Глава 2

– Почему мы снижаемся? – удивлённо спросил я, когда турбины начали одна за другой глохнуть, при этом я точно видел, что запас энергии, хоть и просел, ещё был в границах зелёной зоны.

– Двигатели на пределе, нужно дать им остыть, – ответил Погоняйло. – Сейчас мы в паре сотен километров от Царицыно, вряд ли нас тут ждут или ищут.

– Да и с направлением стоит определиться, – как бы между делом заметил Николай, плавно снижая тягу. Здраво рассудив, я понял, что они правы. Сохранять направление «на юг» без конкретного маршрута и конечной точки назначения – довольно глупая затея. Тем более что я примерно представлял, куда нам нужно.

– Тяга двенадцать, маршевые пять, перехожу на маневровые, – отчеканил Николай.

– Принял на маневровые, выравниваемся по горизонту. Бери на себя стабилизацию, – приказал одноглазый капитан. На нижнем экране, заменяющем нам пол в прожекторах, появилось чёрное поле, возле которого виднелась просёлочная дорога. – Выпускаю шасси. Всему экипажу пристегнуться! Малый ход. Сто метров до контакта. Пятьдесят метров. Внимание! Контракт с поверхностью! Маневровый гаси. Полный стоп!

– Это было… плавно, – проговорил я, выдернув камень из разъёма и спрятав его под одежду. – Благодарю за мягкую посадку.

– Не за что, ваше сиятельство, – проговорил Погоняйло. – Всем постам – отбой.

– Остаточная энергия двенадцать. Девять. Переход в фоновый режим. Реакторы минус, – отчитался Николай, и экраны один за другим погасли, вместе с приборными панелями. Осталось только вторичное освещение, которого вполне хватало после ночного неба и почти неразличимой на экранах земли.

– Удивительно, мы всё же сели. На десяти техниках, – покачал головой одноглазый капитан. – Силы потомственных дарников поражают. Могу поспорить, что вы, ваше сиятельство, и с корветом бы справились в одиночку. Но тут вопрос в том, что подобная нагрузка идёт ежедневно.

– Никаких проблем, – пожав плечами, ответил я, отодвинул приборную панель и, расстегнув все ремни, выбрался из кресла. – Хотя, признаться, сидеть круглые сутки в этом кресле было бы не самым удобным.

– Всё зависит от привычки и формы одежды, – пожав плечами, прокомментировал Погоняйло. – Со своей стороны должен сказать, что удивлён вашей выносливостью. Не каждый профессионал в состоянии продержаться несколько часов в одной позе. К тому же потребности организма… а теперь прошу за мной в кают-компанию. Времени на экскурсию по кораблю у нас достаточно.

Тут он был прав. Лететь ночью, светясь как новогодняя ёлка, чадя выхлопами двигателей и позволяя себя таким образом отследить, – не самая лучшая идея. А вот найти нас ночью среди полей и лесов бескрайней России – задача почти невыполнимая. Разве что донесут местные, видевшие наше приземление.

Первое, что меня поразило, – общая теснота коридоров. Разминуться можно было, только если вжиматься в стены или отходить на перекрёстках в сторону. Хоть боком не нужно протискиваться – уже плюс. Но зато понятно, почему во флот не набирали высоченных гвардейцев-гренадеров. Однако меня беспокоил один вопрос, который я тут же задал, стоило нам оказаться в более-менее просторном помещении.

– Как штурмовые группы берут такие суда? Тут же резонансный доспех только боком пройти сможет? – удивлённо спросил я, оглядывая высокую, словно вытянутый стакан, кают-компанию. Стулья, прикрученные к стенам, потолки из решёток, позволяющие общаться людям на разных уровнях, столы-торбы с кучей ящиков. Всё максимально компактно.

– Корабли младше крейсерского класса на абордаж не берут. Обычно, – прокомментировал Погоняйло. – Офицерскому составу – собраться в главной кают-компании. Второй уровень, коридоры А2 и Б2.

