– Не знаю. Для диверсии такое как – то слишком гуманно. Но, насколько мне известно, были и противники строительства именно под Туруханском. Действительно, атомная станция должна была стоять практически на берегу великой реки, да еще возле её двух излучен…

Через день Сиверцев прибыл к своему генералу с новым докладом.

– Из оперативных сводок у меня теперь вырисовывается интересная картина. В одном из банкоматов была снята некоторая, не очень крупная сумма. Только вот, биометрические данные клиента полностью совпали с неким Виканичевым, а он уже около сорока лет числится пропавшим без вести.

– Ну нашёлся человек. Такое и через сорок лет, в принципе, возможно. – Генерал пока не заметил связи события с оперативными сводками.

– Но ведь дело в том, что за четыре десятилетия внешность человека сильно меняется. Некоторым свои биометрические данные приходится обновлять даже каждый год. А здесь, налицо полное совпадение чуть ли не через полвека. Как такое может быть?

– Ну, значит, душа с неба спустилась и захотела что – то купить… Только я не очень пока понимаю, Сиверцев, какова связь нашей службы с таким событием?

– А произошло это именно в день обрушения Туруханской АЭС.

Бощерумов откинулся на спинку своего кресла:

– Подробности какие – нибудь есть?

– Есть. Странностью со снятием денег заинтересовался банк. Но камера видеонаблюдения, на момент операции, возле банкомата никого не зафиксировала. В это время в кабину никто не заходил, и никто из неё не выходил. Правда, дверь перед снятием денег, как – то сама медленно открылась, но она так и оставалась открытой до следующего клиента, который пришёл не скоро. Скорее всего, там было дело в сквозняке. Поэтому банк и обратился в органы для проверки — нет ли скрытого монтажа в их видеозаписи? Так вот, монтажа не оказалось!

– Про душу – то я пошутил, а выходит, здесь и правда пахнет мистикой. Но мы с Вами не в телешоу. Что – нибудь про этого…

– Виканичева?

– Да. Что – нибудь про него нашли? …Фамилия какая – то странная.

– Около сорока лет назад с одним самолетом произошла не совсем понятная история. В его пассажирском отсеке произошла разгерметизация, и, как следствие, всех пассажиров катапультировали. Однако, настоящая причина аварийной посадки так и осталась не ясной. В конце концов, всё списали на столкновение с малым беспилотником, но не все члены комиссии подписали такие выводы, да и я бы их не подписал — скорость – то в два с лишнем маха перед собой любой беспилотник с пути сдует.

– И в том самолёте летел Виканичев? Правильно понимаю?

– Правильно, генерал. Только лететь – то он летел, а среди катапультировавшихся его не оказалось. И с тех пор его никто не видел. …Но это ещё не всё. Номера купюр, которые банк выдал по той операции, засветились в одной солидной фирме, изготовляющей клиентам на заказ микрочипы. У них, разумеется, тоже есть видеонаблюдение, причём продвинутое. В архиве мы нашли фотографию Виканичева и ввели её в процессор видеокамер. И на их мониторе он сразу и появился! Одет Виканичев был довольно плохо, хотя, как потом выяснили, два чипа, которые ему вживили в мочки ушей, стоили отнюдь не дёшево.

– То есть за сорок лет своего отсутствия Виканичев нисколько не постарел?

– Да, генерал. Вот посмотрите… Это его старая фотография… А вот он входит в помещение для клиентов! Сходство сто процентов.

Генерал Бощерумов на своём мониторе увеличил представленные ему Сиверцевым снимки, проверил точки совпадения.

– Обычно, полковник, когда фантазируют про машину времени, то поскольку её до сих пор нет, пришельцы из другого времени всегда перемещаются из будущего. А здесь, получается наоборот — машина времени из прошлого. Не хотите найти этого Виканичева и прокатиться с ним?

Сиверцев, как он сам считал, пришёл к генералу с серьёзным вопросом, но этот вопрос Бощерумова его рассмешил:

– Сорок лет назад я был ещё в утробе матери. Жалко её будет: дважды рожать одного и того же ребёнка…

– Тогда о серьёзном. Я в чудеса не верю, такая уж у меня должность. – Генерал ещё раз осмотрел современный снимок Виканичева. – Вот Вы говорите, что он плохо одет. Но одежда – то на нём новая! Просто она самая дешёвая. А оперативники беседовали с теми, кто вживлял ему чипы?

– Конечно. По их отчёту, хирурги очень разволновались, но заверили, что тот клиент в дешёвой одежде ничем подозрительным себя не выдал. По их же словам, клиент вёл себя даже интеллигентно.

– Интеллигентно… А кем был Виканичев тогда?

– Инженер энергетических систем. Не женат. Родители его работали за границей, но, к настоящему времени, уже купили там себе жильё. Ничего удивительного, что его банковский счёт так и остался нетронутым все эти годы.

