Место преступления располагалось минутах в двадцати езды на автомобиле от районной прокуратуры. Но из-за пробок и ремонта дорог, который беспорядочно велся то тут, то там, набегало все тридцать.
Фролова и Варухов, пока ехали в машине, подчеркнуто молчали, не обмолвились ни словом. Игорь Петрович пристроился на заднем сиденье рядом с фотографом-криминалистом, который читал «Советский спорт», и молча разглядывал в окно автомобиля слякоть столичных дорог и идущих пешеходов.
День выдался дождливый и пасмурный. В воздухе висела серая дымка тумана. О том, что уже рассвело, можно было догадаться лишь по погасшим уличным фонарям и автомобилям, которые ехали с выключенными габаритами. Рыхлый снег, и без того грязный, вдоль дорог совсем почернел и понемногу подтаивал. Из-под колес машин на пешеходов время от времени обильно летели брызги. Двуногие обитатели города застывали столбом и разражались проклятиями вслед неосторожным водителям.
Пока ехали, Варухов украдкой подглядывал за Фроловой, которая сидела спереди него, справа от водителя. Ему был виден только пушистый завиток светлых волос, которые пробились между мохнатым мехом песцовой шапки и глянцевой плотностью воротника каракулевой шубы. Да порой часть щеки появлялась и вновь скрывалась за шапкой, когда Фролова поворачивала голову к водителю. В такой промозглый день никакие мысли не приходили в голову. Хотелось только спать.
«Интересно, о чем сейчас думает Фролова…» – полусонно спрашивал себя Варухов.
«Это ж надо… Теперь придется работать, – думала Ольга Эдуардовна, безучастно глядя на дорогу и ничего не замечая, даже красных стоп-сигналов передних машин, которые время от времени загорались возле капота их служебной „Волги“. – Боже мой. Две недели – никакой личной жизни. Домой возвращаться непонятно во сколько, на работу тащиться ни свет ни заря, еще и к начальнику с докладом ходить… Все планы вверх тормашками. Какая же это дрянь – работа следователя. Выезды, протоколы, осмотры места преступления, опросы свидетелей. Ну почему я не могу спокойно сидеть на месте и получать зарплату? Я же всё же женщина! Самое противное – дядьке Коле не позвонишь. Хоть для вида, а надо работать. Боже, когда он меня к себе заберет? Ведь не хотела же я сюда идти! Уговорил, зараза. Мол, всего пару лет – и ты у меня на теплом хлебном месте. Да где пару лет, хрен старый. Уже почти год! И уже по уши хватило. Вместо теплого места сиди с утра до вечера с такими вот придурками, как Варухов или Чуйков. Небось за спиной все кости перемыли. Ох, да разве это мужики? Уроды какие-то, честное слово. Никто не прикроет, никто не поможет. Всё сама. О, проклятье, ну что за день такой невезучий? Куда ж меня занесло? Спасибо тебе, дядя Коля…» – с отвращением думала Фролова, не замечая ничего вокруг.
О чем думал водитель, сказать сложно. Но тогда он единственный из всех в машине был занят делом – рулил к месту преступления. Вскоре служебная «Волга» свернула с улицы и покатилась по внутриквартальному проезду, петляя между кучами снега и мусорными баками, там и сям расставленными около глухих торцов обшарпанных пятиэтажек. Через пару минут водитель затормозил и сухо сообщил Фроловой:
– Всё, мы на месте. Приехали.
Затем заглушил двигатель и, не дожидаясь ответа пассажиров, вылез из машины и закурил.
Перед входом в полуподвал пятиэтажки уже стояло несколько служебных автомашин: бело-красный фургончик скорой помощи и два милицейских уазика. Возле них курила и вполголоса переговаривалась небольшая компания мужчин. От нее отделилась фигура в белом медицинском халате и, дождавшись, когда следственная группа Фроловой подошла почти вплотную, представилась:
– Серебряков Дмитрий Сергеевич. Кто у вас старший?
– Фролова Ольга Эдуардовна, следователь районной прокуратуры. Мне поручено вести это дело, – сообщила Фролова.
– Ольга Эдуардовна, можно вас на минутку на пару слов? – подхватил ее под локоть Серебряков и, отведя чуть подальше, негромко продолжил: – Я судмедэксперт городской прокуратуры. Труп мы заберем на детальное обследование. Ваша задача – установить личность потерпевшей, проверить все ее связи, отработать круг друзей и знакомых. Возможно, убийца ее знал. Такого варианта исключать нельзя. Во всяком случае, согласитесь, довольно сложно силой затащить человека в подвал в этом районе. Тут куча народу и полно пенсионеров. Неужели никто бы не заметил? Вы, кстати, на нервишки не жалуетесь?
