Почему я люблю пионы?

Первый день лета выдался холодным. Свежо до безобразия, но солнечно и очень ярко. Пионовые шарики набухли уже несколько дней назад, и муравьи – любители сладенького – облепили их, потягивая через трубочки коктейль из нектара и дождевой водички. Пришли, как видно, отпраздновать наступление лета. Напьются и, опьяненные счастьем, поплетутся в разные стороны.

Цветы, спору нет, красивы все без исключения. У каждого из нас свой цветок. По настроению. Розу, например, считают королевой цветов. А я розы не люблю. Особенно красные. Они напоминают мне падших женщин. Посмотрите, как они раскрывают бутоны. Выворачивают наизнанку лепестки, показывая всем без исключения свое лоно. В них нет тайны. «Смотрите все и берите нас!» – кричат, зазывая и тут же поникают, увядшие и раздавленные взглядами тех, кому они отдали свою красоту…

То ли дело пиончики! Лопнули тугие шарики и вот они, ошарашенные ярким солнечным светом и свежестью прохладного утра, раскинули свои нежные взлохмаченные лепестки.

Как будто девчонка в розовой пижамке потянулась в своей кроватке, ничего еще с утра не понимая. Но уже улыбается всему миру и шепчет едва слышно: «Это я! Здравствуй, утро!»

А внутри что? Посмотрите! Там же Вселенная! Из нежнейшего аромата и легкого глянца атласа.

«Ли-Ли» – белый-белый

Очень-очень давно, когда боги еще жили на высокой горе Олимп, упирающейся вершиной в самые облака, родился на земле младенец цвета земляники. Отец его – бог Неба Юпитер – без памяти влюбился в земную женщину. Она была красивой и нежной, как сама весна. От их страстной любви и родился малыш Меркурий, которого доставили на Небеса белые голуби, посланные Юпитером. Горные нимфы, невесомые, как органза разряженного воздуха, любуясь ребенком и вдыхая аромат розового тела, искупали новорожденного в прозрачных водах стремительных ручьев. От ударов о камни вода разлеталась жемчужными брызгами и переливчато играла на солнце. Нимфы легко спеленали малыша в павлиньи перья и положили спать в мягкие облака.

Небесный ребенок Меркурий, присосавшись, жадно поглощал молоко богини Юноны – своей названной матери, кормившей его грудью. Она была покровительницей всех матерей и всех женщин, желающих стать матерями. Сама же к своему горькому сожалению детей не имела и не могла иметь. Поэтому и полюбила Меркурия всем сердцем, как только впервые его увидела.

Внимательно изучая черты маленького личика, Юнона вдруг осознала, что этот младенец – плод любви ее мужа с земной красавицей. Богиня, властная и беспощадная, оттолкнула ребенка от себя, несмотря на свою любовь к нему. Брызнула густая белая струя не выпитого ребенком молока, и тут же явился на небе Млечный путь.

Несколько капель жирного молока упало с Неба прямо на Землю, в гущу зеленых зарослей. Прошло немало времени, и молочные капли проросли и превратились в молодые растения, стремящиеся ввысь, к самым небесам. Так в земных садах появились белые лилии, дивные цветки которых с тех самых пор поражают всех, кто их видит, своей чистотой и невинностью.

Изящные хрупкие венчики стали местом, где рождаются эльфы и умирают вместе со своим цветком. Днем эльфы спят, а как только наступает ночь, раскачивают цветки из стороны в сторону. Длинные желтые тычинки дрожат, словно струны арфы и, задевая друг друга, стряхивают упоительного аромата пыльцу. Аромат лилий успокаивает густой сладостью и приводит мысли и чувства в порядок, падая бальзамом на душу человеческую. И тогда слышится по всей Земле чудесная мелодия – это эльфы поют хрустально чистыми голосами свою колыбельную песню.

Лилии

Жили на свете две сестры. Родились они у одних отца и матери, но были настолько разными, что трудно было поверить, что это родные сестры. Леля – Богиня весны и Морена – Богиня зимы. Леля была розовощекой красавицей, полной жизненной энергии, веселья, радости и любви. Морена же была так холодна, что ее красоты никто не замечал, как никто никогда не видел улыбки на ее бледном лице. Неподвижно-ледяное, оно не выражало никаких эмоций.

Всю жизнь сестры делили власть.

Все живое на земле замирало в ожидании неминуемой смерти, если вступала в свои права Морена. Звери надевали белые шубы и прятались в норы, деревья и травы укрывались снежными пуховыми одеялами и надолго засыпали.

Но как только приходило время Лели, тут уж не было меры ее живительной силы. Она заставляла соки двигаться по стволам деревьев, бабочек и жуков покидать свои коконы, зверей и птиц искать себе пару, заводить детенышей. Травы, разбуженные ласковыми теплыми лучами, радуясь весне, выпускали на волю ожившие стебли и листья.

Так они и властвовали на земле, сменяя друг друга, – одна побуждала к началу жизни, другая – приближала ее завершение.

