– Так мы с детьми на прошлых выходных там оторвались! Без Кости, правда: он остался дома работать. И потом, в кои-то веки его родители сами предложили с детьми посидеть. Я лучше отдохну, уж найду чем заняться. Сто лет в салоне не была.

Все подруги разом переглянулись и засмеялись. Смуглое лицо Алины с красивыми, немного восточными глазами расплылось в младенческой улыбке. Все в ней было притягательным: каждая мягкая черточка полурусского, полутатарского лица, каждый жест, каждое гладкое движение плеч, каждое слово.

Глядя на нее, было трудно поверить, что мужчины, раз видевшие ее, могли любить других женщин, кроме нее. Юле всякий раз при встрече казалось, что их мужья должны быть втайне влюблены в Алину. Как это было по-детски! Но именно так неуютно она себя чувствовала рядом с подругой.

– Чего вы ржете-то? – спросила Алина. – Действительно давно не была.

То ли вино начало действовать, то ли и впрямь невинная уверенность Алины в том, что она говорила, так всех развеселила, но хохот только усилился.

– Ты когда успеваешь утомляться-то так, что с семьей за город невмоготу поехать? – спросила Юля. – Марьяна в частный детский сад ходит, Феденька в школу. Ты целый день сама себе хозяйка.

– Ну да, как будто это так просто – быть домохозяйкой! Столько дел нужно переделать, – пожала плечами Алина. Было видно, что она уже немного раздражена их намеками. – А я сейчас еще кое-что сделать хотела… Но вам не скажу, раз вы такие вредные.

– Ой, я знаю, тебе осталось только грудь сделать! – воскликнула Женя.

– Почему только грудь? – удивилась Юля. – Алина у нас еще очень натуральная, по сравнению с большинством элитных женщин. Только брови и ресницы, да ногти. Вы и представить себе не можете, куда мир катится! Сейчас в моду вошла операция по удалению щек и вкачиванию силикона в скулы. На работе одна девушка сделала себе.

Алина невольно зарделась, слушая, как все с хохотом стали обсуждать эту, по их мнению, совершенно нелепую процедуру.

– Это вместо щек дыры что ли будут? – засмеялась Женя.

– Да нет, – перебила ее Марина, показывая пальцами на своем лице, как это выглядит, – щеки впалые делают, жир из них выкачивают.

– Но зачем??? – вскричала Женя, и они снова захохотали.

Увидев наконец, что Алина раскраснелась, Юля ахнула.

– И ты туда же! – воскликнула она. – Нет, прошу тебя, не измывайся над собой! Это выглядит не просто смешно, а жуть как некрасиво! Не трогай свои щеки!

– Не слушай ты их, – неожиданно вступилась Марина, – делай что хочешь, а мы все тебе просто по-доброму завидуем. Если бы кто-то из нас мог не работать, уверена, воспользовался бы такой возможностью.

– Так я ведь тоже не работаю, – возразила Женя, – хотя не могу сказать, что муж много получает.

– Ты не работаешь? – возразила Марина. – У тебя три маленьких мальчика, ты работаешь больше всех нас и наших мужей, вместе взятых. И вообще, у вас ведь сверхзадача – родить отряд молодых мужчин. Да и по-честному, тебе никто не помогает с твоими: ни муж, ни бабушки, ни тем более няни. К тому же для вас трое не предел…

Женя немного смутилась, а Марина продолжала:

– А что тут скрывать? Как будто мы не знаем, что вы на трех пацанах не остановитесь. Православие и все дела.

– Я считаю, роль матери и домохозяйки сильно недооценена нашим обществом, – ответила Женя, – уж на что я православная, но с большим уважением отношусь к европейским отцам, которые все чаще занимаются детьми наравне с женщинами.

– Спорить не буду, – сказала Марина, – сравнить не с чем. Иногда думаю: и хорошо, что у нас детей нет. Не выдержала бы, как мой на диване лежит вечером и в телик пялится, пока я разрываюсь между пеленками, какашками и орущими детьми. Точно бы бросила его.

– Да ладно! – махнула рукой Юля. – Сколько раз ты его уже бросала!

– Любить не люблю, а отвязаться не могу, – парировала Марина, уже изрядно захмелевшая, словно намекая на то, что для чего-то муж был ей еще нужен.

