Глава 3. Ушастик

Алина, мама Толика, никаких изъянов за своим ребенком не наблюдала. Но однажды случилось вот что.

Толика пригласили на детский праздник по поводу дня рождения. День рождения отмечали в загородном доме, где было много место, поэтому собрали около десятка детишек и пригласили аниматоров. Аниматоры, две миловидные девушки, студентки, устроили для детишек пиратскую вечеринку, и вся компания азартно разгуливала по саду в поисках спрятанных сокровищ. Родители тем временем пировали на веранде, одним глазком поглядывая на то, как резвились их собственные сокровища.

После праздника раскрасневшийся Толик подбежал к маме и радостно сообщил, что пират Марина, одна из девушек-аниматоров, назвала его «Ушастиком». Толика новое прозвище ни сколько не напрягло. И представление ему понравилось, и пират Марина ему понравилась, и другие ребятки были замечательные, а найденный клад – деревянная свистулька – привела Толика в неописуемый восторг. Словно он никогда никаких игрушек не видел! В его детской комнате были и автоматическая железная дорога, и три машинки с дистанционным управлением, и несметное количество самых разных моделек автомобилей и прочих разных игрушек несть числа, а он радовался деревянной безделушке и все дорогу дул в свистульку, когда они с праздника возвращались домой.

Алина тоже осталась довольна праздником, и тем, что сыну все очень понравилось, однако новоприобретенное прозвище напрягло ее, и она стала критически присматриваться к Толику.

Действительно, ушки торчком стояли. Алина не отрывала глаз от других детей. Смотрела на детей в детском саду, всматривалась в детишек, гуляющих на площадке. В самом деле, у всех остальных ушки были намного меньше. Она вдруг вспомнила, что в прошлом году, когда они отдыхали на море, мальчишки дразнили Толика «Чебурашкой». Она тогда не придала этому особого значения – ну мало ли что вбредет в голову малышам? А теперь она напряглась – уши Толика стали казаться ей непомерно большими. Ушастик, Чебурашка – нет, все это не для ее сыночка.

Тема ушей Толика теперь преследовала ее постоянно. Чем больше она смотрела на него и на других детей, тем больше понимала, что с ушами сыну и в самом деле не повезло. Она дошла до того, что стала просматривать сайты косметологических клиник и выяснять, какую операцию нужно сделать, чтобы уменьшить уши. На форумах везде говорилось о том, что чем раньше такая операция будет сделана, тем меньше травм получит ребенок из-за недостатков своей внешности.

Изъяны внешности мировых звезд.

Алина узнала, что их любимая актриса Селена Гомес страдает от своих больших ушей и все время прикрывает уши волосами, из-за этого она не носит высокие прически, а ходит только с распущенными волосами.

Но как быть мальчику? Неужели Толику придется отращивать копну волос? А если он выберет такую работу, на которой ходить с длинными волосами будет невозможно? Вдруг он задумает делать карьеру военного, как дедушка? И тогда уши будут торчать над пилоткой?

Алена ходила с таким понурым видом, что ее муж напрягся:

– Что-то случилось? Ты словно в воду опущенная, – сказал он.

Алина рассказала ему историю с праздником, так как мужа на нем не было.

– У Толяна большие уши? С чего бы это? У нас с тобой уши нормальные. Или сын не в отца, а в прохожего молодца? А? – задорно спросил муж.

– Дурак ты, – обиделась на него Алина и поняла, что эти разговоры с мужем вести бесполезно.

Неизвестно, как бы долго длились терзания мамы Толика и чем бы они завершились, если бы на нее не обратила внимания психолог из детского сада. Она сама завела с ней разговор, совсем по другому поводу, ну а так как вшивый всегда говорит только про баню, то и Алина завела разговор об ушах своего сынульки. Поделилась с психологом своими планами: подвергнуть сына операции по изменению формы ушей.

– А Толика размер его ушей беспокоит? – с легкой улыбкой поинтересовалась психолог, заранее, в общем-то, зная ответ.

– Толик сам разговор на эту тему не заводит, а я не тревожу его. Не буди лиха, пока спит тихо.

