Глава 4.

Саша С.

Английский. Блин, и почему этот урок по понедельникам теперь вызывает во мне нервную дрожь? Не хочу думать о том, что она вызвана присутствием на нем моего нового «родственничка». Но почему же тогда мое чертово сердце так громко стучит в груди, когда он заходит в класс в так идущем ему всем черном и уверенно направляется к моей парте.

Хотя правильнее сказать, к нашей парте. Теперь я сижу не одна. Не то чтобы со мной никто не хотел сидеть, просто я не общительная, а Любовь Владимировна, которую мы все ласково называем между собой Любашей, добрая. Так что пол-урока мы можем халявить. И ребята предпочитают делать с кем-нибудь не таким скучным, как я.

На наших столах лежат заранее разложенные дежурным листки с зачетом. Я уже посмотрела свой – пять с плюсом. В принципе, это была не новость. На Сашином листе я тоже заметила большую жирную пятерку и огромную надпись «Молодец!!!». Да уж, Любовь Владимировна не была жадной на похвалу.

Саша садится, и я замечаю, как он удивленно поднимает брови при виде моей оценки. Я делаю аналогичные действия, глядя на его «Молодец!!!». Он усмехается. Кажется, у нас появился сдвиг в общении. Наверное, это после того, как вчера он принес мне забытый телефон, пока я ходила за бутербродом на кухню.

Урок проходит спокойно, Саша не пытается со мной заговорить. Хотя придурок Ваня постоянно к нам поворачивается и кидает какие-то записки. Серьёзно? Ведь есть телефоны. Так и хочется крикнуть этому неандертальцу, чтобы он просто написал смс Саше. Пару бумажных шариков с записками попадает мне в лоб, что меня ужасно бесит. Когда следующая записка приземляется у моих ног, я быстро ее хватаю, желая прочитать, что же там пишет этот урод. Но большие ладони накрывают мои, не давая развернуть.

– Неа, – качает головой Саша. – Это мое.

Он аккуратно, но уверенно выдергивает из моих пальцев бумажку, быстро ее читает, и кидает к остальным в рюкзак. Звенит звонок, и я вылетаю из класса. Почему на местах, где ко мне прикасались пальцы Саши, моя кожа так горит? Это ведь ненормально, правда?

В коридоре я налетаю на кого-то, не заметив за своими мыслями.

– Извини, – бубню я, пытаясь обойти преграду.

– Надо смотреть куда прешь, Самойлова, – зашипело у меня над ухом. Блин, вот из всех учеников школы надо было мне врезаться именно в нее!

– И не говори, – бурчу я, задирая голову немного вверх и заглядывая в лицо Карины.

– И почему ты всегда встаешь у меня на пути? – вновь зло шипит девушка, но вдруг она что-то замечает за моей спиной и ее лицо резко преображается. – Сашуля, я соскучилась по тебе.

– Правда? – Саша подходит к нам и обнимает Карину за ее тонкую талию. – Прошло всего сорок пять минут.

И он улыбается. Я первый раз вижу, как он это делает. Его лицо вмиг преображается и вечно хмурое выражение исчезает.

– Самойлова, что застыла? – в спину кто-то тыкает, от чего я немного качаюсь вперед. Черт, Ваня. Интересно, он заметил, как я пялюсь на Гаранина?

– Ничего, придурок, – фыркаю я, и даже не оборачиваясь, лечу по коридору. Сзади раздается взрыв смеха.

Саша Г.

Мне по ночам снятся кошмары. В них нет какого-то определенного сценария. Это просто размытые тени, непонятные темные образы, которые я, просыпаясь, сразу забываю. Но чувство безысходности, тревоги и парализующего страха в ожидании неминуемой беды остаются со мной. Вот и сейчас я просыпаюсь среди ночи от всепоглощающего ужаса, который переполняет меня во сне.

Так было не всегда. А точнее началось после той ночи, когда в дом нашей троюродной тетки позвонили и сообщили о том, что родителей больше нет. Помню, что не хотел в это верить. Мотал, как дурак головой и постоянно твердил «Нет». Тетка плакала, прижимая перепуганного и ничего не понимающего Тему к себе, и что-то спрашивала меня. Не помню. Я тогда вышел на улицу прямо так – в носках, майке и трусах и бродил по улице не в силах поверить в то, что с нами произошло. Я не заметил, как наступил рассвет, и только увидев розовеющее небо, вспомнил, как, наверное, сейчас страшно брату.

