16

 
Осколки кровавые – брызгами!
Дрожащей рукой прикрываешь крик,
Опасаясь всю правду высказать.
Зажимаешь дыру в душе,
Без наркоза живое шьёшь,
Уповая на тот авось,
Скорой помощи глупо ждёшь.
Но сквозь пальцы сочится жизнь,
И не слышно вдали сирен,
Шепчешь сам себе – продержись!
Понимая, что это плен.
Смотришь, лёжа в своих мечтах,
Как восходит в зенит луна,
И уходит куда-то страх,
И ручей пересох до дна.
Грубый шов на разрыв саднит,
Пустоту прикрывая лишь,
Всё когда-нибудь отболит,
Если вовремя не простишь.
 

17

 
Больно… Хватит грызть свое сердце, довольно!
Ты же знаешь – ничего изменить невозможно…
Будь с сердцем своим, как хирург, осторожна!
Пусть ещё постучит, пусть побьётся для этого
мира, и даже отсутствие в жизни твоей ориентира
не станет препятствием громко стучать! И пусть
остаются на нём эти шрамы, как силы печать.
 

18. Бояться глупо

 
Все смерти боятся, что, в общем, нормально,
И рьяно стремятся подольше пожить,
Кто истинно ценит, а кто фигурально,
Но каждый мечтает проблему решить –
 
 
Бросают курить, занимаются йогой,
Врачей посещают, бассейн и спортзал,
Или глушат портвейн на скамейке убогой,
Превращая всю жизнь в бесконечный вокзал.
 
 
Когда же потянет могильной прохладой,
Откроется истина в свете конца –
Сколько прожил – значит, столько и надо,
Стирая агонией маску с лица.
 
 
Любая длина любой жизни бесценна,
Любые порывы, дела и мечты,
Бояться уйти, роль исполнив, со сцены –
Всё равно что бояться внизу высоты…
 
 
Нужно прожить, что отпущено Богом,
Без страха и радуясь каждому дню,
Чтобы предстать перед вечным порогом,
Наслаждаясь душевным естественным «ню»,
 
 
Радуясь там, где печалиться надо,
Вовсю обнимая старуху с косой,
Не видя чужих укоризненных взглядов,
Без страха уйти, чтоб вернуться собой.
 

19. Будильник

 
Бездумно трясусь до метро на маршрутке,
В наушниках «Сплин», бутербродик в желудке,
И нет никакого просвета в погоде…
Вот и осень куда-то по-русски уходит.
Затем на метро, с пересадкой, в толкучке,
Из мыслей немного – дожить до получки,
Развязаны шарфы, упрятаны шапки,
Вцепились в поклажу упрямые лапки.
Потом пробежаться немного пешочком –
Контейнер с обедом в брендовом мешочке,
Потом, отработав свой день бесконечный,
Ребёнка забрать, ну и ужин, конечно!
Уроки, возможно, с собакой прогулка
По тёмным и мокрым ночным переулкам…
Потом засыпаю, мгновенно, как в кому,
Успевая подумать – ну вот я и дома!
Но тут же будильник взрывается звоном,
Кто только придумал такие законы?
Мне бы творить, сочинять, прославляться…
А будильник своё – кончай расслабляться!
Вставай и беги! Ешь скорей, опоздаешь!
Мечтать не положено! Время теряешь!
И я продолжаю свой вечный забег…
Кто я для будильника?! Лишь человек.
 

20

 
В моём сердце дыра,
Сквозь неё видны звёзды,
Залатать невозможно,
А возможно, и поздно,
А возможно, не нужно,
Даже если и больно,
В моём сердце дыра,
И я этим довольна.
 

