Цитаты из книги «Общепит. Микоян и советская кухня»

потребления. «Демократическая роскошь», или «простая плебейская роскошь», была важной частью бытовой жизни советских людей. Она особенно выразилась в многочисленных пирушках и праздниках, типичных для советской жизни. Признаками этой роскоши были шампанское, коньяк, икра, шоколадные наборы, торты и духи. К этому надо добавить еще хрусталь, вазы, мохеровые шарфы, меховые шапки. Характерно, что все эти товары, возникшие в советском потреблении в 30-е годы, дожили в качестве признаков благополучия до конца Советского Союза. Любой из них считался хорошим подарком. В мае 1935 года партийное руководство Москвы с тревогой обсуждало вопрос, что в Москве не было икры. Срочно заказали новую партию икры, чтобы трудящиеся могли отметить праздник. В 1960-е годы в московских буфетах можно было взять бутерброд с икрой и выпить бокал

Итак, – возмущаются Вайль и Генис, – сыр был, но никто не знал – что с ним делать. Наутро от застолья оставались тарелки с засохшими желтыми лепестками: русский человек сыр за продукт не считает, но уважает за дороговизну (вдвое дороже свинины) и на стол зачем-то ставит. И что потрясало приезжих европейцев – сыр подавался в числе закусок даже в ресторанах, вместе с селедкой и заливным языком. О том, чтобы подать сыр на десерт – с фруктами и вином, – никто и не помышлял».

Холодные яйца всмятку – еда очень невкусная, и хороший, веселый человек никогда не станет их есть. Но Александр Иванович не ел, а питался. Он не завтракал, а совершал физиологический процесс введения в организм должного количества жиров, углеводов и витаминов».

начала не ставило перед собой кулинарных задач. Основой… общественного питания было – утолить голод работающего человека, дать ему энергию для дальнейшей работы».

Поскольку нормы питания были уравнительными, это привело к тому, что люди, привыкшие в «прошлой жизни» к обильной пище, лишились многих из привычных блюд. Зато часть малоимущих слоев впервые получила доступ к целому ассортименту продуктов, ранее для них недоступных. Эти базовые принципы сохранялись в течение всей советской эпохи.

Старая русская кухня погибла вместе со старой, дореволюционной жизнью. Горели барские усадьбы, советские конторы размещались в дворянских и купеческих особняках, просторные квартиры буржуазии превращались в коммуналки. От дореволюционных застолий правящих классов остались одни воспоминания.

Большевики считали снабжение города продовольствием своей главной задачей. Диктатура пролетариата была в первую очередь продовольственной диктатурой города над деревней. Поскольку зерно нельзя было приобрести в деревне за обесцененные деньги, его изымали силой. Забирали столько, сколько могли отыскать и вывезти. Деревня оставляла себе столько, сколько могла отбить и спрятать. Это стало основой политики «военного коммунизма».

“Нет, – говорят, – не консультировали”. “А видели вы хоть одну крупнейшую фабрику Главконсерва? Там работает американское оборудование”. И фабрики этой, оказалось, не видел проектировщик Главмяса. Он был только на двух старых консервных заводах Главмяса. Я дальше спрашиваю: “А просили вы консультации у инженера Молдавского, который недавно ездил за границу для изучения производства банок”? “И у него, – отвечают, – не просили консультации”». И рядом же – советские обороты: «расшить узкие места», «заводо-сутки», нас «резал» транспорт, «мы вовремя не нажали на подвоз угля», «перебои и простои, ротозейство и расхлябанность», заводы «плетут-ся в хвосте», «находятся в плену у рутины», «все это мы должны подхватить и вовсю раздуть».

«Нужно только лучше руководить, нужно разбудить спящих, поощрить энергичных, оказать помощь там, где люди не могут выбраться сами, дать нашим работникам больше инициативы» (из речи на совещании работников колбасной промышленности (1935) «За высокую культуру колбасного производства»).

Опять вспоминаются Ильф и Петров: «Варвара Птибурдукова была счастлива… Сидя за круглым столом, она обводила взором свое хозяйство… Лампа посылала свет за окно, где, как дамская брошь, дрожала маленькая зеленая ветка. На столе лежали печенье, конфеты и маринованный судак в круглой железной коробочке».