Глава 3

Капитан Людовик Мунн старший инквизитор службы магического контроля.

Рассветные лучи только-только начинают раскрашивать золотом небо. В городе весна, и это время года пьянит и дурманит гораздо сильнее запрещённых веществ.

 На сковороде жарятся гренки, а в комнате спит Аманда. Я чувствую себя самым счастливым человеком на свете. Еще каких-то пара дней, и она станет миссис Мунн. Официально и навсегда. Вчера Мэнди впервые попросила остаться у меня на ночь. Не знаю, вероятно, виной этому чья-то неудачная шутка. Признаться, напитанное магией чучело мантикоры в кустах Центрального парка заставит испугаться кого угодно. Даже я с трудом смог убедить инстинкты, что опасности нет. Что уж говорить о слабой человеческой девушке? 

Надеюсь, свежеприготовленный завтрак сможет поднять моей малышке настроение.

– Вик, – еле слышно раздается из-за спины.

Оборачиваюсь на голос. Аманда стоит босая в моей рубашке, волосы водопадом рассыпаются по плечам. Через светлую ткань видны очертания девичей груди. Мозг резко перестаёт получать должное количество крови, потому что она вся сильно южнее него. Тяжело сглатываю.

– Да, малышка, – взгляд скользит по её безупречно стройным ногам, – Я разбудил тебя?

– Нет, – с грустным видом проходит к столу, – Нам нужно поговорить.

– Конечно,  – сажусь на соседний стул.

– Я всю ночь думала, – нервно теребит пальцами край рубашки, – Ты только не принимай это на свой счёт, – слова доносятся как сквозь вату, потому что все мое естество так и жаждет прикоснуться к ней, – Давай перенесём свадьбу.

Хочется нежно провести ладонью по стройному бедру, забраться пальцами под рубашку, чтобы ощутить жар девичьего тела. 

– У меня нехорошее предчувствие.  Давай отложим свадьбу, – что?

В своих мыслях я уже так далеко,  что полностью потерял нить разговора.

– Что, Мэнди? – кровь оглушительно стучит в висках.

– Давай. Перенесем. Свадьбу, – повторяет медленно,  по слогам.

Сердце ударяется изнутри о ребра, ломая их ко всем чертям. Осколки впиваются в тело, причиняя невыносимую боль. Медленно на ватных ногах подхожу к плите. 

– Подгорели, – за грохотом бешеного  пульса не слышу собственного голоса,  – Хотел сделать тебе завтрак, – медленно переворачиваю кусочек хлеба, кипящее масло брызгает на обнажённый торс,  – Не получилось. 

Боль от ожога почти не чувствуется, внутри все гораздо хуже.

Делаю глубокий вдох, а потом сковорода летит в стену вместе с гренками. Девушка испуганно отпрыгивает, хотя раскаленное железо падает далеко от неё. По обоям расползается грязное масляное пятно.

– Разлюбила?! – спрашиваю, изо всех сил пытаясь унять огонь внутри.

Аманда переводит взгляд с меня на стену, где по краям пятно дымятся.  Часть магии выплескивается вместе со злостью, провоцируя возгорание.

– Вик, – делает несмелый шаг ко мне,  – Ты не так все понял.

– Что здесь можно НЕ ТАК понять? – пятно вспыхивает синим пламенем.

– Дурное предчувствие, – ее холодная рука касается моей щеки, даруя прохладу,  – Я прошу перенести свадьбу на пару месяцев,  но, – смущённо опускает глаза, – Хочу жить это время с тобой. Здесь, – робко целует в губы.

От избытка эмоций магия кипит,  будто в жерле вулкана. Синий огонь уже с аппетитом принимается за кухонный шкаф. Меня швыряет от отчаяния к радости.

– Если только,  ты не спалишь свою квартиру,  – многозначительно обводит глазами кухню.

– Нашу, – прижимаюсь губами,  одновременно гася магическое пламя.

