Проснулась я утром довольно поздно, часы показывали уже около одиннадцати. Я встала с кровати и подошла к окну. На улице царила настоящая весна, хотя было всего лишь восемнадцатое января. На дворе светило приветливое солнышко, а с крыши капала звонкая капель. Я почему-то сразу вспомнила мою доченьку, которая безумно любила такую погоду. Господи, как она там, наверное, скучает по мне, ведь мы ещё никогда не расставались. Но ничего, как только я тут обживусь, сразу же заберу её сюда. В конце этого месяца или в начале следующего, Ирочка, так зовут мою доченьку, будет со мной.
А сейчас я поеду по магазинам, потому что хозяйка фирмы «Граф» должна выглядеть сногсшибательно! Я хочу, чтобы мой дедушка гордился мной! Пора из пацанки превращаться в леди. Так сказать из гадкого утёнка в прекрасного лебедя. После посещения магазинов, я посетила салон красоты. И вот на меня в зеркало смотрит уже не обычная девочка с косой в джинсах и толстовке. А шикарная брюнетка с длинными, уложенными волосами в шикарном деловом костюме. Дополнением ко всему были красивые туфли на высоком каблуке. Хотела я надеть на шпильке, но для меня и это уже слишком.
– Ну вот, Наташа,– обратилась я к себе, – совсем другое дело.
Время было обеденное, поэтому секретарши моей на месте не было. Я сидела в своём кресле и ела йогурт, когда ко мне в кабинет ворвался мужчина. Это меня очень взбесило, я даже хотела накричать на него и вытолкать взашей. Но сама себе сказала: «Спокойно, Наташа, ты теперь настоящая леди, держи себя в руках!» Я так и сделала, вместо того, чтобы идти в наступление, я продолжила спокойно сидеть в своём рабочем кресле. А мужчина был зол.
– Ну, и? – начал он.
– Что, ну и? – не поняла я.
– Кого вы из себя возомнили? Леди босс? Если так, то вам до этого ещё дорасти надо!
– Простите, но я вас не понимаю, – я выкинула стаканчик с йогуртом в мусорку и встала с кресла, поскольку смотреть на него снизу вверх, было выше моих сил. Казалось, что его взгляд меня, словно пресс, пригвоздил к стулу. А тут мы оказали практически наравне!
– Ах, она не понимает? – нарочито нагло протянул он. – Что вы дурочку-то из себя корчите!? Вы же прекрасно знаете, что никогда не будете здесь хозяйкой! Вас не приняли! Вы для нас никто, ясно вам! Так что не пытайтесь нас запугать! Вы здесь никто!!
– Вы закончили, а теперь послушайте меня! Мне плевать, приняли меня или нет! Я здесь хозяйка, и кому здесь работать, а кому нет, тоже буду решать я! Вам ясно?!
– Да мне-то ясно, но если вы так будете обращаться с персоналом, то останетесь совсем одна.
– К вашему сведению я не со всеми так обращаюсь, а только с вами Степан Степанович!
– Боже мой! – мужчина сел на стул и обхватил голову руками. – Что же Виктор натворил! Поставил во главе всего неумеху! Ведь вы же всё разрушаете, всё, что Виктор создавал долгие годы!
– А вы мне помогите, – неожиданно даже для себя попросила я. – Помогите стать здесь хозяйкой! Я же знаю, вы были правой рукой и лучшим другом моего дедушки. И если не ради меня, то хотя бы ради него, помогите мне! Вы не думайте, я не глупая, я во всём разбираюсь, но одной мне трудно. Вы правы, меня здесь не приняли!
Я говорила всё с такой нежностью, что даже сама удивилась этому. Ведь мой лозунг: «Никогда не просить о помощи!» А тут, на тебе, унижаюсь перед человеком, которому плевать на меня в прямом смысле этого слова. Но я не теряю надежды, этот человек должен мне помочь, хотя бы в память о дедушке.
И я не ошиблась! Мой жалобный тон и внезапная уступка смягчили сердце несгибаемого мужчины. Устроившись на диване, он немного помолчал, словно обдумывая мою просьбу. Но я-то поняла, он делал это, чтобы выиграть время, давая мне понять, что я поступаю правильно, заключая с ним перемирие.
