– Я понимаю, с ним не всегда бывает легко, но, знаешь, это он поначалу кажется таким колючим. Ему просто нужно довериться и открыться человеку, узнать его получше, и тогда ты поймёшь, какой он прикольный. И хороший друг, кстати.

В этот момент компания начинает шуметь, приветствуя новенького. Среднего роста и крепкого телосложения парень, с красной банданой на голове, с короткими волосами и серьгой в правом ухе.

– Андрюха, ты когда выступаешь? Мы за тебя поболеть пришли!

– Спасибо, пацаны. Антон, знакомь со своей невестой.

Антон проглатывает «невесту» и, взглянув на меня, мешкает. И я понимаю, с чем это связано. Хмыкаю и представляюсь сама:

– Мария, – и даже руку протягиваю ему назло.

Андрей пожимает её с улыбкой.

– Красивая. Повезло тебе, – кивает Антону.

Тот издаёт саркастический смешок, но от лишних реплик воздерживается. Лишь когда все увлеклись беседой, я наклоняюсь к нему поближе и произношу:

– Может, запомнишь моё имя? Или сделай себе тату на руке.

– Давай я буду тебя как-нибудь по-другому звать?

– Как, интересно? «Милая»? – корчу рожицу в ответ.

– Тебе не нравится «милая»? Тогда давай проще – «Э».

Честное слово, не знаю, каким чудом удержалась, чтобы не пнуть его.

– Такая скромная у тебя девушка, – по-доброму улыбается один из его приятелей. Кажется, Илья.

– В тихом омуте… – хмыкает другой, и, перехватив мой взгляд, становится серьёзнее: – Ничего не водится.

– Там всё подыхает, – поддерживает Антон, и все смеются.

И это он меня так защищает? Или на друзей это не распространяется? А может, какая-то местная шутка?

К счастью, тут заиграла музыка, начался рок-концерт. Друзья моментально поворачиваются к сцене, прощаясь с Андреем, который ушёл готовиться к выступлению.

Концерт наскучил мне уже через пару минут. И Антон, когда поворачивается взглянуть на меня, застаёт то самое мученическое выражение лица, которое изображает моё истинное состояние – я не успела подготовиться к этому взгляду.

– Не делай такое страдальческое лицо.

Я стерпела.

Не нравится ему моё лицо! Да мне он сам, например, не нравится, но я же молчу!

– И не пыхти так злобно.

– Я так дышу.

– Тогда у тебя гайморит.

Надменный придурок! Что он о себе возомнил?!

Помню, когда мы проходили на третьем курсе психологию, нас заставляли зазубривать термины, которые, казалось, не пригодятся никогда в жизни. А вот пришла пора – всплыло в уме: алекситимия – особое состояние, когда очень хочешь выразить свои чувства, но никак не можешь найти подходящие слова.

Чтобы успокоиться (да я и так проявляю чудеса терпения!), интересуюсь:

– А почему у Андрея нет ни одной татуировки? Он же рокер.

– И что, это значит, что у него обязательно должны быть татуировки?

– Я думала, у всех рокеров они есть. Вроде как определяет их принадлежность к данному типу людей. Хотя он скромный. Мне так показалось.

– А ты наивная, – хмыкает он, изогнув губы в красивом подобии улыбки.

Уточнять, что он имеет под этим в виду, не стала. Но через пару минут скукотищи опять не сдержалась:

– И тебе правда всё это нравится? Или ты назло меня сюда притащил?

Он смотрит на меня снисходительно, как будто я сильно недооцениваю масштабы гениальности этого праздника громкой музыки.

– Вообще-то, это не просто «ж-ж-ж», это слова. И довольно толковые, если прислушаться.

Он отвлекается на какого-то парня, который недалеко от нас что-то явно ищет в траве.

– Потерял что-то, – комментирую я.

– Ты хочешь помочь ему в поисках, Марусечка?

Здрасьте, приехали!

– Не называй меня так, а то меня вырвет.

– Только не в мою сторону, пожалуйста.

Посылаю ему убийственный взгляд, а он и бровью не ведёт.