– Это вы правильно поступаете, – сказала психолог. – Лихо обычно просыпается в подростковом возрасте. Тогда дети начинают тревожиться по поводу своей внешности. А сейчас – дети, кончено, дразнятся по-всякому, но если с психикой у ребенка все в порядке, то дразнилки эти не приводят к трагедиям. Кого и как только в детстве не обзывают!

– И вас дразнили? – полюбопытствовала на всякий случай Алина.

– И меня как-то дразнили. Наверное. Только я не помню. Фамилию-то всяко извращали, без этого не бывает, – сказала она с умиротворяющей улыбкой, и Алина начала успокаиваться.

Психолог разъяснила Алине, что надо подождать, чтобы у Толика у самого сформировалось отношение к его внешности. А если его уши совсем не будут ему мешать? Даже наоборот, именно его уши принесут ему славу? Нестандартная внешность многих людей сделала знаменитыми. Например, Жерар Депардье с его огромным носом.

– Вряд ли Толик выберет карьеру актера, – произнесла с сомнением Алина. – В нашем кругу совсем другие интересы.

– В любом случае надо подождать подросткового возраста. Вот если ваш мальчик будет переживать из-за своих ушей, тогда можно будет подумать о косметической операции.

– Вы хотите сказать, что пока мой мальчик не начнет страдать, не надо ничего предпринимать? Никаких радикальных мер? – настроение Алины снова качнулось в сторону тревожности.

– Не заостряйте внимание ребенка на его ушах, – предостерегла психолог, – и тогда ваш ребенок не будет впадать в комплексы. Его дети ушастиком дразнят?

– Нет, на том празднике были дети, с которыми мы каждый день не общаемся. Это сослуживцы моего мужа, мы все друг от друга далеко живем. Только в тот день собрались. Одна девушка, аниматор, так моего сына назвала, другие не подхватили. А сыну даже понравилось, что его так назвали. Отличительный признак нашелся. У других никаких признаков не нашлось. Их называли просто по именам. А у моего отличительная особенность нашлась.

– Видите! И вашему ребенку это понравилось.

– Ему девушка понравилась, и праздник понравился. Все было очень позитивно, – пояснила Алина.

– Так и должно быть! Чем больше позитива, тем меньше комплексов. Внешность человека не бывает идеальна, всегда в чем-то будет отступление от стандарта, только одни из этого устраивают трагедию, а другие извлекают пользу, – сказала психолог.

– Вы говорите о позитиве, но вместе с тем предполагаете, что мальчик может страдать, – смутилась Алина. – У меня как-то не вяжется одно с другим.

– Страдания – это неизбежный пласт человеческой жизни. И человек должен научиться страдать. Собственно, детство – это период, когда формируется матрица страдания, человек учится справляться со своими трудностями. Когда родители хотят лишить своего ребенка возможности страдать, оберегают его, обкладывают ватой, как бьющуюся елочную игрушку, они не делают ему лучше. Помочь пережить страдания, научить справляться с трудностями – вот это совсем другое дело.

– То есть мне не спешить с операцией? – уточнила мама Толика.

– Конечно, не спешить! Во-первых, внешность ребенка еще тысячу раз перемениться. Никто не знает, какие эти уши будут к его пятнадцати годам. Во-вторых, эти большие уши могут ему понравиться. Человек должен будет сам принять решение, оставлять ему большие уши или нет. К тому же, наверняка тогда и косметические операции будут гораздо проще, – добавила с улыбкой психолог. – Ведь все развивается. Может, потребуется всего один укол, чтобы придать ушам желаемую форму.

На этом разговор завершился.

Сейчас Толе уже четырнадцать лет. Он интересуется астрофизикой, занимается в кружке при Университете и так увлечен наукой, что на внешность мало обращает внимания. Алина иногда вспоминает историю с «ушастиком», но каждый раз с доброй улыбкой. Форма ушей сына ее совсем не смущает. То ли они действительно как-то преобразились, то ли никогда не были сильно большими, то ли прическу сын стал носить другую – Алина не могла понять. Ей вообще теперь странно, что она так запарилась по поводу «ушастика» тогда. Теперь ей ясно совершенно, что у мальчика нет никаких комплексов, зато есть огромные надежды на блестящее будущее. Во всяком случае, его преподаватели прочат ему карьеру большого ученого.

