Глава четвертая

Полночи я не могла заснуть, размышляя, правильно ли поступила, устроив истерику и наговорив Максу кучу нелицеприятных вещей. Может, следовало показать ему свою изуродованную ногу? Думаю, это остудило бы его пыл. Но каково потом было бы ловить на себе его жалостливые или, не дай бог, брезгливые взгляды? Нет, лучше я уволюсь. Возможно, он и сам захочет меня уволить. Его мужское самолюбие уязвлено. Он хорош собой и обаятелен, так что к отказам не привык, а ко мне ему никак не подобраться, и это его еще больше заводит. Впрочем, после моего заявления его отношение ко мне могло перемениться. Скорее всего, придется уволиться. Я представила себя на другом месте работы и чуть не разревелась. Я не хочу увольняться! И вдруг подумала, что буду скучать по Максу. Я так привыкла к нашим разговорам на всевозможные темы, к легкому трепу и, чего уж там, к его быстрым и далеко не равнодушным взглядам.

Окончательного решения я так и не приняла и, отправляясь на работу, решила, что буду действовать по ситуации. В конторе я появилась раньше обычного, но Макс был уже там. Дверь в его кабинет была приоткрыта, и я слышала, как он разговаривает по телефону. Ранние приходы не в его духе, видимо, сегодня тоже плохо спал. Дождавшись окончания разговора, я заглянула к нему:

– Чайку не желаете, шеф?

– Желаю. Тащи сюда, нам надо многое обсудить.

Вскоре мы уже сидели в удобных креслах и потягивали зеленый китайский чай. Макс метнул на меня быстрый взгляд:

– Ты на меня не сердишься?

Я облегченно перевела дух:

– Нет. А ты?

– Тоже нет.

– Значит, все забыто. Проехали, – подвела я итог.

– Да. Только ответь мне на один вопрос, но предельно честно. – Я насторожилась. – Я действительно неприятен тебе как мужчина?

– Нет, – еле выдавила я.

Он сразу приободрился и заулыбался:

– Слава богу! А то я уж начал комплексовать. – Я нахмурилась. – Ладно-ладно, в твои тайны лезть не буду. Если вдруг захочешь со мной поделиться, буду рад.

После этого мы приступили к работе. Макс уже связался с московским агентством и попросил навести самые подробные справки о Ларионове. Ехать самим в Москву он считал нецелесообразным, так как мы плохо знаем столицу и всякие ходы и выходы, так что все равно придется постоянно консультироваться с коллегами. А у нас и тут дел хватает. Он сегодня собирался встретиться со знакомым из прокуратуры и попросить его свести с людьми, занимающимися расследованием смерти Инны. Уже прошло полтора месяца со дня ее смерти, и они должны либо закрыть дело, либо активизироваться, так что неплохо бы разжиться какими-нибудь сведениями. Мне же предстояло ознакомиться с содержанием информации с телефона Ларионова и определить всех его абонентов. В общем, дел было невпроворот. Еще не мешало бы выяснить, куда ездил Ларионов, когда его оштрафовали за превышение скорости. Загородный дом Инны совсем в другой стороне.

Когда Макс ушел, я взялась за изучение содержимого мобильника Андрея. Даже не думала, что он такой общительный. В телефонной книге было более ста абонентов, тут и года не хватит, чтобы обо всех навести справки, надо что-то придумать, чтобы сузить этот круг. Да и сообщений хватало: отправленных и полученных в сумме было более восьмидесяти. Впрочем, с сообщениями оказалось все очень просто – это была его переписка с Инной, остальные он, видимо, сразу удалял, чтобы не занимали место. Читать их переписку было неловко, уж слишком личный и интимный характер она носила. Они редко обращались друг к другу по имени, только в начале знакомства, а потом: милая, дорогой, родная, любимый… И полезной информации в ней, на первый взгляд, не было. Бегло просмотрев переписку, я отложила ее в сторону и стала изучать список абонентов, расположенных в телефонной книге в алфавитном порядке.

      Почти все номера принадлежали мобильным телефонным сетям, сорок два – московским, тридцать семь – питерским, семь – зарубежным, принадлежность двух мне установить не удалось. Имелись и номера стационарных телефонов – два питерских и один в Ленинградской области, именно с него я и решила начать. Абонент под загадочным именем «М» находился в Гатчинском районе, а ведь именно там и оштрафовали Ларионова. Я приободрилась, решив, что хотя бы с одной тайной быстро расправлюсь. Однако все оказалось не так просто. В телефонном справочнике этого номера не было, платная справочная служба тоже не помогла. Нужно было обращаться на телефонный узел, но просто так там информацию не дают, придется искать подходы.

