Цитаты из книги «Современные дети и их несовременные родители, или О том, в чем так непросто признаться»

Когда в процессе происшествия у ребенка появляются сильные чувства: обида, гнев, злость, растерянность, беспомощность, невозможность что-то изменить, и он остается наедине с ними. Ему не с кем их разделить, нет возможности выразить до конца. Они никем не приняты. 3. Особенно травматично, когда это как-то связано с теми, кому ребенок очень доверял, с близкими, с родителями. Тогда у ребенка тесно связывается близость, любовь и травма (насилие, недоверие, непонимание и т. д.). Ведь это создает сильный конфликт в психике, когда тот, кто призван понимать, любить и защищать, причиняет боль, осуществляет насилие, отнимает веру в собственную безопасность и хорошесть.

– Видела, а что случилось? – Куда он делся, я найти не могу. – Я выбросила его, дочка. Извини. Не знала, что ты еще с ним играешь. – Как ты могла? – Слезы уже текут из ее глаз: ужасно обидно, что ее мама могла с ней так поступить. – КАК ты могла? – Прости, я не знала… И мама утирает ее слезы, разрешая ей горевать над тем, что теперь ее любимого пса больше нет. Мама разрешает и злиться, потому что понимает, насколько дочь возмущена ее поступком, она, искреннее сожалея, просит прощения. Дочка чувствует, что произошла ужасная ошибка, но справедливость восстановлена – мама признает свою неправоту разрешая ей плакать, позволяя отгоревать потерю того, что было ей так дорого. Через несколько дней она забывает о случившемся, переключаясь на богатую другими событиями школьную жизнь.

Постой, Тузик – это твоя пыльная, замызганная игрушка, что ли? Так я ее выкинула, она ж уже ни на что не похожа, просто пылесборник какой-то… – Как выкинула? – Она не может поверить, что друзей можно выкинуть на помойку и что это могла сделать ее родная мама. – КАК ВЫКИНУЛА? – А ты на мать-то не ори, ты чего орешь? Ты же взрослая уже, в школу ходишь, зачем тебе старые игрушки? И даже не начинай реветь, обед скоро, давай уже руки мой, я суп наливаю. Она долго рыдает в своей комнате от одиночества, непонятости, горя потери, обиды, злости, которую невозможно выразить. Потом сквозь слезы, под гневным взглядом не желающей чувствовать себя виноватой матери глотает ненавистный суп. И понимает, что теперь она ужасно одинока и никому нет никакого дела до того, что творится у нее в душе.

Распознать травму легко: ребенок отказывается от какой-то деятельности регулярно, «необоснованно» и испытывает сильные чувства, как правило, страх, стыд, вину. Он активно или пассивно сопротивляется тому, что ему предстоит. И, самое грустное, он регулярно попадает в ту же самую травму, в очень похожие обстоятельства, хотя всеми силами стремится этого избежать. Детская травма имеет такое гадостное свойство – постоянно воспроизводящейся ретравматизации.

тверже и уважительнее к ребенку вы будете в своем выборе, тем легче ему будет принять ваше решение. 8. Произнося сакраментальную фразу «Я делаю это ради тебя!», еще раз проверьте, так ли это. Если не совсем так, то лучше признаться в этом честно: «Я делаю это, потому что мне так спокойнее или потому что я так решил». В том, что вы выбираете себя, принимая какое-то решение, нет ничего плохого. Но если вы обманываете себя и его, боясь потерять свой авторитет, он со временем все равно догадается, что это манипуляция, и перестанет вас уважать. 9. Сомневайтесь до того, как вы озвучили ваш запрет ребенку, но если вы его уже произнесли, будьте тверды. Если ваш ребенок своей реакцией вас поколеблет и заставит изменить ваше решение, то он поймет, что вами (и другими людьми) можно манипулировать, и будет использовать это себе не на пользу. Не ставьте запрет и не обозначайте границу, которые вы не способны отстоять и выдержать. Лучше скажите: «возможно», «я подумаю» и т. д. Ваше «нет» должно быть твердым, так же как и ваше «да», впрочем. Быть может, завтра на то же самое его предложение вы скажете «да», но если сегодня вы сказали «нет», лучше остаться в этой точке. Поэтому лучше всего заранее пытайтесь выяснить все обстоятельства дела, чтобы быть уверенными, что ваш отказ обоснован. 10. Уважая себя и его, вы обучаете его быть свободным и равным. Проявляя свою здоровую родительскую власть, принимая свои взрослые решения, вы защищаете его и позволяете ему ощущать себя хоть и зависимым, но беззаботным ребенком. Разрешая ему принимать

