Сны

– Что бы ни случилось, что бы ты ни делал, помни, всегда помни, что по одну сторону от тебя стоит любовь, по другую смерть, жизнь существует только для них, и ни для чего более. Прощай….

Последние слова отца еле слышались в пустой темной комнате. Я не знал, что мне делать. Что делать, когда умирает человек? Я остался один, на всем свете у меня никого нет, отец, которого я любил, только что умер. Как мне его хоронить, я даже не мог поднять его тело и выкопать могилу, я был слишком мал для этого. Выйдя из маленького уютного дома, я поджег его вместе с телом отца и теми вещами, которые там находились. Вскоре пламя поднялось высоко к небу, погребальный костер будет преследовать меня в кошмарных, осознанных снах на протяжении многих лет, я не скоро найду человека, который сможет избавить меня от ужаса реальных сновидений. Сновидения сопровождались физической болью, как будто меня жгли заживо не во сне, а наяву.

Пока что всего этого я не знал, последний раз посмотрев на огонь и простившись с отцом еще раз, я ушел в темноту ночи, на небе не было видно луны и звезд. Ночь была очень темной, я не знал куда я иду и зачем.

Холодная осень не пощадила меня, и я простудился. Мне хотелось уйти подальше от дома, который уже сгорел, но куда и зачем иду я не знал, я не хотел найти деревню или других людей. Сил что бы идти хватило только до следующей ночи, обессилевший я упал, и забылся в ужасе сновидений.

Я проснулся от боли и ужаса, что увидел во сне, меня бил озноб, но я не мог понять, холодно мне или жарко, первое, что я увидел открыв глаза – огонь, он был рядом.

– Нет!!! – закричал я. – Не надо!!!

Я оказался в горящем доме, окно было слишком маленьким, чтобы выбраться из него. «Надо выбежать отсюда, выбраться из дома!»

Я лежал почти парализованный от страха и смотрел, как разрастается пламя – обжигая мое лицо. Я быстро побежал через пламя к выходу, закрывая лицо рукой, преодолевая страх и ужас которые парализовали меня.

Выбежав из дома и открыв глаза, я обнаружил, что опять нахожусь в той же комнате. Огонь становился все сильнее, теперь я не мог пробежать через дверь, она горела чернея под языками пламени. Ужас и паника вновь овладели мной, я забился в угол и стал ждать, когда до меня доберется пламя. Всем телом чувствуя, как огонь подбирается ко мне, я не мог пошевелиться, меня опять сковало страхом. Тело не слушалось меня, огонь подобрался ко мне. Невыносимая боль поглотила меня, потом наступила тишина, она длилась не более мгновенья, а потом я опять проснулся. Я боялся открыть глаза и увидеть огонь, который жжет меня заживо, и нет места, где я мог бы спрятаться от него. Прошло немного времени, я не чувствовал запаха дыма и не слышал треска огня. Страх и боль в теле начали понемногу проходить. Теперь даже с закрытыми глазами я понимал, что в комнате было темно, жара от огня и дыма, я не чувствовал.

Пытаясь бороться с собственными сомнениями, я открыл глаза. Было темно, я лежал на мешках набитых соломой, в чужом доме. Постепенно глаза привыкли к темноте, и я смог различать силуэты комнаты. Она была очень маленькой, незнакомый запах щекотал нос.

Как только я захотел встать, открылась дверь, которую я раньше не заметил. Маленький язычок пламени, танцуя, приближался ко мне.

Неясный вскрик вырвался с моих губ, я уткнулся лицом в мешок, набитый соломой, на котором лежал. Если я не буду видеть огонь, так будет не страшно, сейчас начнется, огонь разгорится, и будет приближаться ко мне. И кошмар сновидения начнется снова.

Я тихо плакал от своей беспомощности и той боли, которая неминуемо поглотит меня. Но ничего не происходило, я не чувствовал жара огня, не было и дыма. Удивление перебороло страх и ожидание, подняв голову, я увидел силуэт человека, он был очень низок и необычайно широк. Я едва мог разглядеть его. Как мне показалось, это был горбун. Он держал в руке горящую лучину.

– Очнулся ты, – сказал горбун, его голос был очень хриплым, казалось, он исходил из недр земли.

Я ничего не ответил, смутно понимая, что со мной происходит, страх все еще владел мной. Человек постоял немного, почти не двигаясь.

– От тебя пахнет страхом, не бойся, я добрый, не надо бояться.

Его слова никак не успокоили меня, инстинктивно, я все еще пытался запрятаться.

– Тебе надо поспать, вода рядом с тобой, – сказав это, горбун вышел из комнаты.

