Глава 4

От сильного удара я на мгновение даже потерял сознание.

Или, можно сказать, сознание милосердно покинуло меня и мое тело, покалеченное в одном моменте.

Спасло только рефлексивное движение пальцами, поставившее защитный купол, только я услышал, как спружинили ветки наверху и что-то сильно недоброе стремительно понеслось к моей спине.

Поставить то я поставил, и он откинул Корта, про которого или которых я что-то подзабыл в последнее время.

Но Зверь успел долететь до меня своими двумястами килограммами, чтобы ударить когтистыми лапами по середине спины и плечу, мгновенно вплющив меня в землю.

Когти, конечно, в этот момент оказались втянуты в лапы, опоздай я на долю секунды, очутился бы вмятым в землю огромным весом и скоростью Зверя с переломанными позвоночником и ребрами. Помучился бы немного и успел почувствовать на своей шкуре, или ничего не почувствовать, что это такое – оказаться первым блюдом на пиру высшего хищника.

Надеюсь, что очнулся бы в Храме, потом пару дней приходил в себя, потом искал местную одежду, чтобы появиться у Сохатого. Хотя в этот раз я появился бы частично уже в гильдейских вещах.

Хорошо, что Зверь прыгнул сзади и в этот момент я немного нагнулся, переступая через какую-то ветку, то есть вошел в лесную землю не стоя, а плашмя.

Я потерял сознание на пару секунд, а когда очнулся, уткнувшись лицом в высокий мох, долго не могу ничего понять и как-то начать действовать из-за сильнейшей боли в спине, плечах и всей стороне тела, ударившейся о землю.

В общем, дух из меня оказался выбит надолго, тело горит везде, я только извиваюсь от нестерпимой и всюду проникающей боли, совсем не собираясь сопротивляться или биться за свою жизнь. Слезы льются градом из глаз, я стенаю, вызывая, надеюсь, у Зверя неподдельную жалость, только подобраться поближе и прервать мои мучения он никак не может, удерживаемый куполом.

Притом Зверю и самому досталось еще как, когда мягкая беззащитная спина человечишки, привлекшего его внимание своим высоким магическим фоном, вдруг стала каменной и отбросила Зверя, как мелкую песчинку, в сторону.

Только морда и грудь приложились о невидимую преграду с такой силой, что принять вертикальное положение хищник тоже не может, беспомощно валяясь рядом со мной.

Через пару минут пронзительная боль начала утихать, я смог перевернуться на спину, ожидая рвущего мучения в сломанных ребрах или, еще ужаснее, что не буду чувствовать руки и ноги. Но перевернуться мне все же удалось, ноги я смог подтянуть к себе, убрав их от широкой лапы с шести сантиметровыми острейшими когтями.

«С такими клинками на концах лап обычные животные не должны существовать, только какие-нибудь Дракулы или всякие вервольфы из фильмов ужасов, но у этого Корта оказались именно такие» – вижу я.

Похоже, это тот самый Зверь, который атаковал меня и мою лошадь в той жизни, такой же по размерам, более серый по цвету.

От боли я просидел в таком состоянии какое-то время и вывело меня из положения непротивления только то, что хищник тоже начал приходить в себя, поднялся на разъезжающиеся лапы, пока стоит напротив меня, туго соображая, что ему делать.

Нападать дальше или уйти, только, похоже, передвигаться сейчас он, как и я, не способен совсем.

Отпускать эту сволочь я не собираюсь, за всю боль, полученную мной, и ту, которую мне еще предстоит пережить, я хочу немедленно отомстить.

Похоже, частые перелеты через Храм сделали меня не только черствым, еще более жестоким и мстительным.

Хотя, о чем это я говорю, беспощадно закинутые в костер Рыжие и женщины клана – это такая жестокость, которую в нашем мире никак не оправдать, но совесть меня не мучает никак.

Здесь, в этом мире – необходимое условие выживания, такие массовые жертвоприношения, правда не в пользу какого-то конкретного бога или демона, а просто потому, что обязательно надо.

