Цитаты из книги «Все люди – хорошие»

Да что это с ним? Он всегда добивался своего, он не рафинированный мальчик, он бывал в таких передрягах, что если кому рассказать – не поверят. Он что, не переупрямит девчонку? И вообще, при чем здесь упрямство? Она его любит, он не может ошибаться, это она растерялась просто, от неожиданности. Еще Вовчик, идиот, фестиваль ей вчера устроил. Как же это он забыл? Конечно, у нее просто стресс. Не надо сейчас с ней говорить на серьезные темы, наоборот, пусть отвлечется.

– Николай Георгиевич, давайте возвращаться, у меня голова болит, – сказала Наташка первое, что пришло на ум, лишь бы как-то прекратить этот мучительный разговор. Высвободилась из его рук, вскочила на Бандитку и пустила лошадь в галоп.

Он же тоже не вчера родился, он точно знает, что все его терзания и мучения на тему «она меня не любит» – полная ерунда. Он только что чувствовал, как она отзывается на каждое его прикосновение, на каждый вздох. Все, все сложилось, она тоже его любит, он абсолютно уверен в этом.

У Николая Георгиевича от облегчения даже голова закружилась. Господи, какая она дурочка! Да сейчас медицина чудеса творит, можно в Швейцарию поехать, можно усыновить, если ей так хочется. Конечно, он тоже хотел бы детей, но он же не император какой-нибудь, цель жизни которого – оставить законнорожденного наследника… Какая чепуха, кто ей это вообще сказал, пьяный ветеринар из ее деревни?

Молчание все длилось, у нее на глазах уже показались слезы, теперь он понимал, что она откажет, но почему, почему, черт возьми? И он спросил: – Почему? – Потому, что у меня не может быть детей. И ради бога, закончим на этом.

– Я люблю тебя. Я никому этих слов не говорил. Я не могу без тебя жить. С самого первого дня. Я помню каждое твое слово. Я следил за каждым твоим движением. Я совсем не то говорю, ты прости… Я не знаю, как надо. Наташа, я все время о тебе думаю, я искал тебя всю жизнь. Ты должна быть моей, выходи за меня замуж, я все для тебя сделаю! Я опять не то… Наташа, не молчи, скажи что-нибудь, пожалуйста… Наташа!

Она смирилась. Только смотреть на него не хотела. Боялась. Но его крупная шершавая ладонь коснулась ее щеки, обхватила подбородок

Они стояли все так же, судорожно обнявшись, но он уже не целовал ее, а смотрел прямо в глаза, и Наташка поняла, что сейчас он скажет те самые слова, и тогда случится непоправимое. – Наташа, нам надо поговорить.

Она знала, как не дать ему заговорить: просто закрыла глаза. И он снова стал целовать ее, и одна его рука уже лежала на ее затылке, ероша густой белобрысый ежик волос, другая рука обнимала ее за талию, прижимая к себе, сначала совсем слегка, а потом все более властно.

Видимо, он чувствовал что-то другое. Потому что когда, наконец, оторвался от ее губ, лицо у него было странное, отчаянное какое-то.