Его слова меня успокоили, но я не мог уснуть, сознание явно не воспринимало происходящее. Пролежав, недвижимый, до утра я не мог понять, по какую сторону бытия я находился, во сне или наяву. Страх и ужас, который я переживал во сне, казался мне намного реальнее, чем-то, что я лежу в темной комнате и мне ничего не грозит.

Я боялся, что я проснусь и окажусь в горящей комнате. Я не смел пошевелиться, и практически не дышал, любое движение могло разбудить кошмары. Но потом мне казалось, что пожар, в котором я снова и снова оказывался, был сном, а сейчас я проснулся. Эти два чувства – явь и сон, сменяли друг друга постоянно, но страх не оставлял меня, и ничего не могло подсказать мне, где реальность, а где сон, Но ничего не менялось, и это не изменение было хуже смерти, которую я несколько раз пережил во сне.

Я не мог понять где я – во сне или наяву? И тут как гром, прозвучали слова горбуна: – Тебе надо поспать, вода рядом с тобой.

Эти слова врезались в мое сознание водопадом жизни. Значит, сейчас я не сплю, а плохой сон кончился, мне нечего бояться. Вздохнув полной грудью, за все время пребывания в хижине, я понял, что я жив и не сплю. Тут же перевернувшись на спину, я открыл глаза. Слабые лучики солнца пробивались сквозь стены ветхого жилища, это был скорее шалаш, чем дом. Страх, который сковывал меня, моментально исчез. Я встал, хотя это далось мне с большим усилием – усталость в теле давала о себе знать. Я только что проснулся.

Маленькая дверь ветхого жилища никак не могла защитить от не прошенных гостей.

Выйдя на улицу, я увидел еще одно сооружение – землянку, с довольно просторным входом и довольно широким настилом из веток и листьев. А вокруг был почти непроходимый лес. Шалаш, в котором я провел ночь, находились посреди дремучего и почти непроходимого леса.

«Наверно, горбун, который зашел ко мне, живет там, в этой землянке», – подумалось мне. Но почему-то я был уверен, что сейчас в землянке никого не было, я осмотрелся, лес показался мне не проходимым.

На земле, у входа в шалаш, я увидел горсть орехов и разных ягод, разложенных на листьях, ни минуты не думая, я кинулся к ним. Жадно поедая ягоды горстями, я как будто возвращался к жизни и вспоминал все, что было до этого. Сознание, как губка впитывала все, что я пережил – смерть отца, поджог дома, долгий поход в никуда, с каждым разом я все отчетливее воспринимал все, что со мной произошло, и что я сделал.

Я быстро встал, забыв про еду, и побежал через густые заросли леса, к своему сгоревшему дому, что бы сгореть в огне, так же как и мой отец.

Не знаю, как я оказался в крепких руках горбуна, он волок меня обратно к своему жилищу, у меня не было сил чтобы сопротивляться.

Мы прошли землянку и шалаш, я думал, что он несет меня в них, но мы прошли дальше.

Горбун с легкостью приподнял меня, как будто я ничего не весил и ничего не стоил в этой жизни, и пронес еще несколько метров и кинул меня вниз, как будто в бездну, я закрыл глаза и закричал.

Падение было недолгим, меня окатило холодом почти мерзлой воды, в которой я оказался.

Я барахтался, оказавшись в плену холодной воды, и с усилием выплыв на ее поверхность сделал несколько глотков воздуха, потом опять погрузился в ледяную воду, мои ноги сводило судорогой.

«Быстрей, быстрей наверх». Промелькнуло в моей голове. Жуткий холод сковывал мои движения, я уходил ко дну. Мой рот был крепко закрыт, но в то же время, я кричал: – Нет, я не хочу умирать, я хочу жить, наверх, наверх!

Я знал, что еще немного и мне не будет пути к жизни – я утону.

Не знаю, откуда во мне взялись силы для последнего рывка. Как только я оказался на поверхности воды, сильная рука высвободила меня из ледяного плена.

– Ты сделал свой выбор, значит, живи, – сказал горбун вытаскивая меня из водяного плена. Его хриплый голос заставил меня очнуться. Я посмотрел на горбуна и ужаснулся, я впервые увидел его при свете дня.

Это был старый, но еще крепкий старик, одно плечо у него было намного ниже другого, косматые, спутанные волосы и борода закрывали лицо. Огромный горб гнул его к земле, если бы не горб, то человек был бы выше двух метров ростом, его плечи были широки, руки сильны, но горб во всю спину делал из него карлика. При ходьбе его руки доставали до земли, полусогнутые ноги были очень мускулистыми. Горбун опирался на кривую отполированную прочную палку – посох.