– Да, феи очень хрупкие созданья, – подтвердила Лала счастливо.

Время шло, а они стояли, согревая друг друга.

– Надо идти, Лала, – вздохнул Рун. – Полдень уж почти.

– Давай, Рун, чуть опоздаем к кузнецу. На пять минуточек, – попросила Лала нежным голоском. – Поди простит.

– Давай, – тихо произнёс он. – Я тоже не хочу… так скоро… отпустить тебя.

***

Дом кузнеца располагался недалеко от избы Руна. Минуешь шесть дворов, и вот он, идти всего ничего. Рун с Лалой, держась за руки, неторопливо проделали этот путь. Лала сияла, просто лучилась приподнятым настроением, и Рун знал, дело было не в объятьях, не только в объятьях, не так уж и долго они обнимались, не столько, как ей обычно надо, чтобы зарядиться безудержным счастьем, не угасающим часы. Просто она, как и он, радовалась, что меж ними снова всё хорошо. Счастливую фею объятий не отличить от влюблённой. Как отличить, если её счастье родится от её мужчины. Всё в ней поёт внутри, когда он с ней, это не скрыть, да она и не пытается скрывать. Всяк, кто её увидит, непременно решит: вот идёт, ну или летит, девушка, со своим парнем, и она наслаждается каждым мгновеньем от близости к нему, и тем, что она любит и любима. Для деревень картина настолько сильных нежных чувств – зрелище не из частых. Крестьяне с лет младых в делах, по дому помогают и по хозяйству, присматривают за младшими детьми, а то и в работники идут куда, всё лишний кусок хлеба. Им прокормиться бы, не до любовных дел, к тому же сватают родители, стремясь пристроить чадо получше иль повыгодней. Это не жестокость, это суровый прагматизм, в богатом доме всё равно рано или поздно стерпится-слюбится, а в бедном любовью сыт не будешь сам и деток не накормишь. Девиц, бывает, сбагривают и абы куда, первому более-менее приличному посватавшемуся, лишь бы не сидели ярмом на шее. Конечно же хватает в деревнях и браков по любви, у крестьян с этим проще, многие примерно равны в плане достатка, и потому если молодые нравятся друг другу, их с удовольствием поженят. В счастливой семье и работа лучше спорится. Но далее на молодожёнов быстро наваливается тяжёлый груз забот по хозяйству. Притупляя интенсивность их амурной взаимоувлечённости. И всё же, несмотря на все заботы, глубинно всякий понимает, в чём истинная радость бытия. Она в сердечной связи с кем-то. Поэтому вид девушки, которая безмерно влюблена, и безгранично счастлива в своей любви, конечно пробуждает умиленье у окружающих, и зависть белую, и воспоминанья о собственных младых годах, когда в душе романтика пылала, и много прочих светлых чувств. Особенно когда она – премиленькая фея – созданье, поцелованное небом, почти что ангел воплоти. Всякому из прохожих, кто встречался с Лалой глазами, она улыбалась тепло, и всякий сразу начинал, хочет он того или нет, улыбаться в ответ, даже стражники, и те расплылись в улыбках. От этого создавалось ощущение, что мир вокруг переполнен добром и радостью. Ворота у кузнеца были открыты настежь, словно он ждал не двух соседей пеших, а всадников кортеж. Дом у него большой, ухоженный, красивый, не похожий на покосившуюся избёнку Руна, сразу видно, здесь живут зажиточно, в достатке. Вся семья кузнеца в сборе, одетые в самое лучшее выходное, встречали их пред воротами – сам он, жена его, их детки, его престарелая мама.

– Здравствуйте, гости дорогие! – восторженно воскликнул кузнец, как только Лала с Руном приблизились. – Добро пожаловать в наш скромный дом.

Он поклонился в пояс, а за ним и его семья. Рун, не ожидавший такой торжественной встречи, тоже поклонился, смущённый. Лала, приветливо улыбаясь, выполнила с изяществом свой обычный воздушный реверанс.

