Цитаты из книги «Королевская кровь. Темное наследие»

и, будь у камена ноги, он бы предпочел сбежать. Но ног не было, и он решил сделать вид, что заснул.

Для этого всего-то нужно найти неизвестный камень, окропить его неизвестно чем в непонятно какой день и ждать, пока ослабнет сила королей

Обо мне? – фыркнула младшая Кембритч. – Да обо мне на фоне слухов о Люке никто и не вспомнит. – Цени это, – небрежно отозвался новоявленный глава семьи.

Вряд ли. Жизнь не так важна. В конце концов, важно только то, ради чего ты живешь и ради чего готова умереть

не обошлось, видимо, без вмешательства моей венценосной сестрички

Добивались встреч, представлялись работающими на анонимного коллекционера и просили продать наградные знаки, ежели такие существуют. Люк приказал не жалеть денег. Где-то их не пускали на порог, где-то отказывали, где-то просили время подумать. Но у тех, с кем удалось поговорить, наградные знаки были. У всех. И к исходу вторых суток у Люка набралось четыре серебряных подвески в виде свернувшегося кольцом крылатого змея. И заключение Андериса – на всех четырех идентичное проклятие. Леймин хватался за голову и усиливал охрану Дармоншир-холла, нанимал дополнительно людей, чтобы следили за родственниками пустившегося во все тяжкие лорда. И тихо гордился им.

А еще он снова отложил в копилку памяти и уберегший его от выстрела, самостоятельно возникший щит (второй или третий раз, считая случай на охоте?), и так внезапно и удачно налетевший ураган. Последнее было слишком даже с учетом того, что его любит удача. Факты и странности копились, и Люк давал им отлежаться, не торопясь раскрывать и эту загадку.

Любое знание несет за собой ответственность.

И потянулись дни томительного ожидания и звенящего одиночества. Осень теплыми руками будила принцессу по утрам, гладя солнечными лучами по лицу и телу, и бархатными сладкими ночами звала в постель. Осень звенела журавлиными криками, парила дымом из маленькой бани на берегу пруда – водопад с крыши лился прямо в водную гладь, создавая прозрачную стену. Осень приносила тысячи мыслей и удивительно выстраивала их в четкую систему, отделяла шелуху, всматривалась в пруды золотым оком солнца и уносила тревоги. Одиночество и золото великолепного леса незаметно и очень легко сняли броню, которой принцесса закрывалась от людей, – здесь не было в ней нужды, – заставили ее всматриваться в окружающий мир и в себя, и с каждым днем взгляд этот становился все пристальнее, все безжалостнее и откровеннее.

Анестезия, но я все чувствую. Как меня чистят, как шьют. Боль бесконечна, а у меня перед глазами – сотни чудовищ, странные высокие леса с огромными деревьями, две луны на небе и Алинка с повисшими черными крыльями на руках у какого-то мужчины. Вася, поднимающаяся из лавы и взрезающая себе вены. Ангелина, парящая птицей над горячим песком, и волна огня, расходящаяся от нее. Высокий красноволосый мужчина идет к ней сквозь этот огонь – его кожа покрывается ожогами, его волосы сгорают в пламени. Что это? Страхи, метафоры, картины будущего или прошлого?