече: «Ты ничто, Стефано, если не работаешь на принца».

Все эти годы Селин внушала ему, что он не должен довольствоваться должностью личного секретаря. Что он должен просить Алессио наделить его большими полномочиями, дать ему более престижный пост. Будто его титула графа Варно ей было недостаточно… Тогда как ему было не до карьеры – в то время его главной целью было помочь другу разобраться в последствиях отречения отца от престола и выбраться из финансовой трясины, в которой оказалось княжество.

Селин права, что ушла от него на своих высоких каблуках, даже не оглянувшись. Он недостоин прощения. Опозорен. Какая теперь от него польза? Селин ясно дала это понять. В тот день его надежды на счастливое будущее были безжалостно разбиты.

Стефано сжал телефон так, что края врезались в пальцы.

– Вы не должны слушать хорошеньких маленьких птичек. Они могут петь прекрасную песню, но все, что они делают, – это отвлекают вас от хищника, парящего в облаках над вашей головой.

Каждую ночь я точу когти. Не думай, что ты вырвешься из моей хватки, когда я схвачу тебя.

Он достигнет цели и сможет войти во дворец с высоко поднятой головой.

– У вас нет никаких доказательств, кроме слов преступника, – проскрипел голос.

– У меня есть запись с камер видеонаблюдения, – возразил Стефано, – и подписанное синьором Джаннотти заявление. Этого достаточно.

В трубке раздался какой-то сдавленный звук, за которым последовало еще несколько мгновений тишины.

– Его высочество дал его мне, – заявил Стефано.

Ложь. Торг. Картина была знакомой и тошнотворной. Гнев, как правило, шел третьим, и Стефано был готов к драке.

– Бывший правитель, возможно, дал вам камень. Нынешний – хочет его вернуть. Вы не вправе единолично владеть им. Этот бриллиант принадлежит княжеству, а не вам. Итак, вот что будет дальше, – сказал он снисходительным тоном, – вы вернете бриллиант в казну, и все будет забыто.

Стефано был не в том положении, чтобы давать обещания, но пусть будет так. Ему было все равно, лишь бы он получил то, что хотел.

– Если вы этого не сделаете, я обрушусь, как лавина с гор, и вы будете раздавлены.

– Это может занять некоторое время.

Вот она – капитуляция.

– Поскольку я великодушный человек, даю вам два дня. Только помните. Мои глаза повсюду. В Европе нет ни одного ювелира, ростовщика, вора или скупщика, который не знал бы о пропавших камнях, и все ищут их по моей просьбе. Два дня.

Стефано повесил трубку. Он может быть запятнан своими личными проступками, но он никогда не будет таким грязным, как они – крадущими национальное достояние.

Стефано встал, подошел к окну и уставился на снеговые тучи. Весна запаздывала. Матушка-метелица вновь встряхнула перину. Центральное отопление фамильного замка не справлялось, и в большинстве помещений стоял дикий холод, поэтому Стефано отправил всех сотрудников по домам. Если он окажется в снежном плену из-за надвигающейся метели, то пусть он будет здесь один.

Во всяком случае, не имело значения, что погода, не свойственная этому сезону, отрезала его от остальной части Лассерно. Он был отрезан от страны с того самого рокового дня, когда объявил Алессио о своем предательстве, подал в отставку и вернулся в Кастелло-Варно, где не был уже три года. Несмотря на то, что Стефано официально ушел с поста, фактически он продолжал выполнять свои обязанности – он решил не бросать работу, пока не разберется со всем до конца. Он выполнит свою миссию, чего бы ему это ни стоило. Честное имя Моретти будет очищено, брату и сестре не придется страдать за его грехи.

«Если ты найдешь „Сердце Лассерно“, я дам тебе все, что ты захочешь».

Обещание князя другу.

