“Старый хмырь”, мысленно ругнулась Фокс. Нашел время. Вон, все на неё теперь вытаращились, а из зала как раз выходили некроманты под предводительством высокого мужчины с кустистой бородой и изогнутым как клюв носом, видимо их директора. Вот обязательно устраивать бесплатный цирк для всех желающих? Неужели нельзя вежливо отвести в сторонку и поговорить по душам?

– Итак, я жду, – не унимался Феня.

– Да там с транспортом вышла накладочка, – брякнула Регина и тут же почувствовала, как у неё перехватывает дыхание. Словно невидимые ледяные руки вцепились в горло. Маслянистые глаза зама при этом от неё не отрывались.

– С транспортом? – съехидничал он. – Разве вам не было велено оповестить директора, чтобы вас встретили с поезда?

В том-то и беда, именно это ей и нужно было сделать. Только вот Макарова послала бы не абы кого, а, разумеется, свою правую руку. Стоящего сейчас перед Фокс и продолжавшего взглядом выкачивать из неё воздух.

Регина не устояла под натиском и, отступив, спасительно облокотилась спиной об холодную стену, чувствуя, как начали подкашиваться ноги. Вот поэтому она и решила, что лучше доберётся сама, чем проведёт лишнюю минуту с этим типом. Отношения у них никогда не ладились. С первого года знакомства.

Воздух в легких закончился окончательно, и именно в этот момент Леонид Афанасьевич великодушно отвёл глаза. Фокс, кашляя, сделала глубокий спасительный вдох. Дышать. Как же это прекрасно – просто дышать!

– Три дня отработок, Лисовец. Вам ясно? Придете в среду за первым. Хотя нет, лучше в пятницу. Не пропадать же выходным, верно? Надеюсь, вы ещё не строили никаких планов?

Регина только и могла, что кивнуть. Говорить пока не получалось, горло саднило.

– Старая крыса, вот бы засунуть его в духовку и включить кнопочку… – Руслан проводил негодующим взглядом удаляющуюся в компании англичан сутулую спину в потёртом от времени пиджаке.

Здравствуй новый учебный год, называется. Всем хорошо были знакомы излюбленные приёмчики зама. В Иллюзионе не нашлось бы ни одного ученика, не испытавшего на себе стихию воздуха лично. А уж Регинка, по праву той ещё бунтарки, умудрялась попадать в немилость чаще остальных.

– Ну и ладно, подумаешь, три дня, – Стешка ободряюще погладила по плечу подругу. – Есть и хорошая новость. Ты явно приглянулась тому симпатичному англичанину с вихром на голове.

Насколько смогла заметить так до конца и не пришедшая в себя Фокс, вихр был там только у одного – того самого парня, за чьей спиной ей совсем недавно пришлось прятаться.

– С чего взяла? – практически прохрипела она, потирая ноющее горло.

– Во-первых, за ужином он всего раз пять или шесть словно бы случайно на тебя посмотрел.

– А во-вторых?

– А во-вторых, у него кулаки сжались, когда тебя душили, – красноречиво поиграла бровями внимательная блондинка. – Мы ничего не делали, а он чуть не рванул на помощь прекрасной даме.

– Ну и смертник. Сам не знает, чего избежал, – отмахнулась Фокс, последний раз откашлявшись. В горле ещё саднило, но это должно пройти минут через десять. – Возьмите кто-нибудь мой чемодан. Я его уже не допру.

Несмотря на дикое желание плюхнуться в постель, большая часть десятого класса галдела в общей гостиной. Прибывшие гости и предстоящие игры вымели из головы остатки сна. Регина же носилась по своей комнате, распаковывая чемодан. Вещи поспешно были убраны в высокий зеркальный шкаф, занимающий одну из стен спальни.