Или ты, или тебя, вот и все, что требуется знать и действовать без долгих размышлений.

Поэтому я поднял руку, ощутил небольшие болевые симптомы при этом и кинул маной в голову зверюги, которого легко сбило с дрожащих лап и уперло с треском в ствол дерева. Теперь он откатился далековато для прицельного удара, ману тратить просто так я не хочу, сейчас бы мне проверить свое самочувствие: смогу ли я подняться и просто ходить.

Хорошо, что мешок с Палантиром и артефактами висел в районе поясницы и не попал под удар лап и груди Зверя, все эти предметы не уперлись мне в спину, нанеся дополнительные повреждения.

Встать то я встал, только мне так худо, что ни о каком Храме можно пока не вспоминать. Как и о скорой планируемой поездке в Талак. Пару недель постельного режима и хорошее питание – вот, что ждет меня, если я смогу вернуться в трактир Сохатого.

Стою и понемногу проверяю свои оставшиеся способности, такие как передвинуть ногу, сначала одну, потом другую. Поднять руку снова и еще раз ударить по большой башке Зверя, удобно подставившейся под плюху, находясь перед стволом дерева. Башка глухо бумкнула и упала на землю, теперь ударить эффективно трудно, Зверь лежит без сознания, остается только без особого толка вбивать башку в мягкую землю.

Перебирая ногами, как столетний старик, я ковыляю эти четыре метра, вытаскивая понемногу длинный клинок из ножен. Вытащив его полностью, долго примечаюсь и левой рукой, которая сейчас лучше работает, рублю широкий нос Зверя поперек в его нижней части. Лапа хищника инстинктивно пытается захватить мою ногу, натыкается на купол и замирает, я наношу еще один удар по покрывшемуся кровью носу и с глубоким стоном отхожу в сторону.

Попасть с силой в ухо или глаз я даже не надеюсь, этот порыв и усилие исчерпали все запасы энергии, мне самому становится очень плохо, и я сползаю на высокую кочку.

«Так дело не пойдет, моя спина и плечи серьезно пострадали, если я не смогу обратить на себя артефакт для лечения внутренних повреждений, тогда задача-максимум в моем случае – это добраться до трактира хотя бы завтра», – понимаю я.

Потом пара недель кроватного режима и тоскливое ожидание, если что-то не так срастется.

В лучшем случае получается, что мне придется нанять шхуну, доплыть до места высадки разведки на побережье Голубого моря, откуда совершить переход к башне Кремера, где я смогу воспользоваться его маной для полного излечения.

Очень хлопотный и весьма опасный вариант, не из-за вероятной встречи с Магом. еще не знающим меня, и Крысами, с ними-то я легко разберусь и договорюсь. А из-за того, что известие о посещении мной вражеской стороны вряд ли удастся замолчать, у властей Астора возникнут резонные вопросы.

– Кто я такой, чтобы свободно ходить по северным землям, и что я там вообще делал?

Поэтому лучше будет не возвращаться в город, а начать свою операцию по захвату башен и разгрому Магов именно в тот момент с тремя своими бойцами, которые могут все-таки не поддержать меня после общения с тем же Кремером.

Да еще штурмовать его Башню без фузеи и с разряженным Палантиром – такое себе занятие. Не факт, что удастся Драгеру подстрелить его издалека так правильно, чтобы он еще успел вылечить меня.

Впереди осень и холодная зима, особенно трудная в тех местах, на самый дальний Север к Роковой горе идти совсем не время, придется ждать семь-восемь месяцев, захватывая по очереди Башни и изводя их владельцев.

«Потерять столько времени, не закончив все дела здесь, только из-за того, что забыл про такие летающие с ветвей серо-голубые сюрпризы? Я на это не согласен», – мне хорошо ясно.

