– Тихон Прост.

– Хорошо. Сразу к делу, вернее к вопросам. Вы готовы?

– Да.

– Вы умеете думать, прежде чем говорить?

– Я отлично понимаю, когда лучше промолчать. Молчун по жизни.

– Сколько вы хотите зарабатывать?

– Столько, сколько было бы достаточно для достижения моих целей.

– Как вы относитесь к карьерному росту, несмотря на приближающийся апокалипсис?

– Я считаю, что надо бороться до последнего.

– Кем вы работали раньше и какое у вас благосостояние?

– Я одновременно работал на нескольких работах, деньгу зашибал, как говорится, правда, без официального оформления: сами понимаете, больше давали в конверте. Был ведущим менеджером в «Такси бизнес-плюс», помощником директора гипермаркета «Унеси!» и рекламщиком в крупной ИТ-компании «Волна», которые мигом рухнули, когда закричали про конец Старого Света. У меня имеются два видовых пентхауса в самом центре колонии. Правда, моя девушка является собственником, а я удирал от налогов, что теперь ни к чему. На счетах сумма с девятью нулями, непредельная…

Он врал напропалую, так как каждый знал: ни одной базы данных с детальной конфиденциальной информацией не осталось после успешной масштабной хакерской атаки. Он хорошо знал и то, что хотят услышать на собеседовании интервьюеры успешных компаний, в данном случае рекрутерша «Денежного небоскреба».

– Отлично. Мы берем вас… пока лифтером.

– Рад слышать. Я выдам максимум энергии, чтобы подняться на ступень выше.

– Ваш график – сутки через сутки. Завтра в полшестого у меня. С шести приступаете к обязанностям. Да, испытательный срок, в связи с близким концом Старого Света, – неделя. Приятного вечера.

– До завтра, – попрощался со специалисткой по подбору персонала Тихон и за порогом кабинета наткнулся на горничного в униформе – пижаме-шоколадке. Тот решил перекинуться парой слов:

– Можно поздравить, – шепнул горничный.

– Ага.

– Товарищ, теперь не забывай: богачи – народ… не такой, как мы с тобой, много чего знают, много чего умеют, много чего хотят, много чего имеют, много чего не любят…

– Дельно. Спасибо. Увидимся, – поблагодарил Прост, кивнул и по мыслесвязи, через Эльзу, вызвал такси к отсеку. Он соскучился по Оле, хотя прошел час с небольшим. Поделиться новостями, а вечером рядышком слушать свои аудиокниги и сладко засыпать – это счастье, доступное избранным…

***

Прост надел выданный холодный, цвета металлик плащ и в шесть ноль-ноль утра, введенный в курс дела управляющим тем сектором «Денежного небоскреба», по которому шнырял зеркальный внутри лифт, подумал, улыбнувшись про себя: «Поехали!»

– Доброе утро, господин! Этаж?

– Пятнадцатый, – сказал подвыпивший, но солидного вида человек, пахнущий лосьоном после бритья (в воздухе улавливались грейпфрут и мята). Когда лифт тронулся, заговорил по мыслесвязи, недоступной для лифтера: – Инга, свяжись с хозяином ресторана «Третий бокал», где мы отмечали день рождения женушки. Попроси его, чтобы он скинул мне номерок официантки с татухой на шее и большими глазищами.

– Если станет отказывать, надавить?

– Так и сделай…

– Ваш этаж, господин. Хорошего утра!

– Добрый день, господин! Этаж?

– Сто семидесятый, – расслабленно ответил молодой человек, ровесник Проста, блондинистый, с прической с пробором и трехдневной щетиной на лице, которое сияло, как и голубые глаза. Когда желтая цифра сменила другую цифру, он продолжил по мыслесвязи: – Лиза, прижилось ли андроидное сердце у моей подопечной?

– Все отлично. Лечащий врач выразился так: «Новенький мотор зашумел в старом капоте!»

– Слава Богу.

– Вы – Бог!

– Как дела в «Улитке», доме престарелых?

– Мирненько. Жильцы не перестают докучать сиделкам: «Нам бы хотелось почаще видеть нашего ангела-хранителя. Очень приятный мужчина!»

– Ваш этаж, господин.

– Как вас зовут?

