– Иногда он вёл себя как маленький капризный ребенок, но всё-таки чувство ответственности в нём всегда побеждало.

И вот уже – съёмочная площадка. Огромное пространство, зелёные стены. Вокруг царит оживление. Последние приготовления перед тем, как включатся камеры.

Гость прямого эфира приехал буквально пару минут назад, и теперь съёмочная группа носится вокруг него, закрепляя микрофон, проговаривая сценарий, накладывая грим, уточняя какие-то вопросы. И всё это одновременно.

А знаменитая британская телеведущая в это время, стоя в сторонке, негромко дает комментарий:

– Я давно знаю Ларри. Его практически невозможно поймать.

– Но сегодня вам удалось?

– Да. Мы улучили хороший момент как раз после того, как в его жизни завершился очередной концерт, и он вернулся в Лондон, и перед тем, как в небо поднимется очередной рейс с ним на борту.

– Как думаете, почему он пользуется такой бешеной популярностью?

– Полагаю, здесь нет никакого секрета. Он просто очень талантливый, обаятельный, и очень много потрудился над тем, что имеет сейчас.

Далее мы видим само интервью. Камера снимает из-за кулис. В студии сидят зрители (зрительницы, если говорить предельно точно). Ведущая и гость в мягких креслах цвета топлёного молока друг напротив друга.

Фрагмент эфира длится минуту или две, но я запоминаю только последний вопрос, потому что в этот момент Ларри искренен и задумчив – так, что невозможно не залюбоваться им. И не поверить. Я знаю, что он говорит от чистого сердца.

– Каково это, осознавать, что люди знают о тебе всё?

– Раньше я так и думал. Мне казалось, что каждый человек знает о каждом моём шаге. Теперь я так не думаю.

– Почему? – удивляется ведущая.

– Есть вещи, которые принадлежат только тебе: какие-то мысли и чувства, даже поступки – их тоже можно скрывать. Хотя я всегда предельно искренен со своими поклонниками, это не значит, что я рассказываю абсолютно всё или выкладываю это в свой Инстаграм.

– Что ты хочешь этим сказать?

Наверное, она ждала какого-то признания, горячего эксклюзива. Но Ларри не изменил своей непосредственности и какой-то манящей грусти, сквозившей в его взгляде в этот момент.

– Людям кажется, что они тебя знают, но на самом даже ты сам себя не до конца изучил.

Долго задумываться над этой фразой нам не дают.

Новый кадр – огромный концертный зал в Нью-Йорке, где у Ларри не так давно был концерт. Саундчек. Музыканты настраивают свои инструменты, Ларри разгуливает по сцене, останавливается, переминается с пятки на носок. Он весь сосредоточен. А голос за кадром вещает о том, что «времени на отдых нет, ведь важнейшее событие в жизни каждого музыканта, новое шоу на сцене грандиозного Радио-сити-мьюзик-холл в Нью-Йорке не за горами».

Несколько минут из закулисной жизни – Ларри репетирует с музыкантами, переговариваются о чём-то на языке музыкальных терминов, тоже не всегда мне понятных.

Следующее, что мы видим – электронные часы крупным планом. Время – 04:22. Ларри лежит на диване в гримерке на животе. Без сил. Машет рукой, едва удерживая глаза открытыми: хватит, мол.

Камера фокусируется на прекрасном виде ночного Нью-Йорка за окном, а затем быстро-быстро всё изменяется, наступает рассвет.

Снова часы – 07:45. Звонит будильник. Ларри еще пару секунд лежит на боку в той же футболке, что и уснул, поджав под себя ноги. Он кажется таким беззащитным.

Затем меняет положение на вертикальное – садится, с трудом открывая глаза и протирая их руками. Замечает камеру, машет рукой и улыбается.

– Доброе утро! Пора приступать. Нас ждут великие дела!

Дверь в гримёрку за ним закрывается. Настал новый день из жизни артиста.

Камера следует за ним неотступно. За день Ларри успел побывать на завтраке в уютном кафе, на двух интервью и фотосессии, обсудить детали будущего альбома и варианты обложки, сочинить новую песню, закупиться в магазине и порепетировать в студии.

