Он резко поднял руку, что явно означало «заткнись». Я замолчала еще до того, как его рука замерла на месте.

– Всем такой, как я сказал.

– Океюшки, – ляпнула я.

– Что?

– Ничего, – быстро ответила я и рванула в сторону моей ненаглядной кофемашины, которая стала мне родной за эти дни.

Трясущимися руками я расставляла чашки с кофе на подносе. Теперь главное не шлепнуться, переступив порог руководителя. Хотя… Это было бы освобождением от рабочей рутины…

Мне показалось, или Владимир сделал какие-то движения рукой, как бабули крестят своих внуков на дорожку?

– Что это? – спросила я его, чуть повернув голову в сторону начальника отдела продаж, стараясь не пролить кофе.

– Бог тебе в помощь, – с трагическим лицом произнес он. Не будь у меня в руках разноса с кружками, я бы от души посмеялась и покрутила пальцем у виска. Народ отреагировал по-разному: кто-то посмеялся, кто-то вздохнул. Видимо, были такие, кто, как и Владимир, готовы были начертить круг вокруг себя и читать молитвы, дабы бедные корейцы не приближались к ним.

Как я должна затащить этот кофе? Постучать? Чем постучать-то, руки заняты. Ногой, бл… ь, что ли? Или просто занести тихо.

Черт, быть помощником руководителя – это целая наука, и в основном тут, по ходу дела, нужно знать правила этикета. В которых я не сильна. И это слабо сказано.

В итоге я поскреблась в двери, как кошка Маруська, которая живет у моей мамы, и втиснулась в кабинет со злосчастным кофе. На меня никто не обратил внимания. Игнат Андреич и компания сидели на мягких диванах вокруг небольшого столика. Тут же присутствовал наш местный переводчик, которого мне показывала Лена в день экскурсии по офису. Но вот как его зовут, я не помнила совсем.

Как согбенный старец, я подползла к столику и выгрузила все чашки без происшествий. Затем так же крадучись пошла к двери.

Фух… Ну хотя бы кофе не пролила на модные костюмы, уже слава тебе Господи…

Часа полтора было относительное затишье, я даже как-то расслабилась, занимаясь рутиной, которую мне поручила Лена. Курьер принес кучу каких-то писем, нужно было рассортировать их, внести в журнал входящей корреспонденции и разнести по отделам. Страшнее была куча бумаг, которую нужно было распихивать по конвертам и куда-то там отправить. Я решила, что займусь этим после обеда.

– Майя, пойдешь с нами обедать? – в дверном проеме возникла Наталья Викторовна. Это была женщина лет пятидесяти, очень милая, мягкая, про таких говорят женственная.

– Да, конечно, а… а мне можно? – спросила я шепотом.

Мы обе посмотрели на дверь шефа, из-за которой раздавался гул голосов.

– Наверное, нельзя? – задала я вопрос вслух с кислой миной. – Пойду спрошу…

– Эм… Наверное, не стоит мешать? – предположила Наталья Викторовна, которая знала о правилах этикета явно больше меня.

Наверное, не стоило. Но есть хотелось очень. А я не знала, насколько затянется этот прекрасный день. Поэтому я снова как кошка Маруся поскреблась в дверь и заглянула. Игнат Андреич замолчал и удивленно приподнял бровь. Памятуя, что среди корейцев затесался русскоговорящий, я быстро подошла к добросердеШному шефу и спросила, чуть не ткнувшись в ухо губами:

– Можно пойти пообедать? Я не нужна пока?

Он быстро кивнул, и я удалилась так быстро, как могла.

Нет, если бы я боялась потерять свое место, переживала, что ж обо мне подумают, наверное, осталась бы сидеть голодная, охраняя вход, где велись оч-ч-чень важные переговоры. А так… мне было плевать. И когда я готова была рвануть в кафе, дабы умять порцию соляночки или гречечки с котлеткой, услышала уже знакомый голос за спиной:

– Принесите еще кофе, пожалуйста.

Я обернулась. Из-под густой челки на меня смотрели абсолютно черные глаза. Может, мне показалось, но выражение лица парня говорило – он слышал, что я нашептала на ухо руководителю. И выпад с кофе был сделан специально, подраконить меня…

Ладно…

Ладно…

Может, я это себе придумываю?