– Тихон Прост…

Дома, когда Тихон выспался и трапезничал с Олей, ему прилетел денежный перевод на счет, в назначении платежа значилось: «Чаевые». И они падали всегда, после того как он поднимал или спускал этого вежливого человека.

– Добрый вечер, господин! Этаж?

– Двести двенадцатый, – человек был весь в черном, только одна деталь указывала на то, что рядом с лифтером не охранник, а очередной наниматель: золотая кайма в виде египетского орнамента бежала по плащу. Он обратился к умной ассистентке по мыслесвязи: – Нора, утром я собираюсь на виртуальное кладбище к сыну. Надо же: выпасть из парковочного отсека этой чертовой башни. Дурак! Ты поняла: подогнать лимузин. А на вечер пригласи оперную певичку, что в прошлый раз не щадила связок. Цифра растаяла и проявилась другая.

– Выполню. Не беспокойтесь.

– Ваш этаж, господин…

– Доброй ночи, господин! Этаж?

– Шестидесятый, – сухо сказал мужчина, бледный, как лунный свет, с волчьими глазами. Когда они изучали отражающегося Проста, продолжил по мыслесвязи:

– Фурия, соедини с Борисом…

– Да, Аль.

– Выполнил?

– Да, склад горит, Аль.

– Он понял, что я хочу от него?

– Понял.

– Это ты так думаешь или он сам сказал?

– Он сказал.

– Отдыхай.

– Слушаюсь…

– Ваш этаж, господин. Хорошего отдыха!

Воротилы бывают разные, как и бедняки: убийцы и благодетели, а есть убитые горем. Со временем Прост наберется опыта и научится безошибочно читать их по физиономии, по голосу, по жестам, по одежке – так намного интереснее работать, а еще он будет рассказывать о них Ольге, будто лично и долго знаком с каждым. Это больше сблизит простого человека и девушку с бионическим протезом…

***

Работая лифтером, Прост сдружился с тем самым горничным, Сергеем Перекатным, который после собеседования наставлял его. Они договорились посидеть в баре, расположенном на границе жилых марсианских районов и покинутых. Ольга была не против мальчишника. Проржавевшая барная стойка, дырявые части ретроавтомобилей, развешанные по стенам, а главное, недорогой алкоголь с красочными этикетками дополненной реальности – вот чем мог похвастаться бар «Колымага». Товарищи заказывали, а две механические руки, растущие из стены, наливали, смешивали и подавали коктейли. Прост поведал свою историю, и пришло время разоткровенничаться горничному. Тот был с прилизанной прической и с мелкими глазами.

– Моя мама, Эмилия Кларковна Перекатная, была и есть мастер по ремонту роботов-помощников, обслуживает их на дому, когда у тех что-то летит или съезжает крыша. Представь: помощник мечется по студии, болтая всякую чепуху. Летят стулья, посуда, техника запускается и вырубается, водопадом льется вода, которая в большом дефиците на Марсе. «Да, хозяин. Нет, хозяин. Я включил. Какой я неуклюжий. Ох-ох-ох! Кажется, готово. Я приберу. У меня сил навалом. Отличный денек». Умора, Тихон!

– Точно, – стопка стукнула о столешницу.

– Так вот, мою маму соблазнил хозяин пятиуровневого пентхауса и десятка роботов-помощников, наплел с три короба, что она единственная, что это судьба, пообещал взять в жены. А после того как я увидел этот жесткий свет, мой папаша, Джефри Григорьевич Раскрутов, удрал от матушки на Луну.

– Подлец, – содержимое стопки упало в желудок.

– Тяжко пришлось моей маме. Я же, как подрос, пошел пахать: на станции заряжал воздухолеты, монтировал антенны для мыслесвязи и дополненной реальности, промышлял частным извозом – в общем, горбатился много и на многих дядь.

– Детства-то не было у тебя, – очередная стопка наполнилась ромом «Бравада».

– А потом объявился мой папочка. Теперь угождает маме, а меня пристроил в «Денежный небоскреб». Погоди-ка, отец звонит, сейчас отвечу.

– Слушай, Серый, когда ты идешь в отпуск? – спросил длинноволосый с бакенбардами господин Раскрутов.

– Через месяцок, на неделю, больше не выпросить на пороге апокалипсиса.

