Глава 8.

Саша Г.

В пятницу после уроков ко мне в гости напрашивается Карина. Вообще-то мы договорились с Ваней и двумя парнями из параллельного, что будем играть в приставку у меня дома. Самойловы недавно купили ее для нас с Темой и поэтому с энтузиазмом приняли новость, что в их доме будут зависать молодежь. Возможно, они просто обрадовались, что я быстро осваиваюсь на новом месте.

Тема уже тоже обзавелся приятелями и сейчас как раз Аркадий Павлович его повез к одному из них, чтобы они вместе поиграли. Я видел этого пацана. Кажется, он из ботаников. По крайней мере, выглаженные брюки со стрелками, застегнутая на все пуговицы рубашка и висящий на двух лямках ранец, создавали о нем впечатление, как об организованном и ответственном малом.

Мы расположились в просторной гостиной дома Самойловых и я предвкушаю предстоящую игру. Правда, немного портит то, что Карина, прознав о нашем планируемом «мальчишнике», превратила его в девичник. Мало того, что она сама напросилась, обещав сидеть, как мышка, так еще и прихватила двух своих подружек. Они были на класс младше нас, но жили по соседству с моей девушкой, поэтому дружили. Сейчас они расположились на соседних креслах, обсуждая какие-то свои девчачьи штучки. Честно говоря, я не особо-то вслушиваюсь. Игра началась, и я выпадаю из реальности.

Через какое-то время, пока загружается новый уровень, краем глаза я замечаю, как Саша появляется в гостиной. Быстро бросив взгляд на ее какое-то уж слишком красное лицо, я лишь ухмыляюсь. Наверное, она бесится, что я со своими друзьями занял здесь все, но мне плевать. В конце концов, ее родители мне разрешили.

Девчонки начали переговариваться, но тут дейсвтие на плазме вновь полностью завладевает моим вниманием.

В следующий миг я совершенно не понимаю, что происходит, так как на меня буквально налетает непонятно откуда-то взявшийся Киркин. Ему ведь надо было чем-то там помочь отцу, и он сказал, что придет позже.

Его лицо искажает бешенство, он с силой выхватывает из моих рук джойстик и отбрасывает его так, что он влетает в соседнюю стенку, подозрительно хрустнув.

– Эй, ты охренел что ли!? – ору я, вскакивая с места, и устремляясь к разбитому джойстику. – Ну, вот я все-таки проиграл, – стону я, увидев, как на экране мой персонаж истекает кровью.

– Я охренел!? – Ваня подбегает ко мне и с силой толкает. – Это ты совсем охренел, придурок! Как ты мог позволить, чтобы над ней тут издевались!?

– Над кем? – спрашиваю я, начиная злиться от этих его непонятных наскоков. Я перевожу взгляд на Карину и вижу, что та сидит в кресле и нервно перебирает в руках телефон. Ее подружки стоят рядом, и косятся в нашу сторону. Тут я вспоминаю: – Подожди, Саша спускалась. Она что, что-то наговорила моей девушке? – зло рычу я, отбрасывая джойстик, и ломая его до конца. – Сейчас я ей покажу, – я обхожу друга и хочу уже ринуться наверх. – Пускай это ее дом, но это мои гости и я не позволю ей их обижать!

Ваня хватает меня за руку и с силой дергает назад:

– Да ты реально, что ли ничего не видел? – удивленно смотрит он на меня.

– Нет, – отрицательно качаю я головой, продолжая сверлить взглядом лестницу. – Но я примерно знаю, что эта могла им наговорить.

– Да ничего она им не говорила, – подает голос один из парней, который не играл, ожидая своей очереди. – Она просто спустилась вниз, а эти дуры налетели на нее, окружили и стали издеваться, пытаясь снять с нее штаны. Знаете, девчонки, – он повернулся к притихшим девушкам и поморщился так, как будто неприятно запахло. – Это конечно, ваши женские штучки и разборки, но это было слишком. Вы же реально ее довели до слез.

Что? Я ничего не понимаю. Карина с подружками довели до слез Сашу? Окружили и издевались? Что за фигня здесь произошла?

Саша С. Несколько ранее.