– Конечно, сейчас! – я растянула рот в смачной улыбке до ушей и пошла с оскалом за напитком для богов этой компании.

– Ну? Что? – спросила Наталья Викторовна.

– Вы идите, закажите мне набор, который у них сегодня на обед. Любой. Я съем все. А я сейчас кофе отнесу и догоню, – ответила я ей.

На этот раз скрестись в двери с разносом я не стала, чуть ли не с пинка открыла ее и вошла. Переводчик что-то объяснял Игнату Андреичу, тот задумчиво тер подбородок. Парень, который был чуть ниже ростом русскоговорящего, рисовал какую-то схему, тыкая туда ручкой и что-то поясняя. На меня никто не обращал внимания. Кроме этого… с челкой…

Он явно усмехался. Я забрала пустые чашки и уже готова была поверить в то, что выдумала себе какой-то подвох, как вдруг он сказал:

– Игнат Андреевич, вы не нуждаетесь в помощи вашего секретаря сейчас? Может, ей стоит остаться и присоединиться к нам?

Я, открыв рот, обернулась. Он что, издевается?!

Не соврала Ленка, шеф был душкой, он улыбнулся мило не милому корейцу и ответил:

– Нет необходимости в ее присутствии. Майя, идите.

Я тупо кивнула и пошла к двери. Не выдержала и глянула через плечо. Из-под густой челки на меня был направлен взгляд черных глаз.

Ну что, кажется, скоро меня уволят, подумала я.

– Я вам честно говорю, он специально! – жаловалась я отделу кадров. В него входила не только мягкая Наталья Викторовна, но и две приятные девчонки – Олеся и Юля. Олеся была яркой и заметной современной девушкой, Юля чуть попроще, но также симпатичная. Особенно на ее смуглом лице привлекали внимание синие, васильковые глаза. Не отдел кадров, а модельное агентство какое-то, решила я про себя.

– Не фига! – выдала Олеся, даже салат перестала есть. – Ну понятно, что они такие трудоголики, но… Обычно эти ребята максимально тактичные, даже скромные.

– Видимо, здесь далеко до максимума, – сказала я и торопливо стала заглатывать суп, мало ли, опять вызовут, вдруг срочно кофе нужно принести.

Мы очень быстро поели, все понимали – могут вызвать любого каждую минуту.

Когда вернулась, гомон за дверью все еще слышался, они роботы, что ли? Есть не хотят?

И только я об этом подумала, как дверь открылась, и вся делегация во главе с Игнатом Андреичем заполнила приемную.

– Майя, мы обедать. Затем господин Сон введет вас в курс дела по задачам на ближайшее время.

Че? Кто?! Это который из них?

Только не говорите, что мистер Густая Челка введет меня в курс дела, умоляю!

Я снова выдала волчий оскал на лице и ответила:

– Хорошо.

Никто из пятерых гостей даже головой не повел в мою сторону. И правда, может, со мной будет беседовать один из этих серьезных возрастных мужчин? Но тогда нам нужен будет переводчик.

Пока они обедали, я наконец разгребла свой стол. Под бдительным руководством Лены распределила, куда и что отсылать, вызвала курьера, и он упер все эти бумаги, расфасованные по конвертам, с собой.

Когда я бронировала гостиницы, у меня даже мысль не возникла запоминать, кого и как там зовут, просто переслала в отель какие-то сканы документов из папочки Лены на рабочем столе, и все.

А теперь меня мучил вопрос, кто из пятерых будет терзать мою душу, а тело заставлять работать сверхурочно?

Смартфон заорал в сумке, заставляя меня подскочить на месте.

– Да, мама! – ответила я, приложив руку к груди, так как сердце испуганно колотилось.

– Ну как ты? – шепотом спросила она.

– А почему шепотом?

– Ну… а вдруг тебе нельзя говорить?

Я рассмеялась:

– Наверное, тогда я бы не ответила на звонок, ма!

– Ну как дела-то? – по-прежнему шепотом спросила она меня.

