2

Значит, одного не хватает… Удалось ли девочке спастись или она находится в лапах безумного убийцы? Энджи не хотелось даже думать об этом.

– Их застрелили не здесь? – спросила она и удивилась тому, как сухо прозвучал ее голос.

Марк покачал головой и попытался почесать горло пальцем в латексной перчатке.

– Нет. Все случилось наверху. Пойдем. Криминалисты там уже закончили.

Они прошли через кухню в гостиную. Там был темный пол и большие окна. На стене – крупные рога, по соседству с ними – абстрактные картины и фотографии горы. Кажется, вулкан Редаут. Телевизор, два черных кожаных дивана и журнальный столик с вазой, в больших напольных горшках какие-то растения. Длинный стеллаж заполняли книги, в углу горел торшер.

Хозяева еще не спали, когда преступник вломился в дом? Или он сам включил торшер, когда рассаживал членов семьи вокруг стола?

В гостиной было чисто и уютно. В этом доме жила самая обычная семья. Почему они стали жертвами убийства?

– Как долго Вады прожили на Аляске? – спросила Энджи.

– Не могу пока сказать точно, – ответил Марк. – Вроде бы около пятнадцати лет.

– Значит, оба ребенка родились здесь?

– Вероятно, да.

Может, Вады и прожили тут долго, но Асгер и его жена были гражданами Дании.

– Кажется, здесь ничего такого не произошло, – сказала Энджи, еще раз оглядывая гостиную.

– Тут – нет. Все случилось наверху, как и сказал Ян. Иди за мной.

Они стали подниматься по изгибающейся спиралью лестнице.

– Крови нет, – прокомментировала Энджи. – Почему? Убийца смыл ее с жертв, прежде чем стащить вниз? Или просто крови было мало?

– Он сделал все возможное, чтобы не наследить. Хотел, наверное, чтобы внизу все выглядело идеально, – сказал Марк.

Когда они вошли в спальню, увиденное вышибло из Энджи дух. Сама комната была очень стильной. Белые стены, паркетный пол, постельное белье лососевого цвета, два больших цветка в горшках и зеленый комод с зеркалом. Но теперь кровь покрывала практически все поверхности.

– Вот черт, – пробормотала Энджи и поежилась. Пока она спала у себя дома на другом конце города под бормочущий на заднем плане телевизор, Вады подверглись невыносимым страданиям. Их история лежала прямо перед ней.

– По словам криминалистов, – сказал Марк, – тут произошло примерно следующее. Убийца проник в дом, вырезав стекло со стороны сада. Вероятно, это было около полуночи. Он попал в кладовку рядом с коридором, ведущим в гостиную.

– Разве у них нет сигнализации?

– Нет. Видимо, ее должна была заменить собака, большой сенбернар.

– Собака? Наверняка она надорвалась от лая.

– Этого-то мы как раз не можем понять. Быть может, собака знала преступника. Или он ее усыпил. Сейчас псина у ветеринара, он возьмет анализ крови и подержит ее у себя какое-то время.

– Ладно. И что, по мнению криминалистов, произошло потом?

– Они считают, что убийца сначала напал на хозяина. Они не уверены, где именно это случилось. Но известно по крайней мере, что его привязали к стулу тут, наверху, вот в этом углу, – показал Марк. – Жену застрелили прямо в постели.

– А как с мальчиком?

– Вероятно, его притащили сюда. Он спал у себя в комнате. Постель не убрана.

– То есть мальчика тоже тут застрелили?

– Да, на кровати. А потом… ну, или до этого, тут мы не уверены, в горло Асгеру Ваду затолкали пепел. Как видишь, это самая настоящая бойня. Последовательность убийств еще не на сто процентов установлена, но скорее всего Асгера Вада принудили наблюдать за смертью жены и сына. – Марк покачал головой. – Смотреть, как убивают твою семью… Черт задери этого убийцу. В конце концов он занялся Асгером, все еще привязанным к стулу. Анализ пятен крови даст нам больше информации, но Ян, похоже, не сомневается насчет последовательности событий.

– А разве Вады легли спать? – спросила Энджи. – Они ведь сидят за столом одетые.

– Убийца одел их, когда покончил с ними. Криминалисты нашли окровавленные ночные сорочки и пижамы, так что, видимо, все именно так происходило – сначала убил, а потом переодел. Затем он стащил или снес тела на первый этаж и рассадил вокруг стола. Ради собственного удовольствия или чтобы сообщить что-то, чего мы пока не понимаем.

Энджи тряхнула головой.

– Тот, кто все это сотворил, должен быть полным психопатом. Этот кукольный домик – от него так и несет искаженным восприятием реальности.

– Да, мы связались с психиатрической больницей. Запросили информацию обо всех пациентах, которые способны на подобное, и тех, кто повернут на куклах и кукольных домиках.

Марк молча покачал головой, его голубые глаза казались темными на бледном лице. Раньше Энджи не замечала, чтобы ее шеф бледнел. Она посмотрела в окно. Между двумя высокими соснами в саду уже различалась полоска зари. Начинался новый день, а она так и не выспалась, чтобы быть бодрой.

– Каким оружием воспользовался преступник? – спросила она.