Этот шкаф был их общим со Стешкой. Вообще-то по правилам на комнату полагалось три учащихся. Регина изначально делила её с двумя девчонками с потока – Мариной и Светой. Обе редкостные болтуньи, к счастью, продержались всего пару месяцев. Из спальни они вылетели с воплями.

Вторая попытка “подселения” тоже не увенчалась успехом – Фокс терпеть не могла посягательства на личное пространство, а очередные соседки оказались чрезмерно назойливыми. Третья стала роковой – раздражённый Леонид Афанасьевич, мести ради, подсунул ей Стешку и Ларису, прекрасно зная, что друг друга эти три барышни, откровенно говоря, просто ненавидели.

Даже непонятно почему, да уже и не упомнишь, но общение у них не заладилось с самого начала. Но пока они пересекались в коридорах, классах и изредка в обеденном зале, дальше насмешек, колючих взглядов, язвительных замечаний и периодически летающих столовых приборов не заходило. Теперь же комната превратилась в поле боя.

Несколько месяцев шла ожесточенная война за территорию. Ураганами выбивались стёкла (отдельное мерси Лариске и её стихии воздуха). Мебель разносилась в щепки, неделями приходилось спать либо на полу, либо на диване в общей гостиной. Сколько раз полыхали пожары (тут уже Стешка отрывалась на своей огненной стихии) не сосчитал бы никто, бедным водяным приходилось ночами караулить у дверей.

А однажды комната превратились в непроходимые джунгли (тут уже постаралась Регина и её дар земли). Яростные ветви и корни деревьев впивались в стены и крошили всё, чего касались, окутывая комнату в зелёную паутину. Чтобы попытаться протиснуться к двери, нужно было прихватить с собой ятаган, иначе скальп был бы обеспечен.

Это стало конечной точкой раздора. Поняв, что пытаться выжить друг друга у них не получится, девушки сделали то единственное, что могли – попробовали ужиться. Не без труда, но у них это вышло, и когда Лариску в девятом классе переселили в другую спальню, где у неё было больше свободного места для практики в зельеварении, Стешка и Фокс даже не сдержали слёз. Честное слово, будто та улетела на другую планету, а не перебралась за соседнюю дверь.

В конечном итоге, весь прошлый год девчонки так и оставались вдвоем. Феня, либо махнувший рукой на проблемных учениц, либо притаившийся с козырем до лучших времен, оставил их в покое. А спальня тем временем многократно преображалась, превращаясь из унылой комнатушки среднестатистического общежития с двумя кроватями, тумбами и шкафом в настоящий райский уголок.

Появилось подобие второго этажа, где Стешка навалила матрасов и подушек, превратив площадку в импровизированную постель. Старый дубовый шкаф с помощью простеньких манипуляций сменился стеклянным мини-городом, где обеим с головой хватало места для многочисленных нарядов.

Взамен кровати Ларисы, как раз под навесным спальным местом, появился уютный диванчик и кресла бирюзовых оттенков. Того же цвета были обиты тканью стены и постельное белье Регины. Появились даже два туалетных столика, а на высоких окнах, редко когда зашторивающихся, расцвели вьюны со свисавшими с них гроздьями цветов. Что ни говори, а детки выросли и неплохо поднаторели в магии.

И вот теперь Фокс носилась по комнате, разгребая завалы своего барахла и мысленно ругаясь на отсутствующую в данный момент соседку, которая за неделю пребывания здесь успела превратить спальню в подобие помойки. С уборкой у Стешки никогда не ладилось, так что подобные обязательства ложились исключительно на плечи Регины.

С вещами, наконец, было покончено, зубы поспешно почищены нетерпеливо подрагивающей в напоминание зубной щеткой, а постель расстелена. Фокс с наслаждением забралась под одеяло. Кроватка приятно пахла фруктами. Домовые любили изобретать во время стирки всевозможные ароматические примочки.

