– Наталья Владимировна, – обратилась она ко мне дрожащим голосом, – произошло несчастье! – и разрыдалась, опустившись на диван.
– Что? – вместо слова из меня вырвался слабый писк.
– Степан Степанович, он в больнице! – всхлипывая, начала рассказывать она. – Его хотели убить!
Женщина мне протянула листок с адресом больницы, где был Степаныч, я его схватила и как пуля вылетела из кабинета. Своего шофёра я отпустила, когда он повёз Степаныча, а ждать пока он вернётся, времени не было, потому мне пришлось воспользоваться услугами попутной машины.
Едва я приехала в больницу, тут же отправилась в реанимацию, где сейчас находился Степан. Но и здесь меня ждал сюрприз, едва я подошла к палате, как меня окружили двое полицейских.
– Вы кто? – обратился ко мне третий, только что вышедший из палаты.
– Я хозяйка фирмы, где работает Степан Степанович! – объяснила я. – Как он?
– Им сейчас занимаются врачи! А вот с вами мне нужно поговорить! Присядем? – он указал мне на стул.
– О чём? – я послушно села.
– Когда вы видели Одинцова в последний раз?
– Сегодня, он чувствовал себя плохо, и я предложила ему поехать домой, чтобы он отдохнул!
– Он уехал на такси? – зачем-то спросил он, хотя сам, я готова поклясться, знал, что никакого такси не было.
– Нет, я его отправила со своим личным водителем!
– Какая была машина?
– Серебристый «
Volkswagen
», номер не помню!
– Как зовут водителя? – он задавал вопросы таким тоном, что я поняла, он подозревает меня, как бы глупо это не казалось.
– Редников Артём Анатольевич! Он давно у нас работает! – возможно, его вопросы так бы и продолжали сыпаться на меня, но на моё спасение из палаты вышел врач, и я сразу же подбежала к нему, навязчивый следователь поспешил за мной.
– Как он? – в надежде на хороший ответ спросила я.
– Состояние тяжёлое, но будем надеяться на лучшее! – ответил доктор.
– К нему можно?
– Не долго, – доктор похлопал меня по плечу и освободил мне дорогу. Я было, уже хотела зайти в палату, но следователь остановил меня, схватив за руку.
– Я думаю, посторонним не следует к нему заходить! – пояснил он, не выпуская моей руки. – Тем более вам – вы главная подозреваемая!
– Идите к чёрту! – выпалила я, и, освободив свою руку, вошла в палату. Мужчина хотел последовать за мной, но доктор остановил его.
Когда я увидела Степаныча, такого беспомощного, подключенного ко всем этим аппаратам и трубкам, то почувствовала, как болезненная пустота, резко заполнившая всё моё тело, поднималась к горлу, а глаза стали наполняться слезами. Я подошла к кровати и взяла его за руку.
– Степаныч, миленький, – я поцеловала его руку, – что же они с тобой сделали? Но ты ведь не умрёшь? Правда? Ты поправишься? И я тебе обещаю, как только это произойдет, мы с тобой разопьём самую лучшую бутылку вина или шампанского, как ты захочешь! – это было глупое обещание, но мне почему-то казалось, что он меня слышит и обязательно откроет глаза, чтобы ответить что-нибудь в ответ, но он не реагировал. И я решила, что буду его оберегать, что никуда от него ни на шаг не отойду. Пусть он знает, что не одинок, что нужен мне!
Но не успела я поудобнее устроиться у кровати больного, как в палату вошёл уже порядком надоевший мне следователь.
– Наталья Владимировна, будьте так добры, покиньте палату, мне нужно вам кое-что сообщить.
– У меня от него нет секретов! – про иронизировала я, но выйти согласилась. – Что вам от меня нужно? – злобно процедила я, едва мы вышли из палаты.
– Чтобы вы поехали со мной! – он протянул мне наручники. – Вы арестованы по подозрению в попытке покушения на убийство.
– О, как? Но это же бред! – возразила я. – Зачем мне его убивать?