Мы с ним никогда особо не ладили. Он постоянно ходил за мной хвостом, что меня ужасно раздражало. А еще мама вечно просила меня приглядеть за ним, и вместо того, чтобы идти гулять с друзьями, я был вынужден сидеть дома с Темой. Но теперь все изменилось. Он нуждался во мне как никогда, и я должен позаботиться о нем, ведь теперь у нас нет никого ближе друг друга.

Я тихонько встаю с постели, убеждаюсь, что братик беззаботно посапывает в своей кровати и выхожу из спальни. Я не знаю, куда мне пойти, но спать не хочется. Хочется выйти на улицу и подышать. В раздумьях мой взгляд натыкается на неприметную лестницу в конце коридора, что ведет наверх.

Я поднимаюсь по ней и с удивлением обнаруживаю, что дверь не заперта. Помещение под крышей еще не отремонтировано, и, кажется, на ближайшие пару лет заброшено. Подсвечивая себе фонариком на телефоне, я оглядываюсь. Самойловы временно устроили тут склад старых вещей, которые вроде бы уже не нужны, но выбрасывать еще жалко. Также здесь находятся материалы и инструменты, что они использовали при строительстве и ремонте: банки с красками, рулоны обоев, стремянки, куски утеплителя.

Я подхожу ближе к огромному во всю боковую стену мансардному окну, сквозь которое видно звездное небо и полную луну. Блин, это красиво. Выключаю фонарик на телефоне и придвигаю какой-то ящик с инструментами, сажусь на него и смотрю в окно.

Мысли плавно бродят в голове, перескакивая с одной на другую. Я вспоминаю английский, на котором Ваня, как придурок бросал мне комки бумажек с дурацкими записками типа: «Смотри, как Самойлова зло пыхтит», или «У Самойловой уже глаз дергается», и еще «Сейчас Самойлова покраснеет от бешенства, потому что я попаду ей этой бумажкой в лоб». И все в таком духе. Что вообще это за фигня? По всей видимости, в их городишке так заигрывают с девчонками, вместо того, чтобы пригласить на свидание или подарить что-то. В принципе об этом я ему и написал в одной из записок. После нее, он перестал кидать всю эту хрень.

Теперь мои мысли возвращаются к родителям. К тому, как они отчитывали меня, а я просто кричал что-то в ответ и убегал на улицу к друзьям. Сейчас я был готов слушать их ругань до бесконечности, лишь бы они были рядом и живы. Как же мне их не хватает. И рассказать кому-то о том, что я чувствую, невозможно.

Кто сможет понять? Многочисленные новые приятели в школе? Ваня, который только и думает о том, какую девчонку ему сегодня подцепить? Карина? Нет, эта самовлюбленная красотка даже слушать не станет. Ирина Петровна? Она, возможно, поймет и выслушает. Только вот и без того ее вечный жалостливый взгляд добивает и просто бесит. А мелкого я ни за что не стану напрягать этим. Я должен быть сильным, продолжая жить, как ни в чем не бывало, и подавать этим пример ему.

Остаются только звезды. И я начинаю мысленно им рассказывать. Мой внутренний монолог переходит в тихий шепот, когда я вспоминаю все моменты, что связывали меня, Тему, папу и маму. Каждый счастливый или грустный момент надшей семейной жизни. Теплые слезы омывают мое лицо, но я даже не пытаюсь их стереть. А звезды все слушают и молчат.

Тихие шаги на лестнице выводят меня из моего тоскливого состояния. Не желая, чтобы кто-то заметил меня, я быстро встаю и отхожу в сторону к стене, прячась в полумраке за досками. Дверь тихонько скрипит, и кто-то проскальзывает внутрь. Легкие шаги, небольшая заминка, по всей видимости, у моего ящика, потом шуршание и все стихает.

Я осторожно выглядываю из-за своего укрытия, и вижу странную картину. Прямо на полу сидит Саша с распущенными взлохмаченными волосами. Перед ней на моем ящике стоит открытый ноутбук. Девушка что-то делает в нем, несколько секунд смотрит в окно, точно так, как это недавно делал я, а потом ее пальцы начинают порхать над клавиатурой. Она что-то очень быстро печатает, временами останавливаясь и вновь устремляя свой взгляд через окно на небо. Не знаю почему, но это зрелище меня завораживает. Она как будто не здесь, а мыслями и мечтами улетела выше звезд. По всей видимости, девчонка пишет вновь свою тягомотину в виде розовых соплей. Я тихонько выбираюсь из-за досок и крадусь к двери. Она вновь скрипит, но Саша даже не замечает, продолжая творить в своем ноутбуке.