– Не знаю про европейских мужчин, а Костик мой труд ценит. И он прекрасно знает, сколько сил и времени нужно женщине потратить, чтобы сохранить свою красоту, – сказала Алина. Она любила хвастать, знала за собой эту дурную черту, но ничего не могла с собой поделать. Без этого не было бы никакого смысла в том, чтобы обладать бо́льшим состоянием, чем у других. – Он может в любой момент сделать мне подарок без единого повода. Я недавно на его полках нашла опять. Видимо, ждет удобный момент, чтобы подарить.

– Покажи, хоть порадуемся за тебя, – сказала Марина.

– Нет, ну что вы, это просто колье, – сопротивлялась Алина.

– Да ладно, Алин, покажи, – стали упрашивать они все вместе, поддавшись любопытству, – мы видимся все по праздникам, если сейчас не покажешь, то в следующий раз уже и не вспомним, и не увидим.

Алина закатила слегка недовольно глаза, но встала и пошла в спальню. Подруги последовали за ней. Кто-то из них покрутил диммер и включил неяркий свет. В большом встроенном шкафу на всю стену отсек Кости был у самого окна. Алина достала из-под одежды мужа длинную бордовую бархатную шкатулку. В этот момент Женя отодвинула шторы вместе с тюлем.

– Как не люблю, когда окна занавешены, ощущение, как будто в коробке замуровали, – промолвила Женя. – Слушай, а что это, у вас такие игры что ли? Не боитесь, что дети найдут?

Алина даже не успела раскрыть футляр с колье. Она обернулась к окну и посмотрела туда, куда показывала рука Жени: на трубе радиатора было намотано что-то тряпичное цвета фуксии.

– А что это? – изумилась она.

– В смысле что? – ответила Женя. – Трусы, твои же. Ты забыла про них?

Алина брезгливо размотала их, они оказались туго привязанными. Она держала их за самый край так, будто это было… совсем не ее белье. Дешевое кружево токсичного цвета со стразами дрожало в воздухе, потому что Алину начало трясти.

– Ого, какие у вас игры… – начала было Марина, но тут же осеклась, увидев, что Алине нехорошо.

– Это что за глупый прикол? – спросила Алина внезапно охрипшим голосом. Глаза ее помутнели. Казалось, она смотрела на них, но не видела никого. – Вы решили разыграть меня?

Подруги переглянулись с непониманием. Марина подскочила к Алине и взяла ее за плечи.

– Успокойся, деточка, – сказала она как можно мягче, – наверняка есть какое-то глупое объяснение этому.

Они усадили ее на край кровати и сели сами рядом.

– У тебя самой точно таких трусов не водится? – спросила Женя. – Может, это твои старые, дети достали из ненужных вещей и играли. Марьяша могла с куклами играть.

– Нет, – замотала головой Алина, – я все свое белье хорошо помню, все старое выбрасываю всегда, а дети в нашей спальне не играют давно уже. Таких блевотных трусов у меня никогда не было. Это точно не дети!

– Может, это Костик так пошутил? – выпалила Женя. – Сейчас, конечно, не апрель месяц, но мало ли.

– Он ведь из дома работал на прошлых выходных, – вдруг задумчиво произнесла Марина, – а вас не было.

– Ну и что, человек не имеет права из дома поработать, что ли? – шикнула на нее Женя.

– Работать-то право имеет, а вот стринги со стразами рвотного цвета привязывать на батарею – нет.

– Стоп, нужно что-то выпить, так нельзя, – сказала Юля.

Они все перешли обратно в гостиную, где усадили Алину на диван. Юля заботливо подала ей бокал вина, но та замотала головой, показывая пальцем на барную стойку. Марина быстро подскочила к столику и извлекла из миниатюрного винного шкафа Костин коньяк.

Семейная жизнь подруги вдруг повисла на волоске, а вместе с ней и ее финансовое благополучие, и ее уверенность в себе как женщине. И вместе со всем этим – и их, их вера в то, что в этом несправедливом мире, который их троих в чем-то обделил (каждую по-своему), еще была возможность другой жизни, совершенного счастья, исполнения всех желаний, возможность супружеской верности и преданности. Все это покачивалось на тонкой нити и вот-вот должно было упасть, чтобы разлететься на тысячи острых кусков.

Счастье было скупым до времени и всегда, всегда приходило в дом с таймером. Ровно по звону таймера оно и уходило. Время вышло и у Алины.