– Хорошо, я согласен! – наконец-то ответил он, приветливо улыбаясь.
– Спасибо! – взвизгнула я, и поцеловала Степаныча в щёку, и этот мой жест стал ключом к нашей дружбе.
– Но при одном условии, – добавил он.
– При каком ещё условии? – надулась я.
– Ты будешь делать всё, что я буду говорить!
– Но только в пределах разумного! – констатировала я.
***
Степан Степанович Одинцов оказался хорошим учителем, а самое главное хорошим другом. По правде сказать, я даже почувствовала к нему некую симпатию, а вернее сказать привязанность, похожую на любовь. Естественно ни как женщины к мужчине, а как дочери к отцу, а точнее сказать внучки к дедушке. Этот человек напоминал мне чем-то дедулю. Такой же сильный и несгибаемый, но невероятно честный и справедливый, за что его некоторые не любили в фирме, а некоторые даже побаивались. Он имел здесь авторитет, которым и хотел поделиться со мной. За время наших занятий с Одинцовым, я ни разу не ездила в особняк. Хотя, по правде сказать, не очень-то мне туда и хотелось! Здесь на маленьком диванчике под пледом я чувствовала себя гораздо уютнее и спокойнее, чем в роскошном доме среди родных, но в то же время таких далёких людей. Единственным, близким человеком в том доме был отец, но с ним мы ежедневно виделись в офисе.
Но вернёмся к Степанычу. Я уже сказала, что благодаря ему я стала стопроцентной настоящей хозяйкой, так сказать ЛЕДИ БОСС. Я много раз замечала, что во время совещаний, он смотрит на меня довольным взглядом, понимая, что добился успеха. А меня раздирала огромная радость и гордость за достигнутое.
И вот однажды, когда после очередного совещания мы остались в кабинете один на один, Одинцов сказал:
– Знаешь, а ты была права, ты далеко не дура!
– Спасибо, что заметили! – я развалилась в кресле.
– Да нет, Наталья, я серьёзно! В тебе есть что-то такое особенное! Если честно, ты мне напоминаешь Виктора! Такая же сильная, целеустремлённая! И характер такой же: взрывной и гордый! Прямо Виктор Семёнович в юбке! – сделал заключение он, затем, добавив: – правда есть у тебя одно отличие…
– Да? И какое же?
– Виктор всегда после заключения хорошей сделки распивал со мной бутылочку хорошего вина! – он лукаво улыбнулся, скрестив руки на груди, явно ожидая моих дальнейших действий.
– На что это вы намекаете, Степаныч? А?
– Да так, – отмахнулся он, – ни на что, просто констатирую факты!
– Ну, факты фактами, а сделка действительно была офигенной! – я повернулась в кресле к бару и достала оттуда бутылку дорогого вина и два бокала, а Степаныч тем временем в мгновение ока раздобыл уже из припасённого пакета закуску, чем вызвал мой смех. – Давай, Степаныч, – я протянула ему бутылку, – гулять, так гулять!!!
И мы с ним гульнули на славу. Уже через полчаса наши песни и смех разносились, наверное, по всему зданию фирмы. Но в мире не без вредных людей. Буквально через час в кабинете появился мой отец. И, явно оказался недоволен, увиденным. Но мне было абсолютно наплевать на его недовольство. Да и кого интересуют хоть чьи-то чувства, когда он находиться, мягко говоря, в нетрезвом состоянии.
– О! Папито пришёл! – едва шевелящимся языком промямлила я.
– Ну, хороша, нечего сказать! – оценил моё состояние отец. – Давай, собирайся, поехали домой, а то у тебя уроки уже не на ту тему пошли.
– Она никуда не поедет! У нас праздник! – вступился за меня Степаныч. – Давай Викторович с нами! – Степаныч взял в руки пустую бутылку. – О, вино закончилось, – огорчённо произнёс он. – Ну, у нас ещё есть, да босс!?
– Да! – звонко ответила я, разразившись затем громким смехом, увидев, как отец качает головой.
– Ну, всё, хватит, – отец поднял меня с дивана, – я забираю дочь домой!
