Глава 15. Тайна Архива Конгресса

Злох: О, звезда моих очей!

Злинда: Но-но, сударь, полегче!

Злох: Но почему же?

Злинда: Потому, что я вам не верю, старый ловелас!

Злох: Не такой уж старый… Так чем же я заслужил недоверие с вашей

стороны, моя сказочная принцесса?

Злинда: Тем, что вчера звездой ваших очей была Злуша, которую вы

называли, между прочим, королевой!

Злох: Ах, вот оно в чём дело! Ну что ж, я могу всё объяснить. Дело в

том, что у меня, как вы, должно быть, заметили, два ока. Что же

такого, что звездой, скажем, левого является Злуша, которая и в

самом деле королева у себя на кухне? Вы же – принцесса горниц

и прочих покоев, и в то же самое время, звезда моего правого

ока!

Злинда: Ах, так? Ну, тогда, получите!

(даёт ему в глаз)

Злох: Ай! Что вы делаете, коза вы этакая?!

Злинда: Так я теперь коза! Пусть так, зато я могу показать одному козлу,

вообразившему себя астрономом, какая я звезда на самом деле.

А прозвище "козы" для меня не оскорбительно!

Злох: Строптивая козочка! Но такой ты мне больше нравишься. Иди же

ко мне, о, коза моих лугов!

Злинда: Вот это другое дело! Только какие луга вы имеете в виду, сэр

разбойник?

Злох: Луга… луга… Там, где много чего растёт… Ну, хотя бы вот эти!

(распахивает рубаху, под которой видна его густо заросшая

грудь)

Злинда: О, какие заросли! В таких я не прочь попастись. А как же Злуша?

Она, что тоже коза ваших лугов?

Злох: Злуша? Зачем о ней сейчас-то говорить? Другое дело завтра… Нет,

хватит с меня одной козы. Она пусть будет овца моих холмов, но

это завтра!

Злинда: Так значит! В таком случае получите ещё, баран вы этакий!

(даёт ему в другой глаз и убегает)

Злох (один): Да что же это такое? И то ей не так, и это! Злушу, вон,

как ни назови, ей всё нравится. Вчера сказал, что она блинчик

моей сковородки – растаяла! А эта…

Злуша (за сценой): Ау-у! Мой сковородничек, ты где?

Злох: Я здесь, о, овца моих очей!

Злуша (входит): Что, что? Как ты меня назвал?

Злох: Ой, что я несу? Не слушай, блинчик моих лугов, это всё та коза

меня запутала!

Злуша: Какая ещё коза?

Злох: Да горничная ваша! Я с ней по-доброму, а она…

Злуша: Горничная? Вот оно что! Ах, ты, горшок дырявый! Ах, ты, веник

облезлый! Я ему там кашку варю с изюмчиком, а он тут Злинду

окучивает! Так получи же!

(Надевает ему на голову котелок с горячей кашей и в гневе уходит, размахивая руками. Злох бегает по сцене, натыкаясь на разные предметы и безуспешно пытаясь сорвать с головы застрявший котелок. Входят Злорд и Злырь.)

Злорд: Послушайте, любезный! Извольте объяснить, что это такое

носится по заднему двору моего замка?

Злырь: Я не берусь судить об этом категорично, сэр, но могу

предположить, что это дух вашего отдалённого предка Злорика

Медная Голова.

Злорд: Что ж, я рад, что это всего лишь призрак, а то я уже подумал, что

это Злох снова явился соблазнять моих служанок.

Злырь: Но почему вы так подумали, милорд?

Злорд: На нём сапоги без шпор, которыми я откупился от Злоха прошлой

осенью, когда он напал на меня на охоте.

Злырь: Возможно, сэр, что ваш призрачный предок тоже носит такие

сапоги, ведь привидениям не нужны шпоры. Или Злох оставил их

во время предыдущего посещения служанок, а призрак присвоил.

Злорд: Возможно, возможно. Но довольно об этом. Я хочу знать, где

сейчас Злинда? Мне нужно, э-э, задать ей несколько

хозяйственных вопросов.

