Совершенно нет ощущения приближения праздника. Да, великая сила – традиция и великое ничто – отсутствие её. Не могу сказать, что завидую тем, кто привык радостно и весело ожидать и проводить Рождество. Но как-то не очень приятно, когда все вокруг говорят об этом празднике. Их глаза полны радостного ожидания, словно в этот день действительно должно произойти чудо. Наверняка и сердца их трепетно бьются, предвкушая традиционное торжество. Но у меня внутри пустота, нет ни трепета, ни радости. Безразличие ко всей этой суете. Нет, я не кому не навязываю своё мироощущение. И улыбаюсь, как все, как будто я тоже рада, и ожидаю, как и все этот чудесный праздник. Приходиться делать вид из уважения к традициям народа, страны, где я теперь живу. Ведь никто из тех, кто меня окружает, не виноват, что для них привычное и родное, почти необходимое, – для меня чуждо и не нужно. Ведь меня сюда никто насильно не увозил. Так, что терпи, дорогая, нравы и обычаи родины своего мужа, уважай их и принимай.

Да, предполагала, что будет трудно, но не ожидала, что так. Какая-то пустота преследует и отделяет меня. Я словно та селедка, что упакована в вакуумную оболочку. А все люди, что окружают меня – отдельной массой где-то рядом, но я одна.

Уже 20-е декабря, совсем скоро Рождество. Для Грина и его родственников припасла подарки. Приближается Новый Год – вот это праздник! Сколько надежд, сколько пожеланий! Надеешься, даже не признаваясь себе, на что-то замечательное и прекрасное в Новом Году. Но здесь и Новый Год не воспринимается. Какой-то не настоящий, ведь на улице за тридцать, знойное лето. При такой жаре, какой уж Новый Год. Вот когда снег скрипит и щёки щиплет от мороза, всё вокруг покрыто снежным покрывалом, сверкающим, словно россыпь бриллиантов. Вот это Новый Год! А как красивы ветви деревьев под снегом! Ели и сосны накрыты толстой белой шубкой, а деревья, сбросившие осенью листву, превращаются в ветвистые узоры из инея и снега, висящие в воздухе. А здесь – жара и пекло.

А как хотелось дома, чтобы солнышко светило и грело почаще, особенно в ноябре, в холодные дождливые дни с пронизывающим ветром. И почему человек всё время чем-то недоволен?

Наступило Рождество. Провели его великолепно! Я даже не ожидала. Для этого пришлось потрудиться. Тщательно выбранные подарки сделали своё дело. Мы с Грином пригласили его родных: отца, мать, брата с женой и двумя детьми. Для его родственников подарки мы выбирали вместе с Грином, вернее я консультировалась у него.

Первой получила подарок Дороти, мать Грина. Мы купили для неё картину. Она очень любит картины, особенно пейзажи. И ещё она обожает самоцветы, поделки из них. Мы нашли изумительное совмещение. На картине блестела река с овражистыми берегами, поросшими густой высокой травой и кустарниками. Изгиб реки закрывал ветвистый дуб. Его огибала тропинка, уходящая в рощу из эвкалиптов. А на противоположном берегу за акациями виднелись крохотные хижины аборигенов. И всё это из крошки самоцветов и минералов.

Дороти была в восторге, глаза сияли, улыбка и благодарность беспрестанно слетали с её губ.

Отец Грина – Майкл получил в подарок книгу о «Битлз», его юношеских кумирах, которым он продолжает поклоняться. Я не очень его одобряю. Да, песни хорошие, приятная мелодия. Но мне по душе принцип: «Не сотвори себе кумира». Майкла переубеждать бессмысленно, вот мы с Грином хотели сделать ему приятное. Нам удалось, Майкл был тронут.

Сидней пополнил запас своих инструментов. Этот подарок выбирал Грин и утверждал, что он очень пригодится брату на их ферме. Сидней был приятно удивлён и рад.