Положение дел, опытному в своих функциях генералу, конкретно уже обрисовалось:

– Даже не спрашиваю, полковник, что сейчас этого Виканичева нет ни в одной гостинице и ни в прочих жилых строениях.

Сиверцев на это несколько раз кивнул головой, с оттенком безнадёжности.

– Так вот: пропал, через сорок лет вернулся, чтобы пропасть снова. – Генерал для иллюстрации головоломки проделал пальцами замысловатые фигуры на своём столе. – Нам нужно подыскать человека адекватного, дисциплинированного, но умеющего мыслить не стандартно.

– Боюсь, генерал, такие поиски могут затянуться…

– Ну подберите кого – то хотя бы с близкими качествами.

Полковник Сиверцев прибыл на приём к генералу Бощерумову только через пять дней.

– Удачно? – Генерал задал вопрос с порога, заранее зная о цели прибытия полковника.

Сиверцев немного помялся, сделал неопределённый жест руками, но наконец выдавил:

– Оцените сами, генерал.

– Его возраст?

– Девятнадцать.

– Не маловато?

Полковник, явно недовольный собой, вновь только развёл руками.

– Он на службе?

– Нет, он гражданский. Это сын одного из хирургов, вживлявшего чипы Виканичеву.

Было похоже, что такая информация Бощерумову приглянулась. Он помолчал, будто что – то сопоставляя, затем поднял глаза на полковника:

– Пусть войдёт.

Вошёл невысокий смугловатый молодой человек, выглядевший, скорее, даже юношей. Он вежливо поздоровался и протянул свои электронные данные. Генерал, подняв брови смотрел на монитор – Марсель Солганов, программист – корректировщик…

Несмотря на то, что прочитав его имя, генерал лишь на мгновение навёл на него уголки глаз, парень ровным голосом отреагировал:

– Я родился, когда папа несколько лет стажировался за границей. А там, в местной мэрии, регистрировать русское имя наотрез отказались.

– Но здесь – то можно было бы и сменить… – Генерал свою фразу скорее прошептал, и расслышал ли её Солганов — неизвестно.

Просмотрев все остальные личные данные молодого человека, Бощерумов повернулся к нему:

– Цель нашего возможного сотрудничества тебе известна?

– Да, меня полковник ввёл в курс дела. Надо найти хотя бы следы одного из клиентов папы.

– Пойми, Марсель…

– Все называют меня Мареком.

– Генералов не перебивают, Марек. …Так вот, мы не ловим этого Виканичева, он пока ни в чём не заподозрен. Просто есть вероятность, что у него была возможность вмешаться в государственные дела. Но я хотел бы, чтобы такая вероятность так и осталась бы лишь чисто теоретической. У тебя с Виканичевым есть даже общее: его родители тоже высокообразованные и тоже работали за границей.

Воцарилась пауза, и Сиверцев повернулся к Мареку:

– Расскажи, что собираешься делать.

– Мне можно говорить? – Обратился тот к генералу и получив утвердительный кивок приступил к изложению плана своих действий.

– Всем известен звериный нюх. Так вот, уже есть программа, и не одна, которая обладает имитацией распознавания следов, равной звериному нюху. Сорокалетних клиентов у моего отца было не много. Я с помощью программ смогу выделить след этого Виканичева, и попробую найти тот же след в районе обрушившейся атомной электростанции. А если он сам всё ещё здесь, то смогу найти и его.

– Слова твои меня устроили, Марек. – Генерал встал и подал ему руку для прощального рукопожатия. – Надеюсь, что скоро узнаю результат.

* * *

Вживляя в себя чипы у знающих людей, Всеслав ставил себе другую цель – уметь сопротивляться неприемлемым установкам, получаемых через Троянов. Только вот он неожиданно узнал, что оказался здесь совсем не случайно. Кроме того, вообще не ясно откуда второй чип раскапывал данные для меня, после чего волей – неволей наталкиваешься на естественную мысль… А кто вы на самом деле, обитатели Хрустальной Звезды? Вас хоть можно увидеть настоящих?

Будто бы в ответ на такую мысль, в небе вспыхнула объёмная анимация в яркой библейской одежде. Даже так? У них всё под контролем? Нет, скорее это совпадение… Чипы, которые были вживлены в мочки ушей, по очереди, слегка шевельнулись. Тогда у меня вопрос: показанное мне, действительно, правда? Наши мысли им не доступны — спрошу вслух:

– Чувствую, что приборы в моих ушах вы опознали. Как видите, я их смог пронести сквозь ваш кордон. Но у меня вопрос: показанное мне является правдой?

Анимационный персонаж висел несколько выше, с немного опущенным к моим глазам взором. Такое больше выглядело утверждением на немой вопрос Всеслава.

