Глава 16. Интермеццо Огнеплюя. Интермеццо первое – Непослушный Самбульо

– То, что в это дело не стоило ввязываться, лично мне было понятно с самого начала. Но вы когда-нибудь видели, чтобы люди прислушивались к мнению своего попугая, даже если этот попугай признанный член семьи и старше всех живущих в ней, если сложить вместе годы их жизни от стариков до младенцев?

.........................................................................................................

Огнеплюй приостановил свой рассказ, чтобы отхлебнуть кофе из кружки, которая была, чуть ли не больше его самого. Сейчас он чувствовал себя сносно, хоть пока ещё не рисковал летать.

Прошло полных четыре дня с тех пор, как Анджелика принесла в их убежище на лесопилке бесформенный мокрый комок перьев. Тогда из всей компании она застала на месте только Мегги, которая тут же бросилась её утешать, но в следующую секунду замерла ошарашенная, когда младшая подруга раскрыла ладони, в которых бережно держала что-то красное.

Первые два дня Огнеплюй был уверен, что он умер и находится на Том свете. Он называл Анджелику – «Анхе», и никак не мог взять в толк, отчего это она выглядит, как драконесса. Больше всего его огорчало то, что здесь же он встретил Мегги.

– Сестрёнка, тебя-то, как угораздило? – говорил он слабым голосом, окидывая изумрудную драконессу мутным взглядом. – Ты же чуть старше нашего беленького добрячка! Рыцарю, что ли, попалась?

Ответа он, как правило, не дожидался, терял сознание и надолго впадал в забытье. Девушки не торопились его ни в чём разубеждать, всё-таки это не шутка – провести несколько столетий в ледяном плену. Только загадочное мистическое родство с огнём, которое сами драконы никак не могли объяснить, позволило ему бессознательно поддерживать в своём теле искру жизни. Её-то и увидела тогда Анджелика.

На третий день он ничего не спрашивал, только переводил взгляд с одной девушки на другую. При этом видно было, что в его голове идёт усиленная работа мыслей. Непонятно было, что он там для себя решил, но вечером того же дня вдруг спросил – нет ли у них чего-нибудь поесть?

Весь четвёртый день ушёл на выяснение – кто, как, когда и откуда? Самым потрясающим открытием для него было не то, что, оказывается, все они живы, и это никакой не «тот свет», а то, что Анджелика не Анхе, а её отдалённая пра-пра… правнучка!

Огнеплюй долго смотрел на неё, прояснившимися, наконец-то, глазами и было непонятно, что он испытывает – разочарование или восхищение.

– Так значит, загадочная подружка Драси, отдалённый потомок семейства Самбульо, – констатировал он, когда все точки над «i» были поставлены.

– Вообще-то моя фамилия – Соболева, – сказала Анджелика, слегка покраснев. – У меня нет прямых доказательств принадлежности к роду Самбульо, кроме свидетельства королевы ведьм, вроде бы тоже принадлежащей к ним. Она тогда увела за собой дух дона Клеофаса– Леонардо-Перес Самбульо…

– Ты сама себе прямое доказательство, внучка! – перебил её Огнеплюй. – У Самбульо нередко рождались дочери более или менее похожие на мою Анхе, но такого сходства я ещё не видел ни разу. То-то, думаю, от чего это Драська на Анхе круглыми глазами пялится? Я ведь его тогда чуть было не прибил за это.

Окончательно Огнеплюя поставил на лапы кофе. Мешок с зёрнами и мельница хранились среди запасов Быка вместе с яблоками. Сам он, правда, был равнодушен к этому напитку, но по нему с ума сходил Фигольчик, да и Драгис за годы жизни в этом мире пристрастился к жгучему ароматному отвару из несъедобных, по своей природе, зёрен.

– А ты когда успел к этой штуке приохотиться, братец? – спросила Мегги, пытаясь припомнить, был ли в их родной пещере хоть раз сварен кофе?

– После зимовки в Новом Свете, – ответил Огнеплюй. – Там это был наш излюбленный, а иногда, единственный, способ согреться.

– Ну-ка, расскажи! – потребовала Мегги, и Огнеплюй начал рассказывать

............................................................................................................

– Конечно, задумано всё было неплохо – костяк флота составляли боевые галеоны, способные идти на вёслах в любую погоду, а при попутном ветре, соответственно, под парусом. Их окружала целая уйма торговых судов, вооружённых и переделанных для военных целей. Но самым главным преимуществом было то, что всё предприятие должен был возглавить адмирал Альваро де Базан маркиз де Санта-Круз – лучший адмирал испанского королевства! Под его начало охотно слетелись едва ли не все гранды Испании, желавшие принять участие в походе против «английской ведьмы», как они называли королеву Елизавету.