Случилось так, что Богиня весны влюбилась в обычного парня. Парень был заводной, под стать ей самой. Весело играл на гармошке, пел задорные песни, и красавица Леля не могла устоять. Родились у них в тот же год десять дочерей. Все они были на одно лицо – росли пригожими, румяными красавицами и что ни день, радовали своих родителей. Отец не мог налюбоваться на дочерей и ласково называл их «Лилиями». Это имя он придумал сам и назвал им дочерей в честь любимой. Леля наряжала девочек в яркие цветные платьица, чтобы отличить друг от друга сестер-близняшек. Кружились в веселом танце разноцветные юбочки под зажигательную мелодию отцовской гармони, заливистым колокольчиком звенел девичий смех.

Глядя на счастье сестры, Морена леденела от зависти. Лицо ее приобретало мертвенно-синий оттенок. Задумала она погубить племянниц. И призвала на помощь ледяной дождь. В ту же минуту девочки застыли, и в своей неподвижности напоминали статуи. Горячими слезами Леля растопила лед, обратила дочерей в луковицы цветов и спрятала их от сестры, зарыв в землю. Луковицам, глубоко сидящим в земле, не страшны были холода, вьюги и снежные метели, которые продолжала насылать на них злая Морена в надежде извести навсегда.

С наступлением весны луковицы лилий, приветствуя Лелю, выпускали длинные цветоносы с венчиками всех цветов и оттенков – от белого и желтого до оранжевого и красного. До самых холодов они и теперь радуют нас своим прекрасным цветением, а затем вновь превращаются в луковицы и, замерев, прячутся от Богини зимы глубоко под землю, чтобы с приходом весны вновь встретиться со своей матерью.

Гладиолус

Жили на свете два брата – Гладий и Олус. Родились они в один день и были вскормлены одной матерью. Отец их был дровосеком и отличался силой недюжинной. Мог одним взмахом топора свалить самое большое дерево. Но однажды и ему не повезло – в лесу задрал его медведь. С тех пор сыновья отца и не видели. Красивыми выросли в мать, сильными телом и духом в отца.

Но еще с малых лет залегла между ними зависть – каждый стремился быть сильнее другого. Ежедневно они хвалились друг перед другом своими победами – кто больше камней перенес, кто больше веток погнул и пней выкорчевал.

А как стали братья старше, придумали силой меряться – вначале просто по-детски боролись, затем начали устраивать рукопашные бои и показательные турниры. Со всей округи собирались зрители, чтобы на них посмотреть.

– Бей его! Сильней! Давай, давай!!! – кричит неистово толпа.

А кого бей? И зачем? Сама того не ведает. Радуется, что промеж братьев мира нет. Одна лишь мать печалится – нет ладу между братьями.

– Разве так можно? Разве это по-божески? – рассуждала она.

А когда Гладий и Олус повзрослели, так и вовсе стали лютыми врагами. Влюбились в одну девушку. А девушка, нет бы, одного из братьев выбрать и положить конец распрям, так нет – то к одному, то к другому ластится, как кошка, и тем самым еще больше их раззадоривает.

– Выйду замуж за того, кто сильней из вас окажется! – сказала, не подумав и засмеялась. Вот тут уж стали братья драться не на жизнь, а насмерть.

Один другому никогда не уступит и пощады не попросит. Упадут оба замертво, сил лишившись, да так и лежат окровавленные до самого утра. Студеной водой обмоются, силы к ним вновь возвращаются. Посмотрят друг на друга по-звериному и разойдутся до следующего раза.

А следующий раз не заставит себя долго ждать. Как только девушка улыбкой одарит одного из них, тут же второй, обиженный, к брату подлетает с соколиной скоростью и давай того мутузить. Снова драка!

Однажды до того дошло, что выдернули они острые колья, что забор держали, из земли и одним махом вонзили их друг в друга острыми концами. Потом вырвали остроконечное оружие вместе с сердцем, посмотрели друг на друга в последний раз, да так и упали замертво в объятия друг друга.

Зашлась в рыданиях девушка, схватила окровавленные колья, связала их алой лентой, что была вплетена в ее косу.

– Гладиооооолус! – закричала. Замерли все в округе, услышав этот пронзительный крик.

А позже воткнула связанные колья у могилы, где покоились ее любимые силачи, и в мольбе о прощении припала к ним на колени. И в ту же самую минуту проросло оружие и превратилось в стройные сильные растения с острыми, как колья, листьями. Цвели растения долго, выпуская по очереди один за другим прекрасные цветки, похожие на влюбленные сердца.

С той поры и стали называть их «гладиолусами».

Маленький меч

А эта история уходит корнями в те далекие времена, когда шла война между римлянами и фракийцами. Молодые малоопытные римские воины стояли в первом ряду и были вооружены пилумами – дротиками и короткими мечами – гладиусами. За ними шли более опытные, а завершали войско избранные воины, которые практически никогда в битву не вступали. У фракийцев в походе на головах были лисьи шапки. На теле они носили хитоны, а поверх – пёстрые бурнусы. Ноги и колен обматывали оленьей шкурой. По сравнению с римлянами они выглядели нелепо – одежда их была многослойной и разномастной.

Войско фракийцев по численности намного превосходило римское, однако, из-за отсутствия военной тактики было гораздо слабее и поэтому потерпело поражение.

