Глава 1

Когда ушли последние знакомые, Юля устало присела за стол и с тоской взглянула на фото родителей в траурных рамках. Никак не думала она, что ей придется хоронить родителей в 24 года. Слишком рано… Наталье легче – она и старше на 12 лет, и давно уже живет своей семьей в другом городе. Тогда-то на похороны едва вырвалась. Да и сейчас вот приехала буквально на три дня. Все-таки родителям полгода… Помянуть надо, на кладбище сходить… Юля вздохнула и опустила голову на сложенные руки.

– Ох, папа, папа… Ну как же так? Что же ты свою любимую дочку так рано оставил? – Юля вытерла о рукав скатившуюся слезинку и затуманенным взглядом посмотрела на карточку отца, пересеченную черной полосой.

От тоскливых размышлений девушку отвлекла вошедшая в комнату Наталья. Хмурясь и перебирая какие-то бумажки, она задумчиво спросила:

– Юль, слушай, а где все документы на машину и квартиру? Да и банковские карты тоже нужны, и договора с банком желательно бы… Куда родители их запихнули? Весь шкаф в спальне перебрала, найти не могу.

– Карты?.. Документы?.. А… Зачем? – Юля, еще не отошедшая от горестных размышлений, с непониманием взглянула на сестру.

– Нет, ну ты как блаженная, ей Богу! – всплеснула руками Наталья. – Полгода после смерти прошло. В наследство вступать надо. Деньги с карт поснимать, квартиру оформлять тоже надо. Да и машину с учета снимать тоже, не платить же за эту горку давно где-то сгнившего металлолома налоги? – Наталья раздраженно плюхнулась на стул. – Вот и угораздило же их так врезаться! Да еще так не вовремя… Такую машину угробили!

– Наташ, да ты что? Ты чего говоришь-то? Ну как ты можешь? – Юля уставилась на сестру полными слез глазами, нервно теребя руками фартук.

– Чего? Да за эти деньги, на которые они машину себе купили, можно было дачку прикупить! Детям бы было, где летом отдохнуть, а то сидят в четырех стенах, зеленые все уже! Нет, им машину приспичило. И долго они на ней поездили? Угробились сами, и машину угробили. Еще и налоги за нее теперь платить? Нет уж. Надо искать документы и снимать ее с учета. Да и квартира тоже… – Наталья снова начала перекладывать бумаги, которые принесла с собой из родительской спальни.

– А что квартира? Ты же за нее не платишь. Мы с Леркой сюда переберемся. Все не на съемной жить… Вон сколько каждый месяц улетает… Да и квартира не пустой стоять будет. А мы в ней прописаны, так что не отберут, – Юля снова положила голову на руки так, чтобы видеть родителей и Наталью тоже.

Сестра, не отрываясь от бумажек, ворчливо проговорила:

– Ага, не отберут! Держи карман шире! Если в наследство не вступим, отберут. Не востребованная. Так что давай, убирай свои тарелки, и давай документы искать. Завтра пойду, подам на вступление в наследство. Я всего-то на три дня приехала, так что успеть надо, – и, словно что-то вспомнив, подняла глаза на Юлю. – Да, и от своей-то квартиры ты отказываться подожди. Где жить будешь, когда эту продадим?

– А зачем продавать-то, Наташ? Тут и будем жить… – тоскливо протянула Юля.

Наталья в сердцах швырнула оставшиеся в руках документы на стол и всплеснула руками:

– Нет, вот ты умная какая!! Тебе, значит, от родителей квартирку, а мне шиш? Нет, сестричка, не пойдет так. Родители завещание не оставили? Значит, пополам все. А то ты привыкла – мама с папой тебе и машину купили, и так деньгами помогали все время – как же, Юлечка одна с Лерой бедует, тяжко ей одной ребенка-то растить! А мне троих не тяжко! Что-то о моих так не пеклись! Сколько раз говорила – купите дачу, так нет! Юле машину надо, Юле помочь надо, Юле на квартиру копить надо, нам машину поменять надо! И опять Юле? Нет уж, хватит! Скажи спасибо, что я на половину согласна. А по-хорошему, так она и вся мне отойти должна. По совести так будет!