– Все хорошо, работаю, не совсем удобно говорить сейчас.

Мы перекинулись еще парой слов. Маму интересовало, пообедала ли я и чем именно, обязательно нужно поесть супчик. Короче, стандартный отчет перед родительскими расспросами.

После перешептываний с мамой я удалилась в дамскую комнату. Стоя перед зеркалом, массировала свою затекшую шею и мечтала об истечении двухмесячного срока. Скоро-скоро я поеду на море, терпение, только терпение…

Повторяя это, вышла в коридор, навстречу быстрым шагом направлялся голубоглазый парень. Я напрочь не помнила, как его там зовут, знала только, что он из отдела продаж.

– Ну что там? – тихо спросил он меня. Блин, как же его зовут? Миша, что ли…

– Где? – также шепотом ответила я.

– Ну… с корейцами?

– Пока живы, – ответила я со вздохом.

Он усмехнулся и добавил:

– Ставлю, что скорее они будут живы к концу аудита, чем ты.

– Даже спорить не буду, – я махнула ему рукой и отправилась в кабинет.

– Почему вас нет на рабочем месте? – Густая Челка уже сидел на моем кресле. Я замерла в дверном проеме. По спине пробежал легкий холодок, а потом я вспомнила, что мне плевать на эту работу, компанию и даже на его челку.

– Простите, а в Корее девушки в туалет не ходят? – спросила я и улыбнулась, как я ящерица на камне. – Новые технологии, может? Ну там… мочесборник в подкладке одежды…

– Вы ведете себя непозволительно дерзко, радуйтесь, что я вырос в России и хоть и с трудом, но могу терпеть ваше… поведение…

– Звучит так, что в России живут варвары, которым свойственно терпеть коллег, которые ведут себя как-то… не так… – ответила я и подошла к своему столу.

– Я ничего не говорил о варварах и очень уважаю свою Родину, но здешний менталитет иногда повергает меня в шок. Например, сегодня вы как правая рука руководителя должны были дождаться конца встречи. И только потом идти обедать. Конечно, при условии, что он вам не разрешил ранее уйти во время встречи. А если бы вы ему понадобились? – все это молодой человек говорил очень спокойным тоном, не отводя от меня взгляда. Затем поднялся с кресла, но из-за стола не вышел.

В какой-то момент даже стыдно стало. Ну на пару минут буквально.

– Вот поэтому я зашла и уточнила, можно ли мне уйти, – также спокойно ответила я.

– И были не правы.

– Возможно, – а что, мне с ним тут спорить, что ли, до потери сознания? Пусть уже проводят свой аудит и едут отсюда. И я поеду. В отпуск.

– Игнат Андреевич сказал, вы временно в компании, – произнес он.

– Именно.

Он обошел стол.

– Если бы я мог решать, то уволил бы вас прямо сейчас.

– Представляю, как вы расстроились, что не можете решать, – произнесла я грустным тоном. А про себя подумала, о, у меня есть все шансы заработать-таки денег на мое маленькое путешествие.

Кажется, Густая Челка потерял дар речи из-за моей последней фразы. Затем он прочистил горло и сказал:

– Давайте сделаем так, чтобы то время, что вы проведете в этой компании, принесло пользу людям, которые платят вам зарплату.

О как. Вот таким нехитрым способом мне сказали – иди-ка работай, хватит болтать. Мне бы промолчать, и все было бы чудесно. Но я не могла заткнуться вовремя, впрочем, как обычно. Поэтому ляпнула:

– О, уж это-то вы можете решать! Что ж, идемте работать…

Он буквально прожег дыру во мне, а затем уверенными шагами направился к диванчику, предназначенному для гостей руководителя.

– Садитесь! – бросил он сквозь зубы.

Ну, если коротко, проверять они собрались абсолютно все. Странно, что не нужно было отчитываться, в трусах какого цвета ты пришел на работу. Но такое я вслух не озвучила. Даже моя наглость имеет границы.

Первым делом их интересовал вид самого магазина. Куда они и направятся завтра с самого утра. Их волновало соответствие корпоративным требованиям, даже униформа, которую были обязаны носить сотрудники торгового зала. Следующий этап – проверка техники безопасности, куда входили условия работы сотрудников, чистота помещения и прочее.