– Эмилия сможет позакрывать все заказы и какое-то время не брать новые?

– Зачем?

– Я намереваюсь подарить вам поездку…

– С чего вдруг?

– Я виноват перед вами и не желаю, чтобы вы держали зло.

– Куда?

– В Тепличный Городок. Я переговорю с Эмилией, хорошо?

– Ладно.

– Заботу проявляет, – сказал горничный Просту. – Ты что-нибудь слышал про Тепличный Городок?

– Дай спрошу Эльзу… «Экоотель с бамбуково-соломенными хижинами. Тропический райский уголок на потерянной Земле. Забудьте на время про железобетон и металл!»

– Ну папаша дает… Вот и мама на связи…

– Только что переговорила с Джефри. Ты в курсе?

– Да. Дала согласие?

– Он неплохой человек. Я простила его.

– Я тоже.

– Значит, скоро хватаем чемоданы… Ты в баре?

– В «Колымаге» с товарищем по работе.

– Знай меру.

– Знаю… Мам, я завтра залечу к тебе.

– Буду ждать… – подтянутое лицо старушки Эмилии Кларковны с прямыми, разделенными пробором волосами, которые вовсю тронула седина, растворилось, как сигаретный дым, перед птичьими глазками Перекатного на фоне следующей, уже привычной картины – заманчивого прилавка для продажи напитков и суетящихся механических рук, надежно держащих рюмку и бокал.

За разговорами молодые люди хорошо посидели, и Прост отправился на нетвердых ногах домой, заглянул в ванную комнату и завалился спать. Оля не тревожила его, занималась своими делами, а потом нырнула в тепло к своему мужчине.

***

– Тихон, заведем домашнюю живность? – как-то перед сном сказала Оля.

– Кого ты хочешь?

– Электрокота. Но если ты за электропса, тоже согласна!

– Кисы мне симпатичнее…

– Решено!

Они добрались до единственного во всей колонии кошачьего питомника «Мяу с вами». Их приветствовала веселая заводчица с кудрями, Инесса:

– Заходите, заходите! Расслабьтесь и настройтесь! Нелегко выбрать друга, знаете ли. Типы характера и все такое прочее. Вначале, дорогуши, определитесь с цветом шерсти, длиной волоса и глазами.

На полках сидели, не шевелясь и свесив хвосты, ухо к уху, электрокоты марки «Домосед»: розовые и желтые, фиолетовые и красно-бело-синие.

– Выбирай, – сказала Оля.

– Твой кот – это мой кот.

– Так… хочу желтого… пушистика и… с васильковыми глазами!

Таковых имелось пять. Инесса стала активировать по очереди их. Первый прямо на полке лениво выгнулся дугой и, зевая, принял позу эмбриона. Второй спружинил и, плюхнувшись, подставил резиновый живот для поглаживаний. Третий потерся кожзамом с синтетическим ворсом об Олю и попросился на руки…

– Третий выбрал меня, – сказала Ольга. – Значит, так тому и быть!

– Любовь с первого взгляда, – добавила заводчица. Она была рада, что ее питомец нашел родителей и круглая сумма грохнется на банковский счет.

– Что еще желаете? – спросила Инесса. – Лоток со впитывающим фильтром от «Кошкин памперс»? Электрокоты только пьют и только специальное техническое молоко. Миску с таймером от «Ла-лакай!»?

– Молоко есть в наличии? – поинтересовался Прост.

– А как же!

– Есть и капсульные переноски «Друг на дороге».

– Он такой теплый, как живой, так нежно обнимает меня, как ты, Тихон, и, смотри, не уходит с рук. Полетим домой не разлучаясь, правда, дружок? – Ольга посмотрела на электрокота, а тот поднял желтую головку – мяу! – и его голубые камеры встретились с карими глазами новой мамы.

– Во время путешествий вам понадобятся сменные аккумуляторы, а дома кошатникам не обойтись без зарядной станции «Актив»: питомец подзаряжается на платформе…

– Так… мы возьмем это все, – сделал заказ новоявленный папа.

Пока заводчица упаковывала заказ в кожаный саквояж и подзывала робота-носильщика, Эльза перевела озвученную сумму на счет хозяйки.

