То, что нарушит теоретическую целостность предлагаемой системы, но, полагаем, неизбежно в наших условиях: каждая партия коалиции получит курирование над несколькими министерствами (по мере ее веса в коалиции), будет предлагать свои кандидатуры министров этих министерств и их высших чиновников – примерно как сегодня, но без назначений депутатов министрами. Для обеспечения устойчивости системы исполнительной власти министры будут назначаться не на каденцию Кнессета, а на фиксированную во времени каденцию в четыре – пять лет с правом Кнессета продлевать эту каденцию министрам и заместителям министров в индивидуальном порядке (а не скопом всем) еще два раза по 2—2,5 года (половина полной каденции); мы понимаем, что это предложение о каденциях министров малореализуемо в нынешней политической обстановке в Израиле. Это отделит концы сроков полномочий министров и замов министров от границ каденций или коалиций Кнессета, но ведь даже у нас так назначаются начальник генштаба армии, генеральный инспектор полиции, генеральные директора государственных компаний и исполняющие еще некоторые высокие государственные должности. При этом ГИВ будет зависеть от границ полномочий каденций или коалиций Кнессета и меняться вместе с коалицией в Кнессете.

Коалиция сформирует широкий (по аналогу нынешнего правительства, но из лидеров коалиционных списков и из депутатов этих списков в соответствии с электоральными успехами каждого списка и коалиционными соглашениями; теперь эти депутаты не являются министрами и могут все свои силы отдавать именно политическим вопросам) и узкий политические кабинеты. Оба кабинета будут обсуждать именно политические вопросы и иногда – крупные хозяйственные вопросы и реформы типа вопроса о бюджете (подготовленном в правительстве).

Эта схема, скорее всего, приведет к более полному разделению законодательной и исполнительной властей.

Отличием предлагаемой системы от американской является сохраняющаяся связь между сроками каденции (или коалиции) законодательного органа Кнессета и назначением ГИВ. Также отличием является отсутствие отдельного индивидуального избрания ГИВ на всеобщих выборах. Сохраняется также определенная, хотя и несколько ослабленная по сравнению с состоянием сегодняшнего дня связь между партиями и министерствами, причем при смене коалиции кураторство над тем или иным министерством может переходить от партии к партии. Но зато, подобно американской системе, сроки полномочий министров и их заместителей выводятся из зависимости от границ сроков полномочий той или иной коалиции. Наше предложение никак не занимается устойчивостью разношерстной коалиции в Кнессете.

Нужно понимать, что американская система, как и другие «устойчивые» системы управления странами, опирается на гораздо большую, чем у нас, гомогенность населения. А нам заповедано иметь 12 (по некоторым мнениям, 13) различных, но не враждующих между собой партий в Кнессете (по числу колен Израиля), стоящих на единой ценностной базе (не считая двоюродных братьев). И все попытки свести «народное» представительство к двум мало отличимым между собой и полностью потерявшим идеологичность партиям (и еще нескольким ничего не решающим и ни на что не влияющим партиям, среди которых тоже весьма мало партий идеологии), скорее, свидетельствуют о непонимании обстановки. Устойчивость власти в нашей Стране будет «покупаться» не тем или иным «прогрессивным» законотворчеством, а уменьшением вражды между разными группами населения при сохранении отличий, иногда существенных, между ними. И это уменьшение вражды должно определяться единой системой базисных ценностей, едиными народными целями. И тогда мы начинаем понимать, что ключ к устойчивости власти лежит в ШКОЛЕ, которая или будет основана на единых еврейских ценностях, или сохранит разделение народа по всем мыслимым различиям и разделениям. И тем самым сохранит неустойчивость власти, как бы ни исхитрялись наиболее резвые из законодателей ее «укрепить» (одновременно не отказываясь от принципа «разделяй и властвуй»! И всячески подпитывая огонь всевозможных разделений народа Страны).

Добавим пару слов о судебной ветви власти. Именно фактическое отсутствие разделения законодательной и исполнительной ветвей власти, а как следствие этого – неудовлетворительное функционирование обеих ветвей, привело к реальной вопиющей слабости как законодательной, так и исполнительной ветвей власти. Это позволило проф. Аарону Бараку, бывшему президенту Верховного суда, своей реализацией им же разработанных принципов «судебного активизма» не узурпировать реальную власть в Стране в руках Верховного суда, отняв ее у других ветвей власти, а просто подобрать валяющуюся на земле ничейную и никем не используемую власть, без помех ей пользоваться и передать в наследство другим составам Верховного суда.