Самое главное, что я отметила для себя – с каждым сотрудником будут проводиться индивидуальные беседы на тему, что им здесь нравится, не нравится, может, у кого-то накопились претензии.

Дальше проверка всего инвентаря, офисной техники. Каждый отдел проверят на правильность ведения документации, соблюдение алгоритмов и этапов работы.

Также необходимо было собрать обратную связь от клиентов о качестве работы.

Если честно, я задолбалась писать все его поручения для каждого отдела. Для себя поняла одну простую вещь – я просто сова Гарри Поттера. Условный Дамблдор поручает мне тащить почту с важными бумагами. Я доставляю ее по отделам. Собираю ответы при необходимости и несу обратно.

Поздравьте меня. Я – Букля. Просто класс.

Меня, думаю, на соответствие рабочим нормам никто проверять не станет, и так ясно, что я не прошла их. Заранее.

Когда мимо нас прошел Игнат Андреич, я подняла затекшую шею, с удивлением обнаружив, что часы на стене показывают семнадцать тридцать.

– Заканчиваете? – уточнил он, глядя на меня, как показалось, с сожалением. Что-то мне подсказывало, что тут ни конца, ни края не будет. С этим-то… любителем работы… Это вам не российская специфика рабочего процесса – создать видимость, что очень занят. А сами, пока шеф не видит, до испарины на лбу стреляли во вражеские танки или читали книжку.

– Немного осталось, – успокоил его (или меня) господин Сон.

Фуф. Хотя… может, то, что для них немного, для нас до фига?

«Немного» растянулось еще на час. Мой желудок начал урчать так, что уже ничего не могло его заглушить.

– Давайте спустимся вниз, как раз мои коллеги освободятся, поужинаем, – сказал мне мистер Густая Челка.

Больше всего я заценила тон, которым была произнесена эта фраза. Ну типа идем есть, и не колышет ваше мнение. Есть мне хотелось очень, а спорить так себе. Так что я с радостью соскочила со своего места, готовая слопать что угодно в любой компании.

Перед выходом я сбегала в туалет. Господин Сон, чье полное имя звучало как Сон Чжун Ги, все это время невозмутимо, с каменным лицом ждал меня в приемной. Интересно, он вообще способен улыбаться? Что за вечно недовольное лицо? И чем там таким важным заняты его коллеги?

– Вы готовы? – спросил он.

Я кивнула. На первом этаже в торговом зале находились только продавцы, которые, как шелудивые коты, вжали уши, когда увидели меня с Густой Челкой. Он достал смартфон, как мне показалось, марки Samsung, кого-то набрал и стал говорить на корейском языке. Что я смогла понять – язык звучал очень весело. Все. Никакой информации эти рокочущие напевы мне не несли.

Насколько я поняла, Густая Челка звонил коллегам, договаривался о встрече. Я уж хотела было спросить, не нужно ли нам ехать, я ведь за рулем. Так хотелось посмотреть на его лицо при виде моей тачки. Хотя… Он же вырос в России. А вот его товарищей я бы прокатила на своем авто с ветерком.

– Тут близко, – ответил он, словно читая мои мысли, – идемте.

На улице было по-летнему хорошо. Днем была жара, а сейчас на небе собирались тучки, пахло дождем, парило.

Вот теперь мне было хорошо. Моя работа – так, временно. Ожидание отпуска. И даже Густая Челка вполне себе ничего, пока молчит.

– Что вы знаете о нашей компании? – открыл он рот. Блин. Ну вот кто тебя просил? Так хорошо молчали.

– Эм… ну… вы продаете запчасти для корейских машин… – ну а что я должна была сказать? Я реально знала только это.

– Это… очень простая формулировка. Хорошо, постараюсь попроще пояснить. Вы же знаете о дилерских центрах Kia в вашем городе?

– Ес-с-стественно, – кивнула я, кто ж о них не знает. Один из них находился поблизости.

– Мы часть этого дилерского центра, но наше направление не автомобили, а комплектующие.