Сегодня была пятница, и уроки можно было не делать. Так что, вернувшись домой в несколько приподнятом настроении, я переодеваюсь в свои любимые домашние спортивные штаны и очередную широкую и бесформенную майку. Я знаю, что эти серые вещи не красят меня, но я же дома. Здесь не нужно казаться тем, кем ты не являешься, не надо одевать маску безразличия или милой девушки. Я просто была тем, кем я есть. А мне настоящей нравятся удобные и мягкие вещи. Правда, это не касается белья. Не знаю, может быть, это на меня так история с демонстрацией трусов повлияла, но теперь в моем гардеробе нижнее белье все было только в комплектах и кружевное. Мама бухтела на меня, что на мои лифчики и трусы уходит половина ее зарплаты, но все же не отказывала мне в этом. Думаю, что как женщина она меня понимала и поощряла. Так что под моим серым бесформенным одеянием сейчас был одет кружевной комплект.

Я довольно сажусь за комп, завязываю мешающие мне волосы и открываю вордовский файл со своей книгой. Пока мучилась от скуки на ОБЖ, пришла идея, как повернуть сюжет. И вот мои пальцы уже с радостным предвкушением порхают над клавиатурой, создавая очередную историю о любви, магии и испытаниях.

Я не знаю, сколько проходит времени, но поставив точку в конце главы, я чувствую, как моя шея затекла, а желудок свело от голода. Довольная тем, как поработала, я убеждаюсь, что автосохранение сработало и закрываю ноутбук. Теперь надо подкормить растущий организм. Посмотрев на время, я понимаю, что совсем скоро должна прийти Ася, так что надо и на ее долю наделать бутеров.

Довольная жизнью и от того несколько расслабленная, я совсем забываю об осторожности. Ведь приучила же себя за последний месяц преждевременно выглядывать из комнаты и только потом куда-то идти. Но теперь я стою на пороге гостиной, замершая, как газель в свете фар.

Однако бежать поздно. Карина и две ее черноволосые и такие же перекрашенные подружки-соседки сидят внизу и наблюдают за мной. Может, стоит позорно сбежать обратно в комнату, забаррикадироваться и не возвращаться пока все не уйдут? Или притвориться, что что-то забыла и вернуться обратно? Может сделать вид, что мне кто-то звонит и опять же убежать?

Пока я придумываю планы побега, девчонки успевают всю меня осмотреть, и я замечаю, как Карина презрительно кривит губы. Да уж, не сомневаюсь, что и дома она ходит на каблуках и в шелковом халате в пол. Внезапно меня охватывает гнев. Я у себя дома. Почему я должна и здесь прятаться от насмешек и издевательств одноклассников? Гордо задрав подбородок, я медленно иду вперед по направлению к кухне. Машу парням, сидящим на диване и уставившимся в плазму, где происходит действие видеоигры. Они, кажется, меня не замечают. Зато Карина тут же подает голос:

– Самойлова, ты с какой бродяжки этот наряд сняла?

Я зло смотрю на блондинку и двух скалившихся ее подружек и хочу уже ответить что-то грубое, как ее следующие слова заставляют меня заткнуться:

– Или ты их на помойке нашла, как и себя?

Краска отливает от моего лица. Я смотрю на девушку не в силах произнести ни слова или что-то сделать. Она знает? Не может быть. Эту историю знает только Ася, и уж она никак не могла ее рассказать этой змее.

– Ты что замерла? Или твои розовые трусики тебе жмут, что лицо перекосило? – девчонки смеются над абсолютно несмешной шуткой этой стервы. Сбитая с толку услышанным, я невнятно мямлю:

– Я на кухню, поесть, – и почему я отчитываюсь перед ними? Развернувшись, на ватных ногах плетусь к арке, которая отделяет кухню от гостиной, но кто-то хватает меня за руку. Я медленно, как будто в прострации оборачиваюсь. В голове все еще звучат слова о помойке.

– А покажи нам, что за трусы ты сейчас носишь? – Карина держит меня за руку, злобно улыбаясь. – Мальчики, вы же не против посмотреть?

Она поворачивается в сторону увлеченных игрой парней. Один из них, черноволосый худой парень, кажется, ее не услышал, продолжая отчаянно жать на джостик. Второй, что не играл, заинтересованно поднял брови и отрицательно мотнул головой. Уж не знаю, что это означало, но мне стало не по себе. Саша же на вопрос Карины быстро метнул на нас взглядом, ухмыльнулся с каким-то презрением и вновь уткнулся в экран.