– Здравствуйте, добрые хозяева! – мило произнесла она. – Спасибо за приём ваш тёплый.

– Вам, госпожа, спасибо, что удостоили визитом! Проходите, прошу вас, – рассыпался в ответных любезностях кузнец.

Лала с Руном проследовали во двор, и старшие сыновья кузнеца, два крепких близнеца-подростка, споро затворили за ними ворота, к огорчению наблюдавшей из-за своих оград за происходящим соседской публики.

– Позвольте представить вам, госпожа, мою семью, – сказал Тияр. Его домочадцы выстроились в ряд по старшинству. – Вот это мамаша моя дорогая, наша баба Оша.

– Здравствуйте, бабушка Оша, – почтительно поприветствовала её Лала.

Мать у Тияра была совсем старенькая, но ещё бодрая старушка, в здравом уме. Смотрела на Лалу растроганно и радостно, с детским удивлением в глазах.

– Здравствуйте, добрая госпожа моя, – сердечно произнесла она. – Вот не думала, не гадала, что на старости лет увижу столь дивное диво.

– Спасибо, бабушка, – улыбнулась ей Лала. – Только пожалуйста, не надо звать меня госпожой. Я же для вас просто соседская девушка. Или вы всех соседских девушек зовёте госпожами? У вас так принято?

– Да нет… госпожа, – с некоторым замешательством ответствовал Тияр. – По именам всегда зовём их.

– Тогда и я хотела бы быть как все. Зовите меня Лала.

– Вы всё же не просто девушка, – недоумённо заметил Тияр. – Всякому должно выказывать почёт согласно тому, кто он есть. Иное было бы неуваженьем.

– Зовите хотя бы Лаланной. Это чуть более официально, – мягко попросила Лала. – Мне хочется пожить вашей жизнью. Как принято у вас в деревне меж соседями.

– Ну ладно, госпо… Лаланна, – согласился Тияр.

– Вот и славно! – порадовалась Лала. – А то вам и Руна пришлось бы называть «господин Рун», ведь он мой будущий супруг.

Она разулыбалась весело. Тияр рассмеялся, его семья тоже озарилась улыбками.

– Вот это моя жена любимая, Алра, – продолжил кузнец представлять семью.

– Приятно познакомиться, милая хозяюшка, – обратилась к ней Лала.

– Какая ж вы красавица, Лаланна! – восхищённо вымолвила Алра, крупная женщина с рыжими волосами, слегка подёрнутыми сединой.

– Спасибо, вы тоже очень красивая, – ответила Лала с искренней улыбкой.

– Была когда-то ничего, – вздохнула Алра добродушно.

– Вот это моя дочка старшенькая, Найя, – представил Тияр белокурую девушку лет 17 с миленьким личиком.

– Здравствуй, Найя, – приветливо сказала Лала.

– Здравствуйте, – пролепетала девица смущённо, глядя на Лалу во все глаза.

– Вот эти два оболтуса, Ан и Ян, моя надежда и опора, – усмехнулся Тияр, указав на близнецов-подростков.

– Все в папу, – похвалила их Лала, – такие же силачи.

– Что есть, то есть, – с гордостью кивнул Тияр. – Моя порода.

Ан стушевался и покраснел под взглядом Лалы. Ян напротив, уставился на неё с демонстративно откровенным интересом, улыбаясь ей многозначительно.

– Это наш средний сынок, Киру – продолжил Тияр. – Это Даро. Это Фунч. Эта шалунья с косичками – Буни. А эту малышку вы уж знаете. Это наша младшенькая, Мия.

Лала всех меньших детей погладила по головам, а перед Мией опустилась на ноги, присела.

– Я тебе подарок обещала, помнишь? – спросила она ласково.

Девочка молчала сконфуженно. Рун подошёл и протяну Лале дудочку. Лала передала её Мие.