Самбульо тоже не остались в стороне. Десяток кораблей, превосходные новенькие бронзовые пушки, команда вооружённая мушкетами, и это не считая свирров с их длинными ножами! На всё это, включая припасы и денежный вклад в общую походную казну, ушло, чуть ли не всё состояние семейства. Эх, о чём они только думали!..

Впрочем, в случае успеха, все, что было вложено, обещало вернуться в десятикратном размере. А в успехе никто тогда не сомневался, недаром же этот флот назвали – «Непобедимая армада»!

Не люблю таких названий. В самом лучшем случае так можно назвать эскадру, одержавшую несколько побед подряд, а не ту, что ещё ни разу не выходила в полном составе на большую воду. Так недолго сглазить собственное предприятие, что, в конце концов, и было сделано.

Но это только, во-первых! А, во-вторых – вся кампания была задумана против самого передового и чуть ли не самого сильного государства Европы – Английского королевства. И это притом, что Испании постоянно приходилось воевать с мусульманским Востоком, а во Фландрской войне она увязла всеми четырьмя лапами! Скажите, кто в здравом уме, воюя на два фронта, открывает ещё и третий?

Ладно, даже при таких обстоятельствах можно надеяться на положительный исход, если приложить старания. Но тут случилось несчастье – дон Альваро, который задумал этот поход и успел собрать большую часть флота, вдруг умер за три месяца до начала похода! Старенький был наш адмирал, маркиз де Санта-Круз – шестьдесят два года. При жизни, проведённой в боях и походах, весьма почтенный возраст.

Да, не послушался король Филипп подсказок судьбы. Ему бы держать этот флот для защиты государства или отправить на освоение Вест Индии, чтобы охватить как можно большую территорию. Но нет, очень уж хотелось упрямому снобу потягаться силами с королевой Бесс, вот и получил! Но, расплатились, как всегда другие.

Теперь эскадру возглавил герцог Медина-Сидонья. Тоже старый вояка, весьма умный, опытный организатор, да только вот беда – он вообще не был моряком! Многих удивило его назначение, но никто не передумал и не покинул Армаду. Конечно! Кому охота прослыть трусом и заслужить немилость короля?

Дома у нас, тем временем, творилось что-то несусветное. Рука дона Мигеля оживать не желала. Он носил её на перевязи, а во время тренировок привязывал к телу намертво. Если бы его родители были дома, то я, наверное, был бы зажарен и торжественно съеден за то, что не уберёг наследника. Собственно это чуть было не проделали со мной свирры, ещё на том острове, где мы оказались в компании одного странного типа, которого наши звали просто – Гёз. А ещё его называли – дон Дульери. Бред какой-то! Я так и не понял кто он такой, но без его помощи мне врядли удалось бы поднять Мигеля на ноги.

В общем, с первых дней прибытия в замок Самбульо, дон Мигель засобирался вслед за родителями. Он и раньше заявлял, что не упустит шанс принять участие в походе, но Магдалена, его наставница, категорично заявила, что с таким ранением, как у него, а тем более без родительского благословения, она ему этого не позволит. Врушка…

Понятное дело – никакого благословения он не получил. Ответ на письма, отправленные в Лиссабон, где собиралась эскадра, содержал категорическое предписание – сидеть дома и дожидаться приезда отца и матери.

Если бы они тогда были дома, то я, наверное, уговорил бы их взять сынка с собой, пока он не натворил чего в их отсутствие. И, скорее всего, случилась бы беда, но судьба распорядилась по-своему.

Родителей Мигеля можно было понять – младшенький всё-таки! Если что не так, то он последняя надежда рода. Его два родных дяди и все кузены, к тому времени, сложили головы – кто во Фландрии, кто в стычках с маврами, а оба старших брата должны были возглавить корабли отца во время готовившегося похода. Будь их, родителей, воля, они ни за что не пустили бы никого из детей в ту мясорубку, если бы не приказ короля Филиппа. Ух, кровожадная сволочь!..

Теперь нашему дону Мигелю предстояло прожить остаток жизни тихим семьянином, годным лишь на то, чтобы обеспечить пополнение рода, так-как невесту ему уже нашли. Оставалось лишь дождаться, когда юная сеньорита Алисия войдёт в возраст, то-есть всего пару лет.

Видимо одному мне, да ещё, может быть Магдалене было понятно, что эта ситуация чревата взрывом. Мальчишку, рвущегося к подвигам, запереть, словно попугая в клетке… Поверьте, я знаю, о чём говорю – меня запирали, за пару поколений до этого. Но это другая история!