Но сделал он это по левым принципам, о которых мы уже писали в статье «Нет, не Пинхас» в нашей книге «Политический иудаизм». Повторимся, чуть добавив:

«Левые блестяще использовали и используют известную слабость демократии: в условиях „демократии“ даже небольшая вначале, но сплоченная и организованная группа может „протолкнуть“ через неорганизованное, молчаливое, пассивное, болотистое большинство почти любую программу, навязать обществу свое мнение как единственно правильное – технологии такого действа известны и опубликованы. Именно так в свое время пришел к власти фашизм. Именно они, левые, своей отличной напористостью, правильной организацией, разумным использованием накопленного опыта и достижений наук о пропаганде, о психологии масс и руководстве ими, своей безграничной демагогией (пользуясь пресловутой и давно изжившей себя неограниченной свободой слова, которой они так тщательно лишают несогласных с ними) навязали обществу свою повестку дня, которую послушно выполняет любое правительство. Они воспользовались и пользуются вроде бы внешне приемлемым приемом – жесткой и бескомпромиссной сегрегацией по идеологическому признаку. Любой из них, получив хоть кусочек власти, начинает продвигать только „своих“, исповедующих „нужную“ идеологию, ставя профессиональную пригодность на весьма далекое место в списке приоритетов и критериев для выбора кандидата на должность. И сам продвигается тем же способом, ведомый такими же, как он, „старшими товарищами“. Основной их лозунг – личная преданность и преданность идеологии. Таким путем левые практически, а не в теории создали гомогенную левую правящую элиту в основных руководящих и влияющих на государство и на массы системах – в армии, в судах и прокуратуре (и безраздельно захватили Верховный суд), на гуманитарных факультетах университетов, в СМИ, в культуре (на эту тему много написано по поводу тщательно отобранных спасаемых из горящей Европы исключительно идеологически „правильных“ евреев в рамках Алии Бет). По сути, сегодня левые практически установили свое тоталитарное правление. Одной из главных составляющих власти этой левой диктатуры и является Верховный суд, который демонстративно и безнаказанно поставил себя над Кнессетом».

Какая вопиющая наивность и политическая безграмотность – думать, что сформированная тем или иным «правильным» способом комиссия по выбору следующих судей Верховного суда может хоть на что-то повлиять!

Когда ветви законодательной и исполнительной власти будут разъединены и начнут функционировать гораздо лучше, чем сегодня, только тогда придет время поставить на ее естественное место в общей системе власти и судебную властную ветвь. Мы все видим, как десятилетия говорится об узурпации власти в Стране Верховным судом, но никаких серьезных законодательных мер принять не удается хотя бы потому, что в руках этой реальной власти есть возможность дискредитировать и политически (и не только) ликвидировать почти любого политика. Ликвидировать через активное использование своих исполнительных механизмов – через идеологически «правильные» полицию и прокуратуру, путем открытия расследований и уголовных дел против политиков, выступающих против судебной монополии на власть. Мы, естественно, не говорим о прямых ликвидациях. Даже если это и не удается (как в случае с А. Либерманом, дела против которого «расследовались» фантастически долгое время, всего-то одно дохлое обвинение было доведено до суда и там развалилось), можно десятилетиями (!!!) мотать нервы, не пропускать на высшие посты, уменьшать электоральный потенциал, держать под вечным подозрением, обещать вот-вот тяжелое обвинительное заключение (естественно, непосредственно перед выборами), вызывать на одну-две беседы в полицию неугодных политиков («продолжение следственных действий») перед выборами по вечно незакрытым «делам», крепко спящим между выборами, действовать по принципу поддержания в обществе подозрения «нет дыма без огня – иди, знай, что они уже накопали». Когда и это лопнет, можно устроить широкое предвыборное расследование ближайших помощников лидера и электорально утопить партию – мы это только что видели. Причем мы отнюдь не считаем, что это расследование – изначально липовое. К сожалению, в нашей реальности у многих деятелей «наверху» можно накопать если не на обвинение, то по крайней мере на расследование с бесконечными «страшными» утечками информации из кабинетов следователей (и, к сожалению, часто не только на расследование – коррумпированность системы оставляет мало шансов пробивающемуся наверх человеку остаться чистым) – весь вопрос, как политически правильно выбрать того, кого и в чьих политических интересах в данный момент расследовать. И, конечно, правильно выбрать момент. А если и это не идет, то всегда можно «найти» женщину, которая «вдруг» вспомнит, как 30—40 лет назад кандидат на дискредитацию лазил ей под юбку (на современном новоязе: «заподозрен в сексуальных домогательствах») – изначально всем будет ясно, что из этого ничего путного не выйдет (даже формально прошел срок давности, да и судебное доказательство древних сексуальных домогательств весьма сомнительно), но грязи, подозрений, пятен на репутации будет достаточно.

Поэтому без серьезного разделения и налаживания относительно нормального функционирования законодательной и исполнительной ветвей власти мы не видим возможности поставить на место разгулявшуюся судебную ветвь власти, захватившую всю полноту власти в Стране.

Мы в нашем предложении не претендуем на единственно верное решение. Оно даже не приближается к обсуждению захвата определенной политической группой власти через академию, полицию, суды и через реальную власть в промышленности. Но сегодня и серьезного обсуждения реформы властной структуры не ведется – так, реформы по мелочам. Ну подняли электоральный барьер, так все арабские депутаты остались на своих местах, а правое крыло евреев успешно выперли из Кнессета. А может быть, так и задумывалось?