Что может быть лучше, чем найти «Сердце Лассерно» – коронационное кольцо княжества? Кольцо было передано иностранному солдату, вставшему на защиту княжества в отчаянные дни Второй мировой войны. Стефано потратил немало средств и времени, пытаясь найти того австралийского солдата. Все, что у него было, – это имя: Арт Каччиаторе, но все напрасно – ни следов, ни зацепок. Словно этого человека никогда и не было…

Стефано подошел к камину, из холла раздался перезвон. Неужели кто-то звонит в дверь? В такую погоду?! Возможно, это местный механик Бруно – на все руки мастер – наконец решил приехать, чтобы осмотреть систему отопления замка, как обещал еще на прошлой неделе.

Стефано вышел из кабинета, потирая руки, – уже в нескольких шагах от пылающего камина было холодно, – прошел мимо комнат, закрытых с тех пор, как мать после смерти отца переехала в столицу Лассерно. Дом выглядел таким же неживым, как и в тот момент, когда он вернулся сюда несколько месяцев назад в добровольное изгнание.

Снова прозвенел звонок. На этот раз громко и пронзительно, словно стоявший за дверью начинал терять терпение.

Стефано добрался до холла, не без усилия открыл древние замки, застонавшие в ледяном протесте, и распахнул входную дверь навстречу порыву холодного воздуха.

На ступеньках стояла женщина в огромном пуховике, придававшем ей сходство с бледно-голубым безе, и в вязаной шапке с большим помпоном и узорами из белых медведей, из-под которой выбивались пряди золотистых волос. Несмотря на то что девушка была тепло одета и обмотана шарфом по самый подбородок, ее щеки раскраснелись от холода и ледяного ветра. В одной руке, затянутой в перчатку, она сжимала массивный прямоугольный футляр, в другой – шаткую ручку потрепанной сумки на колесиках.

Путешественница.

Она одарила его неуверенной улыбкой, которая осветила ее лицо и превратила из обычной женщины в белокурого ангела с раскрасневшимися на морозе щеками.

«Полегче, Стефано. Это всего лишь отвлекающий маневр», – предостерег он себя.

Он не будет отвлекаться – не здесь и не сейчас. Никаких озябших «ангелов» с янтарными глазами и вишневыми губами в его крепости!

В то время как по всей Европе владельцы замков спешили гостеприимно распахнуть двери для путешественников, его семья решительно отказалась впускать в свой дом чужаков – ни постояльцев, ни экскурсантов. В открытом доступе почти не было фотографий сокровищ Кастелло-Варна. Стефано считал пустой тратой времени выкладывать в Сеть виды парадных зал, галерей и графских покоев, и теперь был рад, что не поддался всеобщей моде выставлять напоказ достояние предков – вездесущие турагенты не одолевали его просьбами принять «небольшую» группу путешественников или пару ВИП-гостей княжества. До сего дня никто не нарушал его уединения.

– Туристов не принимаем, – произнес Стефано на итальянском, пожалуй, с чрезмерной суровостью.

Янтарные глаза девушки расширились, она попятилась назад и пискнула, словно мышь. Только вот глаза у нее были не мышиные – они сверкали тигровым золотом.

– Граф Моретти? Ваше сиятельство? Простите, я не говорю по-итальянски.

– Никаких туристов, – повторил Стефано, теперь уже по-английски.

Слова с трудом вырывались из него, и он откашлялся. Он так долго не видел людей, за исключением немногочисленных работников замка, понимавших его с полуслова, что почти забыл, как вести вежливый разговор. Впрочем, в данном случае можно было обойтись и без любезностей – в Интернете и путеводителях, если кто-то ими еще пользовался, было сказано вполне ясно: «Замок не принимает туристов».

Плечи девушки поникли, а затем она, казалось, взяла себя в руки и выпрямилась.

– Я не турист. Я Люсиль Джеймисон.

Она произнесла эти слова с сильным акцентом – не похожим ни на британский, ни на североамериканский, – будто ожидала, что он сразу поймет, кто она такая.

– Вы не местная.

– Да, я австралийка. Но…

– Значит, вы – турист и зря проделали такой долгий путь.