Итак, Мигель буквально метался по замку, как дикий кот, попавший в закрытый дом. Он изводил себя и всех вокруг постоянными тренировками, стремясь доказать, что и с одной рукой он способен быть воином. В итоге он замучил всех, даже Магдалену. Правда, при этом сам стал опаснее чёрта в драке, как впрочем, и все Самбульо, которых я застал пока жил в этом семействе.

В конце концов, Магдалена, уставшая от изобретательства увёрток, вроде той, что он-де не может стрелять из мушкета, (парень тогда заказал себе хитрый пистолет, заряжавшийся с казённой части и со стволом такой длины, что смахивал на трость; из этого оружия он попадал в мишень расположенную в два раза дальше обычного мушкетного выстрела), так вот, она обещала замолвить словечко перед матушкой парня, которая, проводив мужа и старших сыновей в поход, должна была вернуться из Лиссабона после отхода Армады.

Тем временем, события разворачивались совсем не так, как предполагалось. Непобедимая Армада, отчалившая из лиссабонской гавани, попала в шторм и вынуждена была спасаться в порту Ла-Корунья, где встала для ремонта кораблей и пополнения провизии. Услышав об этом, донья Агнесса, матушка моего подопечного, повернула с полдороги к дому и отправилась узнать, как там дела у мужа и детей.

Можете себе представить, что стало с беднягой Мигелем, когда он это услышал? Мы боялись, как бы парня, во цвете юных лет, не хватил удар!

Представляете, они ухитрились сговориться за моей спиной! Магдалена не дура, она всё прекрасно понимала и просчитывала наперёд. Именно по её приказу был отремонтирован корабль, названный в честь моей воспитанницы – «Анхелика». Его даже снабдили четырьмя старыми пушками, каких уже не делали в то время. Поскольку все молодые «скорпионы», как называли себя головорезы – свирры мужского пола, ушли со старшими Самбульо, команду «Анхелики» составили «пираньи» – девушки того же племени.

Не то чтобы я не ждал ничего подобного, но, даже зная, чем дело кончится, я всё медлил и надеялся потянуть время до возвращения донны Агнессы. Сам не знаю, на что я надеялся? После мне стало ясно – я ведь знал, что она не вернётся, но я не верил сам себе!

Конечно же, она увязалась вслед за мужем! Эти Самбульо вечно выбирали себе в жёны отчаянных девчонок, и Агнесса не была исключением. Если в Лиссабоне её удалось уговорить отправиться домой под предлогом того, что раненому сыну требуется материнское участие, то теперь она написала Магдалене, что во всём на неё полагается, а сама отправилась воевать.

Мигель, тем временем, уже начал дурить, как это бывает с юнцами, не имеющими возможности для выхода своей кипучей энергии. Услышав, что неподалёку в горах завелась шайка разбойников, повадившихся угонять скот и убивать погонщиков, он в одиночку выбрался из замка, нашёл этих негодяев и вырезал их всех, до последнего! Человек пять или семь. Конечно, именно так и должен был поступать любой сеньор, но отчего не взять при этом пару вооружённых слуг? Кому он что доказывал?

Нет, это было иное – это был шантаж! Демонстрация того, что потомок рыцарей Земли и Моря не желает, и не будет жить спокойной и безопасной жизнью.

И вот настал тот самый день, когда меня поставили перед фактом. Сперва я не поверил своим глазам. Представьте – сижу я на своём любимом насесте рано утром, подставляю перья тёплому летнему солнышку, бросаю взгляд в окно и… опупеваю на месте! На бирюзовых волнах, в полумиле от берега покачивается свежевыкрашенная «Анхелика», по палубе которой деловито расхаживают пираньи.

Сам не помню, как оказался на подоконнике, как раз для того, чтобы увидеть, как от малого замкового причала отваливает бот, на носу которого гордо стоит одетый в доспехи дон Мигель де Самбульо! А ещё, Ганс Древолом усиленно машет вёслами, а на корме у руля восседает Магдалена.

Возмущение? Негодование? Я чуть было не обиделся! Но вовремя заметил свежевызолоченный насест на верхушке мачты «Анхелики». Это был мой боевой насест! И вызолочен он был впервые по приказу той, в чью честь назван этот корабль…

В это время Мигель обернулся и сделал мне приглашающий жест. Я всё ещё был зол на него, но мне ничего не оставалось, как спикировать вниз и занять место на бронированном плече очередного Самбульо, как сидел я когда-то на плече его отца, деда, прадеда, и время от времени какой-нибудь прапрабабушки, пока она была молода и склонна к рискованным развлечениям.