Цитаты из книги «Все люди – хорошие»

Сбегала на кухню за водой, облила его, он с трудом открыл глаза и понес какую-то чушь про машину.

Вчера она вошла в дом – и попала в триллер. На полу кровь, на стенах кровь… Пытаясь сохранить самообладание, она даже подумала: ну вот, только трупа не хватает.

Людмилу интересовало совсем другое. Людмилу интересовало, что Наташка сказала дядьке, а если ничего не сказала сама, то о чем он ее спрашивал и как. То, что он отпустил их просто так, – ничего не значит. Он выглядел не просто расстроенным, а таким… На него смотреть было невозможно. Она его никогда таким не видела.

Когда за ними закрылась входная дверь, к столу подошел Игорь. Помолчал, повздыхал, сочувственно сказал: – Слышь, Коль, я чего думаю: выпить бы тебе надо. Водочки, стаканчик. А?

Он сказал это так категорично, как будто ему предложили нечто совершенно невообразимое: продать родину, бросить мать, ударить женщину или ребенка.

Забудет что? Что его отец урод и подонок, которому наплевать на жену? Не говоря уже… Он сидел, слушал повторяющиеся аргументы и понимал, что хочет послать племянницу северным загибом. Тройным. Никогда вслух произносить не пробовал. И дело тут было вовсе не в его сегодняшнем неудавшимся объяснении в любви. Он не мог, просто физически не мог отпустить Наташку, позволить ей уехать. А уж тем более – туда.

Вместо этого спросил, представляет ли она себе, каково Наташе вернуться в их дом?

…Как он не понимает, человек близок к самоубийству, это уже не раскаяние, это просто патология, она всю ночь не спала, рядом просидела. Если привычный жизненный уклад не вернуть, все может закончиться очень плохо. И ключевой момент здесь – Наташа. Владимир должен быть уверен, что она его простила, что поняла, что на него просто затмение нашло.

– Мы – это кто? – уточнил он, уже понимая, что эта дурочка опять простила своего мужа. Закопать его, правда, что ли?

Дома его ждала Людмила. Бледная до синевы, с черными кругами под глазами, решительная.