– Видишь ли, князь, твой отец, хочет чтобы мы покорили все Заречье, – начал воевода. – Это действительно, очень большой регион, а людей с собой много мы взять не сможем, ведь если на западе, в Вореосе прознают что мы вышли большим войском на восток, то постараются сразу же этим воспользоваться, напав на нас с запада. То есть, нам нужно определить конкретную цель, для того, чтобы закрепиться на территории варваров, а уже оттуда, постепенно захватывать все новые и новые территории.

Гремислав кивнул головой. Воевода продолжил:

– Для начала, попробуем разобраться, кто именно напал на наши сёла. Там за Рекой, есть несколько племён. Ближе всего к деревне, которая подверглась первому нападению, находятся земли вождя Светозара. Скорее всего это его рук дело. Во втором случае все не так очевидно, в том месте за Рекой сходятся земли Светозара и ещё одного вождя – Творимира. К сожалению, узнать у пленных варваров, которых удалось схватить Третьяку, кому именно они подчинялись, не получится. Воевода Третьяк казнил на месте всех, кого смог поймать.

– Очень жаль, – заметил Гремислав.

– Да, – согласился Бажен. – Итак, у нас есть три варианта: вождь Светозар, вождь Творимир, а так же возможно, что они объединились в союз. Как бы то ни было, нам нужно утихомирить обоих. Предлагаю такой вариант: плывем отсюда до Агоры, где закупаем провизию. Оттуда поднимаемся вверх по течению до Заречного острога, а оттуда идём на северо-восток. Это земли Творимира. Начнём с него. Попробуем договориться, чтобы он признал власть князя Фёдора, а если не получится, то силой принудим.

– Хоть бы не получилось договориться! – воскликнул Гремислав. – Руки чешутся бока им намять!.

– Нет, княжич, нам было бы хорошо договориться, ведь в этом случае, мы сможем тут же повернуть на север, на Светозара, – сказал Бажен. – В противном случае нам придётся вести войну с Творимиром, а это может нас сильно замедлить.

– Эх, все же жаль… – с горечью в голосе произнес Гремислав. – Я бы как вдарил всею силою по их земле…

Бажен усмехнулся глядя на подбитый глаз Гремислава.

– Успеешь ещё навоеваться, – сказал он. – Все же, в наши планы входит покорение всех племён, а мы обсуждаем только первый шаг.

– Это точно, – сказал Гремислав.

– Теперь, когда мы выяснили нашу первоначальную цель, нам нужно определиться какие силы мы собираемся задействовать, – продолжил Бажен.

– Ну это просто, пара сотен всадников сметёт варваров за милую душу. Мы от них мокрого места не оставим! – Гремислав с воодушевлением хлопнул ладонями по столу.

– Нет, княжич, всадник хорош здесь, в полях, а там – густые леса. Мы доберёмся до Заречного острога, а оттуда на лодках пойдем вверх по притокам Великой реки. Так что обойдемся без лошадей. А насчёт пары сотен человек… Не слишком я хочу брать с собой много людей, – Бажен понизил голос. – Нам славы больше достанется, если нас мало будет. Мы и так их превосходим. Что могут противопоставить нам оборванцы в кожаных лохмотьях? Сотни наших дружинников с лихвой хватит для первого этапа, а дальше – посмотрим. Так что вот так выходит, княжич.

– Ну что же, – Гремислав вздохнул, – чем нас будет меньше, тем громче будет слава о наших делах!

Мужчины встали и, слегка поклонившись друг другу, попрощались.

Глава 2

Князь сидел в своём кресле за столом в трапезной и пил вино. По правую руку от него находился сидел Гремислав, по левую – княгиня Цветана с одной из своих подруг, несколько знатных господ сидели за столами поставленными вдоль стен. Внимание всех было приковано к воеводе, стоявшему в середине комнаты. Он давал отчёт о подготовке к походу.

– … так что за прошедшую неделю, мы неплохо подготовились. Наши люди отлично вооружены и тренированы, снаряжение погружено на четыре ладьи, которые мы наняли вместе с экипажем. Мы готовы выступать хоть завтра, – сказал Бажен.