– Это просто невыгодно, – уточнил стоящий рядом с ним Николай. – У малых судов почти нет бронирования. Снять щиты – дело пары удачных попаданий, затем идёт маневровый бой, и, если двигатели или гондолы повреждены, малым судам приходится выходить из строя. Другое дело – крейсера или тяжёлые артиллерийские суда. Но по сравнению с нашим перехватчиком они почти не двигаются.

– А им и не надо, – усмехнувшись, сказал Погоняйло. – Брони хватает, чтобы выдержать прямое попадание ставосьмидесятимиллиметрового фугасного снаряда. Батареи ПСО разбирают всю мелочь, включая такие судёнышки, как наше, а орудия второго эшелона убирают с поля боя менее манёвренные, но при этом лучше защищённые суда. И вот такие суда и в самом деле приходится брать штурмом.

– И всё равно вопрос о том, как в таких коридорах можно двигаться, – покачав головой, проговорил я.

– Бочком, – ответили мне из ближайшего прохода, а затем в кают-компанию ввалился Таран в полном боевом облачении. – А на перекрёстках я даже нормально стоять могу.

– Какого чёрта вы сюда в броне припёрлись?! – заорал Погоняйло. – Что за бардак, юнга?

– Этот юнга – наш глава штурмовой группы, – осадил я капдва. – Так что пусть осваивается. А то не ровен час понадобится, а мы даже не знаем как. Молодец Таран, мне тоже надо побегать по кораблю, понять, где и что.

– Многие палубы не предназначены для хождения на них тяжёлых доспехов, – предупредил Николая, глядя на раскрасневшегося капитана. – К тому же переборки легко защитят от любой угрозы, не способной пробиться через восьмимиллиметровую сталь. Нет смысла тренировать здесь штурмовые роты.

– Так, у нас роты и нет, два взвода, – ответил бурят, пожав плечами и тут же с глухим звоном задев стену. – К слову, поздравляю вас, ваше благородие, с обретением собственных земель. Но сразу предупреждаю, Арылах – это даже не деревня, жопная боль, не иначе. А самое главное – в грёбаном ничего. Тайга, речушка и ближайший населённый пункт в паре сотен километров.

– Ну да, ты же меня предупреждал, – усмехнулся я. – Но уж лучше так, чем никак. Да и не особенно мне та земля нужна была, а вот титул и победа – другое дело.

– И как мне вас теперь представлять? – уточнил Василий. – Как князя Суворова или как барона Арылахского?

– Думаю, по обстоятельствам и окружению, – почесав в затылке, проговорил я. – Сомневаюсь, что его величество объявит меня во всероссийский розыск, но на всякий случай рисковать не стоит.

– Могу я поинтересоваться, за что вообще вас преследуют? – спросил Погоняйло, посмотрев на меня единственным глазом. – Вы оскорбили его императорское величество? Обесчестили его дочь?

– О, думаю, Машка была бы не против, – усмехнулся я, заставив взлететь брови всего старшего поколения и усмехнуться моих товарищей, присутствующих в помещении. – Скажем так, у нас с его величеством вышла небольшая размолвка в обращении и неприятии моей внешности.

– Кхм. Получается, его величество принял вас за кого-то другого? – на всякий случай уточнил Строгонов.

– Скорее за сына «кого-то другого», – усмехнулся я. – И об этом мы поговорим дальше. Нам нужно добраться в Уральскую республику, в столицу.

– Это измена… – сказал Погоняйло нахмурившись.

– Вы клялись служить лично императору? – усмехнувшись, спросил я. – Или всё же государству? Потому что я – исключительно родине, Российской империи. И в личные слуги к Петру Николаевичу не нанимался.

– Мы сейчас выходим на очень и очень тонкий лёд, – проговорил Строгонов.

– Нарушать присягу я не собираюсь и вам не советую. А в остальном чувствую себя совершенно свободным, – ответил я, пожав плечами. – Если мы попадём в ситуацию, где от нас будет требоваться выполнять условия присяги – исполним её до конца. Но по возможности в такие ситуации попадать не будем.