Юля выпрямилась и тоже повысила голос:

– Наташ, да ты что? Не стыдно тебе? Ну разве папа не помог вам с Димой квартиру купить? Да и так помогали всегда тоже. Ты же сама уехала в другой город, тебя никто не гнал! Папа всегда помогал обеим. Ну что ты зря говоришь?

Наталья встала, и, тяжело опершись о стол руками, буквально нависла над сестрой:

– А ты меня не стыди! Что они дали на ту квартиру? Мы с Димкой десять лет на нее горбатились! И материнский капитал весь туда вбухали! И Димка работал, света белого не видел – лишь бы ту ипотеку выплатить! Ты в декрете сколько сидела? А я – малым полтора года – в ясли! И то еле концы с концами сводили! А у Юли то выпускной, то ей в институт надо, то любофф у нее случилася, да еще и несчастная! А тут и живот расти начал – как же не помочь любимой-то дочечке?!! Не до нас было. Вы там колупайтесь, как хотите, а мы деточку на ноги поставить должны, – Наталья выпрямилась и направилась к выходу из зала. – Давали они… Того, что они давали, даже на месячный платеж в ипотеку не хватало!

– Наташ, у тебя совесть-то есть? – в запале закричала в спину уходящей сестры девушка. – По-хорошему, это мы родителям помогать должны были, а они нам помогали! Ты хоть бы спасибо сказала! А у тебя благодарности ноль! Да и сегодня… Полгода, как они погибли! Ну ты бы хоть сегодня-то помолчала? Неужели тебе их совсем не жалко? Неужели ты не скучаешь по ним? Мне так их не хватает… – запал закончился, и девушка, уткнувшись в сложенные на столе руки, горько разрыдалась.

* * *

Ехать на своей машине Юля не рискнула – и стопку за упокой выпила, хоть и утром еще, но все же, и устала очень – до дрожи в ногах устала, да и ссора с сестрой из колеи выбила.

В такси, снова и снова перебирая в голове ту вспышку Натальи, Юля могла ее понять. Конечно, тяжело с тремя детьми, это понятно. Да и бабушка с дедушкой далеко очень, к ним не закинешь, посидеть с детьми не попросишь. Привозили к родителям внуков время от времени, конечно, но что там говорить – ее Лерочка была дедушке с бабушкой и ближе, и роднее. Да и сама она – поздний, нечаянный ребенок, папина радость и гордость. Родители души в ней не чаяли. Юля и сама видела, что к Наталье все равно другое отношение было, хоть мама с папой и старались этого не показывать, но… Наталья взрослая, живет с мужем, далеко, а младшенькая – вот она, здесь, рядом. Потому и любви, и внимания ей всегда доставалось больше, чем старшей. Нет, Наталье родители тоже помогали, и хорошо помогали – благо у отца, полковника, ветерана боевых действий в Чечне, пенсия позволяла помогать обеим дочерям. А папка ведь еще и работал до последнего…

Отпустив няню и поцеловав пятилетнее чудо, разметавшееся во сне, Юля, как была, в джинсах и свитере, обреченно свернулась в клубочек поверх покрывала и, уткнувшись в подушку, гасившую горькие всхлипы, уснула.

* * *

Юля всерьез задумалась, как ей жить дальше. Раньше съемное жилье не казалось проблемой – родители хорошо помогали деньгами, и девушка ежемесячно откладывала неплохую сумму на счет в банке – копила на квартиру. Да и отец нет-нет, да тоже подкладывал ей на счет.