– Замечательно, друг мой, это очень хорошо, – сказал князь. – Я знал что доверил это важное дело нужному человеку. Вы отправитесь в скором времени, но не завтра. Завтра я хочу собрать всех знатных людей на пир в честь вашего отъезда. А вот послезавтра вы отправитесь в путь.

Князь замолк и Бажен занял своё место рядом с Гремиславом.

– Хорошо будет повеселиться на славу перед тем как мы уедем,– сказал княжич, – я чувствую, что в Заречье нам этого будет не хватать.

– Это точно, – подтвердил Бажен. – Развлечемся напоследок.

Князь улыбнулся им и сказал:

– Кстати, о развлечениях, я знаю что ещё может помочь нам всем хорошо провести время, а холопам напомнить о том, где их место.

– Что же это? – спросил Бажен.

– Я говорю о казни государственного преступника, – ответил Фёдор.

– Ого! – воскликнул Гремислав. – Это интересно!

– Расскажи поподробнее, – попросил воевода.

– Сейчас, господа, одну минуту, – сказал князь, – я расскажу всем.

Фёдор поднялся со своего места и привлёк внимание присутствующих.

– Друзья мои, я узнал о преступлении против моего рода, – сказал он. – Простолюдин, кузнец, безродная тварь, знаете что сделал? Избил моего наследника!

– Ах, что твориться! – воскликнула Цветана, до этого разговаривавшая со своей подругой, и не слышавшая, о чем идёт речь. – Сильно избил?

Князь ткнул пальцем в лицо Гремиславу.

– Вот! – воскликнул Фёдор.

– Ах!!! Сыночка, ты цел? – княгиня поднялась со своего места, обняла сына, а потом внимательно осмотрела физиономию княжича. – А говорил, что о набалдашник ударился!

Цветана выпустила Гремислава из объятий и обратилась к князю.

– Фёдор, смотри на нашего сына, – сказала она. – Этого нельзя так оставлять.

– Милая моя, я и не собираюсь, – ответил князь, а потом обратился к Бажену. – Сейчас, воевода, я даю тебе задание, найти и доставить сюда этого кузнеца.

Бажен встал и поклонился.

– Будет сделано, – сказал он.

Гремислав тихо обратился к отцу:

– Батюшка, можно я пойду с воеводой?

– Конечно, – ответил князь. – Иди, найди этого пса и приведи ко мне, мы отомстим за твою побитую шкуру.

Гремислав поклонился, и они с Баженом вышли из трапезной.

***

Солнце садилось за горизонт, лаская землю своими последними лучами. Улицы опустели.

Взяв с собой пятерых дружинников, Бажен и Гремислав выдвинулись в сторону западных ворот, выходящих на Священный Холм, к дому кузнеца Гавриила. Большую часть пути прошли молча, лишь изредка перебрасываясь незначительными фразами. Бажен впереди, за ним Гремислав, а далее – их люди.

Когда они подошли к своей цели, уже почти стемнело. Бажен начал раздавать указания.

– Вы двое – заходите сзади, чтоб не сбежал через окна, – сказал воевода своим людям, а сам с оставшимися направился к двери и, распахнув ее, вошёл внутрь. Кузнец сидел во главе стола со своей семьей. Их было восемь человек – кузнец, его жена, четверо сыновей и две дочери. Старшему из сыновей было уже шестнадцать, он уже успешно осваивал дело своего отца. Младшему было около трёх лет. Увидев незваных гостей, кузнец поднялся со своего места.

– Зачем врываетесь в мой дом, люди добрые, что вам надобно? – спросил он.

– Мы выполняем приказ князя, – ответил Бажен. – Ты, кузнец, пойдёшь с нами.

– Куда ж я с вами то пойду, ночь на дворе, утром приходите, – сказал Гавриил.

– Ты не понял, кузнец. Ты пойдёшь с нами сейчас, а если сам не пойдёшь, мы тебя силой заставим, – сказал Гремислав, выступая вперёд.

Гавриил нахмурился и, оглянувшись по сторонам, сжал кулаки. Это не укрылось от внимания воеводы.

– Не шути с нами, кузнец, – сказал Бажен, обнажая меч.