На классификацию номеров ушло довольно много времени, я проголодалась и решила попить чайку. В это время появился Макс, очень довольный, и не один. С ним была девушка лет двадцати двух, крашенная блондинка с длинными распущенными волосами и в короткой юбке, открывающей стройные ножки. Макс представил нас друг другу:

– Это Лена, а это Нина, моя секретарша.

Меня передернуло, обычно он представляет меня своей помощницей и добавляет несколько уточняющих комплиментов. Но я проглотила это молча. Он тем временем подвел девушку к гравюрам.

– Чьи это работы? – спросила она.

– Федора Алексеева.

– Ну, конечно же! – воскликнула она. – Как я сразу не догадалась!

Я едва не прыснула, а Макс смерил меня испепеляющим взглядом, после чего они прошли в его кабинет. Через минуту он выглянул из двери:

– Нина, сообрази-ка нам чайку и принеси в кабинет.

Злость просто захлестнула меня, и я едва сдержалась, чтобы не нахамить. Сделав глубокий вдох, ответила весьма любезно:

– Извините, Максим Сергеевич, но я сейчас убегаю к стоматологу, вернусь через два часа. Так что вы уж сами насчет чайку похлопочите или же сводите девушку в кафе. Тут неподалеку есть подходящее заведение, называется «Улыбка», может, слышали?

Макс с перекошенным лицом скрылся за дверью, а я выключила компьютер и, прихватив сумочку, удалилась. По дороге я продолжала кипеть от злости. Вот значит как. Вчера я его отшила, утром он замаливал грехи, а спустя несколько часов явился в сопровождении новой куколки и стал строить из себя босса, смешивая меня с грязью. Нет уж, со мной так нельзя. Я этого просто не допущу. Ноги сами принесли меня к «Улыбке», но входить туда я не стала. Вдруг Макс и вправду приведет свою куколку сюда? Я доплелась до площади Восстания. Нога болела, да еще Макс обидел, мне стало очень жаль себя, и я чуть не разревелась, но потом зашла в первое попавшееся кафе и заказала всяких вредных салатов с майонезом. Сначала еда в горло не лезла, а потом я со всем расправилась и немного приободрилась. Попросив принести чаю, я закурила, похоже, вредная привычка ко мне вернулась. В это время к столу подошел мужчина с подносом в руках, сам себя обслужил у стойки, и спросил разрешения присесть за мой столик. Поскольку свободных столов не было, я кивнула. Ему было под сорок, выглядел он респектабельно и ел красиво. Мне принесли чай, я отпила несколько глотков и поднялась. Мужчина, не доев свой обед, вышел следом за мной.

– Девушка, вы располагаете свободным временем? – спросил он, догнав меня.

– Нет, – односложно ответила я.

– А чем вы так заняты?

– В настоящее время иду по улице и разговариваю с назойливым незнакомцем.

– Ну, это мы быстро исправим, я имею в виду незнакомца. Меня зовут Алексей. А вас?

– Не хочу перегружать ваш мозг ненужной информацией, – сухо сказала я.

Он непринужденно рассмеялся и сказал, что попытается угадать мое имя. Ну уж, в угадайку я точно не собиралась с ним играть. Тем временем мы уже подошли к Дегтярной, мне совсем не хотелось, чтобы он дотащился со мной до агентства, и я остановилась.

– Вас зовут Нина, – вдруг сказал он.

Я непроизвольно вздрогнула, но его предположение никак не прокомментировала и распрощалась:

– Прощайте, незнакомец Алексей.

– До свидания, Нина, – произнес он и протянул мне свою визитную карточку. – Если что, обращайтесь.

Я свернула на Дегтярную, решив добираться до офиса кружным путем, и только тогда взглянула на карточку, которая оставалась у меня в руке. Алексей Васильевич Крутиков работал адвокатом по уголовным делам в солидной адвокатской конторе. Интересно, как он угадал мое имя, оно не такое уж популярное. Я решила рассказать об всем Максу, эта история мне не понравилась. Чем он сейчас занят? Неужели до сих пор любезничает с этой девицей? И что он в ней нашел?

Когда я вернулась в офис, Макс беседовал по телефону с московским сыщиком, давая уточняющие указания. На меня он взглянул с прохладцей:

– Как твои зубы?

– В порядке.

Он прошелся по приемной, разминаясь, потом поинтересовался, как мне понравилась Лена.

– Прелестная куколка, главное, очень тебе подходит.

– Это почему ты так решила? – насторожился он.

– Ну, как же, у нее такие стройные ножки! Что еще нужно? – Он хмыкнул. – А эрудиция! – продолжала я. – Она даже о Федоре Алексееве слышала!

Тут Макс не выдержал и расхохотался. Дело в том, что никто не знал автора этих гравюр, и Макс назвал первое попавшееся имя, а девчонка и попала впросак. Когда он закончил смеяться, я предупредила на будущее, что обслуживать его куколок и мыть за ними посуду не нанималась. Думала, это его разозлит, но он выглядел очень довольным и сказал, что учтет мои пожелания.

