Глава 9

Подойдя к краю котлована, я замерла в недоумении. Вся техника стояла, работая на малых оборотах. А мужики столпились в кружок что-то разглядывая у себя под ногами. Все были живы и здоровы, что вызвало у меня вздох облегчения. Я спрыгнула вниз и, увязая в рыхлом грунте, заспешила к ним.

– Что там у вас случилось? – Еще издали закричала я.

Мужики даже головы не повернули в мою сторону. Я подошла поближе и увидела деревянный сундучок, стоявший на земле. Я взяла за плечо Степана Егоровича, и только тогда меня заметили. Они чуть-чуть расступились, давая мне место рядом. А Егорыч заговорил, не отрывая взгляда от сундука.

– Вот… Глянь, чего нашли.

Я с удивлением посмотрела на него.

– Где нашли-то?

Тут заговорил Гоша.

– Да вон, смотри, Алексеевна, стали рыть, а там сруб какой-то. Да бревна больно тяжелые, да толстые. Не иначе, лиственница. Батя побоялся, что гидравлику порвет, вот и решили глянуть, что и как. Я туда залез, а там то ли схрон какой, то ли лаз. Я не понял до конца. А проверять боязно было. Вдруг грунт пойдет. Да, и Егорыч заругался. А я гляжу, на полу вот этот сундук стоит. Ну, я его и взял. – Гоша шмыгнул виновато и вытер тыльной стороной ладони нос.

Но, глаза его при этом, горели азартным огнем, и виноватым он себя, явно, не чувствовал. Водитель КамАЗа Саша снял кепку и спросил с придыханием.

– Ну, так что? Открываем?

Я пожала плечами. Мне тоже было очень любопытно. Самым разумным оказался Егорыч.

– Давайте, только не здесь. Лексеевна, давай на корабль отнесем. А то тут стоим, как три тополя на Плющихе. – Вспомнил он знаменитую фразу из классического Советского фильма, тревожно озираясь вокруг, словно, ожидал, что сейчас на нас кинутся враги со всех сторон.

Врагов не было видно. Но все дружно согласились с его предложением. Петрович с Сашей подхватили сундук и поволокли его на корабль. По дороге Петрович ворчливо заметил:

– Не похоже, что в нем золото-бриллианты. Не очень тяжелый. Да, и откуда здесь этому самому золоту взяться. Здесь же деревня была, а не Скифские курганы.

Гоша в ответ сердито проговорил:

– Батя, не порть настроения!!

Они начали пререкаться, а я в этот момент пыталась сообразить. Надо было как-то известить Ленку. Как-никак, сундук обнаружили на ее земле. Но, решила, что это подождет до времени. Во-первых, нужно было понять, что в сундуке. А во-вторых, Ленка была сейчас в Китае, вне зоны досягаемости. А тратить деньги на международные звонки по такому поводу, я считала глупым расточительством.

Тем временем, мы достигли корабля. Гоша бросился за инструментами. А я принялась внимательно оглядывать сундук снаружи. То, что он был изготовлен из дуба, было мне абсолютно ясно. Но, дуб в этих краях не рос. Думаю, и пятьсот лет назад его здесь тоже не было. Не его это ареал обитания. Значит, сундучок не местного производства. С учетом той информации, которую мне предоставил Игорь, здесь с незапамятных времен селились староверы, пришедшие сюда из центральных областей России. Вот там этого самого дуба просто завались. Значит, сундук старый. Можно сказать, древний. Я взяла старую тряпку и как следует вытерла его от пыли и паутины. На железных набойках по углам проступал какой-то рисунок. Но без увеличительного стекла разглядеть его было затруднительно. Я решила оставить это на потом.

В старые времена, многие мастера оставляли на изделиях свое фирменное клеймо. Ну, это конечно, если мастер был знаменитым. По этому самому клейму можно было определить более или менее точное время, когда вещь была изготовлена. Ладно, с этим разберемся позднее.

Тут Гошка приволок разный инструмент от плоскогубцев до зубила и молотка. Нетерпение народа достигло апогея. Чувствовалось, что в своем нетерпении они готовы топором начать крушить крышку сундука. Я немного охладила их пыл.

– Мужики, давайте поаккуратнее. Это, как-никак, историческая вещь. Давайте обращаться с ней осторожно и бережно. Степан Егорыч, я слыхала, ты столяр опытный. Давай, ты попытаешься открыть.