– Но я – то думал, что погиб, а вы меня оживили. А оказывается, вот что было на самом деле! Сорок земных лет у вас — это не многовато ли? Я не из средних веков, мне на Земле ни сколько было не хуже.

Образ в небе ещё ниже опустил свой взор. Признаёт вину?

– А почему мне дано увидеть вас настоящих? Или нашим глазам вы невидимы?

После такого немого вопроса Всеслава, анимация подняла зрачки, имитируя взгляд в упор. Такое «сверление глазами» длилось с минуту, затем образ пропал словно лопнувший воздушный шарик, но при этом даже не оставив здесь никаких своих обрывков.

Первый настоящий контакт? И это после целого года работы на них, а по земным меркам и через сорокалетие! Хотя, если честно, не так уж здесь худо… Здесь у меня персональный дом, в нём даже есть спортзал, правда деревянный, зато совсем нет пыли — можно не убираться. Дверь дома открывается только передо мной, для других она неприступна. Только вот интеллектуально я здесь явно деградирую…

Начало всех экспедиций всегда проходило по одной единственной схеме. Локатор совершал медленный круговой облёт вокруг направляемых в экспедицию дружинников. Это и служило сигналом для включения скафандров. Но включались они достаточно своеобразно: мягкий в обыденности щиток – иллюминатор поднимался, герметизируя внутреннее пространство, после чего сразу затемнялся, полностью лишая своего обладателя какого – либо наружного обзора. При этом в голове сразу появлялась уверенная мысль, что всё нормально, и что именно так должно и быть.

Иллюминатор вновь становился прозрачным уже только на поверхности космического объекта, а если целью экспедиции была планета с земной атмосферой, что тоже бывало, то тогда, чаще всего, проводилась разгерметизация скафандра. Скорее всего, при дальней экспедиции нас усыпляли, поскольку по прибытии на место в голове нередко мелькали обрывки какого – то сна. Но вот почему лететь к объекту надо именно в темноте, а не любоваться просторами космоса, до Всеслава доходить стало только теперь.

«Негорячий огонь» — это именно он перенёс подданных Бориса Годунова на Хрустальную Звезду, туда же, более чем шестьсот лет спустя, перевёл и меня… Наверняка, он же нас и по экспедициям развозит, а чтобы не пугать огнём диковатых «астронавтов», их и везут «втёмную».

В данной очередной экспедиции, начальный путь которой уже окунул меня с Евдокимом в полную ночь, предстояло выполнить и необычные задачи. Точнее, Евдоким – то будет заниматься обычным делом — собирать нужную почву, повинуясь чужим подсказкам в своей голове, и укладывать её в ушат. Таким привычным для них словом русские дружинники называли ёмкость из кварца со сложным фигурным днищем, больше похожим на древесный корень. Как только первичная обязательная «ночь» заканчивалась, и дружинники оказывались в месте назначения, эта ёмкость всегда уже лежала перед ними. Всеславу – то было понятно, что приёмный контейнер всегда летит и прилетает вместе с ними, задумывались ли об этом остальные дружинники — неизвестно.

Но на самого Всеслава, на этот раз, возложена интеллектуальная задача. Может, даже — с оттенком детективных событий! Ему надо спровоцировать местных обитателей на агрессию против себя! Местные обитатели, представляют собой разновидность хищных приматов, поражающих свою добычу разрядами электрического тока. Вот только параметры такого тока совсем необычные, ввиду специфики атмосферы той планеты. Образцы местного варианта электрического тока Всеславу и предстоит собрать и доставить на Хрустальную Звезду.

…И вот «ночь» закончилась, а говоря проще, мы с Евдокимом прибыли к месту назначения. Приемный контейнер, как и положено, перед нами, а рядом с ним прозрачный пояс и немного необычный скафандр. Дополнение к контейнеру это амуниция для миссии Всеслава: пояс служит накопителем зарядов, второй же скафандр, значительно усовершенствованный, будет перенаправлять электронные потоки строго в накопитель.

Надеть на себя дополнительную атрибутику труда не составило, теперь осмотрим — куда именно нас занесло на этот раз.

Ну, для Евдокима на сегодня экспедиция льготная, почва под ногами и в обозрении совсем рыхлая, травяного покрова практически нет. Правда кое – где из почвы вверх пробивается что – то светло – серое, но сравнивать это с травой или мелким земным кустарником было бы некорректно. Возможно, такое может являться местными грибами, только уж очень они сложной конфигурации и совсем без шляпок.

А вот деревья вдали есть, причём очень мощные, по размерам не уступят нашему баобабу, только вот листьев на них не заметно, во всяком случае, издали. Впечатление такое, что мы оказались здесь в пасмурный день, небо застилает какой – то разреженный, но неподвижный дым, и, похоже, здесь совсем нет ветра. Но точно о ветре узнать нельзя — щитки – иллюминаторы скафандров задраены, так как атмосфера здесь не наша, а значит и с Евдокимом общаться будем только знаками.