Сейчас у меня одна возможность вылечиться и продолжить путь к Храму – это научиться лечить себя самостоятельно, пока есть остатки маны в Палантире и у меня самого еще половина резервуара имеется.

Я достаю артефакт и Палантир из мешка, принимаюсь за новые попытки освоить самостоятельное лечение. Раньше у меня не получалось, только ведь тогда мне такое дело не требовалось кровь из носу, а сейчас другого выхода у меня просто нет.

Другого, такого простого, остальные варианты очень долгие и сложные, связаны со страданиями и потерей времени. Местная медицина не сможет мне помочь, это стоит четко понимать, хотя, хорошо отлежавшись, я все же смогу добраться до Храма и спуститься оттуда с зараженными Палантирами и фузеей.

Или не смогу, что тоже вполне возможно.

Через полтора часа непрерывных попыток, уже в полном отчаянии и в наступившей темноте, я потратил всю ману из Палантира. Всю, которую вообще можно забрать из этого шара, но я все же добился того, что смог направить энергию через артефакт на больную спину и плечи так, чтобы хоть немного подлечиться.

Зверь уже давно уполз куда-то в чащу леса, пытаясь закрыть лапой, прямо как человек, свой разрубленный широкий нос.

«Надеюсь, у него окажется достаточно времени, чтобы вдоволь помучиться и сдохнуть», – есть у меня такая надежда.

Мана поступает очень нестабильно на больное место, постоянно слетает в сторону и теряет свою силу, но снять основные повреждения я все же смог. Я остался приходить в себя на этом же месте, уже не видя ни зги в темной ночи, из последних магических сил поставив сторожок.

Ночь под плащом на куче лапника прошла довольно спокойно, поиск показывал некоторое время медленно отползающего от меня Корта, потом и он исчез, удалившись на солидное расстояние, больше никто меня не беспокоил.

Проснувшись от холода ранним утром, медленно, как совсем больной человек, я собрался и пошел в сторону уже недалекой стоянки, превзнемогая свои болевые ощущения. Обошел ее и приступил к подъему, закидывая в себя полоски вяленого мяса и разгрызая сухари.

Несмотря на все болезненные процессы, еще неизлеченные и донимающие меня по дороге, я все же поднялся к Храму примерно в десять утра, где сразу же упал на Стол, положив рядом Палантир, чтобы блаженно уснуть и перестать мучиться.

Проснулся уже днем, судя по положению лучей от светила вверху Храма, потянулся и почувствовал, что боль и скованность прошли.

– Прошли совсем, я не чувствую никакого недомогания.

Похоже, Храм смог подлечить меня или просто снять болевые ощущения. Теперь бы понять – это на время, или я полностью излечен?

Как оказалось, теперь я здоров, ничего не крутит, не ноет и не хрустит в спине. Полон маны, и Палантир зарядился на треть уже.

Это отлично, проспал я, кажется, часов пять подряд, только пора бы мне уже спешить в трактир, где ждут мои люди.

Притом, еще совсем не уверенные в том, что поступают правильно, бросая надежную, хоть и малооплачиваемую службу в родной Гильдии и переходя к такому непонятному товарищу, как я сам.

Тем более, пришедшему всего восемь месяцев назад в Астор из довольно подозрительного места, про которое никому и ничего неизвестно.

Лучше мне надолго не задерживаться, не волновать колеблющихся парней своим отсутствием.

Поэтому я быстро проверился на местном компьютере, убедился, что прогресса по всем трем значкам не наблюдается, собрал вещички, положил в мешок Палантир и поспешил вниз, забыв даже посмотреть в сторону безвестной могилы Охотников.

Через три часа я прошел мимо стоянки и еще быстрее зашагал вперед, заранее предчувствуя путь в полной темноте через пару часов, поэтому занялся сбором подходящих ветвей для факела и еще рассчитывая на камни-светильники, которые я по какому-то непонятному желанию взял с собой в эту поездку.

Правильно очень взял, они теперь мне здорово помогут, когда прогорят подготовленные деревяшки.