– Вот мы и разберёмся, зачем! – он посмотрел на меня нахальным взглядом. – Давайте ваши ручки? – он протянул наручники, видимо страстно желая заковать в них мои руки.
– А без этого никак нельзя? – как можно наглее спросила я. – Или вы меня боитесь?
– Я? Вас? – они пренебрежительно окинул меня взглядом, но наручники убрал.
И это было его главной ошибкой.
Потом он взял меня за руку и направился к двум полицейским и велел сторожить Степанича.
– А я отвезу её в участок! – он показал на меня пальцем. А затем быстро зашагал к лифту, потащив меня за собой.
Когда мы оказались с ним в лифте вдвоём, он отпустил мою руку и, нажав на кнопку с номером один, достал блокнот и стал в него что-то записывать, явно не предполагая, что я могу что предпринять. Но я не собиралась ехать в участок, у меня были совсем другие планы, планы к побегу. Потому, едва загорелась кнопка «2», я вытащила из сумочки лак для волос (надо же просто забыла его выложить, а как пригодился) и прыснула ненавистному следователю в глаза. Закрыв лицо руками, он взвыл от боли, посылая в мой адрес различные ругательства. Ещё немного и он, справившись с болью, наверняка схватил бы меня, но на моё спасение двери лифта открылись, и я, отправив лифт на первый попавшийся этаж, бросилась бежать. К счастью в коридоре почти никого не было и я, быстрым шагом, дабы не привлекать внимание вышла на улицу. Но, едва я оказалась вне здания больницы, как понеслась прочь со всех ног.
Незаметно для себя я оказалась в скверике между двумя домами старой постройки. «Зачем я убежала? – задала я себе вопрос. – Ведь я же не виновата!» Но сама же и ответила на свой вопрос: именно, потому, что не виновата. И я должна это доказать, должна сама докопаться до правды, поскольку правоохранительные органы явно не хотели утруждать себя данным вопросом. Им проще было всё списать на меня, и закрыть очередное мокрое дело, приписав нам со Степанычем какую-нибудь любовную связь, с известным криминальным продолжением. Или ещё чего хуже, данным следователем мог кто-то управлять. И за хорошее вознаграждение я могла сначала оказаться на зоне, а потом погибнуть от рук сокамерниц. И вторая моя версия была, к сожалению, более вероятна, чем первая.
Я навалилась на холодную стену старого дома, чтобы перевести дыхание. Как только я почувствовала, что отдохнула, то продолжила свой путь. Но далеко мне уйти на этот раз не удалось. Едва я завернула за угол дома, меня схватили двое мужчин и, заломив мне руки, запихнули в машину. А там приложили к носу платок с какой-то гадостью, и я вырубилась…
***
Сколько я пробыла без сознания, не знаю, но когда пришла в себя, то обнаружила, что сижу на стуле, плотно к нему привязанная, а руки мои связаны за спиной. Первый вопрос, который я задала себе – это «где я?», и ответ мне пришлось искать самой. А находилась я, судя по всему, в каком-то подвале, потому что вокруг были бетонные стены, на которых не было ни окошечка, а под потолком проходили трубы отопления. Всё это помещение было завалено разными ящиками и коробками. Как я уже ранее сказала, сидела я на стуле, а недалеко от меня стоял старинный дубовый стол, одну из ножек которому заменяли ящики. Около него стояли ещё четыре стула, а на столе валялась моя сумочка, из которой были вытряхнуты все мои вещи: документы, косметика, фотография дочки. Но взгляд мой остановился на троих мужчинах, стоящих у двери и о чём-то споривших. Говорили они тихо, потому причину их спора я не расслышала. Двое из них были те, которые меня похитили, а вот третьего я видела впервые. Это был мужчина лет сорока пяти, пятидесяти, высокий и вполне приличный на вид. Он даже внушал некоторое доверие, не знаю почему, но на бандита он не походил. Не такими рисуются в наших воображениях бандиты. Обычно мы представляем их бритоголовыми, накаченными и с неприглядной физиономией. А он был одет в джинсы и пиджак, тщательно выбритый с аккуратно зачёсанными назад волосами. Видимо мой пристальный взгляд обратил на меня его внимание, потому, дав знак остальным выйти, он направился ко мне со словами:
– Ну, наконец-то!