Крышу сносит окончательно.  Подхватываю девушку под бедра, впечатывая в стену.  Протискиваю колено между ее ног, принуждая поставить их шире. 

– Вик, – сдавленно шепчет, но я не даю больше возможности разговаривать.

 Поцелуй становится жарче, требовательнее. Она отвечает робко,  не смело, словно сама не верит в происходящее.

– Хочу тебя всю, малышка, – касаюсь губами мочки уха, а потом слегка прикусываю её.

– Ах, – вырывается у нее.

– Ты хочешь меня? – губы спускаются ниже по коже, находя самые чувствительные места на шее.

– Д-да, нет, – девочка мечется, не решаясь отдаться желаниям, – Не знаю!

– Первое слово – ДА! – ловлю ее расфокусированный взгляд.

Расстегивать пуговицы не хватает терпения, поэтому просто резко дергаю полы в стороны. Оторванные пуговицы стучат частой дробью по полу. Аманда дергается,  чтобы прикрыть обнаженную грудь, но я не даю. 

– Вик, – выдыхает, когда мои губы касаются темных вершинок.

Слабый протест или просьба продолжать? По интонации не разберу. Перекатываю языком сосок. На этот раз только шумный выдох.

 Тормози, Мунн,  сейчас ты просто ее съешь, а она этого не простит. Ладони сжимают упругие ягодицы, притягивая ближе. Хочу, чтобы Мэнди ощутила ВСЮ мою заинтересованность. Прижимаюсь торсом к обнаженной груди, чувствуя жар кожи. Моё желание настолько велико, что ломаются все блоки, установки, правила приличия и нормы морали. В конце концов, Аманда сама придумывает их в своей хорошенькой голове. Зарываюсь носом в роскошные светлые волосы, вдыхая дурманящий аромат. Возможно,  потом мы об этом пожалеем,  но сейчас самое время отдаться пьянящей страсти. 

Поднимаю ее на руки и несу в спальню. Кровать со скрипом проминается, когда опускаю ее на морскую волну голубой простыни.  Губы шепчут что-то протестующее, но тело откликается на каждую ласку, как в последний раз. Меня потряхивает от возбуждения, но нужно быть ласковым и терпеливым, иначе спугну свою малышку.

Но как не торопиться, когда тормоза совсем отказали? Это словно прыжок в бурлящую горную реку с обрыва, и я тону в потоке, даже не пытаясь вынырнуть. Да бездна со всем этим! Просто не хочется всплывать!

На секунду разрываю поцелуй, чтобы стянуть штаны, оставив боксёры пока на месте. Мэнди испуганно коситься на внушительный бугор на них. 

– Все будет хорошо,  – говорю, снова забирая в плен сладкие губы своей невесты.

Как гром среди ясного неба, в идиллию врывается звон будильника. Пора на работу, инквизитор Мунн.

Глава 4

Амелия Вольт целитель второго отряда службы магического контроля 

Влчек снимает квартиру недалеко от Соломенной улицы. Не слишком презентабельное место, но дареному дракону когти не пересчитывают. Да и предложение жить вместе меня почему-то пугает, несмотря на хорошее отношение к Айджу. Но судьба решает все сама. К отцу возвращаться нельзя, значит выход один – ночевать в квартире друга.

Уснуть в одной комнате с Айджем так и не удаётся. Неожиданно у парня обнаруживается скрытый при дневном свете талант. Он храпит, будто рота солдат, специально тренировавшая синхронные рулады. Будить его и просить что-то сделать с этим, хотя бы заклинанием, я постеснялась, а колдовать сама побоялась. Друг, все-таки у меня один.

Поэтому, ночь тянется мучительно долго, а как только первые рассветные лучи разрезают ночное небо, поднимаюсь и решаюсь свалить на работу.