– Держи, моя хорошая. Только делись с братиками с сестричками, давай им тоже подудеть, ладно?

Мия обрадовано зажала дудочку в ручках, кивнула. Лала встала.

– Такая милая малышка! – лучась радостью, произнесла она, и обернувшись к Руну добавила невинно, – Рун, ты хотел бы дочечку?

– Ну… можно, – растерянно промолвил он.

Лала одарила его тёплым ироничным взглядом.

– У нас и ещё есть подарочки, – сообщила она семье кузнеца, сияя личиком.

Рун передавал ей, а она вкладывала в ручки младших деток. Буни достался красивый гребень, Фунчу резная лошадка, Даро получил небольшую фигурку рыцаря с мечом. Ребятня была в полном восторге. Благодарили Лалу, сверкая глазёнками – после напоминания папы. Мальчики даже отвесили поклоны.

– Какие славные у вас детки, – улыбнулась она Тияру и его жене. – И так много. Вы счастливые.

– Это не все. Троих уж боги прибрали, – вздохнул Тияр.

– Мне очень жаль, – с сочувствием посмотрела на него Лала.

– Всё волею небес творится, – смиренно проговорил Тияр. – Ну, гости дорогие, прошу в дом наш. Заходите.

В деревне всякий приём гостей означает застолье. Неторопливый пир чем бог послал и добрые беседы. Так было и сейчас. Лалу сразу усадили на почётное место, Руна рядом по правую её руку, сам Тияр сел по левую, холодные блюда уж стояли, хозяйка с Найей засуетились, подавая с огня горячее. Лала смотрела на разрастающееся изобилие еды, округлив глаза.

– Неужели всё это можно скушать за раз? – подивилась она.

– Ну, если постараться, – усмехнулся Тияр. – Здесь нету мяса, не сомневайтесь, Лаланна, у нас в деревне все уж знают, что вас оно печалит. Вот каша парная, вот булочки с маком, вот калачи, творог с мёдом, мёд жидкий и в сотах, салат из зелени, варёная фасоль в приправах из душистых трав, пирог с грибами, грибки солёные, молочный напиток с ягодами, ягода лесная, овощи варёные и свежие, капустный суп, картофельная запеканка с сыром, жареный хрустящий картофель. Моя супруга – мастерица, я думал, чем будем угощать без мясного, но мне не стыдно, ей богу, за этот стол.

– Он замечательный! – произнесла Лала с чувством. – Но зачем же столько беспокойства? Мне право неудобно. К тому же феи не кушают так много. А Рун покушал уж с утра.

– Что ж ты, брат, перед гостями ешь? – пожурил Руна Тияр.

– Да у нас еды полно, – объяснил Рун. – Надарили Лале, приходится налегать, чтоб не пропало. Ещё воду надо было таскать. С пустым животом работать несподручно.

Хозяйка с Найей наконец закончили подачу блюд и уселись со всеми за столом.

– Ну, гости дорогие, – торжественно сказал Тияр, – уж раз вы к нам пришли, хотите или не хотите, вкусить придётся наших угощений. Не то обидите. Приступим к трапезе.

Он сотворил святой знак благодарения. Семья кузнеца активно застучала ложками, накладывая себе в тарелки. Тияр взял тарелку Лалы

– Я буду ваш слуга сегодня. С чего хотите начать, Лаланна?

– Я бы всего хотела отведать, дяденька Тияр, – скромно промолвила Лала. – Мне очень интересны ваши блюда. Но мне надо по чуточке, прям с ноготок, иначе не скушать, первым же блюдом обкушаюсь и уж другие не смогу попробовать. И мне бы ложечку такую же, как у деток ваших меньших. Если можно. У себя мы ещё меньшими кушаем.

– Найя, подай ложку гостье, – приказал Тияр.