Егорыч потеплел взглядом от похвалы. Потом, сделав суровое лицо, забрал инструмент из рук Гоши и опустился на колени перед сундучком. Он принялся ковыряться в замке, ворча себе что-то под нос. Прислушавшись, я уловила, что он рассуждает об умельцах старых времен.

– Умели делать люди. А все почему? Потому что, уважали свою профессию. А сейчас что? Тяп-ляп и готово…

Мужики в это время стояли кружком, и, кажется, не дышали. Петрович так и стоял с незажженной сигаретой в углу рта. Наконец, под руками Егоровича что-то хрустнуло, звенькнуло, и он откинул крышку сундука. Послышался общий вдох. Наступила мертвая тишина. Было слышно, как на ручных часах Саши тикает секундная стрелка.

Егорыч поднялся с колен и выжидательно посмотрел на меня. Я заняла его место возле находки. Под крышкой оказалась грубо тканная дерюжка, прикрывающая содержимое сундука. Я осторожно приподняла ее. Ветхая ткань стала расползаться у меня в руках, открывая нашим взорам внутренности сундука.

В сундуке, ровными рядами, запрятанные в чистые холщовые мешочки лежали рукописи. Я стала осторожно вынимать их, чтобы посмотреть, что лежит на дне сундука. На дне, завернутые в холстину лежали две старинных книги. И все. Над моей головой раздался разочарованный выдох. А Гоша, не поверив своим глазам, возмущенно спросил:

– И что…?!! Ничего больше? Ни золота тебе никаких еще драгоценностей нет??! Только какой-то хлам? Книжки, бумажки и больше ничего??! – Отчаянье его не знало границ.

Саша махнул рукой, выражая тем самым свое отношение к найденным вещам, а Петрович аж плюнул с досады. Один Егорыч, назидательно подняв палец, проговорил.

– В музее нашей находке должны обрадоваться. – Потом он повернулся ко мне. – Думаю, Лексеевна, тебе стоит посоветоваться с Олеговичем. Он мужик умный, в таких делах разбирается. Я у него много старинных книг видал. Так может, и с нашей находкой поможет разобраться.

Совет был дельный. И я решила, что последую ему в ближайшее время. А Егорыч грозно прорычал.

– Ну, все, хватит! Цирк окончен! Пора за работу. – И уже обращаясь только ко мне. – Ты бы глянула, что нам с этим срубом делать. Бревна большие, тяжелые. Вытаскивать начнем, все внутри завалим. А может, это какую историческую ценность представляет.

Я согласно кивнула головой, и проговорила.

– Надо Сергеевичу позвонить. Возможно, придется линию фундамента на несколько метров переносить. Вы сейчас надолбленное вытащите, и на сегодня все. Мы с Сергеевичем посоветуемся, как дальше быть. А завтра продолжим. – Мастер согласно кивал, и уже собрался идти, когда я его остановила. – И вот еще что, Степан Егорович. Пускай мужики этот сруб досками обнесут и сам лаз заколотят, чтобы кто ненароком не влез туда. А то, неровен час, кого засыплет еще. Народ у нас любопытный, а отвечать потом нам придется. – Повторно кивнув головой, мастер заспешил к котловану, где уже взревели трактора.

А я принялась звонить Сергею Сергеевичу. Прораб мне ответил после третьего гудка, и пообещал скоро приехать. А я опять вернулась к сундуку и принялась его в задумчивости разглядывать. Конечно, первой моей мыслью было обратиться к Игорю. Но, недавнее знакомство с Мезенцевым как-то охлаждало этот мой порыв. Не понравился мне Александр Иванович, очень не понравился. И меньше всего мне хотелось, чтобы он узнал о нашей находке. Надо с Сергеевичем посоветоваться. Он мужик честный и умный. Думаю, плохого не посоветует. На том и порешила. В ожидании прораба стала складывать рукописи обратно в сундук. Затем, закрыв крышку, задвинула его под стол и накрыла сверху старым ковриком, который, невесть откуда, взялся на кухне.

Сергей Сергеич приехал минут через сорок. Я к тому времени уже металась как лев в клетке и чуть не грызла ногти от возбуждения и беспокойства. Я была на палубе, когда увидела его красные Жигули, подъезжающие к кораблю. Первым делом, Сергей Сергеич кинулся к котловану. Но, увидев, что техника работает, люди на местах, уже более спокойным шагом подошел ко мне, и, с волнением в голосе, спросил:

– Что тут у вас случилось? Ты по телефону ничего толком не объяснила. Меня чуть Трясун Петрович не взял, пока я сюда ехал.

Он смотрел на меня вопросительно, ожидая ответа. Я просто сказала:

– Пойдем… – И направилась вниз, ничего не объясняя.