– В общем-то, нет. А вам какое дело? – удивилась Фролова столь бестактному вопросу.
– Дело в том, что тело жертвы изуродовано. Так что будьте готовы к сюрпризам. Не все могут смотреть на такое, даже люди со стажем в расследовании подобных дел. Для меня, например, это интересный медицинский феномен. Человек, который делает такое с другими, явно не может быть здоровым. Я имею в виду – в ментальном плане. Хотя все, кто занимается такими делами, все мы со временем так же становимся не совсем здоровыми. Начинаешь, знаете ли, смотреть на людей иначе. Как на некий расходный материал. Хотя вам, думаю, это пока не грозит.
Отделившись от той же компании мужчин, к Фроловой и судмедэксперту подошел еще один человек.
– Алексей Викторович! Знакомьтесь, это районный следователь Фролова Ольга Эдуардовна. Ей поручено вести расследование по данному делу. А это, Ольга Эдуардовна, Вешняков Алексей Викторович, следователь городской прокуратуры по особо важным делам. Он у нас тут главный, – представил подошедшего судмедэксперт и хитро хихикнул, – по данному делу. Занимается Выхинским маньяком все полгода, что тот орудует. Как говорится, результат налицо: еще одна потрошеная тушка для нашей коллекции.
– Дима, – строго оборвал его Вешняков, – ты бы свой могильный юмор для прозекторской оставил. Здесь как-никак убийство произошло. Человек умер!
Был Вешняков немолод, со следами вчерашнего похмелья на лице, но чисто выбрит, пах дорогим одеколоном.
«Fahrenheit от Cristian Dior, —определила Фролова безошибочно: точно такую же туалетную воду она недавно подарила своему бойфренду на день рождения. – Видимо неплохо зарабатывает. Только вот интересно, чем? Убийствами?»
– Убийствами и преступниками заниматься не так уж легко, как может показаться, – заговорил Вешняков, будто отвечая на незаданный вопрос. – Мы их ловим, а они от нас скрываются. Город большой, где искать – одному Богу известно. Я не господь бог, так что пока – подчеркиваю, пока не знаю, где он прячется. Но рано или поздно поймаю. Очень надеюсь, – тут Вешняков немного кокетливо полупоклонился в сторону Фроловой, – что без помощи Ольги Эдуардовны это дело раскрыто не будет. Пойдемте для начала осмотрим место преступления. Пока там всё оставили, как было утром, когда тело обнаружили. Но часа через два придется убрать. Времени на всё про всё немного: до часу дня. Там школьники по домам потянутся – а это лишние зеваки, сплетни, слухи. И что самое ужасное, большой общественный резонанс. А он, как вы сами понимаете, нам не нужен. Так что давайте поторопимся. Зовите ваших людей.
Вешняков и Серебряков двинулись к дому, Фролова последовала за ними. Перед тем как спуститься по истертым щербатым ступеням в подвал, она обернулась к своей группе и махнула им рукой, призывая следовать за ней.
– О, смотри, наша кукла нас зовет, Игорек, – прервал оживленную беседу с водителем и Варуховым фотограф. – По коням, мужики!
Подхватив сумку и штатив, он легкой трусцой побежал к входу в подвал. Вслед за ним, не торопясь, пошел Варухов. Лишь один водитель не двинулся с места. Всё так же, облокотившись на крышу «Волги», он равнодушно курил и периодически сплевывал на землю. Ему было глубоко безразлично всё, что происходило рядом. За годы службы в правоохранительных органах он давно утратил интерес к местам преступления, на которые вывозил следователей. Как у всех водителей, у него была одна неизменная цель: как можно более безболезненно для себя убить время между поездками.
Когда следственная группа наконец скрылась из виду, один за другим исчезая в черном зеве подвальной двери, шофер забрался обратно в машину и полуоткинув сиденье назад, задремал. В черном зыбком мареве забытья перед ним вновь предстала вечность, в покои которой он частенько захаживал.
Людочка наконец набрала номер телефона, который обнаружила в сумочке, и к своему немалому удивлению услышала в трубке игривый женский голос:
– Алло! Говорите!
«Вот те на: думала – холостяк, а он женатый, – разочарованно подумала Людочка, но трубку всё же не бросила и суховато-зло спросила:
– А Диму можно к телефону?