Глава 4. Мы не Барби!

Страдания по поводу своей внешности в подростковом возрасте – нормальный и естественный процесс. Подростки меняются, изменения их тела происходят скачкообразно, и если вдруг подросток заострил на себе внимание в период «гадкого утенка», он может очень сильно переживать. Особенно, если у подростка есть кумиры, которым они стремятся подражать. Ах, я не такой красавчик, как Бред Пит. И ушел в себя на неделю, углубился в переживания.

На самом деле, существование кумиров – это хорошо, тогда происходит правильная идентификация. Внимательный родитель может сыграть на этом стремлении подражать. Например, подбодрить своего отрока фразой типа: «А Бред Пит не всегда был таким красавцем. Чтобы иметь хорошую фигуру, он много занимается в спортзале». Не стоит ожидать, что ваш отпрыск, услышав эти слова, тут же помчится в спортзал, но хорошая мысль в его голове засядет.

Гораздо сложнее, когда кумир – не человек, не известная звезда, а, например, мультяшный герой. Мне встречались клиентки, для которых таким кумиром была мультяшная Масяня. Масяня – вообще не поймешь кто. Вроде бы девочка, а от Хрюнделя практически не отличается, признаков женского пола у нее совсем не много – вроде бы юбка, но как-то больше на шорты похожа. По моим наблюдениям у девушек, ориентированных на Масяню или на нечто похожее, большие проблемы и с самоидентфикацией, и с представителями противоположного пола.

Другой кумир многих девочек – кукла Барби. На протяжении десятилетий эта кукла вызывает жаркие споры: плохо или хорошо? Можно ли давать ребенку куклу с гипертрофированными женскими признаками? Куклу Барби обвиняют в том, что она покалечила судьбы многих девочек. Но я лично убеждена в том, что кукла Барби ни в чем не виновата. Если бы она была такая плохая, она бы покалечила поголовно всех детей, которые когда-либо прикасались к этой игрушке. Все зависит от климата, который царит в семье, а вовсе не во внешних факторах. Вот одна такая семейная история.

Мечта Олечки воплотилась в одиннадцать лет: ей купили куклу Барби. Кукла была восхитительная! Девочка играла с ней больше месяца, хотя этап игр в куклы в ее жизни уже прошел. Оля была лучшей ученицей в классе, и учеба занимала много времени, а еще она посещала кружок народного танца, занималась гимнастикой и ходила в студию рисования. И когда же в куклы играть с таким расписанием! Но роскошная блондинка на некоторое время затмила все интересы Олечки. Еще бы! Ведь это была не просто кукла. К ней прилагались наряды, расчески для ее великолепных волос, ну и, конечно, домик с мебелью.

Целый месяц в комнате у Оли толпились друзья из класса, секций и кружков – кукла Барби была только у Оли, а всем хотелось хотя бы на часочек притронуться к миру роскоши и великолепия. Потом новинка уже стала привычным атрибутом Олиной жизни, но в утиль не отправилась. Для куклы периодически подкупались новые одежки и аксессуары, дополнялись детали кукольных комнат, и по выходным, когда у Оли выдавался часок свободного времени, она с удовольствием играла с Барби.

В этой красавице Олечке нравилось всё, а особенно пышная округлая грудь. Оля щупала по утрам свою щуплую фигурку и мечтала, что и у нее тоже вырастет такое же богатство. Однажды она набралась храбрости и спросила у мамы:

– Мам, а когда у меня вырастут сиси, как у Барби?

– Почему ты решила, что у тебя должна быть такая же грудь, как у Барби? Это кукла, у нее все не по-правдашнему. Ты много видела таких женщин, как эта твоя Барби?

Оля замялась.

– Когда ты вырастешь, ты будешь похожа на меня, – сказала мама строго. – Девочки всегда похожи на своих мам, а не на кукол.

Оля молча рассматривала маму. И чем больше рассматривала, тем больше огорчалась. Мама не только не была похожа на Барби – она вообще была похоже скорее на мальчика, чем на тетеньку.

– Дочки всегда бывают похожи только на мам? – переспросила с тревогой Олечка. – А я можно буду волосы отпускать? Я хочу, чтобы они были длинные, ну пусть не светлые, но длинные. Как у Барби!

