***

Несмотря на внешнюю самоуверенность, Принцесса иногда сомневалась в правильности своего решения. И правда же, в конце концов, нельзя вот так просто взять и украсть человека. Заставить страдать не только его, но и его родных, – в неизвестности. Неизвестность. Что может быть хуже нее?

Иногда она думала, что увлеклась Рыцарем от безделья. Но больше всего ее пугало это жгучее желание владеть им без остатка, чтобы он принадлежал только ей.

После того как Дракон покинул ее спальню, Принцесса направилась в свой сад. Именно здесь какое-то время назад она и задумала свое злодейство. Вместе с ней туда пошли ее верные слуги – труподети. Принцесса давно привыкла к постоянному топанью маленьких ножек у себя за спиной. На всех окружающих четверка труподетей производила отталкивающее впечатление. Выглядели они неприглядно: лысые, с бледной тонкой кожей, которая еле-еле обтягивает череп, с абсолютно белыми – и при этом видящими – глазами, с кровавыми подтеками у основания ногтей. Но никто так не предугадывает ее желания и не может считывать настроение, как они. Они были ее самым лучшим подарком, о большем нельзя было и мечтать.

Этих диковинных существ привез из военного похода ее отец. Он не придумал ничего лучше, чем подарить их своей дочери на день рождения. С тех пор прошло много лет, но труподети не повзрослели ни на минуту.

История была очень загадочная и запутанная: однажды Король, одолев противника в чужой стране, ворвался в страшное подземелье, чтобы освободить своих воинов, которых взяли в плен. В этом же подземелье выли от беспомощности труподети – запуганные плененные отпрыски жуткой ведьмы и ее сожителя – колдуна. Дети пытались выбраться на свободу, скребя ногтями по стенам и полу. Воины Короля освободили их, и оказалось, что дети совершенно безобидны, все понимают и умеют подчиняться, и из них могут выйти отличные слуги. Однако местные жители предупреждали Короля: с этими детьми что-то не так, вероятно, они уже даже умерли – да только не до конца. Еду и питье им прекратили давать задолго до войны. Несколько дней дети лежали недвижно, а потом снова начали выть, наводя ужас на остальных обитателей подземелья. Заключенные просили поскорее их казнить, поскольку такое соседство было невыносимым: какое же живое существо проживет столько времени без пропитания?

Однако Король остался доволен. Он вернулся с ними домой, а люди на городской площади только и обсуждали: как мог их повелитель подарить таких уродцев собственной дочери? Однако Принцесса, тогда еще маленькая девочка, полюбила их всей душой, часто баловала всякими лакомствами – просто так, для удовольствия, – а они отвечали ей взаимностью.

Правда, лучше им было не попадаться на глаза Королеве – мачехе Принцессы. Та говорила, что у нее сердце уходит в пятки, когда она слышит шажки труподетей в темных коридорах. А однажды она пригрозила, что продаст их первому, кто захочет купить их для своих представлений или анатомических опытов. За эти слова один из труподетей – а это было сказано при нем – укусил ее аккурат за тонкое запястье. Бедному Лекарю пришлось провести около Королевы несколько суток: хотя укус не принес ей особого вреда, она боялась, что может чем-то заразиться или чего еще хуже. Больше всех над ней потешался Дракон. За это его на один месяц отлучили от королевского винного погреба. Бог свидетель, у Короля – самое лучшее вино, поэтому наказание и вправду было слишком жестоким.

Иногда по ночам труподети молились Королю. Своими не по-детски жуткими песнопениями они благодарили его за спасение. Это происходило под дверью его с Королевой спальни. Обычно строгая и собранная, Королева не могла вынести этого пения и только испуганно жалась к своему супругу. За столько лет она так и не смогла к этому привыкнуть. Пение прекращалось только под утро. С первыми петухами труподети вставали с колен и шли прислуживать Принцессе, которая вот-вот должна была проснуться.

Принцесса никогда не сомневалась в их верности: они были лучше, чем сторожевые псы.

***

Принцесса проследовала к своей любимой беседке для раздумий. А подумать ей было над чем. Труподети принесли ей холодную воду и кое-что из еды.

Прежде всего ее беспокоил один вопрос: что ей делать после того, как Рыцарь окажется взаперти? Показаться ему на глаза она не сможет, потому что он тут же ее возненавидит. А если не показаться, то тогда этот плен потеряет всякий смысл.

«Нелегкая дилемма, – думала Принцесса, жуя яблоко, – хотя иногда нужно ввязаться в дело и только потом посмотреть, что из этого выйдет».

Труподети играли тут же, перед ней. Она присмотрелась к ним: показалось или нет? Их зубки и правда стали немного длиннее и острее или это всего лишь игра ее воображения? «Глупости», – отмахнулась Принцесса.

Она понимала, что соскучилась по Рыцарю, поэтому в ее голове роились разные странные мысли. Он не давал знать о себе вот уже несколько дней. И сейчас она не могла ничего с этим поделать. Хотелось отдохнуть и расслабиться. Она закрыла глаза и прислушалась.

Ее беседка находилась прямо перед невысокой каменной оградой, за которой был Город – рукой подать до главной площади. Из всех звуков, доносившихся до нее, она четко уловила и узнала один: звук его голоса. Рыцарь смеялся. Вот же, совсем рядом. Неужели прямо сейчас он проходит мимо? Но вместе с ним смеялся кто-то еще.

Стараясь не привлекать внимания, Принцесса осторожно выглянула за ограду. Захмелевший Рыцарь, рыдая от смеха, еле стоял, широко расставив ноги: между ними, так же громко хохоча, лазила вперед-назад толстая Прачка, которая каждое утро приходила в замок Короля.

