А Кярим… Нет, он не промотал отцовское богатство и даже сумел приумножить его, а после Катастрофы еще и выгодно вложить капиталы в нефтяное производство. Тут, конечно, ему помог старинный друг отца – Шумилов Евгений Павлович, или попросту Хоттабыч. Именно он был главой Союза нефтяников, именно ему брат был обязан тем, что жил в шоколаде, ни в чем не нуждаясь. Только Али не хотел бы такой жизни. Ни за что.

Квартира была на Дружбе Народов, в столице Союза нефтяников. Простых «домов» тут не было, но даже среди них жилище Кярима выделялось роскошью. На вкус Али – просто дешевыми понтами: обитая бархатом дверь, золоченая ручка…

Али постучал.

– Зухра, стучат, дверь открой. И если это голодранец Али, то гони его в шею. Сегодня меня для него нет!

Ай, Кярим, как же не стыдно: даже не подумал, что тебя прекрасно слышно.

– Нет его, – передразнила мужа Зухра. – И где ты можешь быть, если не на любимом диване?!

Послышался шум открывающихся замков. Один, второй, третий… Кярим боялся, что его ограбят, даже нанял охрану, что ночами дежурила у него под дверью. Хотя, может, это были просто слухи, им самим и распускаемые.

– Али, здравствуй, родной! – Зухра сияла золотыми зубами. – Как мы рады, что ты к нам зашел. Эй, Кярим, вставай, брат пришел. Али, проходи, чаю с нами попей.

Раздвинулась штора, и в коридор выполз Кярим. Уже на ходу он запахнул на себе махровый халат и обвязался поясом.

– Зухра, солнышко, – Кярим сделал попытку обнять жену за плечи, – дай, пожалуйста, водички со льдом. Очень жарко, да.

– Пить надо меньше! – нахмурила брови Зухра.

– Солнце мое, кто пил? Для нас же стараюсь, – развел руками Кярим.

– Для нас, для нас, – Зухра провела ладонью по губам мужа и развернула его лицом к брату.

– Али?! – Кярим был плохим актером, но Али давно привык к выходкам брата и не обижался. Тем более что тот несколько раз здорово помог ему, как по просьбе, так и по собственной инициативе. Своих детей у них с Зухрой не было, и племяшку Кярим просто обожал, насколько вообще мог испытывать подобное чувство. Когда девочка подросла, он выхлопотал для брата новое жилище с отдельной комнатой для ребенка.

– Здравствуй, брат, – Али обнял Кярима.

Кярим с укоризной посмотрел на жену: ай, зачем впустила? Но вслух пропел:

– Рад тебя видеть, Али, что редко заходишь? Зухра! Где моя вода?

– Да сейчас, погоди немного.

– Али, а тебе чего налить? Что пить будешь?

– Чаю он будет, – Зухра вовсю гремела посудой на кухне и недовольно бурчала себе под нос. – Вот пьянь подзаборная, только и ищет повод, как бы напиться!

– Кярим, есть дело, – Али решил не тянуть кота за хвост.

– Денег не дам. Не дам, брат, не проси, – Кярим похлопал брата по плечу и кинул быстрый взгляд в сторону кухни. Убедившись, что Зухра занята, вытащил из шкафчика бутылку.

– Будешь?

Али помотал головой.

– А я выпью. А то потом у моей мегеры хрен допросишься.

Сделав пару глотков прямо из горлышка, Кярим зажмурил глаза от удовольствия, постоял так пару секунд и с шумом выдохнул.

– Вах, как хорошо. Так что ты там говорил?

– Осетрина, брат. Икра. – Али знал, чем можно зацепить своего жадного родственника.

– Икра, говоришь? – Кярим отвлекся от своих мыслей и даже не заметил, что жена вошла в комнату и пристально наблюдает за ними.

– Кярим, а Кярим, хватит гостя голодным держать, давай, помоги мне стол накрыть. – Она держала в руках поднос со стаканами, дымящимся заварным чайником и крохотной баночкой. Еще там была пиала, а в ней – деликатес: несколько кусочков колотого сахара.