Он стал спускаться за мной, сердито пыхтя. Я, так же молча, извлекла сундучок из-под стола, сдернула с него коврик и ткнула пальцем.

– Вот, полюбуйся. Мужики откопали. На какой-то не то схрон, не то сруб наткнулись. Гошка слазил внутрь и достал во это. Я наказала Егорычу вход досками заколотить, чтобы туда кто не сунулся с дура.

Сергеич завороженно смотрел на сундук и, кажется, меня совсем не слышал. Все-таки, все мужчины в душе до самой старости остаются мальчишками. Глаза его блестели, совсем как у молодого Гошки, и с придыханием он спросил:

– Что там?

Я открыла крышку сундука и принялась объяснять.

– Какие-то рукописи в свитках и две старинных книги. Насколько я могу судить все написано на древнеславянском, который еще до кириллицы был.

Он едва заметно выдохнул, облизал пересохшие губы и спросил:

– Алексеевна, у тебя выпить чего есть?

Я икнула от неожиданности. Взяв себя в руки, с легкой угрозой я проговорила:

– Есть. Чай. Если хочешь, могу сварить кофе. А еще вода в кране есть. Тебе чего лучше налить? – К концу своей речи мой голос стал уже вкрадчиво-ласковым.

Мои мужики, работающие со мной долгое время в лесу, могли бы рассказать ему, что это означает. Но, их здесь не было, и просветить Сергеевича было некому. Но, наверное, своим внутренним чутьем что-то такое он ощутил. Потому что, с легкой опаской посмотрел на меня и проблеял:

– Водички налей…

Я налила стакан воды и подала ему. Он стал пить большими глотками, при этом, издавая какие-то булькающие звуки. Дождавшись, когда он утолит свою жажду, я ненавязчиво спросила:

– Ну, и чего теперь с этим делать?

Сергеич посмотрел на меня мутным взглядом и хриплым голосом ответил:

– Кто ж его знает….

Я тяжело вздохнула.

– Слушай, Сергей Сергеевич, я тебя спрашиваю о конкретных вещах, касающихся стройки. Там теперь этот не то схрон, не то сруб. Его, я думаю, раскапывать нельзя. Надо это все исследовать, что ли. А у нас граница котлована как раз по нему проходит. Я, конечно, понимаю, что это не могильник Укокской Принцессы, но все же… Вдруг, что-то значимое и ценное для истории? А мы его раскопаем и ресторан сверху воткнем. Думаю, это неправильно. Нужно границу котлована перенести, метров на пять в сторону, хотя бы. Я смотрела. Площадь позволяет. Надо бы новую разметку сделать.

Сергеич кивал в такт моих слов головой, медленно приходя в себя. Когда я закончила, он выглядел почти радостным, что мой вопрос «что делать?» вовсе не был риторическим, а вполне конкретно касался строительства порученного ему объекта. Он тут же собрался бежать делать разметку, как следующий мой вопрос заставил его замереть на месте.

– А с этим вот что делать? – теперь я ткнула рукой по направлению сундука. Он собрался нейтрально пожать плечами, но я продолжила, и он опять замер на месте. – Сергеич, как думаешь, мы можем обратиться с этим, – Я глазами опять указала на сундук. – к Игорю Олеговичу? Может он разберется, что тут к чему. – Сергей Сергеич только собрался порадоваться, что вопрос, как бы сам собой решился, как я проговорила. – Только, знаешь… – Я чуть замялась. – У него в приятелях есть такой Мезенцев Александр Иванович. Игорь его сегодня знакомиться приводил. Мне бы очень не хотелось, чтобы этот самый Мезенцев принимал участие в нашем празднике. Что ты по этому поводу думаешь?

Не скрывая своего облегчения, Сергеич выдохнул.

– Можешь не волноваться. Они вовсе не друзья. И, насколько я знаю, Игорь Олегович его тоже не особо привечает. Мне, конечно, не разобраться, что там у них и к чему. Но, думаю, что Олеговичу можно доверять. Сейчас, с разметкой закончу и сходим к нему. – И он опрометью кинулся из корабля выполнять свою работу.

Слова прораба несколько успокоили меня. К тому же, я понимала, что долго держать в секрете нашу находку, все равно не получится. Но, все же, мне не хотелось, чтобы сюда устремились толпы любопытствующих. Я уселась на стул, и уставилась на этот треклятый сундук. Нужно было с прискорбием принять очевидное: похоже, что я опять куда-то вляпалась.