Глава 2

В отличие от прошлого вечера, это утро начинается замечательно. Нашей небольшой ночной стычки будто и не было. Я просыпаюсь от упоительно сладкого поцелуя Матвея, который неторопливо ласкает меня между ног пальцами, пока я не достигаю оргазма, а потом также медленно и чувственно занимается со мной любовью, намеренно оттягивая второй пик, который в конечном счете становится даже фееричнее первого.

Бог мой, может, мне вообще приснилась наша ссора?

И как вообще можно ссориться с таким идеальным бойфрендом?

Подобная нежность не характере Мота, оттого такие моменты в моей копилке воспоминаний на вес золота. Нет, я, конечно, люблю его разного. И мне нравится, когда он берет меня быстро, грубо и резко, но порой очень хочется вот такой вот сладости, от которой по телу плывет нега любви, а не расплавленная лава животной страсти, оголяющей самые постыдные фантазии. Среди которых все равно не было секса втроем, но я не могу перестать думать о вчерашних словах Матвея, как только вспоминаю о них.

Черт.

Он собирается пригласить кого-то к нам в постель? Серьезно? После… этого утра? После подобной близости между нами? Кого-то, кто увидит нас обоих голыми, кто будет трогать меня? И хуже того… Мот откровенно дал понять, что хочет разделить меня с кем-то. В моменте. Вдвоем. Даже если убрать психологическую и эмоциональную часть данной сцены, я не могу представить, что переживу это физически.

Черт.

Гоню подальше тягостные мысли и в благодарность за утренний оргазм после душа тороплюсь на кухню, чтобы приготовить завтрак.

Матвей, конечно, большой привереда. Сначала меня обижало, что он воротит нос от моих сырников по маминому рецепту или шакшуки, но потом я приняла как данность то, что он с детства рос в доме, где вся подача блюд была от шеф-поваров, и почти перестала готовить. Пока однажды не собрала для себя по-быстрому тост с авокадо и лососем, который Мот попробовал и остался доволен. С тех пор это стало моей маленькой традицией – хотя бы раз в неделю готовить для него завтрак.

Тихонько напевая под нос популярную песню, я нарезаю авокадо, когда тишину квартиры нарушает резкая трель дверного звонка.

– Малыш, открой дверь, – спустя мгновение доносится до меня приглушенный голос Матвея из тренажерного зала, в который он переоборудовал одну из комнат. – Там Кир пришел.

При звуке этого имени я дергаюсь, отчего нож соскальзывает и задевает палец, который тут же начинает кровоточить.

– Черт, – бормочу я, негодуя сама на себя, и засовываю палец в рот, ощущая на языке металлический привкус крови.

Кирилл – старший брат Матвея. И у нас с ним, мягко говоря, сложные взаимоотношения. Я перед ним всегда робею и, чего уж таиться, даже немного его боюсь. А он… Большую часть времени он меня просто не замечает. Порой даже смотрит сквозь меня, будто я пустое место.

Насколько глупым будет попросить Матвея открыть дверь самому просто потому, что я не хочу встречаться с его братом?

Тяжело вздохнув, я хватаю несколько салфеток, чтобы скрыть рану, и иду к входной двери, ругая себя за трусость. А там как с разбега в ледяную воду – резко дергаю на себя ручку и оказываюсь лицом к лицу с Кириллом Новиковым.

Моя подруга Аня говорит, что у старшего Новикова особая аура – властная и мрачная. И я с ней согласна. Правда, Анька считает, что это безумно сексуально (и даже делала попытки заигрывать с Кириллом, которые не увенчались успехом), я же нахожу это отталкивающим и странно смущающим.

Вот и сейчас, встретившись с серыми холодными глазами этого мужчины, я инстинктивно отступаю на шаг и краснею. А чтобы сгладить неловкость, едва разборчиво бормочу:

– Привет. Матвей в спортзале.

Он лишь мажет по мне взглядом, а потом фокусируется на зажатой в руке салфетке, на которой уже проступила кровь.

