Глава 1
Биосоциальная проблема в психологической науке

Между биологией человека и животных вклинилась социология и разорвала психологию на две части.

Л. С. Выготский.

Исторический смысл психологического кризиса

Соотношение и взаимосвязь биологического и социокультурного начал в человеческой психике

Научная психология исходит из предположения, что психика не существует вне живого организма. Психические процессы, состояния и свойства возникли в процессе эволюции жизни на земле. В этом качестве психическая деятельность, в том числе и психика человека, относится к предмету биологии, подчиняется биологическим законам и может быть подвергнута анализу с применением соответствующей методологии. Однако со времен античности сложилось понимание того, что существенная часть закономерностей психической жизни человека не поддается объяснению в терминах биологических наук, выходит за рамки биологических закономерностей. Б. Ф. Ломов отмечает: «С самого начала развития психологии как самостоятельной области научного знания в ней возникли две главные линии: одна – ориентированная на естественные науки, другая – на общественные <…> Стремление соединить эти две линии, <…> разработать цельную теорию <…> неизбежно ведет к постановке проблемы соотношения биологического и социального в человеке» (Ломов, 1984, с. 342).

Понятие социального не имеет единой общепринятой трактовки. В отечественной психологии сложилась традиция под социальным понимать прежде всего то в человеке, что отличает нас от животных. Это наличие общества и культуры, которые являются носителями программ становления и развития индивида, не биологических по своей природе и основанных не на биологических законах. Усвоение этих программ называется социализацией и является обязательным условием формирования нормального индивида. Общепринятым является представление о социальных факторах среды.

Под биологическим в психике человека в отечественной научной традиции понимается все природное, не специфически человеческое, все, что объединяет нас с нашими «меньшими братьями». Фактор наследственности является по своей природе преимущественно биологическим, однако сама биология человека имеет особую природу – это социальная биология. Как показали исследования, в тех случаях, когда человек вырастает в изоляции, лишен общества (например, известный феномен Каспара Хаузера), человеком в полном смысле слова он не становится. Во-первых, предоставленный своей природе, но изолированный от общества с момента рождения человек не обладает организацией нервных процессов, свойственной «нормальным» людям, и соответствующим ей поведением. Не владея полноценно речью, он не способен к подлинно человеческому общению. Во-вторых, его телесная организация не является нормальной для человека. Например, отличается форма позвоночника. Индивиду, выросшему в изоляции, не свойственно прямохождение. Его позвоночник остается полусогнутым, а руки при ходьбе касаются земли. Даже умение пить из чашки у нас не от природы.

Б. Ф. Ломов указывает, что человеческое дитя уже рождается с механизмами поведения, направленными на удовлетворение витальных потребностей, которые «рассчитаны» на человеческий способ ухода за ним (Ломов, 1984). В отличие от новорожденного животного, которое находит свою среду «готовой», для человеческого дитяти взрослыми создается особая, специальная среда. Система способов и средств создания соответствующей среды для ребенка сформировалась в обществе и закрепилась в культуре. Можно говорить о наличии у человека особого рода задатков, обеспечивающих возможность усвоения программ развития, социальных по своей природе, носителем которых является не видовая память, заложенная в генах индивида, а общество, культура. В то же время биологическое в человеке не сводится к наследственному. Среда обитания – очень широкое понятие и включает в себя далеко не только общество и культуру.

Нередко в литературе можно встретить отождествление дихотомий «среда-наследственность» и «биологическое – социальное». Однако существуют теории, в соответствии с которыми социальное представлено и в наследственности человека. Такова, например, теория архетипов К. Г. Юнга, его представления о коллективном бессознательном. В соответствии с этой теорией глубинные слои психики – коллективное бессознательное – не формируются в процессе индивидуального развития, но наследуются как общая универсальная основа человеческой душевной жизни. Коллективное бессознательное порождено единством мира, в котором обитают все люди, и наполнено инстинктами и архетипами.

Инстинкт, по Юнгу, – это потребность в деятельности, не имеющая сознательной мотивации, но ощущаемая как необходимость. Традиционно инстинктами называют сложные устойчивые последовательности действий, направленные на удовлетворение витальных потребностей: питательные, охранительные, сексуальные инстинкты, инстинкты отношения к потомству и т. п. Юнг относил к инстинктам человека и сложные ритуалы, которые мы встречаем в обрядах различных народов, в детских играх, то есть действия, не несущие непосредственно биологического смысла и относимые обычно к сфере культуры.