И забрал. Уже через несколько минут наша машина катила по дороге. Всю дорогу, пока мы ехали домой, отец читал мне нотации, пытаясь поставить на путь истинный. Но я его совсем не слушала, я громко подпевала радио. Я была сильно пьяная, потому даже не заметила, как мы оказались у дома, а затем и в особняке.
– О, Боже мой! Что это?! – в ужасе воскликнула моя мать, увидев меня в таком состоянии.
– Как это что? – вступила в разговор Светлана, явно не собираясь упускать момент, когда меня можно уколоть. – Это твоя дочь мама, правда, пьяная в стельку. Но это и не удивительно, она же у нас…
– Кто?! – эх, не стоило ей меня задевать. – Кто я?!
***
– Шл&а и алкашка! – выпалила мне в лицо сестрёнка, испытывая при этом явное удовлетворение своим превосходством надо мной.
– Ах ты, швабра! – начала я. – Мочалка общипанная! Выдра! Сначала на себя посмотри, а потом о других говори!
– Ой, ты что думаешь, я тебя испугалась, что ли?! Ты же на ногах не стоишь, что ты мне сделать можешь?
– Всё! – выпалила я, а затем одним прыжком, словно хищница набросилась на сестру, что есть мочи, вцепилась ей в волосы. От неожиданности и боли она закричала.
Конечно, нас быстро разняли, но я успела ей отомстить за обидные слова. Ничего не ответив, Светлана убежала к себе в комнату. А вот мне самой подняться не удалось. Потому помогали мне мои родители!
Но вот утро, в отличие от вечера было не таким весёлым, потому что проснулась я со страшной головной болью. Открыв глаза, я со скрипучим стоном села в кровати.
– Вот, чёрт! – я схватилась за разламывающуюся голову, которая вот-вот должна была разлететься на меленькие кусочки.
– Что? Плохо тебе? – спросил папа, который, по-видимому, всё это время находился в комнате.
– Да, – усмехнулась я, – вино французское, а похмелье русское! – пошутила я.
– Ну, ты вчера и отличилась! – он покачал головой поцокав при этом языком.
– А что я такого сделала? – невинно спросила я, хотя мне и самой было стыдно за моё вчерашнее поведение.
– Она ещё спрашивает! – удивился отец моей наглости. – Начнём с того, что ты напилась, как свинья!
– Ну, папуля, ты это загнул, никак свинья, а как маленькая хрюшка! – продолжала шутить я.
– Это дело не меняет! Дальше, – продолжил он перечислять мои вчерашние проступки, – пела песни на всё здание фирмы, а когда мы шли к машине, признавалась в любви сослуживцам. И это хозяйка фирмы! – постыдил он меня.
– А что я сделаю, если я любвеобильный человек!
– Ага, любвеобильный человек! – не согласился он. – Настолько любвеобильный, что даже свою сестру за волосы оттаскала.
После этих слов папы, я уже не смогла сдержать смеха, хоть голова и грозилась разлететься на мелкие кусочки.
– Так она сама виновата, – заметила я. – Нечего меня было задевать. Я трезвая-то врезать могу, а она на пьяную полезла!
Как папа не пытался быть серьёзным, но улыбка всё-таки заиграла на его лице.
– Да, – всё ещё улыбаясь, продолжил он, – на тебя нельзя долго сердиться! – он поцеловал меня в щёку.
– Ну, всё, папа, иди! – я начала выталкивать его из комнаты. – Мне нужно привести себя в порядок, а потом ехать в офис. Сделай одолжение, приготовь мне что-нибудь.
– Ага, рассольчик! – подколол он меня и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
А я начала операцию под названием: «Долой похмелье!». Для начала я приняла холодный душ, выпила таблетку обезболивающего, затем оделась и навела марафет. А когда во всей своей красе предстала перед зеркалом, на меня смотрел совсем другой человек.
– Ну, вот, совсем другое дело! – я послала себе воздушный поцелуй, взяла сумочку и вышла из комнаты.
Когда я спустилась в столовую, вся семья была уже в сборе и завтракала.
– Всем доброе утро! – поприветствовала я всех и села за стол. Но, видимо, поесть спокойно мне было не суждено, поскольку тут же начались кордебалеты, повторяющиеся с неизменной постоянностью вот уже несколько лет.