– Я порезалась, – зачем-то объясняю я, хотя он не спрашивал. – Авокадо… Нож… Ну…

О, господи. Дурочка. Лучше просто молчи.

Кирилл проходит в прихожую, оттесняя меня к стене. Сам закрывает за собой дверь, поворачивается ко мне спиной, явно направляясь в спортзал. За все это время не произносит ни слова – говорю же, я для него пустое место и разговаривать со мной ниже его королевского достоинства.

Я помню, что Матвей как-то вскользь упоминал, что старший брат не очень жалует противоположный пол (последствия поступка матери, которая лет двадцать назад бросила маленьких сыновей и сбежала на Бали с инструктором по йоге). Но я видела, как Кирилл общается с другими девушками – такой изматывающий тотальный игнор он устраивает только мне.

Закусив губу, я смотрю на удаляющуюся фигуру Новикова. И едва не подпрыгиваю от неожиданности, когда он внезапно поворачивается и резко произносит:

– Ты идешь?

Куда и зачем мне идти, я не понимаю. Может быть, я от его присутствия впала в ледяную кому, потому что решительно не могу сообразить, что он от меня хочет. Но Кирилл больше не произносит ни слова, словно свой лимит на сегодня исчерпал. Лишь решетит меня холодным презрением, а потом отворачивается и вместо спортзала идет к кухне.

…И я почему-то покорно иду следом. Не могу это объяснить.

Когда останавливаюсь на пороге, Кирилл, не обращая на меня внимания, уверенно роется в одном из ящиков кухонного гарнитура. Когда-то он жил здесь вместе с Матвеем. Потом съехал в собственный лофт в одной из башен Москва-Сити, недалеко от штаб-квартиры их семейной логистической корпорации. И даже зная, что он хорошо знаком с обстановкой, мне странно осознавать, что он чувствует себя здесь как дома и может позволить себе рыться в шкафах, в которых теперь лежат мои вещи.

– Иди сюда! – рубит он, снова заставая меня врасплох.

Вау. Еще два слова в мой адрес. Он определенно идет сегодня на рекорд.

– Ну? – по его мрачному взгляду и недовольно поджатым губам я чувствую, что он начинает терять терпение.

На ватных ногах подхожу к Кириллу, который швыряет на кухонный остров что-то, что он вытащил из ящика. Я с трудом отвожу взгляд от его подбородка с темной тенью щетины (смотреть выше просто не решаюсь) и опускаю его на мраморную поверхность стола.

Изумленно выдыхаю.

Наверное, если бы там оказался нож, которым старший Новиков хотел бы пронзить мою ладонь, я бы не удивилась так сильно, как увидев бутылочку с перекисью и пластырь.

Видимо, устав от того, что я так торможу, Кирилл грубо матерится и хватает меня за руку. Зафиксировав ладонь, вытаскивает из моих зажатых пальцев салфетку с мазками крови, щедро поливает область пореза перекисью и ловко заматывает его пластырем. И все это не обращая внимания на мой удивленный писк, когда его горячая кожа опаляет мои ладони, судорожный выдох, когда от перекиси начинает щипать, и явно предобморочное состояние, когда я понимаю, что за тот год, что я встречаюсь с Матвеем, его брат впервые меня коснулся.

Глава 3

– О, Кир, здорово! – с этими словами я отмираю и резко одергиваю руку, которую старший Новиков удерживал в тисках своих пальцев.

Начинаю неуместно суетиться на кухне. Я оставила продукты на разделочной доске, а Матвей это жуть как не любит. Он считает, что должен садиться есть в королевской чистоте, иначе у него, как он говорит, пропадает аппетит. И на кофейной чашке не должно быть никаких капель и разводов, которые могли остаться от напора кофемашины.

Только сейчас смелею настолько, чтобы мельком взглянуть на своего парня: он вышел к брату прямо в полотенце, обмотанном вокруг бедер. И его совершенно ничего не смущает, пока я ощущаю испанский стыд – Кир в темно-синем деловом костюме в мелкую клетку. В галстуке. В воскресенье. И в лоферах. Кстати, почему он зашел обутый на кухню, и Мот этот факт игнорирует? Когда меня костерит на чем свет стоит, стоит мне в кроссовках пробежаться до конца коридора, чтобы выключить перед уходом кондиционер.