Палантир заряжен, пусть и не так, как я хотел, маны полно, я просто счастлив, ведь у меня ничего не болит, поэтому быстро шагаю по лесу, не забывая, как вчера, проверять ветки над моей дорогой.

Ведь где-то здесь еще остался один из трех Кортов, я столкнулся пока только с двумя, одного убил, второго изуродовал. Надеюсь, он скоро загнется в мучениях, проклиная своим недалеким кошачьим умом тот день, когда решился напасть на Мага.

В итоге я обошелся половину пути факелами, потом вставил в длинную, двухметровую ветку, расщепив один конец кинжалом, камень-светильник. Освещаю им свой путь в наступившей ночи, питая его каждые десять минут своей маной, которая уже на подходе к трактиру снизилась на четверть. Пришлось забрать пару процентов заряда в Палантире, чтобы заполниться до конца и констатировать, что свет магический довольно дорого стоит по потраченной энергии.

В ночном трактире мне обрадовались Трон, Охотники уже в отставке, и остальные просто служивые гильдейцы, пришедшие проводить своих товарищей в гражданскую жизнь. Конт с Драгером позвали всех, кто свободен, даже недавно набранных новичков, которым еще далеко до звания Носильщика. Бывшие бойцы проставляются по поводу увольнения.

Альс с Турином, конечно, очень недовольны уходом из Гильдии ее самых профессиональных членов, только на понятные уступки идти не стали даже сейчас, не попробовав заманить своих ветеранов новым повышением по службе.

Им это повышение вообще ничего не стоит, но все равно показали свой несгибаемый характер.

«Ну очень упертые бараны эти Старшие Мастера, к моей удаче», – улыбаюсь я про себя.

Про то, как прошло увольнение, мне рассказали сами Охотники, когда мы отошли в сторонку от двух столов, набитых гильдейскими и заставленных обильно пивом и едой.

– Эх, Кроса здесь не хватает, – вздохнул по своему приятелю Драгер.

Да, его точно не хватает, теперь он еще долго будет переживать, что не упросился с нами к Сохатому.

С другой стороны, надо же кому-то координировать слежку за агентами Рыжего племени в Асторе, присматривать за лавкой ювелира, как я ему поручил, если что, силовым путем или через Стражу срывать поползновения врагов.

За эти два с половиной дня и две ночи может много чего нехорошего произойти. Так я надеюсь, что к моему возвращению уже будут выявлены все агенты Рыжих, поэтому останется только нанести четкие и выверенные удары силами городских охранных и военных структур. Для этого дела мы с двумя теперь уже бывшими Охотниками очень даже понадобимся.

Очень желательно бы вычислить координатора с той стороны и захватить его самим, чтобы получить всю информацию, которой Стража с нами точно не поделится.

И сразу же садиться на корабль, пока вести о разгроме новой ячейки агентов Рыжих не дошли до Талака, а мое участие, впрочем, пока скорее просто подозрение в торговле ювелирными изделиями и камнями, не стало известно самим Рыжим.

Чтобы нас еще точно не ждали, особенно меня, когда я, как бы случайно, зайду в лавку, расположенную в доме Рыжих.

Вечер прошел очень весело. Как раз сегодня – седьмой день осьмицы, трактир полон всякими лесорубами, плотогонами и местными крестьянами, которым далеко ехать в город и которые уже привыкли радоваться жизни именно здесь.

Сохатый, увидев меня, сразу заметно поскучнел лицом, вспомнив про долг, отдал опять один золотой, попеняв, что я всегда появляюсь, когда все деньги потрачены на закупку к выходному.

– Завтра с утра подходи, еще денег в кассе наберется, – буркнул он, видя мой требовательный взгляд.

«Вот ведь жучара, трактир ломится от народа, пиво и закуски носят по столам не переставая, еще на ставках на бои денег поднимает и все равно твердит, что денег нет» – смеюсь я.

Ну и жлоб! Правильно воспитанный Гильдией!