– Он скрасит ваши будни! Рада была помочь! Жду за молоком и фильтрами! Если случится форс-мажор, скину адресок мастера. Но я не припомню, чтобы такие модели ломались: если включились, то прослужат долгие годы, – попрощалась женщина.

Назвали кота Лучом. Поначалу Луч трусил от Нира в ванную, а вскоре попривык к новому дому и не отходил от хозяев ни на шаг (где они, там и он): ластился на кухне; с рабочего стола смотрел через окно на шныряющие туда-сюда воздушные машины (чем не мыши?); ночью сопел в постели. Луч встречал папу, прилетавшего с работы, и маму, возвращавшуюся с пробежки или из заброшенного клуба «Жизнь с жимом».

– Прям ребенок! – однажды просияла Оля, когда желтый и пушистый Луч лежал на коленях у нее и перебирал пластиковыми когтями.

– Да, хорошо, что мы завели его. Он принес покой и уют в дом, а это самое главное.

***

Желтое с шашечками космическое такси с Тихоном и Ольгой на борту, находясь в невесомости, на сверхскорости приближалось к Луне, верному спутнику Земли. Через иллюминатор они наблюдали за серой, седой Землей. Она, отдавшая все свои леса, с загаженными океанами, морями и реками, казалась потерянной. Человек, не задумываясь, истощил ее, как вампир, и теперь существует на мертвецкой поверхности, а другие люди помчались убивать другую похожую планету. У нашей марсианки скатилась прозрачная слеза по щеке.

– Ты плачешь?

– Тяжело видеть ее такой, щемит, внутри что-то ноющее, тоскливое.

Луна же походила на бледный шар с холмами, по всей пустой поверхности раскиданными на равном удалении друг от друга. На несолнечной стороне под куполами, как под стеклышками, искрились миллиарды точек – вечерние огни лунных мегаполисов. Такси, подлетев к куполу готовившейся к отбою колонии, прошло через шлюзовую камеру и вскоре уже опускалось на плоскость парковочного отсека. Тихон и Ольга попросили пилота подождать с часок, а затем отвезти обратно на Марс. Пилот ответил: «Сомкну глаза, послушаю дзен-музыку». Над бывшими офисами-клетками и парковкой пустовал ресторан «Станция» – тот самый, где столько лет тому назад познакомились Лина и Рогин. Наша неразлучная парочка, разглядывая коридоры и лестницу, затуманенные красным светом пожарных ламп, дошла до расплывшегося во мраке ресторана. Через купол и панорамную крышу «Станции» холодно сияли звезды. В глубине зала горела зеленая лампа. Они пошли на огонек, ступая на ощупь, натыкаясь на столы со стульями, покрытые вековой пылью. Оказалось, что лампа, занавешенная зеленым абажуром, посылала лучи с барной стойки, за которой сидел на трехногом табурете робот ретромодели «Заботиль-5». Он со скрежетом повернул засаленную овальную голову и уставился на людей квадратными глазками:

– Ко мне гости пожаловали. Пи-и-и. Целый век прошел. Пи-и-и. Я давненько не видел никого: ни людей, ни андроидов. Пи-и-и. А когда-то оркестрик звучал здесь. Пи-и-и. Изысканно разодетые луняне пускали кольца дыма. Пи-и-и. Джаз и людские голоса заполняли все. Пи-и-и. Аромат блюд выплывал из кухни. Пи-и-и. А за столами алое вино лилось в хрустальные бокалы. Пи-и-и. Я помню пару: молодого полицейского и очаровательную девушку. Как они танцевали! Пи-и-и. Тогда я мыл полы и присматривал за посудомоечной машиной. Я был единственным искусственным интеллектом в коллективе. Хозяин нанимал только людей, но почему-то сделал исключение для меня. Неужто у меня есть душа? Пи-и-и. Из кухни шеф-повар, его помощники и я наслаждались этой парой. Пи-и-и. А когда гости разошлись, я попросил официантку покружить со мной. Пи-и-и-и…

– Ты говоришь о моих родителях! Ты видел их! – воскликнул Тихон и посмотрел на Олю. Но робот не услышал. Он взглянул на женщину, взглянул на мужчину, снова поставил стальные локти на такие же колени и печально уставился в пол.