Через час Алина была изрядно захмелевшей, но ее уже почти не трясло. Даже Женя, которая никогда не пила, позволила себе рюмку. Они целиком погрузились в обсуждение этой, как казалось, тяжелейшей проблемы, судьбоносной, ломающей теперь всю жизнь подруги и ее детей. Ничего не могло быть серьезнее такого испытания. За один день было разрушено все вместе построенное, и среди жалких обломков нужно было отыскать теперь хоть что-то уцелевшее, хоть какую-то точку опоры.

– Вспомни, – говорила Марина, – что было, когда вы приехали в воскресенье вечером? Было ли что-то необычное в его поведении? В самой квартире?

– Не знаю, мы так поздно приехали. Единственное, он Лену, домработницу, вызывал зачем-то. Хотя она по вторникам и пятницам приходит. Сказал, что как-то слишком грязно стало, попросил дополнительно прийти.

– Сколько ей лет? Молодая?

– Нет конечно, я же не дура, – ответила Алина. – Ей пятьдесят три года.

– В воскресенье ночью Костик к тебе приставал? – продолжила расспросы Марина.

– Нет, легли спать, он и не вспомнил, что можно что-то замутить.

– А ведь вы две ночи не спали вместе, – задумчиво сказала Марина.

– Ну, это вообще не аргумент, – перебила ее Юля, – он работал в выходные, устал от семидневки.

– Если работал, – поправила ее Марина. – Домработницу-то зачем вызывал? Боялся, что ты пронюхаешь, что дома была другая женщина? Следы заметал?

– Может, прежде чем мы Константина обвиним в столь страшном грехе, – вступилась раздраженно Женя, до того молчавшая, – Алина его спросит сначала? Оговорили человека, а он ни сном ни духом.

– Ага, спроси поди, – огрызнулась Марина, – ни один мужчина по доброй воле не сознается, что у него интрижка на стороне. Разве только под пытками.

– Ну, тебе виднее, – отступилась Женя, – ты у нас профессионал в этом деле.

– Лгать не устать, было б кому слушать, – парировала Марина.

– А я разве лгу? Чуть только Алина заподозрила мужа, так ты уж сразу ей на уши и села. Подруга называется!

– Да уж, дружба дружбе рознь, иную хоть и брось, – ответила Марина.

– Нет-нет, – овладевая собой, внезапно заговорила Алина, – Маринка права. Я давно подозревала, что что-то не так. Он на фитнес в кои-то веки пошел, по вечерам два раза в неделю. Спортивные вещи сам в стирку бросал каждый раз. Я однажды хотела достать их вместо него, он аж из соседней комнаты прискакал, вырвал у меня и понес их, запустил машинку. Сказал, что вещи потные, вонючие, чтобы я не нюхала. А ведь он никогда чистоплотностью не отличался! Я и сама давно подозревала, что фитнес на его фигуре никак не отражается. И потом, эти командировки его частые на выходных, внеурочная работа. – Юля, слушая последние ее слова, опустила глаза. Руки нащупали телефон, лежавший под боком, открыли Ватсап, чтобы прочитать последнее сообщение от Антона: «Что за глупости ты говоришь, конечно, люблю тебя».

– Раньше такого не было, – продолжала тем временем Алина. – Всегда прямиком с работы домой бежал.

– И давно это продолжается? – спросила Марина.

– Не знаю… Месяца два, что ли… Я не верю в это, это не может быть правдой, – Алину начало снова знобить, и Юля пошла в спальню, чтобы принести плед и накинуть ей на плечи.

– Есть какие-то подозрения, кто это может быть? Может, он раньше про кого-то отзывался положительно? Новая сотрудница на работе?

Алина мотала головой. Затем она закрыла лицо руками.

– Неужели это конец всему? – промолвила она. – Наша любовь была словно сказка, даже лучше… Неужели это ее конец? Этого не может быть, не может быть…

– Еще ничего не кончено, – сказала Женя гневно, – он еще ни в чем не признался, во-первых! А во-вторых, даже если он и совершил ошибку, разве ты можешь так просто отказаться от него, отца своих детей? Тебе нужно, чтобы он бросил эту девицу. Что бы их ни связывало. Честное слово, я бы на твоем месте стала бороться за свою семью! Ты столько лет потратила на создание своего гнездышка, столько сил положила для продолжения рода, и все для чего? Чтобы какая-то барышня со стороны пришла и отняла у тебя все?

– А вот любовь, между прочим, – возразила Марина, – что стекло: разобьется – не срастется! Что останется в душе после такого предательства? С доходами Кости ей вообще не о чем думать: развод и алименты на двоих детей! И будет жить припеваючи, еще лучше, чем при муже.