Через стенку слышались голоса и приглушённая музыка. В общей гостиной десятого класса, расположенной сразу за дверью, было не до сна. Привычное дело. Громкая музыка и долгие бессонные разговоры продолжались чаще всего до момента, пока в гостиную не залетал взбешенный Феня и не разгонял всех веником. Обычно такое происходило в начале года, когда все ещё успели соскучиться друг по другу за лето. Потом, когда наступала череда бесконечных контрольных, зачётов и тестов ни у кого уже не оставалась ни желания, ни настроения веселиться.

Уснула Фокс не сразу, какое-то время размышляя над тем, хочет ли она принять участие в играх. По правилам подавать заявку могли лица старше шестнадцати, успевшие кое-чему научиться, и что логично, у которых имелись хотя бы маломальские шансы не опозорить школу. Прошлые игры, пришедшие на её двенадцать лет, она помнила смутно и обрывками. Проходили-то они далеко, да и в то время Регину больше волновал выбор специализации и никак не раскрывающиеся способности.

Всего специализаций в Иллюзионе, как уже было замечено, пять – по количеству природных элементов: огонь, земля, вода, воздух и, в конечном итоге, сама магия. Вероисповедание людей с давних времен базировалось на этих основных составляющих, но что более важно, практически в каждом волшебнике изначально преобладали они все.

Однако со временем, обычно так к классу четвертому, одна из стихий начинала доминировать, оттесняя остальные. Именно поэтому финальные тесты проходили только по окончанию пятого года. К тому времени получалось выявить способность.

Нельзя сказать, что остальные четыре составляющие испарялись. Это было бы глупейшим заявлением, потому что магия переменчива и подвижна. Она неизменно трансформируется, вбирая в себя новое. Превращается из реки в озеро, а из озера в море, в конечном итоге дополняя доминирующую стихию. Ведь невозможно владеть силой воздуха, если в тебе нет хотя бы крупицы магии. А если есть магия, то даже семилетнему первогодке будет проще простого зажечь взглядом свечу. Закон сообщающихся сосудов. Типа того.

Специализации же нужны для того, чтобы не позволить застояться стержневым способностям. Растущей с годами и знаниями силе при неправильном подходе необходим контроль, иначе ничего не помешает стихийнику огня вместо того, чтобы прикурить сигарету сжечь дотла дом или стихийнику воздуха устроить торнадо после неудачного чиха. И в том и другом случае это вышло бы не по их воле, а лишь потому что в своё время способностям не проложили свежее русло.

Однако находились и те, у кого по истечении времени ни одна из специализаций не давала о себе знать, как у Василия, например. Такое бывало и нередко, но это не означало, что юный волшебник ущербен или недоразвит. Просто в этом случае все четыре элемента в равной мере дополняли друг друга, прекрасно уживаясь вместе, как любящая многодетная семья в новенькой трехкомнатной квартире. И что более важно, давали дорогу основному направлению – волшебству. Для таких учеников и существовала пятая специализация – магия.

К сожалению, маги стихий были не на очень хорошем счету. Их недолюбливали, опасались и, чего уж юлить, попросту боялись. Конкретных причин никто назвать бы уже и не смог, но много лет назад, после многолетних междоусобных разборок и заключения соглашения, большинство магических школ подписали акт об упразднении подобного рода способностей.

Для этого требовался определенный обряд. Что-то вроде консервации сил. Не искоренения их, разумеется. Отобрать магию силой не смог бы никто, а вот ограничить её дозволенными МагДепом рамками запросто. Во избежание, так сказать, непредвиденных обстоятельств и для предотвращения повторной Стихийной войны, страшных и тёмных лет в истории Магического Сообщества.

Самое ужасное, большая часть учебных заведений согласилась на это. Алтайская школа под горой была одной из немногих, кто взбунтовался и отказался лишать детей наследственного дара. Тогдашний директор заявил, что никогда не согласится пойти против природы, уничтожая сам факт человеческого естества.