– Что ж, положение в целом понятно, – подытожил Погоняйло. – Мы преступники… впрочем, чего ещё можно было ожидать от мутных личностей, потребовавших за жизнь пожизненное же служение.

– Не следует поднимать эту тему, – заметил Николай, стоящий рядом со своим господином. – Ваше здоровье важней.

– Как только я найду себе другого пилота, вы сможете сойти на берег, – спокойно ответил я, заставив капдва нахмуриться ещё больше.

– Я не говорю, что не стану с вами работать, – ответил Погоняйло. – Главное, теперь мы определились с нашим статусом и возможностями по передвижению. К слову, это повлияет и на маршрут.

– С удовольствием выслушаю ваши предложения, – чуть улыбнувшись, сказал я, и капитан достал из ящика стола карту империи.

– Сейчас все силы императорского флота разделены на трёх основных направлениях. Западное – граница с Германией, Норвегией и Англией. Восточное – Китаем, Японией и Свободными Штатами. И центральное, оно же вынужденное, – по Уральскому хребту. По крайней мере, так было всего несколько месяцев назад, когда меня комиссовали, – чётко, указывая места на карте, проговорил Погоняйло.

– Если в тактической диспозиции ситуация может меняться, то в стратегической, пока существует Уральская Республика, этого не произойдёт. Как следствие, пути на восток и на север нам закрыты. Обойти высланный для усмирения флот не выйдет, как и просочиться через кордоны, – продолжил капдва. – Естественно, любое столкновение с регулярными частями для нас будет означать немедленное уничтожение.

– И что вы предлагаете? – уточнил я. – Безвыходных ситуаций не бывает.

– Так точно. И вариантов у нас ровно два. Первый, безумный, – попытаться прорваться через блокаду на сверхмалых высотах. Но, боюсь, сейчас дозорные суда будут особенно внимательны. И второй – идти через земли Османской империи, – сказав это, Погоняйло сдвинул указку кардинально вниз, на юг. – Через Донское казачество и Грузинское царство, после над Каспием к Ирану и, не входя в его воздушное пространство, – на север.

– Довольно смелый маршрут, – заметил Строгонов. – Османы давно взяли южное побережье Каспия под свой контроль. К тому же я видел сводки, по которым Чёрный флот прошёл к границе России.

– Всё верно. Наша эскадра сражалась с ними над Орском. Удалось оттеснить захватчиков в степи Казахстана, однако дальше мы преследовать их не смогли… – помрачнев, ответил Погоняйло. – Ситуация во всём воздушном пространстве этих территорий сложная, если не сказать больше. Однако это самая лучшая возможность проникнуть на Урал.

– Выходит, особого выбора у нас и нет, – пожал я плечами. – А раз так, то и сомневаться бессмысленно. На нашей стороне скорость и манёвренность, попробуем избежать прямых боестолкновений. А уж в столице Урала нас должны встретить если не с распростёртыми объятьями, то довольно тепло.

– Боюсь, это слишком радужный взгляд на мир, – заметил Николай, подойдя к столу. – Капитан, думаю, пора объяснить его сиятельству всю шаткость нашего положения и состояния корабля.

– Судно не в порядке? – уточнил я.

– Если сравнивать с заводскими или флотскими стандартами, его вообще нет, – горько усмехнулся Погоняйло. – Будь у меня полгода и некоторые средства, я, возможно, сумел бы выкупить и установить на верфях демонтированные орудия и агрегаты, но в данный момент… у нас две пушки противоснарядной обороны, по одному комплекту средств установки дымовых завес и… всё. С этим мы не то что сражаться, даже обороняться нормально не можем. А в экипаже нет ни одного дарника, умеющего ставить щиты корабельного класса. По сути, мы безоружны.

– А раньше вы мне об этом не сообщили, потому что?.. – едко усмехнувшись, спросил я.

– Потому что посчитал это неважным. Ну, захотелось кому-то вместо личной прогулочной яхты купить списанный корвет, это лишь его дело, – пожав плечами, ответил Погоняйло. – Меня ситуация более чем устраивала. Никто же не предупреждал, что нам придётся на этом корыте вступать в бой.