– Ладно, если тебе не нравится, могу звать «котёнок». На «солнышко», извини, не дотягиваешь. Больше на тучку.

Невозможно общаться с таким человеком как Антон – с кособоким юмором, буржуазными замашками и скверным воспитанием, заметим в скобках.

Один из друзей Антона оглядывается на нас и заявляет:

– Что-то не заходит. Пойду чкалдыкну.

И поясняет для меня после паузы:

– Выпью. Яблочного сока.

Ага, так я и поверила.

– Мне иногда кажется, что тебе до сих пор пятнадцать, – замечает Антон в его адрес. Впрочем, без осуждения.

– Отстаю в развитии?

Ребята вновь смеются.

– Пошли, у меня там в машине припасено. Потом вернёмся, как раз к Андрюхиному выступлению.

Меня, конечно, не спрашивают. Из двух зол – оставаться одной или идти вместе со всеми – выбираю меньшее.

– Прикольные у тебя друзья, – негромко сообщаю Антону с долей сарказма.

– Ты про Славу? Ну, он такой – своеобразный. Но он мой друг, а друзей принимают такими, какие они есть.

Мы достигаем парковки, и Слава открывает багажник, демонстрируя нехилый запас пенного. Это что, в них столько влезет?

Одну из бутылок протягивают и мне, но я отказываюсь.

– Пра-а-авильно, – тянет владелец машины. – Извини, компота нет.

– Обойдусь.

На меня внимания почти не обращают. Мы общаемся с Викой, и я рада, что не одна в мужской компании. Есть ещё девушка Кирилла, но они не расстаются, и меня невольно кусает зависть.

– Давно они встречаются? – шёпотом интересуюсь у Вики, кивая в сторону парочки.

– Уже полгода. Она не из нашей компании, почти никогда не общается, просто сопровождает. Но Кириллу это пока не наскучило.

Судя по её тону, в долгосрочную перспективу этих отношений Вика не очень верит.

Тем временем парни ведут свой разговор в непринуждённой шутливой манере, и до меня доносится голос Антона:

– Шумахер так не трясётся над своей «Ферарри», как ты над этой развалиной.

– Вообще-то это раритет…

– Да понял я, понял, – снова смешок.

Похоже, издеваться над людьми – его фирменный стиль. Должно ли мне стать от этого легче? Пока не очень.

– Тох, а ты какую хочешь? – спрашивает Илья.

– Инкассаторскую.

Отсмеявшись, друзья вновь пристают к нему:

– А если серьёзно?

– Меня устраивает моя. Вот заработаю миллион на отношениях – тогда подумаю.

И переводит взгляд в мою сторону. И посылает воздушный поцелуй.

Я демонстративно отворачиваюсь.

Все снова смеются.

Мне кажется, он притащил меня сюда клоуном.

Ну и ладно, потерплю. Моё свидание для него ещё впереди, и я непременно придумаю что-нибудь эдакое.

Через десять минут мы отправляемся в обратном направлении, к сцене, чтобы посмотреть выступление их друга Андрея.

Я иду вместе с Викой и слежу за спинами парней, чтобы не потеряться. Позади следуют операторы, правда, уже не снимают. Видимо, это неинтересно. Почему бы им не сделать замечание, мол, ребята, у вас должно быть свидание, а не компанейская встреча? Ведь ничего, даже отдалённо напоминающего романтику, здесь нет. Но, похоже, в их задачи это не входит. Они лишь наблюдают за происходящим, не вмешиваясь.

– Что у нас сегодня? Пятница?

– Выпил три глотка, и уже вторник стал пятницей, – поддевает друга Антон.

Мне скучно.

Я лениво рассматриваю людей вокруг и мечтаю, чтобы это скорее закончилось. Это самое ужасное свидание в моей жизни.

В тот миг, когда на сцену выходит наконец их общий друг, компания вокруг меня оживляется ещё больше. Одну или две песни я тоже пытаюсь «вникнуть в искусство». Но, видимо, мы не созданы друг для друга – я и этот жанр музыки.