– Вот видишь, Сашка, никто не против. Покажи. Если оно красивое, то мы больше никогда не будем тебя обзывать «розовые трусики». А чтобы все нам поверили, мы даже это на камеру снимем, – Карина скрещивает руки на груди, в ожидании шоу. Одна из ее приспешниц довольно быстро достает телефон из кармана и держит его так, как будто и правду собралась снимать.

– Да пошла ты, – рычу я, наконец, выйдя и транса. Я уже не хочу никакого бутерброда. Желая скрыться у себя в комнате, проскальзываю мимо немного ошарашенных девушек в сторону лестницы.

– Девочки, держите ее! – орет позади меня блондинка.

Дорогу мне перекрывает вторая девчонка. Она расставляет руки, как будто собирается ловить сбежавшего поросенка. Я в панике отпрыгиваю влево, но там та, что со снимающим телефоном, также преграждает мне путь. С другой стороны мне мешается диван, а сзади уже надвигается Карина.

– Вы что это, серъезно? – выдыхаю я в панике.

– А что, – зловеще улыбается Карина. – Это же весело.

– Саша! – кричу я в отчаянии, потому что они начали смыкать колцо, а та, что преградила мне путь к лестнице, уже протягивает руки к моим штанам. – Саша, блин, убери от меня своих сук!

Но он даже не шевелится. Мой дом. Моя крепость превращается в место издевательства надо мной. Злезы брызгают из глаз, когда Карина и еще одна девочка набрасываются на меня. Третья продолжает все это снимать, громко при этом хохоча. Карина хватает меня за руки, пока вторая пытается стянуть штаны. Слава Богу, они на завязках, чего та сразу не заметила, и стянуть у нее никак не получается.

– Отпустите меня! – кричу я, но девчонки лишь только больше веселятся.

Я бесполезно брыкаюсь. Никогда бы не подумала, что в худощавой Карине столько сил. Мама все еще на работе, а папа куда-то, кажется, повез Тему. Так что мне не на кого рассчитывать. Я знаю, что нельзя показывать свою слабость, но это нападение и унижение, так еще и упоминание о помойке полностью выводит меня из равновесия и я теперь просто как дура какая-то рыдаю. А цепкие пальчики подружки Карины уже добрались до завязок и дергают их.

– Что за хрень здесь происходить?! – голос Вани придает мне сил, и я отпихиваю ногами девушку.

В следующее мгновение, та уже валяется на полу, а на ней словно фурия, сидит разъяренная Ася. Я чувствую, как хватка Карины ослабла, и наконец, она меня полностью отпускает. Обернувшись, я вижу, как за плечи ее держит Ваня и трясет так, что кажется, ее голова сейчас отлетит. А Ася тем временем продолжает колошматить девчонку на полу, зло что-то рыча. Операторша же тихо стоит в сторонке, опустив телефон и, кажется, надеется, что про нее никто не вспомнит. По-хорошему и ей бы врезать. Но на это моих душевных сил не хватит. Я бегу наверх. В убежище. Меня начинают трясти, как только дверь за мной захлопнулась.

Но не успеваю я успокоиться, как за мной влетает Ася с царапиной на лице и весьма потрепанными кудрями. Тут же за ней заходит взволнованный Ваня:

– Сашка, ты как? – он берет мои холодные дрожащие руки в свои и заглядывает в глаза. Что за фигня? Ваня последний человек, с кем бы мне сейчас хотелось бы видеться. Хотя нет, последними были все те, кто сейчас остался внизу и участвовал или наблюдал за моим унижением.

– Нормально, – хрипло отвечаю я, пытаясь побороть ком в горле. Ася замечает мое состояние и буквально взашей выгоняет парня.

Следующие минут пять я просто плачу, обняв подругу. Ася замечательная. Она молча принимает мои страдания и успокаивающе гладит по спине. Когда всплеск эмоций проходит, она интересуется:

– Как это произошло?

– Я просто спустилась вниз, чтобы поесть. А они там. Я их не заметила сразу, – начало сбивчиво рассказвать я, все еще судорожно вздыхая. – Она сказала, что я из помойки, – я вновь плачу. – Ася, она что знает?

Девушка хмурится, снимает очки и кладет их рядом на кровать.

– Повтори слово в слово, что сказала эта каланча, – просит она.

Я напрягаю память и повторяю подруге слова Карины.

– Не думаю, что она знает, – успокаивает меня подруга. – Наверное, просто так выразилась, желая тебя оскорбить. Просто это несколько больная тема для тебя, поэтому ты так ненормально и среагировала.