Возвращаюсь к себе в комнату, радуясь, что Тема все еще спит и не замечает моего отсутствия. Закрыв глаза, я практически сразу проваливаюсь в сон. В нем я вижу девушку с распущенными волосами, которая танцует среди звезд, раскачивая луну и перебирая пальцами так, что раздаются щелчки.

И никаких кошмаров.

Глава 5.

Саша С.

– Чем сегодня займемся? – на мою кровать бесцеремонно плюхается Ася, придавив меня своими пятьюдесятью килограммами.

– Слезь с меня, толстуха, – ворчу я, накрываясь с головой одеялом. – Рань такая.

– Опять полночи писала свою чушь? – интересуется Ася, продолжая сидеть на моих ногах. Она успела выудить из-под кровати давно потерянный мной блеск для губ, и сейчас с подозрением рассматривает его и даже нюхает.

– Это не чушь, а романтическое фэнтези, – тут же возмущаюсь я из-под одеяла.

– Да откуда же мне знать? Ты же не даешь никому читать, что там строчишь.

– Потому что это чушь.

– Вот я и говорю, – смеется Аська. – А теперь доставай свою попку из-под одеяла и собирайся.

– Куда? – вновь скулю я, как мне самой кажется, весьма жалобно. – Мне же сегодня ко второму уроку, историчка заболела. А вот ты должна быть уже там.

– А то я не знаю, – фыркает подруга. – Но у нас сегодня по плану акт мести.

– Акт мести? – от любопытства я все же высовываю голову наружу и удивленно гляжу на Асю. – Кому?

– Как кому? У тебя много врагов?

– Нет, – хмурюсь я. – У меня просто мало друзей.

– А точнее, у тебя один друг – это я. Но твой враг номер один – это Киркин, помнишь?

– Ась, хватит. Это было сто лет назад, – я все-таки вылезаю полностью из-под одеяла, спихнув перед этим Асю с себя. Свесив ноги с кровати, так не и не могу заставить себя встать. – Я, конечно, терпеть его не могу, но и мстить как-то не собираюсь.

– А ты слышала, что они вчера над тобой смеялись в коридоре? – тут же подрывается подруга.

– Что? Когда?

– Да когда ты врезалась в эту страусиху Карину. Я стояла неподалеку, разговаривала с обэжешником. Ты, наверное, меня не заметила, так как неслась, как угорелая. Так вот, я хотела тебя догнать, и когда проходила мимо них, то услышала, как кто-то из них назвал тебя моделью Виктория Сикрет и все заржали.

– Это после урока английского? – ошарашенно спрашиваю я, чувствуя, как меня начинает тошнить. – Они назвали меня так при Саше?

– Да, – сочувственно кивает Ася.

– Вот уроды, – это все, что я могу сказать. Откуда они вообще знают о существовании Виктория Сикрет? Это точно Карина телевизор насмотрелась.

– И я о том! – Ася хлопает в ладоши и спрыгивает с кровати. – Так что я уже составила план мести и сейчас мы идем его притворять в жизнь!

– Ты уверена, что стоит? – недоверчиво смотрю я на подругу. Все что мне сейчас хочется – это зарыться с головой под одеяло и не вылезать оттуда. И почему, как только тот случай из детства только-только начинает забываться, надо кому-нибудь вновь его вспомнить? Будь я более раскрепощенной или такой же пофигисткой, как Ася, возможно, мне было бы наплевать, и я смогла бы спокойно жить. Но нет, меня постоянно мучают чувство стыда и смущения. Из-за этого я замыкаюсь в себе и стараюсь как можно меньше с кем-то общаться, чтобы избежать насмешек.

– Конечно, уверена, – подруга залезает в мой шкаф и начинает выкидывать от туда вещи, которые, как ей кажется, мне нужно сегодня надеть. В меня летят плотные черные легинсы, майка и толстовка того же цвета с капюшоном. – Будем играть сегодня в воровок. Ты же помнишь, что Ванин дом рядом с моим? – киваю. – Так вот. Он сегодня с утра отправился в школу, так как я ему вчера вечером наплела, что вместо истории вам поставили алгебру, до него дозвониться не смогли и меня попросили ему передать. Так что этот придурок сейчас, наверное, тупо слоняется по школе. Хотя судя по тысячи гневных смс, он занимается сочинительством ругательств на мой счет.

– Не отвлекайся от плана, – прерываю я довольную Асю и подбираю с пола то, что она выбрала для меня.

– Ах, да. Так вот, его родители уже на работе, так что дома никого нет. А у меня есть ключи, которые наши соседи нам оставляют на экстренный неожиданный случай. Понимаешь о чем я?

