Глава 3
Отражение понятия «чайлдфри» в концепции Зигмунда Фрейда и его последователей

Психоаналитики уделяют много внимания детско-родительским отношениям, а также появлению травм и психопатологий, которые прямо или косвенно отвечают на вопросы причин выбора пути «чайлдфри». Б. Бирнс в своей книге «Разные лица материнства» пишет: «Если мы хотим понять развитие детей и уверены, что ранние годы оказывают влияние на жизнь ребенка, важно исследовать наши собственные представления о матерях».^[34]

Перед началом изучения отражения феномена «чайлдфри» в работах З. Фрейда важно уделить внимание моделям психического аппарата, на базе которых ученый строил свои теории и опираясь на которые, его последователи развивали психоаналитическую науку.

Зигмунд Фрейд использовал топографическую модель психического аппарата, выделяя три уровня психики – сознательное, предсознательное и бессознательное.

Сознание или сознательное – эмоции и чувства, которые индивид осознает и ощущает в настоящий момент. По его мнению, сознание – это небольшая часть психического аппарата. Сознательное ограничивается: а) стимулами из внешнего мира и б) событиями внутри предсознательного – чувствами, воспоминаниями и т. д.

Предсознательное – часть бессознательного, которая доступна сознанию. К ней легко можно получить доступ в виде воспоминаний.

Бессознательное – самая обширная часть психического аппарата человека. В бессознательном находятся болезненные воспоминания, которые могут угрожать сознанию и поэтому были вытеснены. З. Фрейд считал, что бессознательное имеет огромное влияние на нашу жизнь.^[35]

В книге «Толкование сновидений» он пишет о бессознательном следующее: «Бессознательное – это большой круг, включающий в себя меньший – сознательное; все сознательное имеет предварительную бессознательную стадию, между тем как бессознательное может остаться на этой стадии и все же претендовать на полную ценность психического действия. Бессознательное – есть истинно реальное психическое, столь же неизвестное нам в своей внутренней сущности, как реальность внешнего мира, и раскрываемое данными сновидения в столь же незначительной степени, как и внешний мир, показаниями наших органов чувств».^[36]

Топографический тип психиатрического аппарата оказался недостаточным для описания большой части феноменов, поэтому в последствии З. Фрейд расширил эту модель до динамической. К перечисленным выше добавили понятия «Ид», «Эго» и «Супер-Эго», которые также называют «Оно», «Я» и «Сверх-Я».

Оно (Ид) находится в бессознательном и заключает в себе врожденные импульсивные влечения (Эрос и Танатос) и является основой психического развития.

Я (Эго) является осознанной частью личности, возникает между 12 и 36 месяцами. Задача Эго – ослабить конфликт индивида и общества, регулируя поведение так, чтобы все потребности были удовлетворены.

Сверх-Я (Супер-Эго) формируется между 3 и 6 годами и отвечает за соблюдение норм, принятых в обществе, сохранение традиций, передающихся через поколения, и контролирует Эго и Ид.

Конфликт между Ид и Супер-Эго порождает тревожность, страх, нервозность. Чтобы справиться с этим, Эго использует защитные механизмы – вытеснение, рационализацию, сублимацию и т. п. З. Фрейд был убежден, что основа личности закладывается именно детскими переживаниями, базирующимися на этих конфликтах.^[37]

В «Трех очерках по теории сексуальности» З. Фрейд дает понять, что разделяет сексуальность и репродуктивную функцию. По мнению психоаналитика, сексуальность проявляется в детях задолго до физической возможности иметь детей и никак не связана с пубертатными изменениями. По его представлению, человек рождается уже с либидо – сексуальной энергией. Эта энергия перемещается по разным частям тела (рот, анус, гениталии) в строгой последовательности. В доказательство он приводит примеры сексуальных «извращений», удовлетворение которых не ведет к зачатию. Задача общества, по мнению З. Фрейда, – обуздать сексуальную активность детей и привести их поведение к общепринятой норме.^[38]

Зигмунд Фрейд выделял пять стадий формирования сексуальности:

– оральная (0–18 мес.),

– анальная (18 мес. – 3 года),

– фаллическая (3 года – 6 лет),

– латентная (6–12 лет),

– генитальная (период полового созревания и до 22 лет).

В период фаллической стадии появляется и закрепляется полоролевая идентичность. Во время этой стадии ребенок проявляет интерес к своему телу, гениталиям и внешним особенностям других людей. Формирование полоролевой идентификации зависит от адекватного разрешения эдипова конфликта. Комплексы Эдипа и Электры, названные ученым так в честь героев древнегреческих мифов, проявляются в любви и сексуальном влечении к родителю противоположного пола, а также отторжении и даже ненависти к родителю одного с ребенком пола. Во время завершения фаллической фазы должен разрешиться и эдипов конфликт – ребенок переключает свое внимание на родителя своего пола, начинает подражать ему и идентифицировать себя с ним. В случае, когда происходит фиксация на родителе противоположного пола, ребенок будет подражать родителю противоположного пола, проявляя полоролевые черты не своего пола.