– Диму? Одну минутку подождите, щас позову, – с наигранным удивлением ответил голос, и Людочка услышала, как он кричит кому-то в отдалении: «Бзикадзе! Димыч! Это тебя. Возьми трубку. Голос – женский. Наверное, очередная жертва твоих домогательств, неуемный ты наш половой маньяк».
«Нет, не жена, – облегченно вздохнула Людочка. – Жена бы так не сказала. Значит, всё же холостой. Вот ведь у Вики глаз-алмаз, никогда не ошибается. Сечет мужиков на корню».
– Алле, слушаю вас, – наконец раздался чуть хрипловатый, с приятно убаюкивающими интонациями мужской голос. От него Людочке вдруг стало как-то не по себе. Ее охватила неожиданная робость, да так, что она растерялась и не знала, с чего начать разговор. В голове опустело, а сердце бешено забилось.
«Видимо, месячные действуют… голова что-то кружится… – некстати пришло Людочке в голову.
– Алле. Говорите, а то вас не слышно, – напомнил о себе далекий мужской голос с еле заметным раздражением. – Говорите же, я вас слушаю.
– Это Дима? – наконец справившись со столь некстати возникшим волнением, выдохнула Людочка. – Художник?
– Да, это я. А кто меня спрашивает?
– Это Люда. Помните, вы меня с подругой к себе в гости приглашали. Мы в ночном баре познакомились. Кажется, дня три назад.
– А, помню-помню, Людочка. Ну как же, как же. И подругу тоже. Вика, не ошибаюсь? Очень милая брюнетка. В синем платье была. Да?
«Сука она, а не брюнетка! – злобно подумала Людочка, – Что за чертовщина. Я что, ради Вики ему звоню?! Еще не хватало, чтобы он у меня ее телефон спросил».
– Да, кстати, Люда, предложение остается в силе, если вы помните, о чем я, – сообщил Дима.
– Какое? – уточнила Людочка.
– Вас и вашу подругу я пригласил сегодня к себе на вечеринку. Сегодня же пятое число. Людочка, ну что такое, разве вы не помните? Вечеринка по случаю полнолуния. Припоминаете? – вкрадчиво заговорил Дима, и в глубине его голоса появились, как показалось Людочке, нервные нотки тщательно скрываемого интереса.
– Ну, я не знаю… То есть… Честно говоря, я сначала подумала, что вы пошутили. Разыграли нас с подругой. Вы это серьезно?
– Ну конечно, Людочка, конечно! Никаких шуток. Приходите. Будут весьма солидные люди, шарманистое окружение, рандеву со свечами и музыкой. Вам непременно понравится, – настойчиво убеждал ее бархатистый голос в трубке. – Приходите, я друзей с вами познакомлю. Ну что вы? Соглашайтесь. Чудесный шанс, один, слышите – всего один вечер в кругу моих друзей. Если вам не понравится, то обещаю, что компенсирую потраченное на нас время походом в казино. Будете играть целый вечер. Мой приятель – один из совладельцев казино в районе старого Арбата. Ну так как, я вас уговорил? Вы придете?
«А почему бы и нет… Если врет, то ведь можно уйти. Только звать ли Вику? Хотя с ней, может, и лучше, безопасней как-то», – решила Людочка, но в трубку промямлила:
– Ну, я вообще-то не знаю. У меня уже были планы на вечер. Надо подумать, решить…
– Да что тут думать! – прервал ее Димин голос. – Вы просто приходите – и всё тут. Не понравится – всегда можете уйти. Соглашайтесь, Людочка, соглашайтесь. Один вечер – это же не вся ваша жизнь.
– Ну хорошо. А где вы живете? Я так понимаю, вечеринка будет у вас дома?
– Нет-нет, у меня в мастерской, – поторопился уточнить Дима. – Это в центре, недалеко от Трубной площади. Как доехать, я вам скажу, а еще лучше – встречу. По-настоящему гулять начнем где-то часов в девять. Так что мы сможем до этого сходить куда-нибудь вместе. Поедим, вина выпьем… Я одно местечко знаю – просто класс. Оно вам непременно понравится. О деньгах не беспокойтесь: я угощаю.
– Ну ладно. Раз уж вы так уговариваете, пожалуй, я соглашусь. Но за подругу не ручаюсь.
– Я почти уверен, что она согласится. Интуиция мне подсказывает.
«Халява, а не интуиция, – со злой иронией подумала Людочка, представляя, как обрадуется Вика нежданно-негаданному счастью бесплатно поужинать и потолкаться среди холостых мужиков. – Да она сама доплатит, только бы кто ей вставил, да поглубже. Уж эту-то суку я знаю… Сама такая».
О проекте
О подписке