Найя охотно отправилась на кухню. Тияр пока стал накладывать Лале, попросив, чтобы она указывала, сколько чего ей нужно. В одну тарелку почти всё и вошло. Все смотрели и дивились в немалом изумлении на её порции. С напёрсток кашки, капелька творога, две фасоленки, пол ломтика жареной картошки, несколько ягодок, самый махонький солёный грибочек, с мизинчик запеканки, по кусочку с мелкую монетку булочки и калача. Рун, несмотря на сытость, положил себе запеканки, чтоб не обижать хозяев.

– Да уж! – покачал головой Тияр, когда Лала получила свою тарелку назад. – Удобно с такой женой. Если бы у нас все так ели, голода бы не было никогда.

– У нас не бывает голода, – поведала Лала.

– Счастливые, – вздохнула Алра.

– Хороший у вас мир, – уважительно произнёс Тияр. – Ну, гости дорогие, приятного аппетита и вам, и нам.

Лала с Руном поблагодарили его. И все принялись есть. Лала пробовала каждое кушанье с неподдельным любопытством, вдумчиво жевала. Видно было, ей действительно очень интересно отведать здешней кухни, познать вкус местных крестьянских блюд. Сразу меж ней и хозяевами завязалась непринуждённая беседа. Рун последний раз бывал в чужих домах уж и не помнил сколько лет назад, когда дедушка ещё был жив. Нет, к дяде хаживал, конечно, временами, но это всё-таки другое. А чтоб как гостя его привечали, такого и вовсе доселе с ним не происходило – раньше был мал, потом стал всем немил. Обычно людям нравятся гулянья и празднества в сообществе знакомых, им любо за столом поговорить, повеселиться вместе. Однако это происходит потому, что равными они себя воспринимают, даря приязнь и уважение друг другу. Для тех, кого все презирают, не замечают иль не любят, зачем в компаниях бывать – загадка. Ну, может не для всех, есть множество персон, кто горевать начнёт, в изгоях очутившись. Но Рун был не из их числа. Он искренне не понимал, в чём смысл хожденья по гостям без дела, и не имел желания понять. Привык в лесу один. Сейчас дело у него было – Лала хотела видеть, как живут у них в деревне, а он её сопровождал. Но и только. Сам по себе этот визит не имел для него какого-то притягательного начала. Скорее был немного обременительной обязанностью. Да, кузнец Тияр всегда к нему относился по-доброму, без всякого негатива. Однако про его семью нельзя сказать того же. Для них Рун был пустое место. Как и они все для него. Он с ними никогда не здоровался, они с ним никогда не здоровались. Для деревни, где все друг друга знают, это очень необычно. Правда для Руна необычным было прямо противоположное. Интересное свойство быть парой фее – тебя всё равно особо никто не замечает, все глаза устремлены только на неё. Веди себя поскромнее, помалкивай, и всё становится привычным, ты словно в лесу, совсем один, словно никого из чужих рядом нет. Удобно. Вот только Лала слишком уж была невестой. И за руку возьмётся, подержится, и одарит нежным взглядом, и улыбнётся мило, поглядев в глаза, и скажет «верно ведь, любимый?», и спросит что-то у него сама, переключая внимание всех на Руна, заставляя включаться в беседу. Поначалу Рун был слегка не в своей тарелке от всего этого, но вскоре смирился с происходящим и просто наслаждался тем, что Лала с ним и счастлива. Удивлялся – почему ей это так нравится – ощущать себя невестой рядом с любящим женихом, почему так вдохновляет её, заряжает светлой радостью. И радовался такому её невинному очаровательному качеству. Порой любовался на неё откровенно. И видел – ей нравится, что он любуется ей при всех, она словно расцветала от этого, становилась ещё счастливее. Порой замечал взгляды членов семьи кузнеца, дивящихся на столь нежные отношения меж ними. И видел – Лале нравится, что они замечают и дивятся. Девушки всё же странные существа. Их делает счастливыми столько всяческих мелочей. А парень кажется счастлив лишь когда его девушка счастлива, больше ничего и не надо.