– Кто вы? – задала вопрос я. – Что вам от меня нужно?!
– Сейчас узнаешь! – он взял стул и, повернув спинкой ко мне, сел на него верхом напротив меня. – Кто ты и как тебя зовут!?
– А то вы не знаете? – я показала взглядом на мои документы, лежащие на столе.
– Я хочу услышать это от тебя! – не унимался он.
– А мы что, уже перешли на ты?! – я понимала, что играю с огнём, кто эти люди, я не знала, но и идти у них на поводу я не хотела. Вот мой упрямый характер. Доиграюсь когда-нибудь.
– Хорошо, – согласился он. – Кто вы и как вас зовут? Так устраивает?
– Вполне. Меня зовут Аронова Наталья Владимировна! Руки подать не могу, связаны они! – но на эту мою шутку он никак не отреагировал, продолжая засыпать меня вопросами:
– Сколько лет?
– Порядочные мужчины женщинам подобные вопросы не задают, но поскольку на вас это не распространяется, отвечаю. Мне двадцать два года, родилась 7 мая. Ещё вопросы будут?!
– Будут, будут! – он встал со стула я направился к столу, взяв оттуда фото моей дочки, вновь занял прежнее место. – Кто она? – но я молчала. – Я спрашиваю тебя кто эта девочка?!
Но я по-прежнему молчала. Никогда, думала я, никогда ни скажу кто она. Но мужчина не унимался:
– Так, красавица, ты, что язык проглотила?! – начал выходить из себя он. – Я в последний раз спрашиваю – кто эта девочка!?
– Ни – ска – жу!!! – по слогам процедила я.
– Та-ак, чувствую, ты меня не поняла?! Я спрашиваю кто она? Кто?!!
– Конь в пальто! – выпалила я. – Слушайте, дядя, а не пойти ли вам со своими вопросами к чёрту?! А?! – после этих слов мужчина схватил меня за подбородок и больно сжал его, за что я ему плюнула в лицо.
«Ну, всё, – подумала я, – теперь он меня ударит!» И, признаться, мысленно уже приготовилась к этому. Но вместо этого, он отпустил меня и молча направился к двери. А когда дошёл до неё, повернулся ко мне и, утираясь, спокойно добавил:
– Поговорим, когда успокоишься! – и вышел, выключив за собой свет.
А я осталась одна в непроглядной темноте.
– Сволочи! – прокричала я ему вслед.
Но этот крик не был похож на человеческий. Я выкрикнула это так, словно из меня выходила боль. Боль, накопленная за долгие годы страданий. И я сама, не желая того, заплакала. Сейчас я осознала то, насколько я бессильная и беспомощна в этом огромном мире. Я поняла, что моя жизнь, которую я так старательно оберегала, рухнула, как карточный домик от порыва ветерка. Но кто управляет этим ветерком? Кто мой враг? Кто?!
Не знаю, сколько я ещё так просидела, только слёзы мои уже высохли, но легче мне не стало. Мою голову по-прежнему забивали разные мысли, не давая сосредоточиться ни на одной из них. И, признаться, это одиночество и неизвестность стали мне надоедать. Но тут, на моё спасение или на беду, дверь в подвал открылась, и вошли мужчины с фонариком в руках, хоть и было темно, я успела увидеть, что их было двое. Один из них направил свет фонаря мне в глаза, от яркого света я зажмурилась, но затем, немного привыкнув, открыла глаза.
– Успокоилась? – спросил меня знакомый голос.
– Кто вы? И почему скрываетесь за фонарём? – игнорируя вопрос первого, обратилась я ко второму.
– Никто ни от кого не скрывается! – пояснил всё тот же голос. – Просто свет во всём доме вырубился, сейчас починят!
