Глава 8

Сложно не признать: Пол отличный стратег. Он заранее просчитал мои мысли и выстроил свои ходы. Это несложно. Мы были знакомы, да и опыт общения с разными людьми у него был достаточно высок. Он выиграл, я проиграла. Но проиграла самое важное – наше доверие с Ларри друг другу.

На следующий день после скандала по телефону, который он мне устроил, я отправилась в кафе к Мэй. Её смена заканчивалась через полчаса, а я в это время устроилась у окна с довольно хорошим видом на тихую улочку Лондона, потягивала манговый смузи и всё не могла отделаться от мыслей о произошедшем.

Раньше я делилась с мамой и Людой. Но сейчас, находясь в Лондоне, я не хотела расстраивать маму, понимая, что услышу в ответ лишь одно: «Возвращайся». Она любила меня и желала лишь счастья – только поэтому и отпустила. Ей и мой переезд в Москву с трудом дался, так что, собирая чемоданы в другую страну, я уверяла:

– Ну что изменится? Можешь представить, что я в Москве. Разница во времени всего два часа.

Но действия мои слова не возымели. Да ещё и этот извечный вопрос: «Вы поженитесь?». Как будто я могла знать, что у него на уме! Как будто подтекстом шло: «Аня, тебе двадцать семь, пора уже думать о детях». Ужас, в общем. Как подумаю, так кажется, что я уже престарелая и несостоявшаяся в жизни и профессии женщина.

А Люда… Она теперь замужем, и интересы чуть-чуть расходятся. Одно дело, общаться, когда вы рядом и видитесь каждый день. Ну или хотя бы пару раз в неделю, как мы с Мэй. Когда у вас общий ужин и интересы. И совершенно другое – когда вы в разных странах, в разных статусах и стремитесь к разным вещам. Она приняла то, что есть. Я бы, может быть, тоже, если бы не встретила в своё время Ларри. А теперь, когда я узнала другую жизнь – яркую и насыщенную, когда влюбилась в этот город (как бы не твердила, что без Ларри он мне не нужен), я не могу просто сдаться. И Мэй меня в этом поддерживает.

Закончив смену, она подсела за мой стол.

– Посидим здесь или где-нибудь прошвырнемся? – уточнила я.

Она поморщилась.

– Можем и посидеть, но не здесь.

Я её понимаю.

Мы вышли в прохладный декабрьский день, и после пары дежурных вопросов я рассказала ей всё о вчерашнем дне – сперва предложение Энсела, потом возмущение Ларри.

– Он ревнует, это же очевидно, – констатировала подруга, кивая в сторону вывески небольшого кафе и первой туда поворачивая.

Внутри оказалось тепло и уютно. Я заказала тосты и апельсиновый сок. Мэй взяла чай с молоком («Привыкаю быть англичанкой») и какой-то салат с грибами, листьями салата и чем-то ещё.

– Значит, ты решила принять предложение Энсела ещё до разговора с Ларри?

– А что здесь такого? – переспросила я, отлично понимая, что здесь такого, и что возмутило моего парня. Моего ли уже?

Мэй не стала мне отвечать.

– Где вы с ним вообще пересекаетесь?

– Не знаю, как это вышло. Мы встречались всего три раза – в ресторане, когда обсуждали детали, на фотосессии и на досъёмке. А фотографии по всему Интернету.

Сама вчера проверяла.

– И на этот раз Пол не против?

– Не знаю.

– Ну, раз фотосессия состоялась, значит, не против. А ещё значит, это его рук дело.

Я покачала головой. Может, вчерашний скандал был лишь поводом для расставания. У любых отношений должно быть развитие. Если они слишком долго находятся в одной фазе, начинается затухание. Обоим это не нравится. Каждый стремится тянуть на себя, и в итоге хрупкая материя отношений рвётся. Нам нужно было что-то решать. Я сделала шаг – бросила всё и переехала в Лондон. А Ларри? Ларри уехал в Лос-Анджелес. И пока я хоть как-то пытаюсь устроиться здесь, он начал мне выставлять претензии, забыв о том, что я нахожусь в чужой стране и мне надо выжить. Что я не буду жить на чьи-то подачки, пусть это и помощь со стороны Ларри, который мне небезразличен.