21. Бывает

 
Бывает, вывернешь душу наизнанку с разбега, рассыпав
дерьмовую всякую мелочь из рваных карманов. Бывает.
С надеждой, что вдруг там найдётся то важное, что потерял
и уже не мечтал отыскать без стакана… И что-то внезапно
так звякнет об пол, как стеклянная дробь, на потеху.
И все засмеются, скрывая глаза, не взглянув даже близко,
не заметив скупую помеху. А ты животом ухнешь вниз,
на испачканный пол, загребая руками сокровища скопом,
не глотая непролитых слёз, уходя от непрошенных ног
по нехоженым тропам. Бывает, подумаешь, что не один,
что ещё кто-то может увидеть в дешёвой стекляшке
сокровище мира. Бывает, что снова ошибся. И снова себя
ощущаешь сбежавшим с войны за любовь дезертиром.
Бывает. Лежишь на спине, прижимая к груди свои глупые
тайны. Бывает, заставишь насильно поверить себя,
что споткнулся случайно…
 

22. Быть

 
Собраться, толкнуться – взмыть в небо,
Коснуться, проснуться – хоть где бы,
Летать, оторваться – пусть падать,
Запомнить, вернуться – не плакать,
Узнать, ухватить – продержаться,
Понять, сохранить – не сдаваться,
Пожить, полюбить – насладиться,
Посметь, воспарить – белой птицей.
Растаять, пролиться – быть рядом,
Гореть, согревать – если надо,
Уйти, раствориться – пусть больно,
Стерпеть, приземлиться – довольно…
Позволить, желать – быть готовым,
Беречь, сохранять – держать слово,
Поверить, рискнуть – и остаться,
Простить, приласкать – не бояться.
 

23. В далёком краю

 
В далёком краю, где озёра чисты,
Я верю, не вдруг повстречался мне ты,
Позволив оттаять немного душой,
Напомнив, как всё-таки жить хорошо!
 
 
Теперь камень гор, лес и звёзд хоровод
Внутри у меня своей жизнью живёт,
Терзая в ночи, не давая уснуть,
Позволив почувствовать вечности суть.
 
 
Так мало для счастья мне нужно любви,
Но ты далеко, и зови не зови,
Не слышишь меня и не сможешь прийти,
Меня навсегда от забот увезти.
 
 
И что остаётся? Лишь грустные сны.
Которые так тяжелы и длинны,
В которых ты рядом и будишь меня
Лишь для того, чтоб покрепче обнять.
 
 
Судьба нам порой раздаёт невпопад,
И веером карты безумно летят,
Не в масть и без козырей, только лови…
И гаснет живое то пламя в крови.
 

24

 
В ушах – панк-рок, в крови – алкоголь.
Постылый зарок играть постылую роль.
Впереди – алкоголь, опрокинутый сон.
Впечатлений ноль, но это – закон.
 
 
Дружеский плен, банальность имён.
Психики крен, мощный прогон.
Реальность скучна, минус прикол.
Снова весна, вечер прошёл.
 

25

 
В лихом смятении бываю иногда давно…
Как будто про себя саму смотрю кино –
Творю бог знает что, хоть сознаю при том,
Что всё это аукнется потом.
 
 
Накатит так, бывает, что держись!
И один день покажется длиною в жизнь.
И будет смех, и слёзы будут, точно, и любовь,
Но на круги своя назавтра всё вернётся вновь.
 
 
Жалеть о прошлом я себе не позволяю никогда,
Наоборот, уроки из него я извлекаю без труда.
Но парочка страниц из этой моей книги бытия,
На мой досужий взгляд – галиматья.
 
 
И где были мои глаза?! А мозг?! А совесть, наконец?
Создать такой разгульной жизни образец,
Но жизнь не книга… Тех страниц не удалить.
Лишь перед Богом грех пытаться можно замолить.
 
 
А смысл? Уж Он-то в курсе, как случается порой,
Как твои чувства вдруг становятся чужой игрой,
Как налетает суховей, пророча жажду перемен,
Как хочется взлететь из-за своих привычных стен,
 
 
Взлететь… И к солнцу полететь, чтоб, как Икар,
Почувствовать в груди последний свой пожар.
Как страх состариться стучится в запертую дверь.
Всё знает Он… Да только, что уже поделаешь теперь?
 