Злырь: Вы найдёте её вон в том флигеле, сэр! Она, несомненно, там, я

только что видел, как в дверях мелькнула её ножка. А мне, если я

больше вам не нужен, разрешите откланяться.

Злорд: Куда же вы собрались, милейший? Я думал, что вы зайдёте к

Злуше.

Злырь: Я намерен навестить вашу супругу, сэр. Зледи сказала, что пока

вы будете задавать свои вопросы Злинде, она хотела бы обсудить

несколько хозяйственных проблем с вашим покорным слугой,

милорд!

.......................................................................................................

Злоримор (разливает по рюмкам коньяк): Ну что, брат Злырь, вздрогнем?

Злырь: Вздрогнем, брат Злоримор!

(они выпивают и закусывают, сопровождая свои действия междометиями и вздохами означающими удовольствие)

Злоримор: И каково тебе у этих хозяев, брат Злырь? Вижу ты и брюшко

отрастил, и костюмчик справил новенький!

Злырь: Не жалуюсь, брат Злоримор. Хозяева у меня хоть куда –

злобные, но отходчивые. Злорд жалует меня своим доверием,

теперь я при нём вроде наперсника, а Зледи, та вообще ни в чём

не отказывает.

Злоримор: Повезло тебе, брат Злырь, а вот мой хозяин совсем поплохел.

Скуп!

Злырь: Разве не его коньяк мы сейчас пьём? Плесни-ка ещё.

Злоримор (наливая ещё по рюмке): То-то, что его! Чего-чего, а коньяку

у нас, хоть залейся. А есть нечего!

Злырь: Вот оно как! Так что же, сэр Злоскервиль всё на выпивку

спускает? Вздрогнем!

(Они снова выпивают и закусывают, сопровождая этот процесс тем же ритуалом.)

Злоримор: Нет, брат Злырь, даже ему столько не выпить, чтобы все свои

денежки спустить. Просто хозяин не видит в жизни радости ни

в чём, кроме выпивки, вот и не ест ничего, а через то всю

прислугу голодом морит.

Злырь: Так-таки совсем не ест?

Злоримор: Ну, ест, конечно, да только всё овсянку на воде. Раньше он её

на дух не переносил, а как случилась с ним несчастная любовь,

так кроме неё, да коньяка, ничего в рот не берёт.

Злырь: Скверно это! Вот у Злоха барин запил, а через время малое,

видишь – ни барина, ни дома, ни поместья, а бедолага Злох в

разбойниках ходит, в лесу живёт!

Злоримор: Видать и мне в разбойники дорога.

Злырь: Ну, нет, хватит с нас одного Злоха. Ещё не хватает! То Злох в

одиночку Злорда и Зледи грабил, а теперь что же, вдвоём что

ли грабить будете? Так на вас двоих добра не напасёшься!

Один разбойник – дело святое, по штату положено, значит,

пускай будет. Но два это уже перебор!

Злоримор: И что мне делать прикажешь? И так с голодухи помираю, вон,

обносился весь. А коли барин сгинет, тогда что?

Злырь: Не бойся, не сгинет твой барин. Не дадим.

Злоримор: Злырюшка! Отец родной! Да как ты это сделаешь?

Злырь: А так и сделаю. Надо твоего барина по новой влюбить.

Влюбится, почувствует вкус к жизни, и пойдут у вас балы да

банкеты, охоты да приёмы! Вот увидишь!

Злоримор: А через то и слугам на житие перепадёт! Ну, Злырь, ну голова!

(лихорадочно наливает коньяк)

Вздрогнем!

Злырь: Вздрогнем, брат Злоримор!

(Сцена с распитием коньяка снова повторяется.)

Злоримор: Только вот скажи, брат Злырь, а в кого его влюбить-то?

Уединённо очень живём, нет вокруг барышень, а то он

глядишь уже и сам бы справился.

Злырь: Ну, это не проблема. Есть у меня племянница…

Злоримор: Э, погоди, брат Злырь! Так она же не господского корня!

Злырь: Как не господского? Прежний мой барин к сестре захаживал?

Захаживал. Не от Святого же Духа у неё дитя народилось? А ты

говоришь не господского! Самого, что ни на есть господского.

Это ж дело обычное – слуга от господина родится, а господин,

бывает, от конюха!