Я рассказала ему о странном незнакомце. Макс сначала нахмурился, а потом улыбнулся:

– Значит, ты сразу после стоматолога рванула в кафе? Интересно…

– Ничего интересного, – быстро сказала я. – Тревога оказалась ложной. Думала, у меня кариес, а это просто камень, мне в два счета его удалили.

– И ты решила закрепить результат зеленым чаем, – ехидно заметил он.

В общем, Макс догадался, что у стоматолога я не была, но я не стала больше ничего уточнять и оправдываться, а посоветовала ему сосредоточиться на таинственном незнакомце, после чего передала его визитную карточку. Мы оба пришли к выводу, что вряд ли Алексей Крутиков такой провидец, скорее, где-то меня видел и что-то обо мне знал. Макс предположил, что он был вчера в галерее и попросил его описать. Я описала, как могла, но это ни к чему не привело, там было много солидных и интеллигентных мужчин. Мне же он не показался знакомым. Вчера я сделала несколько снимков посетителей выставки, возможно, он запечатлен на них, но я забыла переложить фотокамеру в свою повседневную сумку. Так что и этот вопрос остался открытым. Я предложила поинтересоваться у нашего заказчика, знаком ли он с Крутиковым.

– Я сам свяжусь с Лесовским, – сказал Макс. – Держись от него подальше, никаких неслужебных встреч. – Я про себя довольно усмехнулась: Макс меня ревнует.

Июнь был прохладным, но сегодня солнышко решило наверстать упущенное и палило вовсю. После обеда оно светило в наши окна, беспощадно припекая. Я опустила жалюзи и включила вентилятор, только после этого доложила о результатах своих изысканий. Во время моего доклада Макс одобрительно покачивал головой, после чего сказал, что ему здорово повезло с помощницей. Установление загадочного абонента из области он взял на себя.

Когда Макс удалился в кабинет, я продолжила работу. В телефонной книге Андрея абоненты зачастую были обозначены просто именами, без фамилий, а то и вовсе какими-то кличками: Рэм, Тан, Кнут. Неплохо бы установить, кто под ними скрывается. В нашем распоряжении имелись всевозможные телефонные базы, так что я приступила к кропотливой и нудной работе, которая, впрочем, меня совсем не раздражала. То и дело из кабинета слышался голос Макса, вовлекающего в расследование все большее количество людей. С завтрашнего утра за Ларионовым будут следовать по пятам. Надеюсь, он сменит отшельнический образ жизни на светский, тогда появится новая информация. Впрочем, меня в этом деле больше интересовал не Андрей, а Инна. Кто помог ей уйти из жизни? Почему-то я была уверена, что без посторонней помощи здесь не обошлось. Нас наняли совсем с другой целью, но я и о своей цели не забывала.

Установление имен владельцев номеров из телефонной книги Андрея я начала с самых подозрительных: Тан, Рэм и Кнут. Под именем Тан скрывался Танибеков Рустам, зарегистрированный по адресу на улице Софьи Перовской. С двумя другими было посложнее, в именах владельцев не было ничего общего с кличками.

Время от времени меня отвлекали телефонные звонки. Сначала позвонила Надежда Кирилловна, наш бухгалтер, попросив переслать ей кое-какие сведения, затем бывшая клиентка вдруг надумала получить материалы расследования, от которых прежде отказалась, ей я назначила встречу на завтра, а уж потом и Машка добралась. На меня обрушилась какофония из всевозможных звуков – от жалобных всхлипываний до громких рыданий. Я кое-как разобрала, что они с Денисом расстались. Только что он собрал свои вещи и ушел, громко хлопнув дверью.

– Что случилось? – мне едва удалось вставить слово в этот бурный поток. – Ведь у вас было все в порядке – лямур, бонжур, тужур…

– Я залезла в его мобильник, и он меня застукал, – всхлипнула она.

Оказывается, она несколько раз слышала, как он с кем-то по вечерам беседует по телефону, а когда она входила в комнату, он прерывал разговор. Конечно, ей это не нравилось, а он ничего не объяснял. Сегодня у Дениса выходной, они собирались сходить в кино. Она пораньше смылась с работы и, когда вошла в квартиру, увидела лежащий на столе мобильник, Денис был в ванной, она и не удержалась.

– Я хотела посмотреть его последние звонки, в быстром доступе…

Она говорила что-то еще, но я ее уже не слушала, негодуя на свою тупость. Зачем проверять все сто номеров? Наверняка среди них много случайных. У меня самой полно таких, которые почему-то не удаляю. С кем-то я лежала в больнице, с кем-то отдыхала, училась или работала. Связи уже давно распались, мы не общаемся, но номера продолжают храниться в мобильнике. Наверняка и у Андрея так. Нужно проверить каких-то двадцать номеров, доступных для быстрой связи.