Некогда шикарное вечернее платье сейчас висит на стуле грустной красной тряпочкой. На голове какой-то колтун непонятного происхождения, будто ночью со мной позабавился домовой. Глубоко выдохнув, складываю ладони в сферу для бытовых заклинаний. Ну что, Амелия, испытываем судьбу в очередной раз. Три ММЕ(международная магическая единица) прямо, одна под углом в тридцать градусов. Пуск. В воздухе отчётливо пахнет палеными волосами, но внешне ничего не изменилось. Что ж, не моё это. Не моё… Денег на парикмахеров нет, поэтому по-старинке привожу голову в порядок ножницами. Кажется,  сегодня появление на работе будет ещё фееричней.

На моё счастье,  отец не убрал из шкафа мамин артефакт,  поэтому достать нормальную одежду стало не проблемой. Матушка все всегда забывала, и из-за этого настроила несколько порталов из шкафа в сумку. Папенька всегда смеялся, что это для невезучих любовников. Она же, с ехидной улыбкой предлагала попробовать ему переместить из шкафа на волю. О силы природы! Как это давно было. В груди противно защемило от воспоминаний.

Все, а теперь бегом, пока Влчек не проснулся. Быстро сбегаю по лестнице вниз, оборачиваясь уже ближе к арке.

Одинокая гвоздика понуро смотрит в окно, напоминая про вчерашний вечер. Айдж был до тошноты галантен, и, видимо,  рассчитывал на романтическое продолжение. Но, нет. Он хороший друг,  поэтому пусть им и остаётся. Смотрю на ничем  не повинный цветок в оконной раме. На секунду кажется, что занавеска за ним колыхнулась, будто кто-то там стоит. Наверное надо оставить записку,  или послать сообщение. Напишу, как только доберусь до работы.

Пустынные тихие улицы сменяют одна другую. Я никогда раньше не бывала так рано в городе. Обычно люди и нелюди снуют тут по своим делам, толкаясь, ругаясь,  сбивая друг друга с ног. А сейчас- тишина.

До Соломенной дохожу минут за тридцать.  На часах ещё только шесть. Рано. Чуть в стороне от проходной автобусная остановка. Что ж сяду на лавку и подожду.

В рассветной тишине только-только начинают свою песню птицы, которую лишь иногда прерывают шорохом колес машины.

Я вижу наш загородный дом, утопающих в цветущих вишнях.  Мама в своём любимом мятном платье пытается призвать колдовством к порядку свои тюльпаны. Осенью она купила несколько новых сортовых луковиц, а теперь не может найти среди буйства цветов нужный из них.  Сделав несколько пассов руками, расстроено поворачивается ко мне.

– Мисс Вольт, – кричит, почему-то мужским голосом.

– Мисс Вольт,  – смутно знакомый голос врывается в сознание,  – С вами все в порядке?

– Угу, – сонно потягиваюсь, и тут же ударяюсь локтем обо что-то.

Бешенная метла! Я уснула?

– И часто вы ночуете на остановках? – ехидно спрашивает Мунн.

– Регулярно, – сцеживаю яд, окончательно просыпаясь, – Свежий воздух,  знаете ли.

Командир стоит напротив меня, как воплощение девичьих грез. Стройное, подтянутое тело, короткие тёмные волосы и лёгкая щетина. Пиджак небрежно расстегнут, а глаза цвета стали смотрят одновременно обеспокоенно и ехидно.

– Вам не где жить, мисс Амелия? – чуть наклоняет голову,  – Почему вы об этом вчера не сказали?

– Вы не спрашивали, – огрызаюсь, понимая, что ужасно замёрзла.

Тонкий трикотажный джемпер почти не греет.

– Я – командир, и подчинённые обязаны докладывать о своих проблемах, – набрасывает на мои плечи нагретый своим телом пиджак. В нос ударяет терпковатый запах мужского парфюма.

– Отлично! – прижимаю сумку к себе плотнее, – В следующий раз, когда у меня закончатся прокладки,  я обязательно доложу.