Злоримор: Мудрый ты человек, брат Злырь. И как же их столкнуть-то,

чтоб влюбились?

Злырь: А вот это уже обдумать надо. Племянницу я к себе, хоть завтра

выпишу. Зледи, как раз, новую девушку-служанку для себя

искала, а то Злинда больше господина Злорда обслуживает. Что

же до всего остального – придумаем, как дело сделать, не боись!

Да ты наливай, больно хорош коньячок у твоего господина.

(Очередное повторение сцены с распитием коньяка.)

...........................................................................................................

Злорд: Как зовут тебя, дитя?

Злося: Злося, сударь!

(делает книксен)

Злорд: А сколько тебе лет, маленькая, миленькая Злося?

(ходит вокруг неё, как кот)

Злося: Осьмнадцать, ваше сиятельство!

Злорд: Что это ещё такое? Никогда не понимал этого архаизма. Это

семнадцать или восемнадцать?

Злося: Осьмнадцать, сударь!

Злорд: Нда. Ладно, оставим этот вопрос. А знаешь, Злося, ты очень,

очень ничего!

Злося: Ничего, сударь?

Злорд: Это значит – очень миленькая!

Злося: Благодарю вас, сударь! Вы очень добры.

Злорд (снова ходит вокруг): Конечно, я добр! Ты даже не можешь

представить насколько… Но это тоже потом. А скажи мне,

красавица Злося, любишь ли ты гулять?

Злося: Смотря где, сударь.

Злорд: Например, в парке.

Злося: Смотря с кем, сударь.

Злорд: Хотя бы со своей госпожой.

Злося: Да, сударь!

Злорд: А с господином?

(Из-за портьеры выглядывает Злырь и показывает девушке кулак. Злося бросает в его сторону хитренький взгляд, но тут же её лицо принимает нейтрально-вежливое выражение.)

Злося: Да, сударь! Это честь для меня.

Злорд (радостно): Ой, как хорошо! То есть я хочу сказать, что ты умная и

воспитанная девушка, а значит, далеко пойдёшь в деле служения и

достигнешь больших высот… Потом узнаешь каких.

Злося: Да, сударь!

Злорд: Вот и умница! А теперь ступай. Только не рассказывай госпоже о

том, о чём мы здесь говорили.

Злося: Почему, сударь?

Злорд: Я хочу сделать ей сюрприз, так что разговор о прогулках пусть

будет пока между нами.

Злося: Да, сударь!

Злорд: Иди!

(Злося делает книксен и удаляется.)

Злорд (один): Свеженький, миленький, вкусненький ягнёночек!

До чего же я люблю нетронутое розовое мяско! Иди, юная Злося,

иди к своей госпоже, да хорошенько прислуживай ей. Мы с тобой

ещё погуляем, ох как погуляем!

(уходит)

Злырь (выбирается из-за портьеры): Ну, девчонка! Ну, кошка! Мелкая,

а туда же! Вся в мать. Оно бы ничего, дело молодое, да не затем я

тебя сюда притащил-то, дурочка! Не ровён час сорвёшь весь план.

Ну, держись, малявка! Черту перейдёшь – лично заголю зад и…

Злося (неожиданно появляется с другой стороны): Не перейду, дядечка

Злырь, не бойся! Но подразнить его подразню, как следует. Имею

право! А если получу что с этого старого индюка, то всё моё!

Злырь: Ух, напугала! Вот девка! Ладно, хочешь озорничать – озорничай,

да меру знай! А то получишь такое сокровище, что через девять

месяцев на белый свет вылезает, да жрать требует.

Злося: Вот тебе его, дядька Злырь, тогда и кормить!

(показывает ему язык и убегает)

Злырь (один): Вот же дурак я, что с такой бедой связался! А всё из-за

доброты моей, будь она неладна. Что мне до Злоримора и его

барина? Коньяк у них такой особенный, что ли? На добрые дела

толкает, себе в убыток… А племяшка тоже хороша! Ну, как

натворит беды, тогда что? И себя сгубит, и меня, старого олуха.