– До концерта всего пару дней, – шёпотом сообщает он в конце репетиции, приближаясь к оператору. – Я страшно волнуюсь, если честно. Соберутся все мои друзья. И… я никогда ещё не выступал на такой сцене в Америке. Но будет круто. Я надеюсь.

А затем на экране появляется календарь, за пару секунд перелистываются даты и главный день обводится красным маркером. Вот он – концерт. Вот она – публика, которая собралась у входа и разбила палаточный лагерь прямо с утра.

Ларри прибывает к полудню и входит через запасной выход. Мы видим, как он провёл этот день. Пусть в сжатом, смонтированном виде, но его волнение и всю ответственность момента это ничуть не скрывает.

А счётчик внизу экрана исправно докладывает: 6 часов до начала шоу, 4 часа до начала шоу…

И вот – двадцать минут. Ларри уже одет и причёсан. Безупречная укладка, неизменный стиль – тёмно-фиолетовая рубашка с неброским узором и рукавами три четверти, часы на правой руке, тёмные брюки. Крики фанатов из зала хорошо слышны, но Ларри сконцентрирован. Что-то шепчет: то ли текст песни, то ли слова молитвы. В этот миг он очень собран, и никто ему не мешает.

Три минуты до выхода. Традиционный ритуал с музыкантами – все руки вместе, желают друг другу удачи.

Ларри подглядывает из-за кулис. Затем оборачивается на камеру:

– Их очень много!

На экранах у сцены начинается обратный отсчёт. И моё сердце замирает, как будто концерт действительно вот-вот начнётся. Как жаль, что я не была в тот день рядом с Ларри. На этом грандиозном шоу, к которому он шёл столько лет. Верил ли, что это сбудется? Не знаю. Но мечтал наверняка.

Камера с высоты охватывает концертный зал. Он огромный.

И всё это – через сопротивление и угрозы бывшего менеджера, благодаря упорному труду и поддержке фанатов и близких людей. Он сумел доказать, что нужен публике. Что его хотят слышать. И ему есть, что сказать.

Моё сердце билось в такт вступительной музыке и мерцанию софитов.

Ларри вышел на сцену, крепко сжимая в руках гитару, как спасительную соломинку. Серьёзный и сосредоточенный.

Фанатки разразились исступленным криком, и это вызвало улыбку на лице Ларри. Да, это его стихия. Его призвание. Его путь.

– Привет, ребята, – немного смущаясь начал он после песни и помахал рукой первым рядам танцпола. Оглушительная реакция последовала незамедлительно. – Я немного волнуюсь. Сегодня такой важный день. Вы тоже?

Вот такой он и есть: милый и искренний. Этим и притягивает к себе, как магнитом. И как я могла подумать при первой встрече, что это самовлюбленный выскочка и вечно недовольный всем грубиян? Теперь при мысли об этом смешно. Кто б мог подумать!

Какая-то наиболее голосистая поклонница, вероятно, из первых рядов, ухитрилась прокричать на весь зал:

– Я люблю тебя, Ларри!

– Я тоже люблю – всех вас. И сегодняшний концерт будет тому подтверждением. Вы готовы?

Зал зашумел в предвкушении долгожданного шоу.

– Вы готовы? – продолжал заводить толпу Ларри.

Он махнул рукой, посылая воздушный поцелуй и улыбаясь, кажется, каждой, и из динамиков полилась легко узнаваемая мелодия – кто только не слышал этот хит! Когда я скучала по Ларри в России, слушала его по сто раз на дню и могла воспроизвести слова без подсказки с любой строчки.

Фанаты кричат так, что я готова поддаться этому массовому безумству и начать подпевать прямо здесь.

Тысячи глаз направлены на одного человека. Легко ведь с ума сойти!

А он поёт грустную лирическую песню, которую написал в разлуке. В мерцании одного-единственного софита, направленного на него, сидя на небольшом парапете в форме раскрытого настежь окна, на высоте около двадцати метров. Невероятно!