Архетипы – условные образные формы, типичность и универсальность которых обнаруживается в мифах, сказках, снах, галлюцинациях. Сам по себе архетип свободен от содержания и чисто формален, это, по терминологии Юнга, априорная возможность представления, на основе которой формируется содержательный образ мира у конкретного человека. В определенном смысле идея архетипов близка идее априорных форм познания И. Канта: и в том, и в другом случае речь идет о необходимости структурирования отражательной сферы психики до момента начала собственно индивидуального конкретно-чувственного отражения.

Вне дихотомии «биологическое – социальное» термин «социальное» применяется как антоним понятия «индивидуальное». Так, в самых авторитетных изданиях по зоопсихологии сложилась практика употребления словосочетания «социальное поведение животных». Не подвергая сомнению правомерность употребления термина «социальное» в указанном смысле, необходимо отметить его существенное расхождение с понятием, раскрытым выше. Важно подчеркнуть, что это существенное различие в содержании понятия «социальное» при его определении через дихотомию «животное-человек» по сравнению с определением через дихотомию «индивид-сообщество» ясно проявилось лишь на современном этапе развития психологической науки, в первую очередь благодаря достижениям биологических наук последних десятилетий ХХ в., прежде всего генетики.

Важнейшее реформирующее значение для понимания биосоциальной природы личности человека имело открытие генетиками во второй половине 1970-х годов механизмов так называемого группового наследования. Тот факт, что носителем целостного комплекса генов является не отдельный индивид, а группа, связанная родственными узами, позволил объяснить как биологически целесообразные те виды поведения, которые традиционно противопоставлялись биологически обусловленному индивидному эгоистическому поведению, – различные проявления альтруизма и самопожертвования.

В результате этих открытий стало возможным и необходимым развести два вышеназванных значения понятия «социальное», определяемого либо как противоположность «индивидному», либо как противоположность «животному». До этого времени существовала тенденция к отождествлению областей этих значений. Так, А. Н. Леонтьев в своей классической монографии «Проблемы развития психики» пишет о различии между психикой животного и человека, доказывает, что животное всегда действует само по себе, в одиночку, даже когда одновременно действуют несколько особей, воспринимая других как элементы окружающей среды, объекты. Феномен взаимодействия и взаимопонимания между членами сообщества, согласно его теории, возникает лишь на уровне человеческой психики.

Сегодня благодаря успехам биологии мы можем с точностью указать наличие «социального» фактора в животных сообществах, что позволяет на новом уровне поставить проблему специфичности человеческой психики по сравнению с психикой животного. Разведение как независимых дихотомий «животное-человек» и «индивид-сообщество» в контексте определения понятия «социальное» позволяет выделять следующие психические феномены:

– животные, существующие на уровне индивида;

– животные, существующие на уровне сообщества;

– специфически человеческие, существующие на уровне индивида;

– специфически человеческие, существующие на уровне сообщества.

Представляется, что уточнение содержания понятия «социальное» необходимо для продвижения в области исследования проблемы соотношения биологического и социального в психическом развитии человека. Так, Л. Г. Почебут (2002) видит трудности в разрешении данной проблемы в том, что логически и научно не определены понятия, используемые в дискуссии.

Можно утверждать, что искомое понятие определяется в различных психологических теориях либо как противоположность «индивидуальному», т. е. дихотомия «индивидуальное – общественное», либо как противоположность «животному», т. е. дихотомия «человек-животное».

На современном этапе развития науки, когда нет оснований сомневаться в наличии биологических механизмов регуляции животных сообществ, отсутствие разделения вышеназванных значений понятия «социальное» часто приводит к утрате видения проблемы специфичности человеческой психики.