– Ну, уж нет! – Светка злобно бросила салфетку на стол. – Я за одним столом с алкашкой сидеть не собираюсь!
– А тебя никто не заставляет! Свободна! – не уступила я. – К тому же тебе диета не помешает!
– Дура! – в сердцах выпалила сестрёнка и пулей вылетела из столовой.
Я думала, что с её уходом мне наконец-то удастся позавтракать спокойно, но видимо я ошиблась, потому что с нотациями пристала мама.
– Наташа, ты не думаешь, что ты перегибаешь палку? – начала она. – Ты же внучка Аронова Виктора Семёновича – его наследница! А так напилась!
– Опоздали вы с воспитаниями, маменька! Я уже выросла! И как мне жить, буду решать только я, вы сами меня к этому вынудили пять лет назад!
Ничего не ответив, мама, последовав примеру Светки, тоже вышла из столовой, злобно швырнув салфеткой.
– Ну, – крикнула я, уже устав от выходок родственников, – кто следующий? Ты, Саша?
– Нет, я, пожалуй, воздержусь! – ответил он на полном серьёзе, будто решив, что на сегодня с меня хватит.
Но как бы там ни было, но скандалы закончились, и мне удалось поесть спокойно. Закончив трапезу, я вежливо попрощалась и вышла из дома.
– Опять скандалы? – поинтересовался наш старый водитель, явно собираясь меня отвезти.
– Я уже привыкла! – отшутилась я, садясь в машину.
Я решила, что сама буду ездить на работу, не прибегая к услугам водителя, но сегодня почему-то согласилась! Может, просто была слишком взвинчена утренней сценой, и мне нужно было успокоиться, дабы не наломать дров в офисе.
Когда я вошла в свой кабинет, то увидела Степаныча, лежавшего на диване с сырым полотенцем на лбу. Бедняжка, не сладко ему после вчерашнего! Как я вошла, он естественно не слышал, поэтому я решила его напугать и, тихонько подкравшись к нему, крикнула:
– Степаныч!!! – Степаныч естественно подскочил, как ошпаренный.
– Ты что, с ума сошла? – поняв, что это всего лишь я, он лёг обратно.
– Да, Степаныч, тебе можно только молочко пить! – подшутила над ним я.
– Ну, спасибо, успокоила! А ещё подруга называется! – обиделся он.
– Да ладно тебе, я пошутила. Тебе, что, очень плохо? – сочувственно поинтересовалась я, присев около него.
– У меня такое чувство, будто меня поезд переехал! – проскрипел он, от чего мне стало жаль его ещё сильнее. А я такая негодница ещё и подшучиваю над ним.
– Слушай, Степаныч, может, домой поедешь? Отдохнёшь, отлежишься? – предложила я.
– А как же ты? – засуетился он. – Я тебя одну не оставлю!
– А я не маленькая, справлюсь! И няньки мне не нужны! – настаивала на своём я. – А вот тебе не помешает отдохнуть! Так что без разговоров! Я вызываю своего шофёра, он тебя и отвезёт! Всё ясно! – нарочито строго спросила я.
– Да, шеф! – из последних сил пошутил он.
Через некоторое время приехала машина, и я отправила Степаныча домой. Но мои приключения на этом не закончились. Когда я возвращалась в свой кабинет, то услышала, как моя секретарша сплетничает в приёмной с нашей буфетчицей. Начала разговора я не слышала, но из того, что мне удалось подслушать, я поняла, что темой для разговора стали я и Степаныч:
– … Да! Их песни везде было слышно! – повествовала о вчерашнем празднестве секретарь. – А потом приехал Владимир и увёз её домой!
– Да ты что! – неподдельно удивилась собеседница. – И что она в нём нашла?! Он же старый! А ты, что думаешь, у них, правда, это… ну, роман, как теперь это принято называть!?
– Кажется, да! – подтвердила свои догадки Регина Александровна – секретарь.
– Когда, кажется, тогда креститься надо! – с этими словами я вошла в приёмную.
– Ой, Наталья Владимировна! – состроила глупое лицо буфетчица. – А я вам тут рассольчик принесла! – она протянула мне стакан.
– Рассольчик? – переспросила я, она молча кивнула. – Мне?
– Да.
– А зачем?
О проекте
О подписке