– Для тебя хоть тысячу раз! – пропел Кярим и одним движением собрал со стола какие-то бумаги. – Садись, дорогой, – обратился он уже к Али.

Тут же все содержимое подноса перекочевало на стол.

– Нашего Алишку трудно удивить, но я попробую. Вот смотри, в этой баночке – варенье. Мне сказали, что с самого Самарканда. Там земля чистая и люди живут, как и прежде.

Наверное, соврали караванщики. Какой Самарканд? Скорее всего, из дальнего пригорода, где сохранились сады. Но вслух Али, конечно же, этого не сказал. А что до удивить, так это и сахара достаточно – редкая диковина.

А вот брат молчать не стал, разозлился.

– Слушай, врут все. Как ты только веришь этим шайтанам? – он почти кричал. – Им лишь бы обобрать тебя до нитки. Завтра они тебе продадут шафран аж из самого Тебриза, а ты и рада будешь!

– Кярим, ты чего это так разошелся? – удивился Али. – Давайте лучше пить чай.

Он уже потянулся было к заварному чайнику, собираясь разлить чай по стаканам, как Кярим резко ударил по столу кулаком.

– Дай нам поговорить с Али. Видишь, он пришел по делу! – махнул он жене, делая знак покинуть комнату.

Видно было, что женщине очень не понравилась выходка ее мужа. Но спорить с ним, да еще и в присутствии постороннего, пусть и родственника, не входило в ее планы. Зухра была умной и расчетливой женщиной. Свое она не упустит, а дать мужу почувствовать себя хоть немного значимым – почему нет?

Надув губки и хлюпнув для вида носиком, она прикрыла лицо краем платка и удалилась из комнаты.

– Ну зачем ты так? Какая муха тебя укусила?

Кярим встал из-за стола и, уже не таясь, налил себе целый стакан настойки.

– Все хорошо. Поплачет и отойдет, – махнул он в сторону двери и залпом осушил стакан. – Давай о деле, что ты там говорил?

Али еще раз удивился своему брату. Вернее, тем метаморфозам, которые произошли с ним за неполные полчаса. Сначала обрюзгший, плохо соображающий с похмелья, потом капризный, желающий лишь одного – поскорее отделаться от родственника. И вот теперь – третий Кярим. Словно не было никакого перепоя и не влил он в себя только что добрый стакан горячительного: взгляд ясный, речь четкая – брат почуял запах денег.

Торг был недолгим: Кярим все понимал с полуслова – что-что, а деловая хватка у него была как у бульдога. Такой талант, как оказалось, не пропьешь. Он согласился дать денег под гарантии того, что Али предоставит ему лучшие куски рыбы и икры по бросовой цене. А уж Кярим найдет способ, как и куда все это выгодно пристроить.

Теперь осталось только обсудить все это мероприятие с Мехри.

И вот уже веселым, напевая мотив любимой песенки, Али пошел к себе домой.

В отличие от Кярима, его семья жила скромно, но Али сумел превратить неказистые, крохотные подсобки в сказочный дворец, а Мехри своими ласковыми руками наполнила жилище теплотой и уютом.

«Золотые руки у этого Али, прекрасная хозяйка эта Мехри», – вот что думали соседи, переступая порог жилища Бабаевых, где вместе со снятой обувью хотелось оставить все беды и неприятности.

Мехри всегда нравилось помогать матери, а Ираду-ханум знали далеко за пределами их родной станции. Казалось, не было на свете того, чего бы ни умела делать эта удивительная женщина: она и вязала, и шила, и прекрасно готовила. В ее умелых руках самые простые продукты превращались в изысканные кушанья, а простенькие ткани – в шикарные наряды. Со всего метро приходили с заказами к Ираде-ханум: кому платье на свадьбу сшить, а кому и обед праздничный сготовить. А Мехри росла ее первой помощницей и как губка впитала все, что сумела передать ей мать. И главное – любовь. «Запомни, дочка, простая лепешка из пресного теста будет слаще пирожного, если ты тесто замесила с любовью. А злость и плохое настроение сделают горьким даже щербет».