Лайзе мы подарили её любимые французские духи. От радости она расщедрилась и обрызгала ими не только себя, но и меня и Дороти, и даже на маленькую Энн немного попало.

Пятилетняя племянница под искусственной ёлкой нашла собачку с белоснежной синтетической шёрсткой, которая очень походила на живую болонку. Энн очень любит игрушки, именно собак. У неё есть уже все существующие породы, и скоро она станет маститым коллекционером. Девочка тут же принялась обнимать и целовать свою новую игрушку.

Восьмилетний Дэвид, брат Энн, получил от нас большую книгу о космосе, и сразу же углубился в неё, чуть ли не открыв рот, изучая иллюстрации. С недавних пор стали замечать у него всё возрастающий интерес к звёздам.

Мне Грин подарил серьги с сапфирами в великолепной золотой оправе. Я просто растаяла, но, тем не менее, с нетерпением ожидала какую реакцию произведёт на Грина мой подарок. Ему досталось 2 коробки: одна очень маленькая, другая большая. Он с некоторым удивлением и даже как будто с недоумением взял их. Сначала стал медленно распаковывать маленькую. Все в ожидании за ним следят. Открывает крышку. Несколько секунд молчит и вдруг радостно бросается меня обнимать. Дело в том, что Грин страстный рыбак. Хотя я совершенно не понимаю этой страсти. Ну, какой интерес сидеть или стоять часами, уставившись на крючок: клюнет – не клюнет? Но зато понимаю, что хобби – это прекрасно, если оно не вредит семье, жене и здоровью. Хобби снимает стресс и умиротворяет. А в маленькой коробочке была блесна, очень дорогая искусственная наживка и очень похожая на настоящую. На неё рыба так и клюёт, только успевай снимать.

Грин взял большую коробку, и лукаво посмотрел на меня, как бы спрашивая: «ну, а здесь что может быть?» Я ему ответила тоже одними глазами: «Открой, увидишь».

В коробке оказалась надувная лодка! Грин прям-таки подпрыгнул от радости, а вместе с ним и дети, уже упрашивая взять их с собой покататься. Признаюсь, я давно тоже хотела иметь надувную лодку, да всё как-то не до того было. Теперь осталось купить палатку, и в поход! На природу!

Все были рады и довольны. Пустота, окружающая меня испарилась. Как приятно делать другим приятное!

Новость следующего дня омрачила праздник. Пожар и очень сильный. Ещё два дня назад сообщили о возникновении пожара на склонах Голубых гор и распространении его в Новом Южном Уэльсе. Но Грин объяснил, что пожары случаются каждый год. И он не помнит ни одного лета, чтобы обошлось без пожара. Всё лето в разных местах страны полыхает огонь. К этому привыкли, у большинства заготовлены резервуары с водой на случай пожара. Но сообщение 26-го декабря у Грина и его родных вызвало тревогу и беспокойство. Огонь поглотил уже около семидесяти процентов Королевского парка, подступил к столице страны и северным пригородам Сиднея. Эвакуируют жителей из опасных районов.

Что делать? Квартира родителей Грина находиться в Сиднее, его тёзка, старший брат Грина имеет ферму в его окрестностях. Ехать нельзя туда – опасно. И не ехать нельзя. Кто спасёт имущество, овец? Что же делать? Ждать вестей в бездействии? Майкл и Дороти звонили своим знакомым в Сидней и получили печальные вести, многометровая стена огня приближается к городу. Часть жителей уехали, оставшиеся помогают пожарным, поливают свои дома водой. Грин и Сидней тоже звонили друзьям. Но не до всех удалось дозвониться. Те, кого застали дома, рассказали, что повреждены линии передач, и они вынуждены сидеть без света и воды.

Что делать? Как помочь? Жара не спадает, тёплый и сильный ветер разносит огонь всё дальше и дальше. Наши мужчины не выдержали, все трое решили ехать, помогать пожарным. Брат поехал на ферму, а Майкл и Грин сначала к нему, а затем уехали в Сидней. Лайза с детьми и Дороти остались у нас. Мы ждали.