Антон стоит рядом, но по нам и не скажешь, что мы пришли вместе. Каждый сам по себе.

А потом он вдруг наклоняется к моему уху и шепчет:

– Сладкая моя.

Я непроизвольно отшатываюсь от него и едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Это естественная реакция. И он специально меня провоцирует, потому что по его губам тотчас расплывается насмешка.

– Как тебе? – спрашивает он, кивая в сторону сцены.

– Ужасно. Когда мы вернёмся?

– А я так старался, выбирал для нас что-то оригинальное, – преувеличенно драматизирует он, изображая грусть-печаль.

– У тебя большие проблемы с пониманием романтики, – произношу в пустоту, не глядя на него.

А вот он, я чувствую, на меня смотрит.

Нам приходится кричать, чтобы слышать друг друга, но в этот момент песня заканчивается, и мои слова, кажется, слышит половина присутствующих.

Я утыкаю глаза в землю, словно не вижу, что на меня смотрят все его друзья.

А что я такого сказала? Всего лишь правду.

– То есть мои комплименты тебе не нравится, свидание со мной – тоже, – продолжает издеваться Антон.

Я даже не знаю, снимают ли нас в этот момент или уже достаточно, ведь для того, чтобы показать встречи всех девяти пар, нужно смонтировать не больше пары минут каждого свидания.

– Я не против концертов. Но рок – это слишком.

– А я предлагал тебе спеть серенаду.

Представляю, что бы он спел. А потому делаю вывод:

– Музыка – это не твоё.

– Когда ты рассказываешь анекдоты, я же не говорю, что юмор – не твоё. Я терпеливо слушаю.

Вот же гад! И как он ухитряется так изощрённо меня задевать?

– А раз не захотела слушать меня, слушай других. Как тебе выступление Андрея?

Я не хочу обижать его друга, но назло самому Антону выпаливаю:

– В целом, если не считать, что он почти не попадал в ноты, это было забавно.

– Ну, если ты наизусть знаешь сложные классические произведения и с трёх лет заслушиваешься оперой, чтобы судить, попадал он в ноты или нет, то я спорить не буду.

А вот тут, похоже, мой удар попал в цель. Ну конечно, ведь друзья – это святое.

А нечего было спрашивать!

И, кстати, опера – это хорошая идея для следующего свидания. Я подумаю.

– Осмелюсь поинтересоваться, какие исполнители тебе нравятся?

– Ну, например, Марк Тишман. Хотя вряд ли это имя тебе о чём-то говорит.

– От весёлой жизни фанатами Тишмана не становятся.

Мне обидно, хотя он прав. Под эти песни хорошо грустить, философствовать…

– Мы с тобой совершенно на разных волнах! – подвожу я черту и включаю капризную леди: – Мне надоело. Мы можем закончить на этом свидание?

Он пожимает плечами. Его друг как раз уходит со сцены.

– Сейчас попрощаюсь с друзьями и поедем, – слышу я вместо новых издевательств и возражений.

Надо же, как легко получилось.

Обратно мы едем молча. Хотя это я молчу, а Антон снова общается с водителем и операторами. Я одна, что ли, вижу, какой он?

После рок-фестиваля хочется тишины, но вместо этого мы попадаем на новый «концерт». Одна из пар орёт друг на друга так, что стены едва не трясутся.

– Да ты вообще ненормальная! – и это самый лестный эпитет, который ей достаётся.

– А ты… – не остаётся она в долгу.

– Прекрати орать!

– И такая дребедень – целый день, – слышу я голос Тани на ухо. – Палата номер шесть. Жалко, табличка не висит. Пойдём в сад? Там пока свободно. Расскажешь, как прошло ваше свидание.

– Так прошло, что и рассказывать не хочется.

– Очень хорошо или очень плохо?

– Знаешь, где мы были? На рок-концерте.

– Ого!

– Угу. У меня уши заложило. А ещё там были его дружки, и он проводил время с ними.

– Так можно?

– Откуда я знаю?

– Ну ладно, следующее свидание устроишь на свой вкус, – подмигивает мне Таня.

Я хмыкаю. Ещё как устрою!