– Хорошо, я пойду с вами, – сказал Гавриил, выходя из-за стола.

– Ой, да что ж это такое! Зачем вы моего Гаврюшу забираете?! – заголосила жена кузнеца.

– Молчи, женщина, – отвечал воевода, – муж твой виновен в нападении на наследника нашего князя, княжича Гремислава.

– Да как же так то?! – не унималась она.

– Не волнуйся за меня, голубушка, – сказал кузнец. – Уложи детей и сама ложись. Все образуется.

Гавриил подошёл к жене и поцеловал ее.

Потом он обнял каждого из своих детей, а старшему сказал:

– Теперь ты, Евсей, глава семьи, на то время, пока меня не будет. Заботься обо всех.

– Буду, отец, – ответил Евсей.

Затем кузнец подошёл к воеводе.

– Ну, пошли, – сказал он и вышел прочь, в сопровождении дружинников.

***

Утро было солнечным и тёплым, князь стоял на крыльце, с Феофаном и Гремиславом. Внизу, в окружении стражников, стоял кузнец Гавриил. Пимен стоял в нескольких шагах от него и, держа на вытянутых руках свиток, оглашал приговор.

– Третьего дня, кузнец Гавриил совершил нападение на наследника престола Доброславграда и окрестных земель. Не проявляя должного почтения, он избил княжича Гремислава, за что князь Фёдор приговаривает его к смерти, – Пимен сделал паузу. – Но в честь отправления нашего войска в поход, князь, милостью своей, не желает осквернять этот светлый день дурным знамением, а потому заменяет смертный приговор на сто ударов плетью. Приговор должен быть приведён в исполнение немедленно, – Пимен завершил чтение и убрал свиток. Два дружинника заковали кузнеца в колодки. Жители окрестных домов, стоящие неподалёку, тихонько перешептывались в ожидании. Вперёд вышел воевода Бажен с плетью. Князь сделал знак рукой.

– Можно начинать! – возгласил Пимен.

Бажен взмахнул плетью и изо всех сил ударил по спине Гавриила. Кузнец дернулся и тяжело вздохнул.

– Один! – возвестил Пимен.

Плеть снова взвилась в воздух и опустилась на спину кузнеца.

– Два!..

– Три!..

Спина кузнеца постепенно превращалась в кровавое месиво, он повис на колодках, и лишь тихо стонал. Князь улыбался, Гремислав внимательно всматривался в эту картину.

– Двадцать два! – огласил Пимен.

Удар… Удар… Каждый удар вызывал краткий вздох в толпе.

– Тридцать восемь!..

К пятидесятому удару кузнец уже безжизненно болтался на веревках, так что вторая половина ударов была нанесена по бесчувственному телу.

Князь был доволен увиденным. Толпа возмущённо роптала. На лице Гремислава застыла бледная маска отрешенности. Воевода Бажен с ног до головы был забрызган кровью из ран на спине кузнеца.

– Сто! – проорал Пимен.

Дружинники отвязали кузнеца от забора и положили на землю. Подошедший целитель осмотрел бесчувственное тело.

– Он мёртв, – сказал целитель. По толпе прокатился тяжкий вздох.

– Свершилось правосудие! – воскликнул князь и удалился в свои покои.

Бажен сделал указание своим людям, чтобы те передали тело кузнеца семье, а сам также скрылся в княжеских палатах. Гремислав проследовал следом.

Холопы взвалили тело кузнеца на носилки и в сопровождении дружинников направились передавать тело семье.

Толпа начала расходиться, и спустя некоторое время на площади не осталось никого.

***

Князь восседал во главе стола, по правую руку находился Бажен, по левую Гремислав, далее находились различные знатные господа. Феофан находился за спинкой кресла князя, держа наготове кувшин с вином, готовый при надобности быстро наполнить его кубок. Слуги быстро убирали пустые тарелки и подавали новые блюда. Стол ломился от различных яств.

Для женщин был установлен отдельный стол, где собрались жены и дочери знатных людей. Княгиня вела беседу с женой воеводы.

– Что это ты, Гремислав, невесел? – спросил князь.