Он думал, что каждый раз, когда у него будет такая возможность или желание, мы сможем встретиться. Но я не могу подстраивать под него всю свою жизнь! Да и почему я? Всё время я!

Однажды, когда он прилетел в Лондон на съёмки шоу талантов, у него выдалось несколько свободных часов, но мы не смогли провести их вместе из-за того, что у меня была запланирована портретная съёмка, а после – собрание творческой группы, которая теперь вот-вот развалится. Заказы совсем поступать перестали.

Он не обиделся (или сделал вид, что всё в порядке). А обида меж тем копилась. И у него, и у меня. Взаимная неудовлетворённость друг другом – так это называется?

– Ну ты даёшь, подруга, – покачала головой Мэй. – В России особым вниманием у мужского пола вроде не пользовалась, а в Британии нарасхват.

– Просто русским парням я пришлась не по вкусу, – засмеялась в ответ. – А здесь вроде как эксклюзив. Это, знаешь, когда у всех булочки с маком, а ты выбираешь с вишней, потому что не любишь быть таким, как все.

– Ну ты завернула. Может, тебе, как и Ларри, расширить сферу деятельности и написать книжку?

– О булочках?

– Об искусстве любви.

– Я далека от любви как искусства. Если только о том, как ужиться с трудным характером поп-звезды и не умереть от одиночества в его отсутствие.

– А почему нет?

– Скажи, Мэй, ты тоже думаешь, что я поступаю неправильно? – вновь посерьёзнела я.

– Не знаю, Энн, есть ли здесь правильные решения. Но выживать правда надо, а Ларри этого не понимает. Он не хочет делиться любимой игрушкой, вот и всё. Энсел прав: если Пол не устроит из этого очередную провокацию, это принесет тебе нужную славу. Именно как фотографу. Ты сможешь начать зарабатывать наконец на нормальную жизнь. Сама. Без помощи Ларри. – Она протянула ладонь и сжала мою руку. – Я бы рискнула.

***

Разодетые звёзды – кто во что горазд: пух и перья, ночные рубашки и немыслимые цветы в волосах, прозрачные брюки и юбки, больше напоминающие широкие пояса. Это называется эпатаж.

Было и несколько красивых, на мой взгляд, нарядов. Правда, цена таких платьев и белого брючного костюма певицы Риты Оры, который тоже мне приглянулся, наверняка была за пределами годовой аренды моей комнаты в студенческом общежитии.

Я с помощью Мэй, выделив со слезами на глазах приличную сумму из своего бюджета, выбрала платье чуть выше колен, подчёркивающее фигуру – я ведь не главная звезда этого вечера. Верх был золотым, но не ярким, а тёмным, густым, с коричневатым отливом, а к юбке светло-коричневого цвета спускались лишь тонкие струи этого золота – похоже на звёзды. Очень красивое. Перед был закрытым под горло, но без рукавов, а на спине декольте. Как представила, что Энсел будет меня приобнимать – хотела отказаться, но Мэй убедила, что платье отличное, а от руки Энсела всегда можно отодвинуться в сторону. Вручила мне свой тёмный браслет и массивные серьги, которые дополнили образ, и заверила, что выгляжу я отлично. Хотела меня ещё и к парикмахеру отправить, но я сказала:

– Уж много чести! Сама себе локоны сделаю.

– Лучше высокий хвост.

– Ладно.

– А кончики всё же завей.

– Договорились, – с покорностью кивнула я.

Мне всё меньше и меньше нравилась эта идея, но отказываться было поздно. Разве что притвориться больной. Но деньги уже потрачены, да и подводить человека негоже. Переживу, в самом деле.

А Ларри всё не звонил. И я не могла не думать об этом.

– Ты такая красотка! Если Ларри тебя увидит – а он наверняка увидит, хотя бы в записи – просто язык проглотит, – заявила Мэй, докрасив мой левый глаз и поворачивая моё кресло к зеркалу.