– Превосходно, – выдохнул я сдержавшись. – Что ещё?

– Снарядов к орудиям ПСО хватит на три минуты ведения маневрового боя. И это исключительно с катерами и лёгкими судами пиратов. На что-то более серьёзное нам даже не стоит рот открывать – только бежать, – продолжил капдва. – Ресурс турбин после выведения из состава флота был продлён, но он для гражданской службы, не предусматривающей стандартных боевых нагрузок.

– И сколько агрегатов у нас находятся в аварийном состоянии? – ужа понимая, к чему всё идёт, спросил я.

– Почти всё. Долететь – мы долетим без проблем. Но вот вступать в бой категорически не рекомендую, – прокомментировал Погоняйло. – Ещё раз, если бы могли пройти нормальное обслуживание, поставить орудийные башни и вернуть броню, хоть частично, эта птичка ещё могла бы показать зубки, но не в текущем состоянии.

– Лёха, что у нас с финансами? – поинтересовался я, взглянув на завхоза.

– Деньги есть. Не так много, как хотелось бы, но около двадцати тысяч золотых рублей в наличии. Большая часть – долговыми расписками банка России. Ещё часть – векселями. Ну и последняя, около пяти тысяч, – золотом, – ответил довольно Шебутнов. – Думаю, на текущий ремонт хватит.

– Хватило бы, если бы мы захотели засветиться перед имперской службой. Вряд ли они оставят без внимания денежные переводы в центральном банке, – покачав головой, проговорил я. – Ладно, значит, рассчитываем только на наличку. Лететь в никуда без уверенности, что нас не уничтожат при первом же боестолкновении, я считаю неразумным. Где есть верфи, на которых мы могли бы отремонтироваться без особых вопросов со стороны техников?

– Царицыно отпадает сразу. Там гарнизон уже в курсе, и нас могут ждать. А вот кавказские княжества довольно независимы, – задумчиво произнёс Строгонов. – Если есть возможность выбора, я бы говорил про Тбилиси или Баку. Им почти всё равно, у кого брать деньги, главное, чтобы внутренних законов не нарушали.

– Ближе нам до Тбилиси, – заметил Погоняйло. – Если поднимемся с рассветом, к вечеру будем на месте, и движки насиловать не придётся, дойдём на половине маршевых, почти не задействуя маневровые. К тому же там ремонтная база, возможно, мы отыщем что-то по сходной цене.

– Приемлемо, – ответил я, прикидывая планы. – В таком случае завтра отправляемся по маршруту к Тбилиси. Лёха, что у нас с ужином?

– Мы же только осваиваемся… девочки пока не привыкли к кухне, так что сегодня придётся обойтись сухпаем, – смущённо ответил Шебутнов, посмотрев на Ангелину, но та лишь пожала плечами.

– Девочки? – на всякий случай уточнил я. – Таран, только не говори, что ты набрал в штурмовой отряд лишь девушек.

– Как я мог, ваше благородие? – прогудел бурят. – Всё исключительно поровну. Разве что нашему ловеласу пары не нашлось.

– Твою ж мать, – выдохнул я, потерев переносицу. Да, похоже, надо было контролировать сборы штурмовой группы самостоятельно, но на меня столько дел навалилось в последние недели, что, когда я доверил выбор бойцов Тарану и Жеглову, совершенно не предполагал, что они могут подсунуть мне такую подлянку.

– У них у всех девятый ранг, не ниже, – заверила меня Ангелина. – К тому же большая часть девушек обладает повышенным резонансным потенциалом. Если их подучить, они смогут ставить щиты по секторам. Да и запас у нас не ниже, чем у Ивеля, можем движки поддерживать в рабочем состоянии.

– Хорошо. Хотя какое уж тут хорошо? Но работать придётся с тем, что есть, – пробормотал я. – Что с каютами?