Теперь же… Нет, она, конечно, справится – ее зарплата позволяла и снимать квартиру, и оплачивать бензин, страховку и ремонт ее машины, и жить с дочерью вполне сносно. Даже на отдых на море можно накопить при желании. На отдых – да, а вот на квартиру…

В очередной раз крепко задумавшись, Юля подпрыгнула от недовольного голоса своего руководителя:

– Юлия! Я очень надеюсь, что Вы так серьезно задумались о концепции новой рекламной кампании для Петра Васильевича. Ту, что была представлена две недели назад, Вы с треском провалили! – мужчина бросил перед Юлей на стол папку, из которой по столешнице рассыпалась стопка бумаг и рекламных буклетов.

– Я… Нет, Вы… Да, Алексей Владимирович. Простите. Конечно, в самые ближайшие сроки я разработаю новую кампанию… – заикаясь и едва сдерживая слезы, Юля дрожащими руками собрала рассыпавшиеся документы обратно в папку. – Простите…

– Юля, что с Вами происходит в последнее время? Третий месяц Вы присутствуете на работе только физически! Учтите, мне нужен креативный и полный идей сотрудник, а не тело, которое отсиживает положенные часы в офисе! Ваши последние работы… – он замолчал и сурово посмотрел на девушку. – Я жду новый проект через три дня. Вы меня услышали, Юлия?

– Да… Да, Алексей Владимирович. Простите. Через три дня я предоставлю Вам новый проект для Петра Васильевича.

Директор еще раз серьезно взглянул на девушку, развернулся и вышел из кабинета, довольно ощутимо хлопнув дверью. Юля выдохнула и уткнулась лицом в ладони. Девчонки, с которыми Юля делила кабинет, сочувственно поглядывали на девушку.

Время до обеда прошло в напряженной тишине. Разбегаясь на обед, девочки звали Юлю с собой, но та отказалась, сославшись на загруженность и отсутствие аппетита. Самая старшая, Нина, тоже отказалась идти с ними. Дождавшись, когда Лиза и Катя уйдут, Нина протянула Юле ее куртку, и, одеваясь сама, сказала:

– Пойдем.

Привыкшая к немногословности старшей коллеги, Юля уже хотела отказаться, но, взглянув на ее серьезное и решительное лицо, нехотя встала и поплелась за ней.

Усевшись за столиком в ближайшем кафе, Нина коротко произнесла:

– Рассказывай.

– Что рассказывать-то? Провалила я этот проект, – вздохнула девушка.

– Ты прекрасно поняла, что я не о проекте спрашиваю. Что случилось?

– Нин, да все нормально. С чего ты взяла?

– Я вижу. Не хочешь, не говори. Но я старше тебя, и вижу тебя после телефонных звонков, после твоих отлучек. И это не мужчина. Все гораздо серьезнее. Этот разговор не выйдет дальше этого столика. Может, вдвоем и придумаем чего умного? Рассказывай.

– Нин… Вот скажи, куда можно выписаться с ребенком? Просто так ребенка не выпишут из квартиры, только куда-то.

– А почему ты выписываться собралась?

– Понимаешь… Мы с сестрой продаем родительскую квартиру, а я и Лерка там прописаны. И из-за этого продать не получается. Нам надо выписаться. А чтобы выписаться, надо, чтобы было, куда прописаться, иначе никак. А вот прописываться нам и некуда.

– Одновременно покупаешь квартиру и прописываешься в нее.

– В том-то и дело, что купить я не могу, – обреченно вздохнула Юля, задумчиво размешивая сахар в кофе.

– Почему? Ты же копила на квартиру, плюс продажа родительской. В чем проблема?

– Не хватает. Нет, я смогу купить зачуханную однушку, но… Не хочется. Так в ней и останемся. Надо как минимум двушку. И потом, нужен будет хотя бы минимальный ремонт, нужно купить технику, тот же холодильник и стиралку, а на них денег уже точно не хватит.

– Ипотека?