человека. Научитесь прощать себя за возможные и совершенные ошибки. Ваше чувство вины никому не поможет, оно будет разрушать и вас и ваших детей. 5. Ваши дети на многое способны и по большей части не нуждаются в вашем контроле, поскольку большинство из них умеет управлять собой и не действовать по отношению к себе деструктивно. Старайтесь остановиться, если вам что-то хочется сделать за ребенка только потому, что у вас быстрее и лучше получится. Лучше спросите: «Тебе помочь?» Так вы приучите его справляться самостоятельно, а в случае необходимости – просить о помощи. И то и другое важно. Делая что-то за ребенка, вы укрепляете в нем зависимость от вас; позволяя ему научиться делать самому, вы делаете его сильнее и увереннее. 6. Помните, что не только ваш ребенок с его желаниями, потребностями, необходимостями является ценностью, но и вы тоже. Если вы не ощущаете собственной ценности, ваши дети тоже не будут ценить и уважать вас. Между ребенком и собой вы вправе иногда выбирать себя, когда это вам необходимо. Ребенку важно встречаться с тем, что вокруг него есть другие люди, которые имеют свои желания, чувства. 7. Вынося свое родительское решение, понимайте, что вашему ребенку оно может совсем не понравиться, и это естественно. Будьте готовы к его возможным чувствам по этому поводу: обиде, злости, возмущению. Вы можете разделить эти чувства («я понимаю, что ты недоволен» или «мне жаль, что тебя это так огорчает»), но остаться при своем решении.

Родителю важно научиться хорошо осознавать себя, причем не только свои мысли и поступки. Важно прислушиваться к своим чувствам, интуитивным догадкам, честно признавать любые, даже не очень приятные мотивы. Чем лучше вы осознаете себя, тем меньше ваш ребенок получит неясных, противоречивых, бессознательных посланий. 2. Стоит отходить от стереотипов и чужих советов, любой из них сопоставляя со своим знанием о собственном ребенке. Помнить, что он родился и растет в вашей семье, и чей-то даже положительный опыт может быть к нему неприменим. 3. Пробуйте видеть, слышать и понимать своего ребенка, не заменяйте его стереотипом «все дети такие». Старайтесь узнать именно его, отделяя при этом свой прошлый детский опыт от вашего реального малыша или подростка. Он, конечно, похож на вас, но не ровно такой же, не идентичен. Он растет в другое время и в другой семье, нежели росли вы. 4. В те моменты, когда вы не можете понять, что нужно вашему ребенку, как для него будет лучше, принимайте ваше взрослое решение. Примите его твердо, без колебаний, опираясь на свою родительскую интуицию. Помните, что вы всегда можете ошибиться, и это неизбежно, вы же принимаете решения за другого, хоть и очень близкого вам

Таким мамам неприятен и сам факт того, что им пришлось кричать, ведь в этом случае им кажется, что они уподобились «тиранам» из их прошлого, а это то, чего они так хотели избежать. Они начинают злиться на самих себя и своего ребенка за то, что тот заставляет их быть такими нехорошими. Но детям нужны пределы и границы, и они будут себе их организовывать, пока вы не скажете четкое «нет», потому что оно им настолько же нужно, насколько оптимистичное «да». Обладая личностной позицией и здоровой властью, совсем не обязательно кричать.

повышенная тревожность (ведь выбирают, решают, а иногда и действуют за них взрослые). Их почти никогда не будет покидать ощущение, что они ни на что не способны, ни с чем не могут справиться, будущее тревожно, и лучше ничего не предпринимать. При этом сверхконтролирующих родителей будет это возмущать, потому что они ждут того, что их ребенок будет похож на них: активный, твердый в своих убеждениях, уверенный в своих силах. А гиперопекающих такое поведение и самоощущение ребенка будет беспокоить и усиливать их тревогу и опеку («Я же говорила, что он без меня не справится!»).

спасаемых). Он не имеет права на передышку или отказ, потому что боится, что без него непременно «все развалится». Он не верит в то, что они сами могут справиться, поэтому всегда должен быть начеку, всегда в тонусе. А это очень затратно. Постепенно у него копится раздражение на тех, кто не желает быстро спасаться, во-первых, потому, что у него не так уж много сил, а подопечных всегда хватает, а во-вторых, ему все-таки нужно воздаяние в виде благодарности окончательно спасенной жертвы или хотя бы небольшого собственного нарциссического удовольствия за это самое спасение. Ему неприятно чувствовать свое раздражение, потому что он привык быть хорошим и благородным, и его копящаяся злость грозит разрушить с таким трудом создаваемый им самим свой светлый облик. Он очень зависит от своих спасаемых, потому что они придают его жизни смысл. Жертва. Прежде всего она лишает себя собственной полноценной жизни. Она отказывается от удовольствий, комфорта, заботы о своем теле, от радости, веселья, интересных событий, людей. Ее горизонт, как правило, сужен до пределов того, кому она служит. Она живет чужими интересами, потребностями, удовольствиями. Ей хорошо только тогда, когда ему хорошо, поэтому ей тот, другой, совершенно необходим. Она очень зависит от того, ради кого жертвует всем. Не только для того, чтобы он воздал ей по заслугам, но и для того, чтобы ее жизнь была небессмысленной.