Пропал ты, Злырь, как есть пропал! А может, нет? Не бывать

такому, чтоб молоденькая гусочка старого гусака обскакала! Я ещё

головой-то покумекаю, а ты у меня попляшешь, плутовка! Всё

сделаешь, как скажу, всё!

........................................................................................................

Пьеса изменилась. Если раньше она воспринималась просто, как набор шуток, то сейчас в ней наметился какой-то сюжет и интрига.

Падре Микаэль отложил книгу и поднялся из-за стола. Пожалуй, на сегодня хватит. Он взглянул на часы, которые купил ему Драгис и подивился тому, как уже поздно. Читальный зал Архива Конгресса закрывался через десять минут, следовало поторопиться, иначе он рисковал быть запертым в огромном пустом здании.

Книги можно было оставить там, где он проводил свои исследования. Мик уже поступал так не раз, а потому был уверен, что их никто не тронет до его завтрашнего прихода. Пальто, шляпа и зонтик, (до чего удобная и занятная вещь, вот что значит прогресс!), ждали его в гардеробе, где почему-то не было гардеробщика, хотя на всех вешалках имелись номерки. Впрочем, за сохранность своего имущества он был полностью уверен – сюда никто не ходил, кроме него и профессора Прыска.

Розовый крыс опять куда-то делся. Пару дней они вместе строили планы о том, как выманить Библиотекаря и заставить пойти с собой на лесопилку, но пока не пришли к единому мнению. Несмотря на то, что прежний опыт их знакомства с необычным учёным показывал высокую порядочность и интеллигентность последнего, сейчас его предложения были какими-то разбойными и откровенно криминальными!

Профессор Прыск утверждал, что для Библиотекаря нет ничего дороже фондов любой библиотеки, в том числе и Архива Конгресса. Следовательно, выманить его из-за стеллажей, (он так и выразился), можно с помощью угрозы этим самым фондам. Для этого они с Миком должны что-нибудь отсюда украсть. Как вариант рассматривалась возможность погрызть наиболее ценные и редкие единицы хранения или вообще поджечь Архив.

Эти планы падре Микаэль отмёл один за другим. Он категорически был против кражи, порчи, а тем более уничтожения того, перед чем благоговел всю жизнь. Как ни странно, профессор Прыск на своём не настаивал. Он просто вносил следующие предложения, которые конечно были ничуть не лучше предыдущих: натравить на Архив погромщиков из уже знакомых Мику борцов с грамотностью и образованием, добиться решения правительства об организации в здании Архива Конгресса нового торгового центра, а «бесполезные» книжные горы сдать в утиль, распустить слух, а впоследствии предоставить убедительные доказательства о наличии под зданием Архива богатого нефтяного месторождения или золотого рудника.

Непонятно на что рассчитывал учёный грызун, перебирая все эти варианты, но Мику это, в конце концов, надоело, и он спросил – неужели не существует никакого положительного способа воздействия на Библиотекаря?

– В том, что такой способ существует, сомнений нет! – согласился профессор Прыск. – Однако природа миров сущего такова, что положительное решение подобных проблем наиболее трудно. Вы не обратили внимание, что человек, оказавшийся в критической ситуации бывает часто склонен к криминалу? Лишившийся средств к существованию, скажем – в результате потери работы, в том случае если не может быстро найти ей достойную замену, рассматривает возможность выхода на большую дорогу. По крайней мере, такая мысль приходит ему в голову, даже если он человек честный и мирный. Нет, вовсе не обязательно, что он так и сделает. Скорее наоборот – будет с ужасом гнать от себя эти мысли, но они не могут не возникнуть у него в голове, так-как представляют собой наиболее быстрое и радикальное решение проблемы. Скажете, что это не так? Если вы не лицемер, то не скажете. Дальше! Безвинно осуждённый борется с искушением восстановить справедливость силой оружия, ограбленный вожделенно поглядывает на чужое добро, подсознательно готовый следовать путём своего обидчика и так далее. Большинство людей справляются с подобными соблазнами и даже более того – в борении с ними часто находят правильный выход из затруднительного положения. Я для того стараюсь измыслить все эти пугающие вас, дорогой коллега, способы решения нашего вопроса, чтобы исключив всё лишнее и невозможное, вычленить, наконец, единственно правильное решение.