– Да вот, батюшка, тревожно мне, кузнец помер, а это дурное предзнаменование, – ответил княжич.

– Да кто ж виноват, что он издох? – удивился Фёдор. – Я проявил милость и не стал его вешать.

– Видно, дух в нем чёрный был, который пожелал омрачить нам праздник, – сказал Гремислав.

– Твоя правда, – молвил воевода, – была бы у него совесть чиста, то Четырехликий бы не стал забирать его к себе в такой день. Значит, замышлял он недоброе и бог ограждают нас от нечестивых замыслов этого негодяя.

– Да, Четырехликий справедлив, но почему нельзя было забрать его к себе не сегодня, а после нашего отбытия? Дурной это знак, ой дурной, – Гремислав залпом осушил свой кубок. – Феофан! Ещё.

Феофан в мгновение очутился рядом и наполнил бокал.

– Не так все, сын мой, – сказал князь, – я уверен в том, что бог специально забрал этого пса сейчас, чтобы показать холопам, что наказание неотвратимо, если ты зло против нас замышляешь. Эй Феофан, я прав?

– Да, государь, вы несомненно правы, – сказал Феофан. – А если княжич сомневается, то мы можем спросить у жрецов.

– Вот за это мне и нравится этот бездельник! – князь пальцем указал на чашника. – Какая идея! Мы так и сделаем, спросим у жрецов.

– Стоит ли батюшка? – спросил Гремислав. – А если они скажут, что это дурной знак, что тогда?

– Не скажут, – уверенно произнёс Фёдор.

– А вдруг скажут? – не унимался княжич.

– Нет, – сказал Фёдор раздражаясь.

– А в… – Гремислав не успел договорить, как князь ударил кулаком по столу.

– Не спорь со мной, не скажут, говорю. – сказал он. – Эй, Пимен, скажи чтобы седлали коней, мы едем на Священный Холм!

Пимен поклонился и вышел.

– Друзья мои, – сказал князь обращаясь ко всем находящимся в трапезной, – я хочу сообщить, что мы сейчас же выезжаем на Священный Холм.

– Едем! – послышалось в зале.

– Едем! Едем! – подхватило несколько голосов.

– Едем! – вскрикнул Бажен и поднял кубок. Гремислав поднялся со своего места и ударил своим кубком о кубок воеводы.

– Едем! – воскликнул он.

***

Благородные господа вышли во двор и взгромоздились на лошадей. Женщины махали им платочками с крыльца. Лаяли дворовые псы. Сновала челядь.

Князь пришпорил коня и во главе кавалькады устремился к воротам, ведущим на Священный Холм. Проезжая мимо кузницы, они увидели что в доме кузнеца горят свечи.

– Не спят, – сказал воевода.

– Прощаются с собакой, – изрёк князь. Гремислав промолчал.

Кавалькада, миновав врата, очутилась в чистом поле и Фёдор взял курс на одинокий холм у самого берега реки. Вскоре они были на месте. Навстречу им, держа в одной руке факел, вышла закутанная с ног до головы фигура в капюшоне. Раздался скрипучий голос.

– Приветствую вас, путники, что привело вас к нам? – спросил жрец.

– Приветствую тебя, – начал князь, – мы прибыли сюда, чтобы узнать отношение Четырехликого к нашему великому начинанию.

– Хм… Хорошо… Оставьте коней здесь, за ними присмотрят, а сами идите к вершине, там вы получите ответы.

Всадники спешились и начали карабкаться вверх по склону. На вершине, на возвышении стоял четырёхликий истукан, украшенный золотом и серебром, четыре лица которого были обращены к различным частям света. Из тени, навстречу знатным людям вышел ещё один служитель культа.

– Приветствую вас, – обратился он к ним.

– Здравствуй, жрец, – отвечал князь, – мы пришли сюда для того чтобы узнать, будет ли успех у нашего начинания или же нет.

Жрец обвёл их взглядом и сказал:

– Вижу я, великое дело вы затеяли.

– Да, это так, – ответил князь.

– Четырехликий любит великие дела, – сказал жрец. Князь довольно улыбнулся, а его спутники воодушевленно зашептались. – То дело, за которое вы взялись – правое. Четырехликий не станет препятствовать.