 
А в книге чистые, я чувствую, ещё страницы есть
Для дел, которые не делают мне, в самом деле, честь.
Но ветер перемен задует вдруг негаданно опять,
И вряд ли снова мне удастся устоять…
 

26. В маршрутке

 
В маршрутке толкучка. Мне безразлично. Меня как
будто там нет. Такие поездки с утра мне привычны.
Я отключаюсь. Как только пробила билет. Удобно,
однако. В своём микрокосме, по пробкам в маршрутке
ползти. И где-то маячит, на периферии, что нужно
успеть к девяти… Я еду и думаю, еду – мечтаю, еду –
читаю, пишу, смотрю сны. Хорошо, что в реальности
я не летаю. А то не смогла бы дождаться весны. Взмахнула
бы крыльями и улетела. И вот – уже где-то не здесь.
Уже наверху, где нет пробок, наверное. И свободы
немножечко есть. Но судьбой мне отмерены тысячи
пробок… И придётся все их пережить. Улетая без крыльев
в свой космос особый. Где могу я свободной побыть.
 

27

 
В наушниках блюз. Он сегодня мне близок.
Помогая слова на нить мыслей нанизать. Собрать ожерелье.
Из крохотных бусин. Тебе подарить. Свой букет из иллюзий.
 
 
Город искрится. Искусственным светом. Я с блюзом на пару
брожу по проспектам. Мне по сердцу ночь. Я в ней честно
теряюсь. Догнать уходящий состав не пытаясь.
 
 
Случайно встречаю случайных прохожих. Делюсь
своим блюзом, на их непохожим. Музыка громче, слова
в предложении. Сегодня как танец любое движение.
 
 
Так мало для чуда. Так много для счастья. К блюзу пылаю
я искренней страстью. Он мне отвечает. Он сильный
и нежный. Мы, двигаясь в такт, зачинаем надежду.
 

28

 
В себя заглядывать я иногда боюсь…
Вдруг потеряюсь в этой глубине и не найдусь?!
Уж очень страшно там бывает и темно,
Лишь светится в кромешной тьме одно окно…
Окно, что освещает хоть немного трудный путь
И не даёт мне ненароком не туда свернуть,
Окно, которое я вырубила там
В угоду детским беззастенчивым мечтам!
Крушила стены я, сдирая пальцы в кровь,
Претвёрдо веря, что на свете есть любовь,
Что есть на свете дружба, доброта,
Что каждая дорога в жизни – точно ТА!
Я так старалась сохранить в душе усталой свет…
Я так боролась, чтоб на всё найти ответ…
Но до сих пор пока что не нашла,
Хоть миллион путей на ощупь я прошла…
Но свет ещё горит порой в моём окне,
Даря хоть призрачную, но надежду мне…
И я заглядываю в эту глубину,
Барахтаюсь и не иду никак ко дну.
Пусть страшно мне, и больно, и темно,
Но до сих пор пока ещё НЕ ВСЁ РАВНО!
 

29

 
Вечер. Кухня. Две свечи. Ты – напротив. Помолчим.
Не дыши. Согрей в руках. Моё сердце. На века.
Тук-тук-тук. Простой ответ. Лучше звука в мире нет.
Где-то снег. А где-то дождь. Я молчу. Ты молча ждёшь.
Всё вокруг ушло во тьму. Если встанешь, я пойму.
Свечи тают. Мы вдвоём. Дом, где сердце. Вот мой дом.
Тусклый тёплый мягкий свет. Нет сомнений. Страха нет.
Задувай свечу. Пора. Оставайся до утра.
 

30

 
В твоих глазах море,
В моих – звёзды,
Песок между пальцев,
И шум прибоя…
Давай будем вместе, пока не поздно,
Позволь мне быть рядом,
Позволь мне быть рядом с тобою!
 
 
Время уходит,
Минуты, как птицы,
Проносятся мимо,
Оставляя нам свои тени…
Давай будем вместе встречать зарницы,
Позволь мне быть рядом,
Позволь мне быть с тобой откровенней!
 
 
Скоро утро,
Рассвет и заботы,
Расцепятся руки,
Тепло унося без спроса…
Давай будем вместе делать свою работу,
Позволь мне быть рядом,
Позволь мне не задавать тебе лишних вопросов!
 
 
Мы просто люди,
Спешащие в старость,
Без веры в чудо,
Но с надеждой на завтра…
Давай будем вместе – это всё, что осталось,
Позволь мне быть рядом,
Позволь мне допеть тебе эту мантру!