– Не особо, – качаю я головой. – Мы что-то стырим у него?

– Нет, круче, – смеется Ася. – Но пойдем, я тебе по дороге расскажу.

Наспех собравшись под неустанный треп подруги, мы выбегаем из дома. Саша, кажется, еще спит, Тема уже в школе, а родители на работе. На улице крапает дождик, поэтому мы решаемся пробежаться.

Достигнув необходимой улицы, Ася сначала забегает домой, как она выразилась, за реквизитом. Она выходит оттуда с небольшим пакетиком. Отперев двери дома Киркиных, мы тихонько заходим внутрь. Я с любопытством осматриваюсь и понимаю, что здесь много чего изменилось с последнего моего визита. Дом расширили благодаря пристройкам, сделали новенький модный ремонт и напичкали различной техникой.

Мы проходим в комнату Вани – благо обе точно знаем, где она находится. Здесь тоже есть изменения, но мне они нравятся. Темная мебель, серый ковролин, большая кровать. На письменном столе стоит крутая аудиосистема и макбук. План, в который меня посвятила Ася по дороге, меня не очень вдохновил. Да и вообще я считаю все это ребячеством. Однако мы все же делаем то, зачем пришли. Ненадолго забежав к Асе, сразу оттуда направляемся в школу.

На пороге класса меня встречает сердитый Киркин.

– И зачем это твоя подружка наврала мне на счет замены урока?

Я пожимаю плечами:

– Спроси у нее, я откуда знаю?

– Да вы как не разлей вода, – он продолжает идти за мной и садится за мою парту, пока я стою и выкладываю учебник и тетради. – Она точно что-то задумала.

– Вань, отвали, – рычу я на него, вновь вспомнив, как они вчера смеялись мне в спину. – Ты, кажется, сидишь с Гараниным, вот и иди на свое место.

Только я это говорю, как в класс входит он. Сегодня Саша одет в черные джинсы и толстовку. Можно сказать, что он в мужской версии моего наряда. Ненадолго, но наши взгляды пересекаются. Он осматривает меня с ног до головы, и я замечаю, как уголок его губ вздрагивает. Заметив Ваню, сидящего за моей партой, он удивленно поднимает брови и кивает другу, проходя на свое место.

– Ну, так что, признаешься, за что твоя подруга так меня разыграла?

– Что? – из созерцания Саши меня выдергивает вопрос рядом сидящего парня. Блин, розыгрыш. Он что, уже знает, что мы наделали в его спальне?

– Я спрашиваю, зачем твоя подруга разыграла меня, сказав, что надо приходить к первому уроку? – повторяет Ваня, повернувшись ко мне всем корпусом. Я недовольно плюхаюсь на свое место и также поворачиваюсь к нему лицом, готовая послать его на фиг, но останавливаюсь. Блин, я и забыла, как он выглядит в такой близости. Недаром все девчонки в школе с первого по одиннадцатый классы сохнут по нему. Русые волосы, голубые глаза. Как это ни странно, но ровная, идеальная кожа на его лице тоже мне нравится. Кроме всего этого, Киркин из довольно обеспеченной семьи, и поэтому он всегда модно и стильно одет, с ухоженными волосами и последними моделями айфонов.

Блин, хватит, соберись, тряпка. Ваня – твой враг номер один.

– Иди. К. Черту, – по слогам произношу я, смотря ему в глаза.

Вот так, я собой горжусь!

– Тебя посылают? – неожиданный вопрос, заданный глубоким голосом раздается совсем рядом. Пока я тут пытаюсь справиться со своими неправильными мыслями, я пропускаю момент, в котором Саша сел задом наперед на стул впереди стоящей парты и сейчас насмешливо смотрит на разворачивающуюся сцену.

– Мне не привыкать, – белозубо скалится Ваня, оголяя свои слишком острые клыки. Блин, не думала, что клыки могут так кому-то идти. Я резко выпрямляюсь и отворачиваюсь от него. Однако тут же взглядом натыкаюсь на слишком близко сидящего Сашу. Вот и чего они меня окружили? Как же мне в такие моменты не хватает Аси. Ненавижу внимание. Я замечаю, как ученики, наполняющие класс с интересом косятся в нашу сторону. Как же, отшельница Саша в окружении двух симпатичных парней!

– Она часто тебя посылает? – также насмешливо продолжает спрашивать Ваню Гаранин, как будто меня здесь и вовсе нет. Решив их игнорировать, я делаю вид, что перепроверяю свою домашку и опускаю голову к тетради.