Начало и конец доакадемического этапа развития психологической науки, с XVII до конца ХIХ в., когда существовала так называемая «традиционная» психология, общим предметом которой было сознание, методом – интроспекция, а основной теорией – ассоцианизм, обозначен двумя яркими фигурами: Рене Декарта и Вильгельма Вундта. В трудах Р. Декарта, заложившего основы теории, определившей развитие психологии в этот период, вопрос о специфичности человеческой психики поставлен с максимальной остротой: жизнедеятельность животного осуществляется на рефлекторной основе, автоматически и не нуждается в психическом регулировании, так как полностью определяется объективной реальностью внешних воздействий и внутренних состояний. Только две вещи Р. Декарт полагал невозможным объяснить подобным образом: это сознание человека и его речь. Область психики он счел возможным ограничить лишь названными двумя явлениями и приписал ее наличие, т. е. душу, лишь человеку, полагая прочие живые существа лишенными души автоматами. Предметом традиционной психологической науки было сознание, а центральной проблемой – природа свободной воли.

В. Вундт, появление научной школы которого означало переход психологической науки в новую фазу развития, жестко разделил психические явления на низшие, по отношению к которым он считал возможным применение объективных экспериментальных методов, и высшие, присущие только человеку и экспериментальному исследованию недоступные.

Возражения против положений «традиционной» психологии уже в первые десятилетия ее развития как самостоятельной науки привели к кризису, расколовшему науку на отдельные достаточно независимые школы. Преодолеть дуализм традиционной психологии было возможно, только предложив ту или иную теоретическую модель соотношения социального и биологического в психике человека. Имплицитно или в явной форме такая модель лежит в основе всех так называемых школ психологии, возникших в период кризиса. Каждое из современных направлений психологии в явной или неявной форме дает свои ответы на вопросы:

Как связаны биологическое и социальное в человеке? Дополняет ли социальное биологическую природу, служит ли ее продолжением или они разделены некоей границей и их следует рассматривать в отрыве друг от друга? А может быть, между биологическим и социальным существуют отношения антагонизма? Что определяет структуру личностных типов и черт – биологические свойства человека или качества, коренящиеся в культуре, культивируемые социумом? И наконец, что такое индивидуальность человека – уникальный вариант типовой структуры или нечто большее – уникальность самой структуры личности? Какова природа этой уникальности, можно ли объяснить ее, оставаясь в рамках материалистической науки?

Вопрос о соотношении биологического и социального Б. Ф. Ломов называет первым, с которым приходится столкнуться при обращении к изучению развития человека. «В истории науки были перебраны практически все возможные формально-логические связи между понятиями «психическое», «социальное» и «биологическое». Психическое развитие трактовалось и как полностью спонтанный процесс, не зависимый ни от биологического, ни от социального, и как производный только от биологического или только от социального развития, и как результат их параллельного действия на индивида или взаимодействия и т. п.» (Ломов, 1984, с. 362).

Л. Г. Почебут (Почебут, 2002) рассматривает проблему соотношения биологического и социального в психике человека под новым углом зрения и выделяет в истории психологии два подхода к ней в зависимости от позиции, занимаемой авторами по отношению к вопросу о субъективной или объективной природе социального. Приверженцы первого подхода утверждают, что в основе социальных явлений лежат психические феномены. В рамках этого подхода Почебут объединяет взгляды социолога О. Конта, теорию инстинктов социального поведения, которой придерживались У Г. Самнер, Т. Б. Веблен, У Магдугалл, В. Троттер, В. Парето, Р. Д. Коллингвуд, А. Гелен, З. Фрейд, К. Г. Юнг, У. Шутц и др. Л. Г. Почебут полагает, что идея о том, что психическое является основой социального, свойственна феноменологии Э. Гуссерля, символическому интеракционизму Дж. Г. Мида, когнитивному направлению в социальной психологии, а также теории социальной идентичности Г. Тэджфела и теории самокатегоризации Дж. Тернера.

Второй подход исходит из того, что психическое относится к классу субъективных идеальных явлений, а социальное предстает объективной реальностью материального мира. Основоположником данного подхода Почебут считает Э. Дюркгейма, социологической парадигмы которого придерживались М. Вебер, Т. Парсонс, П. А. Сорокин, Ф. Теннис. По нашему мнению, к данному подходу следует отнести и марксистскую теорию.

В контексте излагаемой классификации подходов вновь становится очевидным отсутствие единого понимания сущности социального в современной психологии и необходимость уточнения значения данного понятия как условие конструктивного обсуждения проблемы биологического и социального в человеке в контексте единой науки.