Сам же Евдоким о таком не задумывался и что – то мне вещал, периодически разводя руками. В чём он проблему отыскал? Почва рыхлая, собирай только и засыпай в кварцевый «ушат», а какой именно грунт надо собирать, тебе, наверняка, подсказали.

Ну а мне как быть, где приматы – то? Если нас направили в этот участок поверхности, то они наверняка поблизости.

Всеслав поворачивался во все стороны, вглядывался в сучья могучих деревьев, но уплывать от приёмного контейнера, а следовательно, от места обратного старта, на планете с хищными приматами ему хотелось не очень.

Но вдруг, словно по команде, часть местного горизонта будто бы замерцала! К нам, со скоростью средневековой конницы, прыжками земных кенгуру мчались существа! Всеслав поднял руку перед своим иллюминатором и, ожидаемо, её не увидел. Исчез и Евдоким: умные скафандры, на всякий случай, своих дружинников спрятали.

За несколько секунд местные «кенгуру» оказались в десятке метров от контейнера, и, опять словно по команде, застыли на месте. Туловищем и конечностями они действительно напоминали крупных земных обезьян, хотя их ноги были намного длиннее. У них были именно ноги, а не задние конечности, поскольку все они, а их сейчас возле нас около пятидесяти, стояли только на двух ногах.

Но больше всего Всеслава удивила их лицевая часть головы. Назвать её обезьяньей мордой даже было как – то совестно. У них были лица — да, грубоватые, но всё же человеческие лица, с маленькими носами и с непонятными шишечками возле ушей. А грубоватость чертам их лица придавало всего лишь отсутствие на них плавных скруглений. Только вот наличие мускулистого и длинного хвоста человеческому облику сильно противоречило.

Какой логикой или программой руководствуются скафандры дружинников пока неизвестно, но и Всеслав, и Евдоким неожиданно стали видимы для аборигенов. Но при этом и эффект вышел волшебным: два пришельца появились просто ниоткуда!

Один из приматов, видя чем занимается Евдоким, бросился ему помогать и очень расстроился, что было очевидно по его лицу, когда собранный им грунт не понравился Евдокиму. Но «помощник» быстро сориентировался, в два прыжка оказался у приёмного контейнера, и склонился над уже собранным грунтом, водя маленьким носом. После этого, он уже собирал только то, что требовалось, причём его производительность значительно превосходила действия неторопливого землянина.

Косвенно подготовленный к противоположной картине Всеслав уже стал сомневаться, а те ли это приматы? Их совсем маленький ротик не соответствовал хищникам. Его же самого «хвостатые люди», почему – то, приняли за главного из двоих, и один из них, по некоторым признакам тоже главный, небольшими и неторопливыми прыжками приблизился и расставил руки ладонями вверх. На Земле такой жест можно расценить и как «добро пожаловать». Да, неожиданно… И как быть?

Контейнер уже был заполнен необходимой почвой, а миссия Всеслава всё так и висела в воздухе. Он уж жестами пытался изобразить молнию, но добился только такой же жестовой информации, о том, что с неба сюда упал горящий метеорит, поэтому они все прискакали сюда, чтобы посмотреть, что здесь от него осталось. Поскольку жестикулировали многие аборигены, то и информация о высадке на здешнюю поверхность настоящей экспедиции получилась подробной, а сам Всеслав получил подтверждение своей догадке о том, чем именно их перемещают по космосу.

Но тут произошло событие. Все аборигены вдруг повернули головы в одну сторону. Что там? Звуков – то я не слышу…

Не так далеко, среди огромных деревьев, стоял под стать им четвероногий чёрный зверь. Возможно, что в каких – то мультиках – страшилках такое чудовище уже было нарисовано, но когда такое видишь в реальности, то места умилению совсем не остаётся. Однозначность намерений зверя подчёркивала повёрнутая в нашу сторону раскрытая пасть с огромными белыми клыками, хорошо различимыми даже с такого расстояния. Евдоким, то и дело осеняя себя крестом, упал на колени…

Но на нашей стороне были скафандры, быстро превративших своих обладателей опять в невидимок. Только достаточна ли такая защита, зверя может вести его обоняние, и нас, даже невидимых, такая махина может просто раздавить!

Только вот «хвостатые люди» к сложившейся обстановке отнеслись совсем по – другому. Примерно половина из них равнодушно осталась на прежних местах, а другая половина уверенно запрыгала в сторону оскаленного чудовища, которое, заметив их приближение, стало пятиться. Но скорость прыжков аборигенов в его сторону была явно большей, и, уже вблизи, в зверя полетел целый поток тонких бордовых молний! Чудовище, без какой – либо агонии, уткнулось мордой в здешнюю почву…