– М-гм, – кивала я, думая о том, что ж мне заказать такого. То ли пельмешки, то ли пиццу. А куда мы вообще идем? Вдруг там корейская кухня? О корейской кухне я не знаю ничего, от слова совсем.

– … Название концерна Kia переводится как «Войти в мир из Азии»…

– Серьезно?! – удивилась я. – Даже не знала…

– Да. Эта корпорация занимает второе место в Корее…

Голос Густой Челки звучал все дальше в моих мыслях, а перед глазами летала тарелка с пельменями и мазиком.

– …Пришли, – вдруг сказал Чжун Ги, резко остановившись. Я напоминала Пятачка, который следовал за Винни, и чуть не воткнулась в его спину.

Заведение, у которого мы так резко остановились, называлось «С друзьями». Ну… вряд ли мой вечер пройдет в кругу друзей, лишь бы кормили вкусно. Каково же было мое удивление, когда внутри за угловым столиком нас поджидала вся южнокорейская делегация. Нет, я понимала, что они присоединятся. Но, думала, быстро поужинаю с моим временным босом и исчезну, как синий ежик-бегун (имеется в виду герой фильма «Соник». – Прим. авт.).

Мужчины друг другу поклонились – ах, да, ведь при приветствии принято кланяться? Причем, насколько я помню из рассказа Лены, кто моложе, кланяется ниже. Пришлось мне также поклониться. Наверное, они сидели и думали – то врывается в кабинет руководителя, творит, что хочет, то строит из себя азиатку с поклонами.

Да плевать.

Где мои пельмени?

Густая Челка представил мне каждого, но, если честно, я тупо не запомнила, кого и как зовут.

Мужчины что-то спросили у моего спутника, я, конечно, ни черта не поняла. Поэтому села, взяла меню и решила, что буду запеченное с овощами мясо. Заведение было обычным, кухня европейской. Единственное, что немного не вписывалось в ассортимент, были суши. Но выбор их был невелик.

А перед мужчинами тем временем на столе уже стоял борщ, у кого-то рыба. Пельменей не обнаружено.

Могу сказать честно – о Южной Корее, их традициях я знала очень мало. Вообще, спасибо факультативным занятиям в универе, что я хотя бы понимала: Южная Корея – это не то место, где испытывают ракеты, угрожая недружественным странам. У многих россиян, к сожалению, название Корея ассоциируется с Северной.

Я помнила о приветствии с легкими поклонами, но, собственно, и все. Нужно как-то освежить знания. Если я хочу заработать двести тысяч. А я хотела эти деньги.

И вообще, мне как-то смутно представлялось, чтоб важные дяди-директора пошли на ужин в России и прихватили с собой какую-то секретаршу. Даже если она помощник руководителя. Ну, как минимум, потому что я мало знакомый им человек, и в моих услугах в настоящий момент эти люди не нуждались.

Может, это что-то значит? Ну, там, принято так, кормить работяг затрапезных?

Они продолжали курлыкать на своем языке, а я тоскливо пялилась в тарелку дядьки, сидящего напротив меня, так как есть хотелось ужасно. А там было так вкусно и красиво, ну просто глаз не оторвать.

Тот парень, что пониже ростом, молодой, спросил что-то у меня. Я это поняла, так как он уставился мне в глаза и что-то сказал.

– Это мой коллега, Ким Су Хек, он будет анкетировать сотрудников офиса с переводчиком. Су Хек интересуется, нравится ли вам работать в компании? – перевел мне его вопрос Густая Челка.

– О! Мне очень нравится! – я кивала головой, как собака на торпеде у моего соседа дяди Васи в «Ниве», когда она гнал по кочкам.

Су Хек еще что-то спросил, и Чжун Ги перевел для меня:

– Что именно вам нравится?

Вот так вот. Подловили. Надо было сказать честно, что я тут пару дней всего и еще не поняла, не вошла в курс дел. Но теперь-то уже поздно. Придется, как говорится, хвалить все, что вижу.

– Эм… Ну компания известная… это… престижно…

При слове «престижно» я чуть не поперхнулась. Самое меньшее, что меня волновало в жизни, это престиж.