Цитаты из книги «Мамочка и смысл жизни. Психотерапевтические истории»

Среди многих целей этого семинара не было более важной, чем давать его участникам ощущение принадлежности к группе. Изоляция – основной профессиональный риск психотерапевтов, ведущих частную практику, и они борются с ней, вступая в различные организации: учебные группы вроде этого семинара по контрпереносу, институты повышения квалификации, ассоциации сотрудников больниц и самые разные местные и общенациональные профессиональные организации.

Сегодня я, как обычно, попросил ее исследовать свою роль в той неприятной ситуации, в которой она находится, посмотреть на свой вклад в свою же собственную изоляцию.

Значит, я снова подкачал. Взял с тебя деньги и не помог. Мерна, попробуй сделать вот что: окинь мысленным взором всю нашу сегодняшнюю сессию и скажи, что я мог бы сделать для тебя сегодня? – Откуда я знаю? Вам за это платят, так? Причем неплохо платят.– Я знаю, что ты не знаешь, Мерна. Но я хочу, чтобы ты пофантазировала. Как бы я мог помочь тебе сегодня? – Вы могли бы меня познакомить с кем-нибудь из своих богатых и одиноких пациентов.

Это страшный сон, муж уходит, я просыпаюсь, оглядываюсь кругом, мне тридцать пять, моя жизнь закончена – всех стоящих мужиков уже разобрали. [Несколько секунд молчания]

последнее время я ловил себя на том, что провозглашаю: «Хороший психотерапевт создает новую терапию для каждого пациента».

Бесконечно глядите в окно, избегаете сильных переживаний, избегаете контактов, окружаете себя вещами, напоминающими о Джеке. Никогда не отправляйтесь в океанский круиз! Стратегия, которой вы следуете, превратит путешествие в безрадостное времяпровождение. Зачем вкладывать во что-то душу, зачем заводить друзей, зачем кем-то интересоваться, если круиз все равно кончится?

Сон был так силен, что не шел у Айрин из головы несколько недель, и постепенно она начала понимать, что, хотя сначала и заменила страх собственной смерти страхом смерти дочери, но на самом деле жертвой смерти была она сама.

Никогда не посылай узнать, по ком звонит колокол: он звонит по тебе». Таким образом, как почти четыреста лет назад заметил Джон Донн – теперь его слова знают все, – погребальный колокол звонит не только по умершим, но и по тебе, и по мне – продолжающим существовать, но лишь до срока. Это понимание старо, как сама история. Четыре тысячи лет назад герой вавилонского эпоса Гильгамеш осознает, что смерть его друга Энкиду предвещает его собственную:

Я методично и безжалостно напоминал ей о ее же точке зрения, что «где-то там» его нет, что он, разумный и чувствующий, больше не существует.

Конечно, есть и благотворный эффект во внимательном отношении к смерти. Я понимаю, что хотя смерти может нас спасти