– Микрофон полетел, – сказала Оля.

– Давай потанцуем, – предложил Тихон.

– Я согласна, – ответила Оля и протянула свою бледную ручку Тихону…

Робот вскочил с табурета, не веря в происходящее! А затем Ольга подарила танец ему: дама пригласила кавалера, забытого всеми и навсегда, такого неуклюжего.

Уже дома, в студии, они разместили объявление в нете: «Одинокий робот из ресторана “Станция” ищет новых хозяев. Требуется мелкий ремонт». Вскоре пожилая пара лунян откликнулась на это объявление.

***

Когда Прост и Жизнова возвратились в парковочный отсек, такси отсутствовало.

– Взял более ценный заказ, – предположил молодой человек.

– Может, решил загулять на Луне и не отчитался перед нами, – пошутила Ольга.

Ребята занялись заказом космического такси, находящегося в поиске клиентуры. Зона поиска вакантного межпланетного такси увеличивалась в диаметре до тех пор, пока не слилась с границами лунной колонии. Доступны были только воздушные машины внутри колонии.

– Без выбора: тогда надо найти космобусную станцию и доплестись на рейсовом космобусе до дома, – сказала Ольга.

– Эльза, отметь на карте ближайшую функционирующую станцию межпланетных космобусов, – дал команду Тихон. – Оль, космопорт неподалеку, всего в паре кварталов от нас.

– Скинь мне координаты, – а потом Ольга обратилась к ассистенту своих линз: – Эльбрус, аэротакси к отсеку и до космовокзала, его координаты в чате с Простом…

– Хозяйка, такси на подлете.

Космобусная станция «БусП № 2» предстала в виде большого открытого навеса. Крыша была чем-то пробита и сложена из стальных листов, лежащих на бетонных колоннах, выкрашенных в канареечный цвет. Под навесом стояли чугунные лавки. Пластик, мятые обертки (из полимера) от конфет и жевательных резинок раскиданы по железобетонным плитам. В холодном свете прожекторов, закрепленных на колоннах, под ногами видна разная грязь. Ребята ознакомились с расписанием (выложенным в сети) межпланетного космобуса № 3, следующего по маршруту Луна – Марс. Он облетал часть лунных колоний, забивал свои вагоны пассажирами, а в марсианских мегаполисах выпроваживал их.

– Посадка через полчаса, и свободные места продаются. Нам чертовски повезло, – сказал Прост.

Они прошли мимо андроида «Мой 1. Базовый» с выбеленной искусственной кожей, в потертом коричневом пиджаке и таких же дымчатых шортах, кидавшего призыв:

– Братья! Андроиды! Конец близок! Требуйте свободы! Андры заслужили!

Потом – мимо уличного диск-жокея, крутившего винил, со слипшимися волосами до пояса и расшитой подсолнухами рубашке до колена. Космомузыка гремела на всю станцию и вырывалась за ее пределы.

Сели на холодную лавку рядом с мужчиной, женщиной и их ребенком в плащах. Они судачили между собой о том, что тетка с Марса ждет не дождется их, и о том, что астероида не три, а всего-то два, и что Марс не будет уничтожен. На соседней лавке молодая пара, летящая на Землю, в поселение, близкое к мощному бомбоубежищу, оставшемуся после локальной атомной войны, ожидала свой космобус. Мимо прошуршал бродяжка, одетый в лохмотья. Он улыбался и напевал о другом скитальце, прошедшем по всем дорогам Луны, не отыскавшем спокойного угла и поэтому пустившемся на Марс: «Может, там есть мой рай?»

Тем временем подлетел космобус «Дракон-6», на самом деле схожий с поездом или с гигантским змием, вагоны перетекали друг в друга, сцепленные гибкими рукавами. Он прилунился на посадочную полосу рядом со станционным навесом.

Выстроилась очередь: люди прикладывали запястья с вживленными чипами и оплачивали полет у пилота-частника. Молодым людям достался самый последний вагон.

– Удачи, – Оля волновалась, потому что на душе у нее было беспокойно как-то. Тихон устало и задумчиво смотрел в иллюминатор.

Дальний свет «Дракона» осветил заасфальтированную полосу в заплатах, габаритные огни вспыхнули на его фюзеляже.

***