Лалу конечно же много спрашивали о её мире. Принимать фею само по себе почётно, но её рассказы – из первых уст о незнакомых далях, где людям никогда не побывать, об удивительных местах и существах, о троллях и драконах, великанах и единорогах, волшебных папоротниках и нечисти лесной, это дорогого стоит, хозяева с восторженными глазами внимали каждому её слову. Она тоже их спрашивала, а как у вас то-то и то-то, и они с удовольствием отвечали. Но и о личном вопросов было много. Когда свадьба, где собираются жить, не трудно ль фее будет вести крестьянское хозяйство, как её родители смотрят на её намеренье выйти за человека, дадут ли благословение своё, признают ли брак, коли по человеческим канонам её обвенчают.

– К несчастью в ваш мир очень сложно попадать, – поведала Лала. – Из нашего. Отсюда к нам обратно обычно легче лёгкого уходить. Наш мир нас как бы затягивает назад. Мы ему принадлежим всё же. Поэтому не испросить мне благословения, я думаю, никак. Коли за ним отправлюсь, уже не в силах буду воротиться. Иль много времени надо будет. Месяцы, может годы. Придётся без благословения. Раз воля обстоятельств такова.

– Не должно так, – осуждающе промолвила бабушка Оша, уколов Руна суровым взглядом. – И как тебе не совестно только? Обидеть ангела небесного.

– Ну, не ругайте моего суженого, бабушка, он совсем не виноват. Ни капельки, – попросила Лала по-доброму, озарив Руна ласковой улыбкой.

– Как раз он и виноват, – буркнула старушка сердито.

– Да кто бы отказался, мам, из здешних мужиков, окажись он на месте Руна! – вступился за гостя Тияр. – Думаешь, наши оболтусы не согласились бы? Оба были бы рады без памяти, поверь мне. И мы бы были рады найти им эдаких невест. И ты бы их наверно не ругала, а горда была. Что, отказались бы, Ан, Ян, на феях пожениться?

– Да хоть сейчас пошёл бы под венец! – усмехнулся Ян.

– Надо быть дураком последним, чтобы отказаться, – вдумчиво заметил Ан.

– Ну вот! – со значением кивнул Тияр. – Видишь, мама?

– Что про них говорить. Не доросли ещё жениться-то, – покачала головой бабушка Оша.

– Почти уже и доросли. Помолвить и сейчас бы можно было. Уж надо и приглядываться к невестам. Лаланна, нет у вас случайно на примете двух юных фей чуть-чуть помладше вас, чтоб их поймать в невесты? – весело спросил Тияр.

– Таких, чтоб согласились, нету к сожаленью, – улыбнулась Лала.

– А надо чтоб согласны были, когда желание загадываешь? – заинтересовался Ан.

– Мы чем-то хуже Руна? – с юмором посмотрел на Лалу Ян.

– Немножко Руну повезло, – радостно произнесла Лала. – Правда, милый?

– Думаю, «немножко» – это очень очень большое преуменьшение величины моей удачи, – ответил Рун серьёзно.

Лала разулыбалась.

– Фею поймать не каждому дано, – объяснила она. – Но если и поймаешь, ни одна не выйдет замуж за человека. Хоть по желанию, хоть нет. Не станет исполнять желаний, что ей не нравятся, тем более направленных на неё саму. Рун первый из людей, наверное, кто фее женихом смог стать.

– И как же, если не секрет, ему такое удалось? – с недоумением поинтересовался Ян.

– О, это очень забавная история. Да, дорогой? – мило уставилась на Руна Лала.

– Ага, страх какая забавная, – кивнул он.

– Расскажи им, любимый.

– Да я рассказывал всем уж много раз.

– А я не слышала ни разу, тоже бы послушала.