З. Фрейд считал, что подобная ситуация наиболее свойственна девочкам в силу отсутствия у них фаллоса. Когда у девочки происходит фиксация на фаллической стадии, это проецируется на ее сексуальной жизни и репродуктивном поведении, когда она повзрослеет.

Рассуждая о природе невроза у женщин, З. Фрейд приходит к мнению, что его причиной зачастую является зависть к пенису, которого у них нет. Эта зависть называется «кастрационным комплексом» и очень часто проявляется у девочек, у которых есть братья. Сравнивая себя с мальчиком, девочка видит явные различия (отсутствие у себя пениса). Изначально ребенок не догадывается о том, что все женщины лишены пениса. Только недостойные, думает девочка, лишены его, а достойные женщины его имеют. Разделение двух полов происходит позже, когда ребенок узнает о репродукции. Но и тогда у девочки нет истинного понимания устройства женских гениталий.

Обнаружив у себя отсутствие пениса, девочка переживает «комплекс кастрации», который приводит к отторжению полоролевых черт матери как виновницы отсутствия у девочки фаллоса. «Комплекс кастрации» приводит к формированию «комплекса маскулинности», распространение которого приводит к увеличению количества женщин «кастрирующего» типа, как называл их З. Фрейд, то есть женщин, которые стремятся к эмансипации и феминизму, проявляющих ненависть к мужчинам и амбиции в построении карьеры.^[39]

Исследования З. Фрейда в сфере детско-родительских отношений основывались на идее, что поведение младенца базируется на инстинктах, а мать важна как источник удовлетворения этих инстинктов. Именно удовлетворение потребностей лежит в основе любви ребенка к собственной матери. З. Фрейд не рассматривал личность матери как решающий образ в психологическом развитии ребенка, а акцентировал внимание на треугольнике «мать – отец – ребенок».

Дети в раннем возрасте проявляют сексуальный интерес к родителю. З. Фрейд описывает такое поведение у мальчика – желание спать с матерью в одной кровати, даже попытки ее соблазнения, а также у девочки в отношении отца – кокетство и ревность к матери.

Зачастую сами родители способствуют проявлению эдиповой установки, особенно сильно это заметно в ситуации, когда в семье несколько детей. Часто отцы отдают предпочтение девочкам, а матери – сыновьям.

Появление новых детей способствует перерастанию эдипова комплекса в семейный комплекс, который проявляется в эгоистичном желании устранить соперников и завладеть вниманием родителей вновь. Ребенок, который вследствие рождения младшего члена семьи отодвигается на второй план, чувствует отчуждение, которое может длиться долго. С 2,5 до 4–5 лет отношение ребенка к новому члену семьи чаще всего негативное: он ревнует к нему родителей и требует избавиться от него. В более старшем возрасте дети обычно склонны воспринимать младшего ребенка как интересный объект, куклу. Если младший ребенок появляется в возрасте от восьми лет, то девочки, наоборот, склонны проявлять некое подобие материнских чувств к младшему ребенку. В целом враждебность в отношении братьев и сестер, как старших, так и младших, не уникальное явление и объясняется борьбой за вещи, комнаты, любовь и внимание родителей и других родственников.

В процессе взросления отношение старших к младшим претерпевает значительные изменения – старшие братья могут выбрать объектом своей любви младшую сестру как замену неверной матери (которая родила еще одного ребенка от отца), для старшей сестры младшие могут стать заменой ребенка, которого она тщетно желала иметь от отца.

Если формирование полоролевой идентичности протекает без травм, то, по мнению З. Фрейда, желание девочки иметь пенис перерастает в желание выйти замуж за мужчину как носителя пениса и родить ребенка.^[40]

Ученые психоаналитического направления рассматривают «комплекс кастрации» по-разному. З. Фрейд, как мы уже говорили, смотрел на зависть к пенису как на позитивный импульс, считая, что преодоление ее приводит женщину к желанию родить ребенка.^[41]

В его представлении привязанность к матери завершается с началом фаллической стадии и формированием эдипова комплекса.^[42]

По его мнению, стремление стать матерью – следствие понимания анатомических различий между полами. С момента обнаружения различий у девочки возникает компенсаторная фантазия – рождение отцу ребенка ради его, отцовской, любви. Именно в отношениях с отцом формируются черты, присущие женщинам, – пассивность и мазохизм. В материнстве реализуется в некотором смысле удовлетворение эдипальных желаний – женщина замещает собой мать, сама становясь матерью.^[43]

Жанна Лампль де Гроот в своей работе «О развитии Эдипова комплекса у женщин» высказывает предположение, что девочки и мальчики развиваются абсолютно одинаково вплоть до обнаружения анатомических различий. Девочки в дофаллическую стадию, как и мальчики, стремятся завоевать любовь матери и победить отца. Обнаружив отсутствие у себя пениса, девочка воспринимает это как наказание за любовь к матери и обращает свою любовь к отцу. Именно так появляется желание родить ребенка, который значит для нее то же, что пенис для мальчика.^[44]