Али во всем был под стать своей жене. Все, что имелось в их скромном жилище, было сделано или отреставрировано им.

Вот на стене декоративное окошко с видом на бухту. Посмотришь на него, и кажется, что легкий ветер играет уголками занавески и, пробегая по стенам, вдыхает жизнь в пожелтевшие фотографии. И слышится шум волн, и комната наполняется терпким запахом водорослей и соли. И кафе «Жемчужина» переливается в лучах утреннего солнца, и оживает «Чертово Колесо», а по каналам «Маленькой Венеции» вновь плывут гондолы и играет музыка…

– Папа…

– Что, милая? – Али тихонько вошел в крохотную комнатку.

Когда у них с Мехри появилась Наргиз, то их счастью не было предела. Долгожданная, красавица, умница. Папина дочка.

Девочка ждала отца каждый вечер, не засыпала без него и без его сказки.

– А сказку мне расскажешь?

– Ты сегодня была хорошей девочкой? – Али нагнулся над кроваткой дочери, провел рукой по темным кудряшкам и поцеловал.

– Мы с мамой сегодня приготовили тебе сюрприз, – улыбнулась Наргиз. – Только т-с-с, – девочка приложила к губам палец.

– Тайна, – Али провел пальцем вдоль рта, запирая невидимый замок.

– Папа, давай сказку!

– Сказку, – эхом повторил Али. – Конечно, моя хорошая.

Он слегка приоткрыл край занавески на «окне».

– У-у-у-у-у, за окном сегодня ветрено. Это братья ветра решили собраться вместе и поговорить о том о сем…

– Братья ветра? Разве у ветра есть братья?

– Ты же знаешь, что наш город называется городом ветров?

– Знаю, – девочка мельком взглянула в «окно».

– Так вот, – продолжил отец. – Семь братьев ветров жили когда-то в нашем городе. Охраняли его от злых духов, надували паруса кораблей, крутили мельницы, пригоняли дождевые тучки и заигрывали с горожанами и хорошенькими горожанками.

Южный ветер приносил в наш город тепло, помогал созревать фруктам и раскрашивал парки и улицы волшебными красками. Северный его брат остужал от летнего зноя раскаленные улицы и горячие головы. А еще случалось чудо, и он приносил с собой серые тучи, и из них на город падал белоснежный пух, который назывался снег. Снег укрывал все-все вокруг, и город становился красивым и волшебным. До того он был красивым, что Шахта Баба^[6] первым делом появлялся у нас в Баку, любовался сказочным видом и оставлял в каждом доме подарки.

Восточный брат просыпался раньше солнца и тихонько сдувал ночь, освобождая дорогу солнечным лучам.

Западный прилетал на закате дня. Уносил с собой все неудачи и неприятности горожан и набрасывал на небо узоры из звезд.

Еще были ветра прошлого и будущего. Ветер прошлого приносил спящим людям добрые воспоминания, милые сердцу видения. Ветер будущего вселял уверенность в себе и помогал тем, кто задумал хорошее дело.

Но однажды пришел в наш город седьмой брат. Был он злым, мстительным, ни с кем не ладил и все время до этого жил далеко в горах, в пещере. Братья-ветры заперли его там, боясь, что своими черными делами разрушит он мир. Ветер смерти звали его. Он вырвался из пещеры и холодным вихрем выдул из нашего города все хорошее, светлое, доброе. Он разрушил дома, переломал деревья, разбудил могучие морские волны. Братья-ветры не смогли удержать его и ушли.

А оставшиеся в живых люди спрятались под землю и теперь живут тут. И ждут, ждут возвращения братьев-ветров. Ждут, когда вернутся они и прогонят злобного брата…

– Она уснула, Алишка, – Мехри уткнулась подбородком в плечо мужа и плакала.