–
Слушай, Санёк, – заговорил второй, мягким и нежным баритоном, что по коже у меня побежали мурашки. Как бы звучал его голос, если бы он признавался в любви или шептал ласковые слова. Но тут же отмахнула эти мысли. «Тебя, возможно, прибьют сейчас, а ты о всяких глупостях думаешь!» – обругала я себя. – Развяжи её, а то девочке уже уголовщина мерещится!
Санёк, так видимо звали этого мужчину, сразу же начал меня развязывать. И как только он освободил мои руки, я залепила ему звонкую пощёчину.
– Ого! – усмехнулся второй, Санёк лишь потёр покрасневшую щёку. Затем быстро собрал со стола мои вещи, запихнул их в сумочку и вручил её мне.
– Где моя шуба?! – прикрикнула на них я.
– В Караганде! – ответил второй, на что Санёк громко рассмеялся.
– Видишь, здесь не только ты хамить умеешь! – констатировал он.
Потом мы вышли из подвала в дом, затем по лестнице поднялись на второй этаж, где меня привели в какую-то комнату. В темноте я обстановку рассмотреть не успела, но ясно было одно, это был особняк, гораздо богаче моего.
Но об этом потом. Как только мы вошли в комнату, Санёк тут же удалился, но не успели мы начать с незнакомцем разговор, как тот снова вернулся, сообщив, что электричество починили, и снова вышел. А мой незнакомец включил свет и повернулся ко мне. Это был мужчина лет тридцати, высокого роста и спортивного телосложения. На лицо он мне показался красивым, даже очень. Волосы у него были тёмными и густыми, а глаза голубыми, словно небо. Одет он был просто: тёмные джинсы (хотя наверняка стоили не малых денег) и светлый свитер. Рукава были закатаны по локоть, потому отчётливо были видны руки: большие и сильные. Мне даже захотелось, оказаться в таких руках, чтобы они меня обняли и согрели своим теплом. Господи, о чём я думаю? Смерть мне дышит в затылок, а я думаю о каких-то глупостях. А хотя, прежде всего я женщина, а как любой женщине мне хочется любви и ласки. А мне остаётся только, как гончей убегать от опасности.
Заметив, что я его рассматриваю, мужчина сказал:
– Вы так на мне дырку протрёте! – и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
– Не волнуйтесь, вы не в моём вкусе! – как можно безразличнее ответила я, не желая показывать свою заинтересованность его персоной.
– Вот, это ваша комната, … – начал он, но я не дала ему договорить, спросив при этом.
– А я что, собираюсь здесь жить?
– Да, пока да! – спокойно ответил он, как будто всё было само собой разумеющееся.
– Кто вы? Что вам от меня нужно?
– Я Кабаев Андрей Сергеевич, – представился он, – но не думаю, что моё имя вам хоть о чём-то скажет! А от вас мне ничего не нужно, я просто хочу вам помочь! – объяснил он.
– Просто так? От доброты душевной? – сострила я.
– Почему бы и нет? – с ухмылкой спросил он.
– Да потому что так не бывает!
– Я готов с вами поспорить, что бывает! Но давайте отложим эту дискуссию до утра. А сейчас позвольте показать вам комнату?!
Объяснив мне, что и где, он вышел, даже не заперев за собой дверь, но уходя, добавил:
– Убежать не пытайтесь, не выйдет!
«Для меня нет ничего не возможного!» – подумала я. Но для себя решила, что предпринимать ничего не буду, по крайней мере, пока. Во-первых, мне нужно было хорошенько отдохнуть, а во-вторых, здесь всё же лучше, чем в камере предварительного следствия. К тому же, я должна непременно выяснить, кто эти люди и что им от меня нужно, ну не верю я, что Кабаев мне помогает просто так!
Ну, ладно, всё! На сегодня хватит! Я последовала совету Кабаева: приняла ванну и легла спать. Только вот спать мне пришлось лечь голой, так как ничего подходящего, кроме большого полотенца, для себя я не нашла, а оно сгодилось только после принятия ванны. Но сейчас мне было не до этого, поэтому я обернулась простынёй, накрылась одеялом и легла спать. Я настолько вымоталась за этот день, что даже не заметила, как уснула.
О проекте
О подписке