Экран позади Ларри усиливает эффект «до мурашек», изображая луну и звёздное небо. И призрачный силуэт девушки, всплывающий то тут, то там. Это было так красиво и романтично, что дух захватывало.

Ещё один фрагмент концерта, который также потряс воображение – песня, написанная в «год друг без друга» и догорающая к концу песни огромная свеча на экране. Последний аккорд, и весь зал погружается во тьму. А затем освещается, подобно космосу, и Ларри продолжает петь акапелла.

После – несколько драйвовых песен. Смонтированные фрагменты концерта вмещаются минут в двадцать. Удивительно, как в этой огромной толпе Ларри ухитряется видеть каждого! Заметил где-то девочку с бразильским флагом и не мог не прокомментировать:

– Ты приехала из Бразилии? Правда? Это невероятно! Спасибо!

И вот – последние аккорды, заключительные слова, и бегом за кулисы. Пот течёт в три ручья, отирает ладонью. Но невооружённым взглядом видно, как он счастлив в эту минуту. Новый рубеж покорён.

Он пожимает руку каждому музыканту и всем причастным, благодарит. Заходит в гримёрку, жадно пьёт из бутылки, а потом машет рукой в сторону камеры:

– Ну ладно, хватит на сегодня. Уходите. Не заставляйте меня закрывать дверь у вас перед носом, – смеётся.

Я смеюсь вместе с ним. Уверена, этот фильм я пересмотрю ещё не раз. Он действительно получился живым и очень искренним.

Какой-то влиятельный музыкант на экране (я его знаю, но имя забыла), говорит о том, что он является большим фанатом Ларри:

– Это было круто. Его ждет оглушительный успех! Ещё больший, чем он имеет. Я не сомневаюсь. Он очень талантливый парень, который полностью посвящает себя своему делу.

– Ты придёшь на следующее шоу? – спрашивает чей-то голос за кадром. Явно не Ларри, но тоже мужской.

– Обязательно. Я буду сидеть в первом ряду. Такое нельзя пропускать, ребята, – заявляет он, тыча в камеру.

И снова Ларри сидит перед интервьюером, чьего лица мы не видим. Словно возвращаемся к началу фильма.

– Ты хотел бы что-нибудь изменить в своей жизни?

Он задумывается лишь на миг. В тот же самый миг я думаю о нас с ним. Могло бы всё сложиться гораздо проще и легче? Не знаю.

Но Ларри, вероятно, думает о другом.

– Нет, – говорит он.

– А что ты можешь посоветовать тем, кто хочет что-то изменить?

– Важно верить в себя. И в то, чем ты занимаешься. Верить в то, что ты сможешь достигнуть поставленной цели. Я был обычным парнем из Лондона, каких тысячи. Пел себе в небольших клубах, где меня даже никто не слушал. А что теперь? Если ты делаешь это с любовью – чем бы ты не занимался – у тебя всё получится.

– Значит, любовь и вера в себя – самое важное в жизни?

– Конечно.

– А что ещё? Третье.

Он задумывается на мгновение.

– Быть человеком.

– И оставаться самим собой?

По его лицу расплывается улыбка.

– Точно.

Титры. Фрагмент выступления и бегущие справа имена и благодарности.

Как быстро пролетело это время! Я хочу посмотреть ещё раз. Или нет, больше всего я хочу сейчас оказаться рядом с Ларри подальше от этой шумихи. Пусть даже мы будем просто молчать, главное – вместе.

Ларри неспеша поднимается со своего места. Я не спешу. Слежу за ним, не зная, как поступить.

Его глаза находят мои, и по губам скользит таинственная улыбка. Он демонстративно достает телефон и набирает сообщение. Я уже знаю, кому.

«Встретимся у кафе Trade через сорок минут. Это через две улицы. Я подхвачу тебя там».

Мы обмениваемся многозначительными взглядами, и я решительно отправляюсь в сторону выхода, чтобы найти укромное место и узнать в Интернете точный адрес места нашей встречи. Кажется, самая интересная часть вечера только начинается.