– Боюсь я, Нин… Это кабала лет на пятнадцать-двадцать. И это сейчас у меня зарплата хорошая, а где гарантии, что она будет на подобном уровне все эти годы? И потом – это ни ребенка на море не вывезти, никаких дополнительных занятий для Лерки, ничего… Только ипотека. Горбатиться и бояться. А случись что? А если я заболею? Тогда и квартиру отберут, и денег не будет.

– Подожди… Не понимаю. Как после продажи новой двухкомнатной квартиры в центре города тебе не хватит денег на покупку другой двухкомнатной, учитывая, что ты еще и прикопила что-то?

– Половина суммы от продажи, минус налоги, минус риелтор. Да, накопила, и папка помог хорошо, но этого мало. Да и техника сама знаешь, сколько стоит.

Нина нахмурилась:

– Почему половина? Квартира приватизирована? И техника… Родительская уже не катит?

– Катит, Нин, катит. Но Наташка уже все вывезла оттуда, остались нам с Леркой диван да стол кухонный. И посуды немного, той, что поплоше. Квартира приватизирована. А половина, потому как родители завещание не оставили. Значит, пополам.

– Приватизирована. Значит, одна часть твоя, две родительских. Так вот, разделу подлежат только родительские части. Отдай ей треть стоимости квартиры, и пусть катится. С учетом стоимости техники, которую она забрала, сумма там будет небольшая. В крайнем случае, возьми недостающую сумму в кредит. Там немного будет, выплатишь потихоньку. А она пусть на тебя дарственную сделает, и тогда не будет затрат ни на риелтора, ни на налоги.

Юля устало опустила голову на руки:

– Да предлагала я, Нин… И не треть, а половину стоимости. Не соглашается она. Ни в какую… Месяц мне сроку дала…

– Молодееец… А что потом? Через месяц?

– Потом… Знаешь, как бомжами становятся? Вот и потом… И машины горят иногда.

– Хорошая у тебя сестричка. Заботливая. Ладно. Я так понимаю, риелтора тоже ты полностью оплачиваешь, и налоги тоже? И за себя, и за нее?

– Угу… Это ее условие.

– А что ж ты, как овца на бойню, у нее на поводу-то идешь?

– Ниин…

– Понятно. Надеюсь, деньги-то хоть не на руки ей пойдут? Ты с риелтором встречалась?

– Нет.

Нина, вздохнув, задумалась, размазывая ложкой крем с десерта по тарелке. Повозив ложкой минут пять, она отложила ее, и, оперевшись локтями на стол, заговорила:

– Смотри. Есть еще один выход. Можно купить небольшой домик в какой-нибудь деревеньке. Старенький. На это у тебя денег должно хватить. Только именно в деревне, чтобы вы там прописаться смогли. Потом домик тот снесешь – это не дорого, думаю, тысяч в сто уложишься, а то и меньше гораздо, и построишь себе новый дом. Большой вам двоим и не нужен, а потому выйдет недорого, гораздо дешевле, чем квартира. А если не хватит, возьмешь кредит, потом выплатишь его потихоньку. Это не ипотека, не так страшно. И даже если что-то случится, у тебя земля будет. А на земле еще никто с голоду не умер. Плюс экономия какая – те же ягоды, те же яблоки, зелень – все не покупать, денег хорошая сумма останется, да и ребенок будет есть не химию магазинную, а свое, чистое.

– Домик? Но… Это же не город… Да и не жила я никогда в деревне… – Юля задумчиво потерла лоб. На первый взгляд это казалось хоть каким-то выходом. Но…

– Ничего, еще и понравится. Машина у тебя есть, так что проблем с дорогой не будет. А с Наташкой своей разговаривай пожёстче, и поставь ей условие – обязательная встреча с риелтором, причем со всеми документами. И на эту встречу вместе пойдем, иначе обдерет она тебя, как липку. Поняла?

– Да… Спасибо тебе, Нин…

– Допивай кофе и пошли на работу. Нам еще опоздания не хватало до кучи. Да, и проект заваленный кинь мне на почту, посмотрим, что можно сделать.

* * *