– Наверное, – неуверенно киваю я. Понимание того, что, скорее всего Карина не знает мою историю, немного успокаивает меня.

Мы обработали Асе ее «боевую» рану и хорошенько умыли меня. Ася порывалась спуститься вниз, чтобы, как она выразилась, надрать всем там задницы, но я прошу ее не ходить. Тогда она скидывает смс-ку Ване, чтобы тот принес нам чая и бутербродов. Не проходит и пяти минут, как раздается стук в дверь и голова Вани протискивается в дверной проем:

– Чай заказывали? – улыбается он нам.

– Тащи уже сюда, – бурчит Ася. – Эти сучки уже ушли?

– Да, – Ваня заходит и ставит поднос с едой на письменный стол. – Сашка их выгнал.

Вспомнив о равнодушии братца, пока надо мной издевались приведенные им подружки, слезы вновь наворачиваются у меня на глаза.

– Этот Саша твой козел! – в сердцах зло кричит Ася. – Он привел в дом Сашки своих друзей и позволил своей девушки и ее подружкам у него на глазах издеваться над ней. В жизни не встречала такого урода!

– Послушайте, я не хочу его защищать, но он и правда не видел, что происходит. Парни, кроме Вована, который не играл, вообще не слышали и не видели ничего вокруг. Но он посмотрел видео, которые сняли эти дуры и тут же выкинул всех за борт. Думаю, что и Карине он такого не простит.

– Что? – одновременно удивляемся мы с Асей.

– Ладно, вру, – примирительно поднимает руки Ваня. – Скорее всего, простит, ведь она телочка ого-го, – увидев как мы опять синхронно фыркаем, он смеется. – Но бутерброды он мне помогал делать.

Мы одновременно бросаем взгляд на поднос и прыскаем с Асей от смеха. Вместо того, чтобы взять уже нарезанный батон, они сами резали хлеб. Причем не ограничивали себя в размерах! Куски хлеба, как и колбасы с сыром, были просто гигантские.

– Вы что, великанам готовили? – спрашивает Ася, забирая поднос со стола и ставя его на кровать между нами. – Но все равно спасибо. Мне еще парни еду в постель не приносили.

– Наслаждайся, Аспирин, это был твой первый и последний раз, – комментирует Ваня, располагаясь на моем стуле лицом к нам и вытягивая ноги.

– Как ты меня назвал? – расркытый макимально широко для бутерброда рот подруги мгновенно захлопывается, а глаза сужаются. – Ты что, забыл, как я тебе дубасила за это прозвище?

– Теперь это вряд ли получится, – довольно ухмыляется Ваня, ни капли не испугавшись. – Тогда ты была весьма жирным ребенком. А теперь ты мелкая и худая, а я высокий и сильный самец.

– Проверим? – рычит Ася, приподнимаясь на кровати.

Я не успеваю моргнуть, как Ася прыгает на хохочущего Ваню, чуть не пролив мой чай. У нее получается сбить его со стула и повалить на пол. Но тот вскоре оказывается сверху и начинает ее щекотать. Ася боится щекоток до ужаса. И мы, ее друзья детства, это отлично знаем.

Господи, как же хорошо. Мы снова вместе, как раньше.

Саша Г.

Полночи у меня не получается заснуть, из-за дебильных угрызений совести. Я посмотрел видео, которые снимали девчонки, пока Саша кричала и отбивалась от них. Я заставил удалить эту гадость. Мне было противно. Мне была противна Карина и ее подружки. Возможно, еще полгода назад, я бы равнодушно к этому отнесся, но теперь, пережив столько всего, я острее воспринимаю чужие боль и страдания.

Весь вечер я порывался постучаться к ней и поговорить. Но Ася, как цербер, охраняла свою подругу. Да и Ваня туда же. Он вроде поверил моим оправданиям, но теперь почему-то считал, что мне надо держаться подальше от Самойловой. Хотя как это он представляет, не понимаю.

Я решаю отправиться на мансарду. Если Саша не спит, значит там. Это я уже про нее понял. Она также как и я по ночам часто туда ходит, если ей не спится. Я очень тихо выхожу из комнаты, стараясь не разбудить спящего Тему и направляюсь по коридору к лестнице. Дверь тихонько скрипит, но я уже понимаю, что не страшно, так как здесь никого нет. Может это и к лучшему. Вздохнув, я иду обратно.