– Я сейчас приеду к тебе, – уже более бодрым голосом заявила Машка.

– У меня срочная работа…,– залепетала я.

Она опять разрыдалась. Я поняла, что не смогу бросить ее на произвол судьбы. Она несколько лет назад потеряла мать, своего отца вообще не знала, и я самый близкий для нее человек. К своим приятельницам по работе она относится скептически, так как несколько раз ее откровения вдруг становились предметом всеобщих пересудов. Машка симпатичная и очень хорошая, но какая-то несобранная и суетливая, особенно в личной жизни, что ей и мешает.

– Машка, прекрати реветь, – начала я, но она меня перебила:

– Я уже в метро, так что скоро буду у тебя и поговорю по душам с твоим эксплуататором. – И повесила трубку.

Макс выглянул из кабинета:

– Что за переполох?

– Это Машка, – вздохнула я. – Сейчас приедет и вырвет меня из твоих хищных когтей.

– А нельзя ли твое похищение немного отложить? – осторожно поинтересовался он.

– Нет, не получится. У нее большие проблемы.

– Очередная любовь разбилась вдребезги?

– Типа того, – нехотя отозвалась я.

Макс был знаком с Машкой, так как она регулярно появлялась у нас в конторе. А Машка есть Машка: у нее, что на душе, то и на языке, так что он представлял, какие у нее могут быть проблемы.

Макс вышел в приемную и стал нервно мерить ее шагами. Он ужасно не любит, когда кто-то или что-то отвлекает от расследования. Затем предложил напоить Машку чаем в конторе, и в баре у нас кое-что есть, напомнил он, а затем он к нам присоединится, отвесит Машке несколько комплиментов, чтобы успокоить, а потом подвезет к метро. Мне его предложение понравилось, да простит меня Машка, но растягивать объяснения и утешения до утра совсем не хотелось. Мне не терпелось поскорее приступить к списку абонентов из быстрого доступа.

Машка жила в Автово, так что спустя сорок минут после ее звонка мы уже сидели в приемной на угловом диванчике и пили чай с коньяком. Она поведала мне свою трагическую историю, теперь уже со всеми подробностями, то и дело вытирая выступавшие слезы.

– Зачем ты сунулась в его мобильник? – недоумевала я.

– Хотела узнать, кому он звонит.

– Ну и что, узнала?

– Нет, не успела.

– А если бы успела, то что?

– Не знаю, – всхлипнула она.

– То-то и оно, – солидно заметила я. – Суешься неизвестно куда и неизвестно зачем.

Этот разговор мог продолжаться бесконечно, но выручил появившийся Макс:

– Девочки, меня чаем напоите?

Он пододвинул стул и сел напротив Машки. Я налила ему чая, от коньяка он оказался, затем уставился на мою подругу:

– Никак не могу понять, почему такая женщина, как ты, льет слезы?

– Какая такая? – оживилась Машка. Концентрация коньяка в ее чае становилась все выше, и она понемногу расслаблялась.

– Симпатичная, умная, интеллигентная и прочее, – вел свою партию Макс. Машка с готовностью развесила уши, слушая его комплименты. В принципе, он ничуть не погрешил против правды.

Через пять минут мы уже хохотали над анекдотами, рассказывать которые Макс был большим мастером. Допив свой чай, он поднялся и предложил подвезти Машку до метро. Она с готовностью согласилась и, чмокнув меня на прощанье и пообещав завтра позвонить, вслед за Максом вышла из офиса. Когда они ушли, я некоторое время пребывала в замешательстве, смешанном с восхищением. Как ловко Макс разрулил ситуацию! Он умеет манипулировать людьми и добиваться от них того, что ему нужно. С такими, как он, нужно всегда быть настороже и не расслабляться. Вскоре герой моих мыслей вернулся и с довольным видом сообщил, что на прощание они даже расцеловались.

– Смотри, не вскружи ей голову, – предостерегла я.

– Никак ты ревнуешь?

– Размечтался!

В этот вечер мы работали до одиннадцати, после чего Макс довез меня до дома, как это делал почти всегда, когда мы засиживались допоздна. В гости он не напрашивался, я его, само собой, тоже не приглашала, так что, пожелав друг другу спокойной ночи, мы распрощались. Я долго не могла уснуть, в голове была какая-то сумятица, все смешалось: Машка, Макс, Андрей Ларионов, Инна… Под утро приснился странный и жутковатый сон. Будто я иду по длинному коридору, на стенах по обе стороны висят картины. Стоит мне взглянуть на какую-нибудь из них, как она оживает. Вот Арлекин подпрыгнул и зазвенел колокольчиками, вот из густой травы выползла змея, а вот Инна улыбнулась с портрета и протянула ко мне руки. Я вскрикнула и проснулась.