Вильгельм Райх уверен, что эдипов комплекс возникает только в условиях патриархальной семьи. Он приводит в пример некоторые примитивные общества, где структура семьи иная – например, матриархальные. Таким образом, В. Райх подвергает сомнению универсальность эдипова комплекса, утверждая, что он может видоизменяться вместе с общественным устройством и при коллективном воспитании его просто не будет. Несмотря на такой взгляд, В. Райх не отрицает реальность эдипова комплекса.^[45]

Лиллиан Роттер в своем докладе, прочитанном в Венгерском Психоаналитическом обществе 22 апреля 1932 года, констатирует, что зависть к пенису у девочек поддерживается и материнским убеждением в том, что сын более полноценный. Л. Роттер указывает на неконтролируемое баловство в воспитании сыновей, что крайне редко встречается в отношении воспитания дочерей. Разочарованная в матери девочка отворачивается от нее, отказывается от клиторального онанизма в желании нового вида удовольствия – попыток возбудить пенис, который она воспринимает своим. Результатом этого в конечном счете становится половой акт и рождение ребенка.^[46]

Последовательница З. Фрейда, специалист по женской психологии Хелен Дойч считала, что пассивность, мазохизм и повышенный нарциссизм – свойства женской природы. А мазохизм особенно важен для развития стремления к материнству. По ее мнению, деторождение является кульминацией сексуального удовлетворения, а вагинального возбуждения не существует – возбуждение перемещается. Этот пункт требует пояснения. В ранний период ведущими эрогенными зонами являются вначале область рта, а затем прямая кишка. Примерно на четвертом году жизни прямая кишка теряет эту роль, уступая ее гениталиям; в развитии наступает фаллическо-нарциссическая стадия организации либидо. Это означает, что догенитальные парциальные влечения утрачивают первенство. Их задача состоит теперь в подготовке и усилении генитального удовлетворения. Этот возраст человека называется фаллическим, поскольку в психическом отношении существует лишь один сексуальный орган, а именно пенис. Таким образом, деторождение в зрелом возрасте становится у таких женщин кульминацией сексуального удовлетворения.

Также, в отличие от З. Фрейда, Лиллиан Роттер отрицала стремление матерей к сыновьям и отмечала, что у женщин сильно желание реализоваться в дочерях.^[47] С этим не согласен Теодор Лидс, который считает, что зависть к пенису часто проявляется в желании иметь сына, чтобы прожить жизнь, близкую к мужчине.^[48]

Относительно влияния зависти к пенису на желание женщины родить ребенка среди исследователей нет единого мнения. Джудит Кестенберг считает, что желание родить ребенка связано в первую очередь с желанием восстановить ранние, симбиотические отношения с матерью, чувство единства с ней. Именно идентификация с матерью позволяет девочке сформировать свои собственные материнские функции эмпатии и интуиции. По наблюдениям Д. Кестенберг, фаллические фантазии проявляются в связи с беременностью как защита от более ранних, доэдиповых желаний, связанных с матерью. Именно самоидентификация с заботливой матерью приводит к принятию ребенка, переносу нарциссического либидо на новый объект – своего ребенка. Таким образом, Д. Кестенберг описывает беременность не как регрессию к прегенитальным и фаллическим фазам, а как новую внутреннюю генитальную фазу, когда происходит повторение и реорганизация многих процессов раннего развития.^[49][50]

Также в работах Д. Кестенберг встречается мнение, что на способность женщины быть хорошей матерью влияет ее сексуальная удовлетворенность партнером.^[51]

Мелани Кляйн, стоявшая у истоков детского психоанализа, отмечает, что удовлетворенность партнером может снизить страхи беременности. М. Кляйн придерживается сходных с З. Фрейдом взглядов. Рассматривая пример своей юной пациентки Риты, она пишет: «На втором году жизни желания Риты получить пенис отца и родить от него ребенка были нарушены тревогой и виной по отношению к матери; позитивное эдипово развитие прервалось, и выявилось заметное ухудшение невроза. Когда Рита категорически заявляла, что не была матерью куклы, она явно обозначала борьбу против желаний иметь ребенка. Под давлением тревоги и вины она не могла достичь феминной позиции, и была вынуждена усилить мужскую позицию». М. Кляйн пишет, что у девочки не было возможности достичь идентификации с матерью в эдиповой ситуации из-за чувства вины. Другой пример пациента М. Кляйн тоже имеет значение для понимания формирования отношения к детям у ребенка во время эдипальной стадии. М. Кляйн приводит в пример Ричарда, ребенка, который проявлял агрессию в отношении детей. Автор пишет, что причина его ненависти к детям произрастает из установки к пенису отца. В его бессознательном пенис был равен ребенку, который бы истощил мать. В этом же случае имел место и сиблинг – ревность к брату, а также к тем детям, которых мать могла бы в будущем родить. М. Кляйн приходит к выводу, основанному на этих и других примерах, что страхи и тревожность препятствуют генитальному развитию.^[52]