Многие фракийские воины были тогда захвачены в плен. Жестокий римский правитель отдал приказ сделать из захваченных пленников гладиаторов и развлекать публику, устраивая между ними бои.

Были среди плененных фракийцев два юноши – Севт и Терес, которые познакомились в плену и, сплоченные общим несчастьем, сделались большими друзьями.

Как-то римский полководец устроил очередное развлечение для публики и приказал друзьям вступить в сражение друг против друга, обещая победителю возвращение на родину сразу после того, как кровь побежденного оросит землю. Друзья же, не пожелав убивать один другого, воткнули свои гладиусы в землю, обнялись и приготовились принять смерть.

Толпа взревела, словно стая диких животных и, накинувшись на юношей, затоптала их ногами. И как только молодая кровь друзей коснулась земли, острые мечи, воткнутые в землю, вдруг проросли, пустив корни. И явились разъяренной толпе гордые, высокие, несломленные и несгибаемые цветы, которые получили название в честь благородных гладиаторов и их оружия. С тех пор гладиолусы символизируют крепкую дружбу и являются мужскими. Женщинам их дарить не принято.

До нашей эры из луковиц гладиолусов делали муку и пекли лепешки, а корни носили в виде талисманов и оберегов. Они приносили удачу в сражениях, делали воинов непобедимыми и обеспечивали им долгую жизнь.

Ты узнаешь ее… из тысячи…

Если когда-нибудь цветы и сыграли решающую роль в выборе, стоящим перед человеком, то это был именно ее случай. Мария припомнила эпизод, который кардинально изменил ее жизнь.

Осень в очередной раз сыграла с ней в азартную игру, которую кроме как потерявшим свою значимость из-за частого употребления словом «судьба» назвать было нельзя. Среди пожухлой, растоптанной спешащими по своим делам ногами, обутыми в ботинки, туфли и резиновые сапожки разных моделей и размеров, листвы с запахом промозглости и прелости, вдруг возник огромный букет стройных, свежих не по сезону, гладиолусов с легка обрезанными кончиками мечевидных листьев, прихваченных первыми заморозками.

 
«Ты узнаешь её из тысячи.
По словам, по глазам, по голосу.
Её образ на сердце высечен
Ароматами гладиолуса…»
 

Странные и еще до конца непонятые слова песни группы «Корни» глухо звучали где-то в мозговой коробке и эхом отдавались в каждой клетке ее тела.

«У гладиолусов ведь совершенно нет запаха при всей их красоте и грации. Это так странно», – Мария рассматривала каждый лепесток этих, неожиданно возникших в ее жизни цветов. Мысли были тревожными, последние события беспорядочными черно-белыми кадрами мелькали в памяти. – «Что-то должно произойти. Что-то обязательно произойдет», – она никак не могла отделаться от назойливо преследовавшего ее предчувствия.

«Ты узнаешь ее… Ты узнаешь ее… Ты узнаешь ее…» – ритм сердца усиливался. «Что я скажу мужу про эти цветы? Как я смогу принести их домой?» – вопросы один за другим возникали и тут же исчезали, оставаясь без ответа. Можно было, конечно, выбросить букет тут же, у стен городской больницы, куда Маша пришла во второй раз, чтобы навестить младшего брата. Васька совсем съехал с катушек после смерти матери. В этот раз отделался легким сотрясением мозга, с которым и проходил лечение в травматологическом отделении. «Нужно быстрее избавиться от этих гладиолусов. Так будет правильно…» – размышляла Маша по дороге домой. – «Но как давно хочется праздника! Хотя бы одного яркого пятна. А здесь целая охапка радости!» – Маша так и не смогла отказаться от нее.

Версия появления цветов родилась сама собой. Машина подруга была педиатром и иногда получала цветы от родителей маленьких пациентов. Это случалось не так часто, чтобы цветы надоели доктору как горькая редька, но Маша все же решила для себя и для мужа, «что в этот раз подруга с удовольствием поделилась с ней лишним букетом».

С появления в жизни Маши этого букета, а вместе с ним и смешанных чувств – тревоги, интриги, возбуждения и многого другого – началось ее грехопадение.

…Олег увидел ее, когда она в первый раз пришла навестить брата. Был тихий час, и пациенты пребывали в неге дневного сна. Маша сидела на краешке кровати и шепотом переговаривалась с Васькой. Олег сразу обратил на нее внимание. Она была хороша – темные кудряшки непослушным вихрем взлетали на ее голове при каждом движении, глаза искрились молодостью и азартом, трепетные пальцы длинных рук выдавали нежность даже на расстоянии. Безупречно чистая кожа со смуглым оттенком, высокие ноги в обычных больничных шлепанцах, стройная фигурка в наброшенном на маленькие растерянные плечи белом халате – Олегу удалось во всех подробностях рассмотреть Машу, оставшись при этом незамеченным. Его желание прикоснуться к этой девушке было безграничным. На другой день он передал для Маши букет гладиолусов, которые ей с торжественным и немного загадочным видом вручил Васька во время вечерней прогулки выздоравливающих.