– Ты, конечно, можешь отпускать волосы, но они будут жиденькие и косматенькие. Я почему стригу коротко и свои волосы, и твои? Потому что из них все равно ничего не выжмешь. И косички не заплетешь. Получишь крысиные хвостики! Мы с тобой не Барби, дорогая. Заруби себе это на носу!

Оля опечалилась, но ненадолго. Она слишком была занята танцами, гимнастикой, рисованием, учебой в школе, и с Барби играла все реже.

Прошло несколько лет. Про Барби было забыто, про мечту о пышном бюсте тоже. С маленькой грудью даже было удобно – ничто не мешало ей легко двигаться в танце. Но когда Оле исполнилось пятнадцать лет, их семью постигло несчастье: папа ушел к другой женщине. Та, другая, была действительно похожа на Барби: с пышным бюстом, с длинными ногами, с пышными русыми волосами.

– Это ты виновата в том, что папа от нас ушел! – обвинила Олечка мать.

Девочка была очень привязана к папе, иногда она даже смущалась оттого, что любила папу больше, чем маму. Уход отца из семьи оказался для нее большее страшным ударом, чем для матери. Так, во всяком случае, считала Оля. Девочка не замечала, чтобы мама страдала.

Мама с потрохами окунулась в работу. Дочке она объясняла, что ей приходится больше работать, потому что ждать поддержки не от кого, приходится вкалывать.

– Тебе скоро в университет поступать, а обучение нынче дорого стоит. Ты ведь хочешь получить хорошее образование?

На словах все было верно. Оля ходила на подготовительные курсы, а они стоили немало, дополнительно она посещала двух репетиторов. Оля с мамой выбрали самый престижный московский вуз, соответственно, подготовка к нему требовала больших вложений. Но Оля не могла отказаться от ощущения, что мама ее обманывает. Точнее, она не до конца искренна. Отец не отказывался давать деньги Оле на учителей и на занятия, и даже на наряды. Мама ходила на работу, не потому, что жизненно нужны были средства к существованию. Мама ходила на работу, потому что ей там нравилось больше, чем дома. Она работала на телевидении и с восторгом рассказывала дочке о своих рабочих делах. Оля гордилась своей мамой, ей льстило, что у мамы престижная работа. Но вместе с тем, она считала, что мама променяла работу на папу, папа из-за маминой работы стал встречаться с другой женщиной. Мама всегда зарабатывала больше папы и на работе пропадала целыми днями. Она приходила домой поздно ночью, когда все в доме уже спали. Ну, какому мужу понравится такое! Оля даже в свои пятнадцать это понимала. Почему же не понимала мама?

– Если бы у тебя были красивые волосы и нормальная женская фигура, папа не ушел бы к другой женщине! – не переставала упрекать маму Оля.

– Девочка, ты вбила себе в башку какую-то чушь! При чем тут красивые волосы и фигура?

– Потому что мужчина – не собака, он на кости бросаться не собирается. Папа выбрал пышную женщину! А тебя бросил. И меня бросил из-за тебя.

– Во-первых, не всем быть пышными. Вот у меня такая конституция. И у тебя, похоже, тоже, – терпеливо отвечала мама. – И это не поменяешь никак. Сколько не ешь – не в коня корм.

– И меня муж тоже бросит? – испуганно спросила Оля.

– На мужчин в наше время рассчитывать нечего. Женщине надо в первую очередь сделать карьеру. А семья – ну уж это как получится.

– А разве нельзя сочетать? – задумчиво спросила Олечка.

– Сочетать? – также задумчиво переспросила мама.

Тамара никогда не задумывалась о том, как должны выглядеть пропорции между семьей и работой. Когда они познакомились с Олегом, с ее будущим мужем, она была до забвения в него влюблена, дышать на него боялась. Еще бы, он был такой импозантный! Первый парень на курсе! Она очень боялась, что он ее бросит, что он переметнется к другой девушке. Она так боялась этого, что стала все больше и больше погружаться в работу. Работа стала для нее спасением, отдушиной, смыслом жизни. Тамара и не заметила, как работа стала для нее самым главным делом.