– Для вас – капитанская, – тут же ответил Погоняйло. – А мы с первым помощником займём офицерскую, на двоих. Остальным же придётся размещаться в общих каютах. Корабль не предназначен для постоянного проживания. Тут даже кают как таковых нет, только койки-пеналы, так что при любом удачном случае я рекомендую разбивать лагерь или расквартировываться в гостиницах при порте.

– Ясно, спасибо за уточнение. Лёха, у нас есть возможность разбить лагерь? – уточнил я.

– Нет, я… боюсь, я об этом не подумал. Но как только окажемся в городе – закуплю всё необходимое, – ответил завхоз, и я кивнул, чтобы он сделал себе пометку.

– В таком случае ужинаем чем бог послал и отправляемся на боковую, – решил я. – День был длинный и суетливый. Пора его заканчивать. А завтра, надеюсь, будет лучше.

– Я могу проводить вас в каюту? – спросил Николай.

– Не нужно, я уже знаю, куда идти, – чуть улыбнувшись, прокомментировала Ангелина и потащила меня за собой. Надо сказать, что у неё и в самом деле получалось передвигаться по кораблю лучше, чем у меня. По крайней мере, я пока не мог по стрелке определить, что и где, но уже через две минуты мы с моей девушкой стояли у железной овальной двери с вентилем, как на подводной лодке.

– На случай разгерметизации корабля на большой высоте, – пояснила Ангелина. – Это хоть и не катер, но комбинезоны пилотов здесь носить не принято. А за бортом может быть минус сорок. В общем, холодно.

– Да уж, не хотелось бы попасть в такую ситуацию. Но на всякий случай нужно подумать и о таком варианте, – проговорил я, забираясь в свой новый дом. Капитанская каюта оказалась не сильно просторней коридора. Как и говорил Погоняйло, пенал-кровать, столик напротив неё да полка с книгами над спальным местом.

– Ого, какая роскошная комната, – усмехнулся я. – И в самом деле, удобства весьма условные. Придётся как-то помещаться тут вдвоём.

– Думаю – очень тесно прижавшись друг к другу, – улыбнулась Ангелина, повернувшись ко мне спиной и начав избавляться от одежды, стоило двери закрыться. – Ну что, ваше благородие, уделите своё драгоценное время простой девушке?

Летний императорский дворец.

Пётр с сожалением вспоминал сегодняшний день. Надо сказать, что он считал себя человеком крайне разумным и прагматичным, и вспышка гнева была чрезмерной. Хотя ударил он парня вполне сознательно – получив таким образом кровь для анализа, но сейчас, с постзнанием, понимал, что всё можно было провернуть по-другому. Мягче…

Мало того что паршивец оказался совсем не дураком и в тайне от собственных опекунов подготовил план отхода, так ещё и сами Суворовы наотрез отказались признавать в нём наследника Екатерины, под ментальной проверкой искренне говоря про «приёмыша Бронислава». Что же до Багратиона…

Младшего пришлось выслать из столицы, дабы у отца чуть прибавилось мотивации, но трогать Леонида сейчас было реально невозможно. На первом же допросе он начал говорить такое, что пришлось выгнать ментата, оставшись с князем один на один. А после продолжительного разговора Петру и вовсе захотелось, чтобы всего произошедшего просто не было.

Так или иначе, приказы розданы. Судно объявлено в розыск по всей империи. Барона Арылахского предписывалось задержать, но ни в коем случае не вредить ему. А корабль за первой партией пробуждённых алмазов уже отправился в Уральскую республику с подробным отчётом о жизни Александра за последние полгода. С фотографиями, его приключениями и любовными похождениями. Некоторые факты пришлось приукрасить, другие скрыть, но оставалась надежда, что Екатерина сделает верные выводы и брак с Марией состоится.

Только на таких условиях он готов подписать мирное соглашение. Ну и, конечно, сдача всей верхушки заговорщиков, включая Гавриила Демидова, с последующей публичной казнью. Но с этим проблем возникнуть не должно. В конце концов, Екатерина и сама казнила не один десяток дворян, пока отстаивала интересы лежавшего с рождения в коме сына.