Оттуда на меня смотрела вполне симпатичная девушка.

Но я не чувствовала триумфа.

– Кое-чего не хватает, – нахмурившись, произнесла Мэй.

– Чего?

– Улыбки, – она руками схватила мои щёки, растягивая губы в стороны. Стало даже немножечко больно. – Давай же, Энн! По твоему лицу сейчас можно только прочесть, что для тебя наступил конец света. Попробуй получить удовольствие от этого вечера.

А я не могла получить удовольствие. Не могла отпустить ситуацию и расслабиться. Я всё думала, зачем согласилась на это? Чтобы что-то доказать Ларри? Но эффект будет обратным, он попросту не захочет со мной общаться.

Уже не общается. Что ты теряешь?

Я постаралась. Пока ехала в такси к зданию концертного зала, где будет проходить красная дорожка и премия, провела работу над собой, убеждая в том, что всё в порядке, и я должна блистать. Все эти звезды тоже далеко не всегда счастливы, появляясь на публике, но по ним и не скажешь. Чем же я хуже? У меня даже было пару уроков по мастерству держаться на публике, когда я была фиктивной девушкой Ларри. Что же сейчас мне мешает?

А мешали сомнения. Вдруг будет Ларри? Вдруг мы там с ним пересечёмся?

Я выбралась из автомобиля и, отойдя в сторону, набрала номер Энсела. Он подсказал мне, куда идти, и через пару минут встретил у входа в служебное помещение.

– Отлично выглядишь, – оглядев меня восхищённым взглядом, прицокнул он.

Я выдавила улыбку, понимая, что, если бы эти слова принадлежали Ларри, моя реакция была бы иной – гораздо более естественной.

Мы поднялись на второй этаж, в гримёрку Энсела. Именных табличек здесь не было, просто порядковые номера. Внутри было чисто, но неуютно – голые стены, маленький шкаф за дверью и столик с зеркалом. При этом комната по форме напоминала прямоугольник, и в ней не было ни одного окна. Ещё здесь было два стула, и Энсел указал рукой в сторону одного из них, а другую руку завёл за голову, словно в нерешительности.

– Присаживайся. У нас ещё есть двадцать минут.

– Тебе разве не нужно готовиться?

– Нет, – покачал головой он.

– А где гитара? – я даже осмотрелась, вдруг не заметила?

– Сегодня я без неё. Новая песня.

Как будто это всё объясняло.

Ларри предпочитает исполнять новые песни под инструмент.

При чём здесь Ларри?

– Кто ещё заявлен? – поинтересовалась, ожидая услышать знакомую фамилию.

Энсел ответил, назвав несколько известных персон, но не ту, что я ожидала.

И в этот момент дверь позади меня резко открылась, и я обернулась.

Как будто это мог быть он! Как будто мог забрать меня отсюда, узнав каким-то образом, что я здесь, и на красную дорожку мы вышли бы вместе. И все бы узнали, что мы настоящая пара.

Это был Пол. Мечты звонко разбились о старый паркет – в моих фантазиях, разумеется.

– Выйди на минутку, – заявил менеджер Энселу, не удостоив меня ни приветствием, ни даже взглядом.

Я вжалась в стул. Что происходит?

Энсел, словно послушная марионетка, покинул комнату. И это сильно отличало его от Ларри.

Пол тотчас занял его место, закинув ногу на ногу, и пристально посмотрел мне в глаза. С какой-то скрытой угрозой. Так он, наверное, привык работать со своими подчинёнными. Вон как Энсел его испугался.

Но я-то не подчинённый.

Смотрела с вызовом, не отводя взгляд. Чего мне бояться?

Он всё молчал, и я не сдержалась.

– Хотели поговорить?

Он словно очнулся.

– Ага. Есть к тебе предложение. Деловое.

– Я заранее говорю «нет».

Он пропустил это мимо ушей.