Ещё двадцать четыре дня бушевал огонь, пожирая на своём пути травы, кустарники, деревья с их обитателями! Тысячи коал, кенгуру, эти национальные символы страны погибли! Не удалось спасти и сотни голов скота, овец, много ферм, частных домов. Огонь проник уже на улицы Канберры, горели предместья Сиднея.

Мы с трепетом ждали своих мужчин. Тяжелее всего было Дороти. Она боялась не только за мужа, но и за сыновей. Помнила, что пожар 1994 года унёс в могилу четырёх человек. А он был по площади гораздо меньше, чем нынешний и потушили его через неделю. Двадцать четыре дня самоотверженно, не щадя себя тушат неукротимый огонь пожарные. Двадцать четыре дня мы ожидаем. Нашу тревогу и волнение не передать! Если бы виновником стольких бед стала только стихия не было бы так обидно и горько. Виноваты люди, плохие мальчики, как говорит Энн. Уже арестовали двадцать пять человек, подозреваемых в поджогах. Из них пятнадцать – подростки, самому младшему – всего девять лет. Столько убытка, гибель тысяч животных по глупости «поджигателей», как их официально называют. Все страшно возмущены, некоторые требуют смертную казнь. Это конечно уже слишком. Но наказать, конечно, надо. Народ прозвал нынешний праздник «Черным Рождеством». Оно и, правда, – в прямом и переносном смысле. Серо, темно от дыма и пепла, зловеще чёрным и мёртвым выглядят выгоревшие лес, саванна, остатки зданий – такие кадры мелькают по всем каналам австралийского телевидения. Чёрная печаль опустилась на жителей цветущего края, слёзы, отчаяние, паника – в глазах.

Наконец, сама природа смилостивилась, послала невероятную грозу. Ливень поглотил гибельное пламя, но, к сожалению, молния возродила его в других местах.

Какое счастье, наши мужчины вернулись! Живы, здоровы, но изнурённые, измотанные. Грин рассказал, что Сидней весь затянут серым дымом. Солнце там выглядят красным, зловещим. Пляжи засыпаны пеплом. А жители чувствовали себя как на войне.

Сколько животных погибло, как жалко! Невинных, милых созданий не смогли спасти все технические средства, которые были у пожарных. При всей своей мощи человек остаётся слабым перед разбушевавшейся стихией. Все почувствовали эту слабость, и она как это ни парадоксально, породила силу. Жители сплотились, беда объединила нас. Сотни семей потеряли свои дома, имущество. Да, конечно страховые агентства должны выплатить причитающиеся суммы. Но родной дом, его аромат, вещи, окружающие с детства, уют, создаваемый десятилетиями, силы и старания – всё погибло. А мы, если бы Грин переехал к брату или жил в нескольких десятках километров на восток или на северо-восток. Что тогда? Сиднею с трудом удалось спасти половину своего стада овец. Хозяйственные постройки сгорели, но дом всё-таки уцелел. Уж сколько он на него воды вылил! Одна стена немного обгорела. Дом то ещё его дед строил. И отец, и Сидней, и Грин там родились. Конечно, Сидней его подремонтировал, кое-что перестроил. Но всё равно это их родной дом, родные места, куда тянет приехать. Я-то лишилась родного дома, места, где росла. Поэтому и понимаю, как дорог родной дом и как важно было его спасти.

Для меня оказалось важно то, что в этом несчастье, постигшим мою новую родину, подавляющее большинство жителей страны были солидарны с моей новой семьёй, а я единодушна с моими новыми родственниками. Я почувствовала себя вместе с ними, среди них. Я ощутила себя членом этой семьи! Теперь они для меня действительно родные и близкие, они – моя семья. А мой муж – самый любимый и дорогой из них.

14 сентября 2001 г., 3, 14-16 июля 2002 г.