Похоже, его Старшие тоже хорошо доят, забирают постоянно всю прибыль на нужды Гильдии.

Ведь трактир набивается народом исключительно по выходным дням, в будни только иногда гильдейские зайдут, да возчики ночуют, доставившие товар сюда или в Сторожку.

Как нас не задирали соседние столы, я так и не пошел бить по деревянным лбам всяких там лесорубов и смолокуров, решил поберечь вернувшееся здоровье. Зато внезапно сорвался с места Трон, даже кого-то побивший в итоге. Драться муж Клои умеет, видно, что научился в постоянных поездках, только обзавелся шикарным синяком на половину лица, как оказалось на завтраке.

Но сосед вообще не унывает:

– Эх, хорошо гульнули, вспомнил молодость, как я его вчера…

– Ага, а он тебе как! – подколол его поправляющий здоровье Конт, и все наши весело заржали, глядя на стол с завтраком и многочисленными кружками с пивом.

Ладно, посмотрим, что супруга скажет, и пустят ли его еще со мной куда-то.

Спали на подводе от поста до городских ворот, где поприветствовали знакомых стражников и сдали лошадь с телегой прямо за углом Ятошу, удачно подвернувшемуся навстречу около второго нашего цеха.

– Ольг. Уже месяц прошел, можно еще попробовать лечебный камень на моем колене? – шепнул мне старик, жадно глядя мне в лицо и ожидая моего ответа.

– Попробовать можно. Хуже не будет, только мало силы он набрал еще. Но попробовать можно, – рассудительно ответил я, решив порадовать старика – Лето же сейчас. Ариал много светит и все на него попадает.

– Вечером приду, если дел не окажется серьезных. Знакомься, Ятош, со своими братьями Охотниками, теперь часто видеться будете.

– Да мы знакомы, только начинали службу, когда ты из-за раны ушел в отставку, – ответил мне и старику Драгер, они еще долго вспоминали бы своих знакомых, только нам пора Кроса найти и узнать у него обстановку.

– Вечером поговорите, мужчины, дела у нас неотложные, старина, – объяснил я Ятошу, и мы направились к дому, где квартирует Крос.

Того не оказалось на месте, мужики оставили свои пожитки и копья, Драгер и лук положил, я по какому-то наитию повел свою армию к лавке ювелира, где мы заметили сигнализирующего нам руками приятеля в соседнем трактире.

– Вовремя вернулись, – сообщил нам первым делом приятель, как только мы присели за стол, – пасут лавку в открытую, каждого клиента провожают до ворот двора и потом ждут рядом. Очень вызывающе и нагло работают, хотят запугать хозяина, его охранники тоже не понимают, что творится, пытались шугать соглядатаев, только те нарываются и не уходят.

– Подвинь голову, Конт, вот они, посмотрите, – и мы из очень удобного места через открытое окно рассмотрели пару оборванцев, прошедшую мимо лавки и охранника, провожающего их внимательным взглядом.

– Эти и еще одна парочка, шестерки с местного дна, но ведут себя слишком смело, наверняка, их прикрывают где-то рядом крепкие парни.

– А по остальным? – спросил я, имея в виду работу мальцов.

– Мальчишки – молодцы, высмотрели, к кому шестерки на доклад ходят, кого видели, да что слышали. Сидит на постоялом дворе мужичок, совсем неприметный такой, постоянно за столом ждет докладов. Эти к нему ходят, астриец со шрамом нарисовался тоже, они отследили, где он остановился. Где-то на краю города, около камнетесных мастерских проживает. Мальцы сказали, что сами уже не справляются, привели еще двоих наблюдателей и плату потребовали втрое выше, – этим Крос меня не удивил, хоть в десять раз выше, если они приносят реальную информацию про затаившихся по норам загонщиков.

– Заплати, – кивнул я ему.

– Ну, господа гильдейские, что делать будем? Считайте, рабочая осьмица уже началась.