– Да при чем здесь алименты?! – горячо воскликнула Женя. Ставни ее очей, казалось, подались немного, и она чуть ожила, чуть открылась. – Речь о семье, понимаешь ты или нет? Это ценность намного более фундаментальная, чем алименты или любые другие деньги мира! Совершенно из другой плоскости! Детям нужна любовь обоих родителей, и даже если родителям придется пройти через испытания, чтобы сохранить супружеские чувства друг к другу, оно того стоит.

– Женя, милая, ты как ребенок, – сказала вдруг Юля, до того момента не вступавшая в спор. – Такая идеалистка, кошмар! А сама бы ты смогла вот так сразу простить мужа, да еще и бороться за него? У них ведь с Алиной не просто отношения были, а очень близкие, очень нежные, пример для всех. Боже, я представить себе не могу, что ты сейчас чувствуешь…

– Вот, Юлька меня поддержит, – Марина одобрительно показала взглядом на подругу. – Алименты! И пусть хоть какое-то наказание тем самым получит за содеянное.

Однако Юля, наоборот, поморщилась от слов подруги.

– Не знаю, смогла бы простить или нет, – сказала Женя, – но я бы точно попробовала.

Алина повернулась к Юле.

– А ты, ты согласна с Мариной? – спросила она.

Теперь уже все смотрели на Юлю взглядом, полным любопытства: словно одно ее слово должно было разрешить спор. От всеобщего внимания Юля вдруг раскраснелась, разволновалась и ответила не сразу.

– Это все неправильно, – вдруг сказала она, и тон ее переменился. Она более не сдерживала себя, не шутила, не пыталась быть кем-то, кем она не была. Она говорила пылко, с жаром, от души: – Мы не можем решать за тебя, не можем давить на тебя! Не слушай нас! Совсем! – остановившись, чтобы выдохнуть, Юля выразительно посмотрела на своих подруг. – Это твое решение, только ты можешь принять его. И каким бы ни было оно, мы тебя поддержим. Если же решишь сохранить семью, то действуй, как в книге «Думай как мужчина, поступай как женщина», – это такое крутое руководство по семейным отношениям. Там огромная глава посвящена измене, и в ней говорится, что если женщина решила простить мужа, то должна это сделать с максимальной выгодой для себя, а муж… муж должен извлечь из всего этого урок на всю оставшуюся жизнь, чтобы более не повадно было.

– Это гениально! – радостно воскликнула Марина. – Я же говорю, дружный табун волков не боится! Все у тебя будет хорошо, Алинка, что бы ты ни выбрала для себя, – с этими словами она похлопала подругу по руке.

– Это еще не все, – прервала ее Юля. – Костя мужчина видный, состоятельный, его пассия мечтает занять твое место, чтобы навсегда решить свои финансовые трудности. Но твой муж другого мнения – он не хочет терять семью. Иначе зачем, ты думаешь, она привязала трусы на батарею? Кто-то кормит ее сказками и все никак не уходит из семьи. Вот девушка и решила поторопить события. При любом твоем действии ты встретишь противодействие. И ты должна быть к этому готова! Ты должна составить план и придерживаться его.

– Ага, – кивала Марина головой, – мне кажется, сейчас полно психологов-консультантов по таким проблемным ситуациям, я даже слышала про таких, которые могут не только советом помочь, но и делом.

– Это как? – оживилась Алина.

– Ой, да там так много всяких фишек, – ответила Марина, – эти консультанты знают от и до, как действуют любовницы, какие духи с феромонами они покупают, как они подсыпают виагру своим жертвам и так далее и тому подобное. Ни для кого не секрет, что, зная тактику врага, можно его перехитрить. Весь смысл в этом. Давайте прямо сейчас посмотрим, у меня даже в друзьях в Фейсбуке есть такая мадам, очень темная личность. Я ее посты периодически читаю. Вот ссылочка на ее профиль. Давай напишу ей в мессенджер. Знаешь, если бы я на твоем месте решила разойтись, все равно бы обратилась за помощью к такому специалисту, чтобы поссорить бывшего с его пассией. А что? – ответила она с дерзостью и вызовом на удивленные взгляды подруг. – Раз мне хреново, то пусть будет и ему. А тебе, тем более, втройне хреново: ты с двумя детьми остаешься.

– А по мне, так это мужу втройне хуже, – вставила Женя. Взгляд ее между тем совсем затуманился. – Это он без детей будет жить.

– Ну так что, – продолжала Марина, не слушая Женю, – попробуем?