Я буравлю взглядом черные туфли, когда понимаю, что сама одета в короткие пижамные шорты, под которыми, если приглядеться, можно рассмотреть нижнее белье. Я не была готова к гостевым визитам. Хотя Матвей не выглядит удивленным, что его брат почтил нас своим присутствием. Почему меня не предупредил?

Быстро отворачиваюсь, чтобы закончить тосты, по умолчанию добавив порцию на Кира. Между лопаток жжет, и я не могу объяснить это ощущение. Поэтому также быстро с прямой спиной ставлю тарелки на стол, не смея прерывать серьезные разговоры о грузоперевозках, которые явно навевают на Матвея скуку.

– Детка, кофе сделаешь? – не глядя на меня, просит Мот, когда я уже взбиваю в капучинаторе молоко. Какой кофе пьет он, я знаю: побольше ванильного молока и ложка сахара, чтобы все слиплось.

– А Кириллу какой сделать? Черный, с молоком?

Специально не обращаюсь к нему напрямую, дабы он свой дневной лимит слов на меня не истратил. Тянусь за кофейной чашкой из набора – она стоит на одной из верхних полок. И случайно оглянувшись через плечо, замечаю, что Кир…

Шлепок. Звучный и смачный. По бедру расползаются колючие мурашки, а по щекам – стыдливый румянец.

– Красиво смотришься, не сдержался, – произносит Мот при брате. А затем при нем же целует меня. Даже не целует, засасывает. Грязно и плотоядно.

И, наверное, я бы не удивилась подобным порывам любым другим утром: Матвей любит заниматься сексом на кухне. Но не при старшем брате же? Который, точно чувствую, смотрит на нас. Я это еще и боковым зрением вижу, пока пытаюсь выбраться из объятий Мота. И сделать это так аккуратно, чтобы он не обиделся.

– Я пойду… мне нужно… собираться, – шепчу между поцелуями, аккуратно отталкиваясь от твердой груди.

– И куда ты намылилась? – он вроде бы и улыбается, но смотрит на меня с неодобрением и прищуром. – Я думал, поваляемся, кино посмотрим…

Выходные в понимании моего парня должны проходить до вечера в горизонтальном положении, а вечером нужно обязательно прокатиться в какой-нибудь модный клуб. Он сейчас плотно приглядывается к ночным заведениям, потому что очень хочет продвигать свое. Уже и место присмотрел, и концепцию придумал, осталось получить спонсорство от отца или… о, так может, он брата поэтому поводу позвал?

– У меня занятия в автошколе. Ты же знаешь, – извиняюще улыбаюсь я.

Знает, но каждый раз забывает.

– Не понимаю, зачем ты ходишь на эти уроки, если за экзамены все равно платить.

И да, он не верит, что я сдам на права сама, хотя я вызубрила всю теорию от нечего делать. И даже в поездках по городу инструктор хвалит меня от раза к разу. Кофе я ставлю на стол уже абсолютно красная от смущения. Я испытываю безграничное унижение под пристальным взглядом Кирилла.

Сбегаю в спальню, чтобы переодеться. Смотрю на сарафан, который собиралась надеть, но сразу отметаю эту мысль. Я хочу полностью спрятать ноги, чтобы чувствовать себя хотя бы немного защищенной. Втискиваюсь в любимые скини, надеваю майку пошире, расчесываю волосы и мажу губы гигиенической помадой. Смотрю на время – как раз пора вызывать такси.

Выхожу из комнаты, когда слышу смеющийся голос Матвея.

– Да не собираюсь я ей тачку покупать. Не насосала еще.

Поджимаю губы, потому что я и не просила. Я вообще ничего не прошу у него. Он предлагает – я не отказываюсь, но я никогда не тяну из него деньги. Тем более машины.