Цитаты из книги «Горбун лорда Кромвеля»

Замечу, что жеманные блондинки, застенчивые и бледнолицые, столь почитаемые нашим обществом, никогда меня не интересовали

Даже самым старым монахам не чуждо сладострастие. А эта особа, скажем прямо, была весьма симпатичным созданием. Ну, пытался я заставить ее немного позабавиться со мной. Но ведь я же этого не отрицаю. – Как? И это мне говорите вы, обязанностью которого является соблюдать дисциплину и порядок в монастыре? Вы, который еще вчера меня уверял, что, только соблюдая тот самый порядок, за который вы так ратовали, мы можем удержать мир от хаоса?

Опять чистилище. Вы в самом деле в него верите? Он решительно закивал:– Это вполне реальное место, сэр. Пренебрегая им, мы рискуем навлечь на себя много страданий. И разве вы не находите разумным то, что Бог взвешивает наши грехи и заслуги для того, чтобы вернуть нас в равновесие, подобно тому как, например, я привожу в порядок свои счета?– По-вашему выходит, Бог – крупный счетовод.Он кивнул: – Самый большой из всех. Чистилище существует. Оно находится у нас под ногами. Вы никогда не слыхали об огромных вулканах Италии, извергающих огонь чистилища?

Кроме того, мы получаем плату за служение мессы по усопшим. Это доброе дело в глазах Божьих, сэр. Оно помогает душам проходить чистилище. И приносит заслугу дающему.

Люди считают меня скрягой, да? Вместо ответа я пожал плечами. – А по-моему, каждый попавший в церковь г-грош отвоеван от г-грешного мира для Бога. Вы понимаете, что я имею в виду? Он идет на поддержку наших молитв. Нашей благотворительности.

Я заметил слезы в уголках его глаз. – Я подпишу Акт отречения, – тихо добавил он. – У меня нет другого выбора.Я медленно кивнул.– Могу я рассчитывать на ежегодное пособие, как обещал мне господин Синглтон? – Да, разумеется. Я все думал, когда же мы к этому придем.

Бенедиктинцы подарили мне такую жизнь, какой я никогда не имел бы в миру. Представьте, сын мелкого корабельного поставщика дорос до аббата. – Губы его чуть тронула горькая улыбка. – Но я оплакиваю не себя, сэр, а утрату традиций, самого уклада монастырской жизни. Последние два года установленный веками порядок начал разрушаться. Мы имели общие убеждения, мыслили одинаковым образом. Но реформы принесли в наши ряды раздоры, посеяли разногласия. А теперь еще это убийство. Конец, – прошептал он. – Конец всему.

Так кто же из монахов все-таки приставал к девушке? Я уверен, что это обстоятельство имело место. Аббат покачал головой:– Видите ли, сэр, иметь в монастыре хорошенькую девушку – слишком большое искушение. Женщины самим своим существованием соблазняют мужчин. Подобно Еве, сбившей Адама с пути истинного. Как бы то ни было, но монахи такие же люди, как все. – Насколько мне известно, девушка никого не соблазняла. Тем не менее она неоднократно подвергалась домогательствам.

К сожалению, преданность своему государству и своей нации нередко оборачивается ненавистью ко всем прочим государствам и нациям, –

Мы стремимся к новому государственному устройству, такому, где не будет места подкупу и интригам. – Охваченный воодушевлением, я поднялся и широко распростер руки. – Возьмем для примера хоть монастырские земли. Ты имел случай ознакомиться с бытом и нравами, царящими в монастырях. Жирные, зажравшиеся монахи цепляются за все ереси, изобретенные Папой, не знают других забот, кроме как бить поклоны перед своими идолами, высасывают последние соки из обнищавших горожан. А лишь подвернется случай, они всегда готовы ублажить свою плоть – или друг с другом, или с беззащитной молодой девушкой, такой как Элис. Подобному непотребству необходимо положить конец, и мы это сделаем.