– Видишь, я взялся за нового мальчика – не менее талантливого, но гораздо более послушного. Он доверяет тем, кто старше и опытнее, и правильно делает.

Всё это – на одном выдохе, и глаз с меня не спускает. К чему это всё?

– Я мог бы найти и другую девушку, но ты так вовремя снова возникла, что я подумал: а почему бы не Энн? Тем более в прошлый раз ты отлично справилась с ролью.

Что? Он предлагает мне снова…

– Не хочешь побыть девушкой Энсела? Я даже не буду запрещать вам этого, если влюбитесь в самом деле, – хмыкнул он. – Оплату обговорим. Но не обижу, ты знаешь.

Я тоже хмыкнула. Скрывая ужас.

– Нет, не хочу.

– Это только одна сторона медали.

Приподняла бровь. Ну говорите уже, раз начали.

– Если откажешься, придётся пойти на подлость. Как думаешь, если какая-нибудь газетёнка найдёт наш договор о том, что ты соглашаешься быть девушкой Ларри Таннера, как скоро они всё сопоставят?

Что-то я не понимаю.

– Сопоставят что? Что мы всех дурили?

– Дурили, а для чего? – плавно подводил меня Пол. – Ты хоть представляешь, во что это выльется?

– Мне плевать. Это было давно, кому это интересно?

– Ошибаешься. Время здесь не имеет значения, – он неспеша потёр нос и удобней откинулся на спинку жёсткого стула. – Поверь мне, если пресса узнает об этой договорённости, у Ларри будут большие проблемы, и это подмочит его идеальную репутацию так – не отмоется. Например, если скажем, что этот договор был составлен для того, чтобы скрыть его настоящую ориентацию. Скажем так, не совсем традиционную.

Что? Настоящую ориентацию?

– Да кто поверит в этот бред?!

– Ты недооцениваешь силу сомнения, которое посеет в людях эта новость.

– Мне всё равно, – фыркнула. – Это проблемы Ларри.

– Да? – смотрит недоверчиво.

Значит, знает о нас с ним. Но и эта информация устаревшая. Мы не общаемся уже неделю. И что будет дальше (и будет ли) – тоже вопрос.

– Ну что ж, – развёл руками. – Вольному воля.

Заметив, что уходить он не собирается, я встала сама.

Одёрнула платье и поспешила к двери, не забыв гордо расправить плечи.

Ведь он не блефует? Я знаю, что не блефует. Да, он это сделает. И всё, что я могу – это предупредить Ларри. Но будет ли толк от такой информации? Что его новый продюсерский центр сможет сделать? Да и ответит ли Ларри? Поверит ли мне?

Уже у двери я обернулась.

– Не пойму только… Зачем вам это? За что вы до сих пор ему мстите?

– Я? – губы растянулись в улыбке, но глаза остались колючими. – Что ты, деточка. Я давно всех простил. Иначе он не отделался бы так легко.

Ну конечно.

Ушла. Даже дверью хлопать не стала.

Теперь бы Энсела найти.

Набрала его номер.

– Я у кулера с водой. Спустись на первый этаж.

Когда я к нему подошла, он взглянул вопросительно, но я ничего не сказала, а он не стал спрашивать.

– Трансляция через десять минут. Наш выход в начале, четвёртым номером.

– Ладно.

«Ладно», – вот всё, что я сказала ему. И молчала до самого выхода.

Конечно, на нас смотрели. Оценивали. Строили версии, кто мы друг другу. Я лишь надеялась, что Энсел не получил команду от Пола и не начнёт плести ерунды перед публикой.

Всё обошлось.

– Энсел Сейдж! – выкрикнула ведущая, и мы вышли, не держась за руки. – О, да ты не один, а со спутницей, – почти искренне удивилась ведущая. – Представь нам её.

– Это потрясающая девушка, которая сделала мне крутую обложку для первого альбома. И все фотографии к буклету, который также будет внутри – её авторства. Её зовут Энн, и я нереально рад, что нам удалось познакомиться и поработать.