– Я сейчас работаю в Зальцбурге, так что до него всего четырнадцать часов езды, и…

– Не из Лассерно – следовательно, турист.

Стефано скрестил руки на груди.

Люсиль зябко поежилась и прикусила пухлую нижнюю губу, подрагивающую то ли от волнения, то ли от холода. Что-то в ее облике вызывало в нем давно забытые чувства – нежность и сочувствие. Как бы ему хотелось обогреть ее…

Что за странные мысли? Пожалуй, он слегка одичал от своего затворничества.

– Я отправила письмо. Поскольку у вас нет публичной электронной почты…

– Я не получал никакого письма, синьорина Джеймисон.

Небольшая стопка нераспакованной почты действительно лежала в ящике его стола. Стефано ждал подходящего момента, чтобы открыть письма. По его опыту такого рода корреспонденция никогда не содержала хороших новостей…

– Метель усиливается. Вам следует поторопиться. В деревне есть пансион, где вы можете остановиться.

На шапку с медведями падали крупные белые хлопья снега. Узкие дороги скоро станут опасными для любого, кто не имеет опыта вождения в гористой местности.

В детстве Стефано любил снег, пока не осознал всю его опасность. Если бы он не нашел Эмилию той темной ночью, когда она убежала, чтобы в последний раз увидеть их мать в сказочном платье по дороге на очередной бал, он потерял бы свою младшую сестру навсегда…

Именно в этот момент он понял, что никто, кроме него, не позаботится о его брате и сестре, и поклялся самому себе, что всегда будет защищать и оберегать их.

– Я забронировала номер, но произошла какая-то путаница, и они не могут принять меня. Хозяин пансиона велел мне осмотреть достопримечательности и подъехать к замку, так как он знал, что я приехала сюда ради Кастелло-Варно…

Губы Люсиль задрожали, но глаза оставались ясными – ни намека на слезы. Затем ее взгляд скользнул за его спину с выражением, похожим на боль.

– Пожалуйста. М-моя машина сломалась. Я прошла долгий путь, и п-пошел снег.

Зубы у нее стучали вовсе не от притворства. Эта женщина, Люсиль Джеймисон, действительно замерзла, а он, как никто другой, знал, как опасно переохлаждение.

Стефано стиснул зубы, кипя от недовольства. Как бы ему ни хотелось захлопнуть дверь перед носом незнакомки, он не был способен на такую жестокость. В самом деле, не идти же ей в деревню пешком?

Он отступил назад и жестом пригласил ее войти:

– Разговор надо было начинать со сломанной машины.

Девушка рассеянно шагнула в замок, подтянув за собой сумку. Колесики с отвратительным скрежетом загрохотали по мозаичному полу. Люсиль посмотрела на Стефано и то ли шмыгнула носом, то ли всхлипнула.

Этот жалостливый звук шевельнул в его душе нечто давно забытое. Пожалуй, в его сердце еще осталось немного сочувствия.

Стефано вздохнул. Протянул руку:

– Позвольте мне взять… это.

Теперь нужно как можно скорее усадить девушку перед огнем и отогреть. Ее губы приобрели тревожный голубоватый оттенок, в тон цвету ее пуховика. Не то чтобы он снова смотрел на ее губы. Это была обычная забота, вот и все.

Гостья уронила ручку сумки, а футляр крепко прижала к себе, будто в нем были драгоценности короны.

– Благодарю вас. Я понесу эту.

Стефано пожал плечами, закрыл дверь на все замки и подхватил за ручку ее сумку. Он считал себя достаточно сильным – в последнее время он проводил в спортзале больше времени, чем обычно, когда не мог спать, – однако багаж был не из легких.

– Что в сумке?

Люсиль пожала плечами. Ее обветренные щеки пылали.

– Распятие. Чеснок. Деревянные колья.

Стефано напрягся, выпустил сумку из рук, и она приземлилась на пол с впечатляющим стуком.

– Что ты несешь?! – От изумления он перешел на «ты».

Люсиль рассмеялась, мило и слегка нервно.