«Прачка! Ну, знаешь ли…» – Принцесса расплакалась. Труподети, почуяв настроение хозяйки, окружили ее плотным кольцом, подвывая и жалостливо заглядывая ей в глаза.

Однако с ее последними – хоть и весьма слабыми – сомнениями было покончено.

***

Но Рыцарь обо всем этом не знал. Он и понятия не имел о злодейских планах, которые вынашивала Принцесса.

Выше всего на свете он ставил собственное удовольствие. Он не понимал, зачем жить, если не можешь в полной мере наслаждаться этой самой жизнью. Пока есть вино, таверны и доступные женщины, можно ни о чем не беспокоиться. А если что-то и случалось неприятное, он старался об этом не думать. В этом не было никакого смысла и сейчас, в этот момент времени, когда рядом с ним – смешливая и нелепая королевская Прачка. Он с наслаждением смотрел, как ее полные бедра покачиваются из стороны в сторону: убаюкивающе, успокаивающе и одновременно зазывающе. Он хорошенько шлепнул рукой по тому мягкому месту, на котором Прачка сидела. В очередной раз она залилась громким смехом.

– Рыцарь сегодня в хорошем настроении? – игриво спросила она.

– Рыцарь в хорошем настроении всегда, – молодой человек неприлично широко улыбнулся женщине и икнул. – Чего и вам желаю.

– Я слышала, у вас роман с Принцессой.

– А я слышал, что коровы летают. Вам, дорогая моя, не должно быть дела до сплетен. Оставьте их старым городским перечницам.

Рыцарь неуклюже потянулся губами к шее Прачки. Конечно, ее нельзя сравнивать с Принцессой, но Принцесса – это совсем другое дело, она ему еще пригодится, когда он нагуляется. А Прачка – такая теплая и мягкая – прямо сейчас здесь, с ним. И он был намерен воспользоваться случаем.

Рыцарь прижал Прачку к стене какого-то дома, засунул руки под ее юбки и зашептал ей на ухо непристойности. Прачка, раскрасневшись, даже не стала отбиваться от наглеца, а вцепилась в него обеими руками. Сыграло свою роль и вино: пара, не удержав равновесие, упала на землю.

– Предлагаю поехать… ко мне, – еле слышно проворковал Рыцарь. – Тут недалеко у меня лошадь. Ждет.

– Но что же ты после этого обо мне подумаешь? Впрочем, поехали, – ответила Прачка.

Лошадь и правда была. Она стояла за углом, думая о том, сколько ей еще осталось ходить под этим небом. Никто точно не знал, сколько ей лет, да она и сама уже не помнила. Она принадлежала еще прадеду Рыцаря.

Лошадь эта была необычная: когда-то давным-давно она ступила копытцем в лужицу на дороге, совершенно не подозревая, чем это для нее обернется. Незадолго до этого там проезжал торговец, тайком перевозивший живую воду. Его старая телега в очередной раз подскочила на кочке, и сосуд, в котором плескалась волшебная водица, опрокинулся набок, и несколько капель попали прямо в лужу. В нее-то и наступила лошадь.

С тех пор ее жизнь пошла наперекосяк. Время от времени она умирала – от старости или болезней, но всегда оживала вновь. Через несколько дней она возрождалась, но не звонким жизнерадостным жеребенком, а такой же, как и была: исхудавшей страшной клячей. В ее глазах навсегда поселилась тоска, которую не смог бы вместить даже космос.

Иногда она умирала прямо во время прогулок с Рыцарем. Тогда он уходил, оставив ее прямо на дороге, а когда возвращался, находил ее снова живой. «Моя Ишоф», – ласково говорил он ей. Это имя он придумал для нее сам. Оно означало: извечный шепот одинокой фортуны. Ведь такое бессмертие – это одновременно и дар, и проклятие, считал он.

Когда Прачка увидела лошадь, она вскрикнула. От жалости.

А в это время Принцесса…

***

– Дракон, откусите ему голову! – кричала девушка. – Я больше не могу на это смотреть, не могу этого выносить! Что он делает? Он заставляет меня вести себя так, что я сама себя не узнаю и мне становится стыдно!

В приступе ярости она разбила одну из цветочных ваз. Ее волосы растрепались, а на лице выступили красные пятна из-за слез.

Дракон был удивлен, он еще никогда не видел Принцессу в таком состоянии. Но он совершенно ее не винил: когда-то, давным-давно, он тоже любил… Драконы, как и волки, однолюбы. Избранница Дракона осталась далеко в прошлом, и ему до сих пор было больно даже вспоминать. Конечно, после нее были и другие, просто увлечения, но ту, первую, забыть не удалось.

– Ты пугаешь труподетей, – только и смог сказать он.

Принцесса со злобой посмотрела на него.

Дракон был уверен, что бурные сцены могут плохо повлиять на маленьких прислужников, тем более, как ему показалось, у них начали расти зубы. Кто знает, какие сюрпризы они могут преподнести в будущем. А еще он не любил, когда они смотрели на него агрессивно, как сейчас, своими идеально белыми глазами. Дракону всегда было интересно, как вообще они могут видеть. Было что-то абсолютно звериное в выражении их лиц. Это пугало даже Дракона. Он тут же велел им сходить за помидорами.

Труподети оскалились на него, зашипели, а потом посмотрели на Принцессу. Та кивнула. Они вышли из комнаты. К тому времени, когда они вернутся, Принцесса хотя бы немного успокоится, надеялся Дракон.

– В последнее время я много думала о том, как себя вести и что говорить, когда мой Рыцарь окажется в башне, – всхлипывая, сказала Принцесса, – и даже придумала знаете что…

– Я не уверен, что хочу это знать.