Я была очень скована. Всё время переживала, не начнутся ли шуточки о том, что между нами «не только работа», или кто-то вспомнит о том, что я уже бывала здесь раньше – вместе с другим звёздным парнем.

Но ведущая быстро потеряла ко мне всяческий интерес.

– Я знаю, что ты подготовил сюрприз своим фанатам. Расскажи о нём.

– Да. Сегодня на премии я представлю новую песню, а уже завтра альбом можно будет купить везде!

– Но я знаю, что ты принёс его с собой. Это правда?

Ассистент в чёрной футболке с названием телеканала тут же услужливо подал альбом, и Энсел начал его представлять, а ведущая, чересчур переигрывая – восхищаться.

На это ушло не больше пары минут, после чего парень щедро подарил ей своё творение под приторное аханье, и нас отпустили.

– Всё хорошо, – подбодрил он.

Неужели у меня и вид такой же, как самочувствие?

– Мы сейчас в зал?

Если честно – хотела сбежать. Кто меня там увидит?

– Можем… – начал Энсел, но не закончил. Его телефон зазвонил. – Извини.

Отошёл в сторону. С кем-то настороженно поговорил. Я не вслушивалась. Может быть, стоило. Тогда бы не чувствовала себя полной дурой после того, как…

Энсел вернулся и натянутая улыбка, к которой я уже даже привыкла, словно говорила о том, что он тоже здесь не в своей чашке.

– Может, зайдём в гримёрку? Мне нужно забрать кое-что. У нас ещё есть немного времени.

Пожала плечами. Мне всё равно. Лишь бы это скорее закончилось.

Но ситуация вышла из-под контроля практически сразу, едва мы вошли в эту комнату, в которой не было совершенно никакого уюта.

Я зашла первой – Энсел меня пропустил. Закрыл дверь, прошёлся к окну и вернулся обратно, загородив собой путь. Сложив ладони перед лицом, словно в молитве или задумавшись, посмотрел на меня пристальным взглядом. А потом выдал:

– Зачем ты отказала ему?

– Что? Кому?

– Полу.

Я качнула головой в духе: «Снова здорово». Ты-то куда с нравоучениями?

– Ты понимаешь, что он и впрямь может сделать то, что пообещал?

Значит, он тоже знает? Про Ларри и про разговор. Тем лучше. Уйду прямо сейчас и никто не заставит оправдываться.

Встала со стула, но не тут-то было.

Энсел схватил меня за руку.

– Он не сможет любить тебя так, как я!

Что тут вообще за спектакль?

Вырвала руку и смерила взглядом:

– Ты псих? Что ты вообще говоришь? Ты совершенно меня не знаешь!

– Мне достаточно того, что я знаю.

– Вот только не надо здесь заливать. В любовь с первого взгляда давно не верю. Скажи, это Пол тебя надоумил?

Но он словно не слышал меня. Словно играл по заученной роли.

– Значит, не любишь меня?

Того, что произошло дальше, я точно никак не могла ожидать.

Энсел рванул к зеркалу и схватил нож. Откуда он там? Да, там были какие-то кисточки, тени, помады – и тонкий складной серый нож вполне мог затеряться. Но кто им здесь пользуется и как про него узнал Энсел?

Уже позже, сопоставив одно и другое, я получила вполне ясный ответ – парень действовал по сценарию. Даже собой пожертвовал ради этого.

Но тогда размышлять было некогда. Между криком: «Значит, не любишь?», скачком до зеркала и взмахом руки прошло всего пара секунд.

А потом я увидела кровь. Много крови. Энсел поморщился, но не кричал. Смотрел на меня, я это видела. Ждал реакции.

А я смотрела на его руку, вмиг превратившуюся в одну сплошную рану, залитую кровью.

Секунду, две, три…

То, что произошло после, я тоже вряд ли могла предсказать. И Энсел явно не ожидал этого. Потому что последнее, что я увидела – его перекосившееся лицо. Не от боли – от удивления.

Последнее – потому что после я потеряла сознание. Впервые в жизни – от вида крови. А может, от этого ужаса, в который так стремительно скатилась вся моя жизнь.