Несколько других школ его поддержали, после чего на долгие десятилетия стали чем-то вроде изгоев. Изгоев, методы которых не одобряли, но не могли не мириться с ними. Потом, конечно, всё поутихло и Иллюзион даже стали включать в международные сотруднические отношения. Стали налаживаться связи, а теперь вот у них будут проведены Игры.

Фокс была безумно рада возможности учиться здесь. Так же как и её сестра, родители и родители их родителей. Многие поколения волшебников бродили по этим коридорам и учились в этих стенах. Никакого другого места она и желать не хотела. И была счастлива, когда однажды, наконец-то, обрела свою стихию. Лучшую, по её мнению.

Под эти размышления она и уснула, а проснулась от того, что с неё самым беспардонным образом сорвали одеяло и пинали подушкой. Раздражённая Регина уже готова была найти и наказать виновного по всей строгости не выспавшейся женской мстительности, пока не вспомнила, что сама же и заговорила с вечера постельные вещи. Своеобразный будильник, зато действенный.

Стешка спала как убитая, свесив ногу и руку через перекладины импровизированной кровати. Следующие полчаса ушли на сборы и её пробуждение, после чего девушки отправились на завтрак. Ларец стоял на прежнем месте. То и дело кто-то из учеников, решившись, подходил к нему, стискивая в кулаке сложенный листок, но, вероятно, основной поток желающих исчерпал себя ещё ночью. Можно их понять: кому охота выставляться на всеобщее обозрение, а потом с треском провалиться и не увидеть себя в списке. Вроде и не страшно, но неприятно. А так никто ничего не видел, да и бог с ним.

Судя по болтовне Руслана, уплетающего блинчики с шоколадом, он уже успел бросить в ларец своё имя. Как и большая часть выпускников. А вот с десятого, их класса, желающих набралось не так много. Стешка громогласно заявила, что ей это нафиг не сдалось, и она не собирается тратить время на дополнительные занятия, так как и дураку понятно, что игры требовали подготовки и долгих часов зубрежки.

Лариска таинственно отмалчивалась, и никто бы не удивился, если бы она ещё накануне оставила заявку. Ваське, как и его девушке, все эти развлечения тоже были до одного места, о чём он, конечно же, не удержался упомянуть. Добавив, что при необходимости, его кулачище, по размерам (и силище) напоминающий чугунный котелок, уложил бы любого в два удара, а значит исход соревнований заведомо определён. Против истины, конечно, не попрёшь, сил Васи и правда хватило бы свернуть шею мамонту, но вряд ли распорядители настолько наивны. Нет, одной физической мощи явно будет маловато.

Алиса была не так категорична, как Стешка, но тоже решила не участвовать, мотивируя это тем, что игры мало когда обходилось без серьёзных увечий. А порой даже с жертвами. Так что пускай играют те, кому охота прослыть камикадзе. Она же пас. Фокс, пребывающая в задумчивости, слушала друзей краем уха. Неуверенность боролась с азартом и любопытством. Хотела ли она ввязываться? Предпоследний год обучения и так будет непростым, а тут ещё дополнительные проблемы. Хотя, откровенно говоря, и в этом она не сомневалась, у неё имелись весьма неплохие шансы если не на победу, то хотя бы на достойное участие.

Потратив с четверть часа на размышления, но всё же решившись, Фокс вырвала лист из прихваченных с собой тетрадей, поспешно набросала на нём: “Регина Лисовец. Иллюзион”, сложила и под озадаченные взгляды друзей направилась к ларцу, где оказалась одновременно со знакомым ей бледным парнем. Одновременно? Ой, да ладно? Он что, специально её караулил?

– Прошу, – с усмешкой на тонких губах галантно подвинулся тот, пропуская её вперед.

Шкатулка изнутри отсвечивала алым бархатом, и что удивило Фокс, была абсолютно пуста. Однако удивление быстро испарилось, едва она опустила в него лист. Испарилось так же быстро, как и снова опустел ларец, принявший очередную заявку.