Князь с превосходством посмотрел на Гремислава.

– Разреши мне, жрец, задать тебе один вопрос, – сказал Гремислав. Жрец сделал знак рукой, давая понять, что готов ответить. – Сегодня утром умер преступник, которому отец мой, милостью своей, заменил смертную казнь на более мягкое наказание. Я считаю, что это дурной знак. Скажи мне, жрец, так ли это?

– Да это дурной знак, много испытаний выпадет на вашу долю, – отвечал жрец, – но вы добьётесь своей цели.

Княжич облегченно вздохнул.

– Спасибо тебе, жрец, за ответы, – сказал он. – Хоть ты и подтвердил мои опасения, по поводу того, что это дурной знак, мне стало легко, так как я теперь знаю о том, что мы достигнем нашей цели.

– Чем мы можем отблагодарить тебя? – спросил князь.

– Не меня вам нужно благодарить, а его, – жрец указал рукой на истукан. – Вы должны сами решить, какую благодарность преподнести богу.

Жрец подошёл к четырёхликому идолу и указал на площадку у его подножья. Князь подошёл и, сняв с пальца перстень положил его туда.

– Благодарю от сердца, – молвил он. Следом за ним потянулись остальные, кто-то оставил браслет, кто кольцо, кто-то высыпал несколько золотых монет. После чего люди по одиночке спускались к подножью холма, где их ждали кони.

– Едем домой! – скомандовал князь и небольшой отряд скрылся в ночи.

***

Четыре ладьи до верха гружённые провизией и оружием отчалили и пошли вниз по течению Быстринки, правого притока Великой Реки, по направлению к Агоре. В путь отправились рано утром, когда город ещё не проснулся, поэтому провожающих было немного. Стоял туман, но это не было большой проблемой, так как кораблями управляли опытные матросы, знавшие реку как свои пять пальцев.

Путь до Агоры занял два дня. Оттуда корабли повернули вверх по течению Великой Реки. От Агоры до Заречного острога, стоявшего на месте слияния Великой Реки и Острожного притока, плыли также два дня, прибыв туда уже в сумерках. Корабли пришвартовались и люди ступили на мокрые доски причала.

На берегу их уже встречали.

– Кого я вижу, это же Бажен! – воскликнул воин в красном плаще, возглавлявший небольшой отряд.

– Третьяк! Старый пёс! – воскликнул Бажен.

Воеводы крепко пожали друг другу руки.

– Сколько лет, сколько зим! Давненько мы с тобою не видались, – молвил Третьяк.

– Да и не говори.

– Кто с тобою плывет? – спросил Третьяк указывая на Гремислава, неуклюже выбирающегося из ладьи.

– Это сын Фёдора, княжич Гремислав, – ответил Бажен.

– А что же сам Фёдор не пожаловал? – спросил Третьяк.

– Скажем так, он стережёт западную границу, – ответил Бажен.

– Ну ты и шутник! – засмеялся Третьяк. К ним подошёл Гремислав.

– Добрый день, – сказал он, – я княжич Гремислав.

– Ну здравствуй, – сказал Третьяк, протягивая руку. – Бажен уже поведал кто ты, меня зовут Третьяк, я тут воевода.

Воины обменялись рукопожатиями.

– Ну что же, прошу вас следовать за мной, – Третьяк пошёл вперёд указывая путь. Дорога вела вдоль причала, затем отходила от берега, проходя через небольшую рыбацкую деревушку, ютившуюся у частокола, а затем упиралась в массивные дубовые ворота.

– Добро пожаловать в Заречный острог, друзья, нашу единственную твердыню на этом берегу Великой реки, – торжественно произнёс Третьяк.

Крепость представляла собою небольшой холм, обнесённый частоколом, вокруг был выкопан ров, четыре деревянные башни находились по углам частокола, внутри были конюшня, кузница и каменные палаты, которые являлись резиденцией воеводы. Дружинники жили частью в палатах, а другой частью в пристроенных к частоколу хоромах. Воевода Третьяк выделил Бажену и Гремиславу по комнате в палатах, остальные расположились в палатках во дворе.