– Скорее всего, пистолетом крупного калибра – у всех жертв большие выходные отверстия на затылке. Но он предусмотрительно собрал все гильзы и пули, и это затруднит точное определение оружия.

Взгляд Энджи остановился на сером плюшевом кролике, наполовину высовывающемся из-под кровати. На пушистом хвостике была кровь. На мгновение она представила, как мальчик пытается спрятаться под кроватью в надежде, что его не найдут.

– Могло ли это быть кражей со взломом, которая пошла не по плану? – предположила она.

– Думаю, эту версию можно исключить. Бумажник Асгера лежит на кухне, в ящиках ничего не тронуто, так что преступник пришел сюда не за деньгами. Похоже, им руководил личный мотив. Не обязательно, что дело именно в Асгере Ваде и его семье, просто убийца реализовал вызревший в его голове сценарий. Все его действия были в той или иной мере спланированы. Возможно, он наблюдал за случайно подвернувшейся ему семьей в течение довольно долгого времени. Это все, что пока можно предположить.

– Или, возможно, он увидел Асгера по телевизору…

– Ну да.

Энджи разглядывала окровавленное постельное белье. Пятна уже начали темнеть. Она заметила осколки костей в нескольких местах, и внутри все перевернулось. Кусочки людей… Эта картина была еще хуже, чем трупы за столом внизу, потому что рассказывала историю боли. На таком маленьком пространстве оборвались три жизни… Или четыре? Стул, на котором сидел Асгер Вад, был измазан кровью. Каково было сидеть на нем и смотреть, как убивают членов его семьи одного за другим? Слышать, как они кричат, плачут, умоляют о пощаде, делают последний вдох? Хотел ли сам Асгер умереть, чтобы положить конец своим страданиям?

– Здесь довольно много пепла. Это вулканический пепел? – подавив тяжелый вздох, спросила она.

– Пока не могу сказать, но это логичное предположение. Черт его знает, может, ты и права, и это какой-то псих, помешанный на вулканах. Увидел Асгера по телевизору и… Мы пошлем пепел на анализ в вулканическую обсерваторию. Они там точно определят происхождение этой штуки.

– Но почему Асгеру затолкали пепел в горло?

Марк пожал плечами. За двадцать лет в убойном отделе он всякого повидал, и, похоже, это его не очень удивило.

– Ну, тут только убийца может ответить на этот вопрос. А я – без понятия.

– А девочка? Нет ничего, что указывало бы на то, что она находилась тут?

– Нет, – сказал Марк. – В спальне – нет. Но все выглядит так, будто она ночевала в доме: в посудомоечной машине четыре тарелки, четыре стакана и приборы на четверых. Напрашивается вывод, что девочка была здесь во время ужина. Но сейчас ее в доме нет. Пара полицейских пытаются разузнать, не отправилась ли она все-таки ночевать к подруге. Надеюсь, что это именно так, но надежда слабая, потому что девочку видели лепящей снеговика незадолго до ужина. Если нам все же повезет, мы найдем ее до того, как она увидит новости. Убийство семьи Асгера Вада журналисты не упустят.

Энджи вздохнула.

– Представляю, каково это – проснуться и узнать, что всю твою семью убили…

Марк с тревогой посмотрел на нее.

– И тот, кто это сделал, все еще на свободе. У нас будет летучка в десять. Поиски Марии сейчас на первом месте, и я хочу, чтобы ты опросила свидетеля, который, кроме соседки, точно видел девочку в живых вечером. Это няня, она обычно сидела с ней. Соседка сказала, что ее зовут Джоанна, и я нашел ее номер в телефонной книге внизу. Она студентка, живет недалеко от университета. Я уже позвонил ей и предупредил, что ты приедешь.

Энджи застегнула молнию на куртке под самый подбородок.

– Отлично. Я пошла.

Перед уходом она еще раз окинула взглядом спальню. Никогда в жизни ей не приходилось видеть ничего более жуткого. Взгляд задержался на фотографии детей, стоящей на комоде. На рамке была кровь, и на мгновение Энджи представила, как убийца берет фото и рассматривает его. Мария на снимке маленькая. Наверное, лет пяти. На ней розовое платье, она смотрит в объектив с немного застенчивой улыбкой. Волосы коротко подстрижены, из-под них выглядывают чуть оттопыренные ушки, на щеках играют ямочки.

«Если ты еще жива, я обязательно найду тебя», – пообещала себе Энджи. Развернулась и вышла из комнаты.

3

Комиссар Дэниель Трокич вытянул ноги и откинулся на спинку стула в кабинете директора полиции Карстена Андерсена. Шеф только что посвятил его в подробности преступления, совершенного на другом конце света. Преступления, которое, очевидно, чем-то его заинтересовало. Трокич подозревал, что что-то затевается, как только его вызвали в кабинет. Звонок раздался именно в тот момент, когда он собирался вонзить зубы в сочный бифштекс. Даже хуже. Прямо перед тем, как он хотел поднести к губам бокал красного вина, которое только что откупорил. Трокич терялся в догадках. Шеф обычно никогда не вызывал к себе без особой причины. Более того, как правило, если Карстен Андерсен звонил лично и просил зайти, это не означало ничего хорошего. По телефону шеф ничего не объяснил, и, поскольку Трокич не слышал ни о каком убийстве в их округе, он пребывал в недоумении.

После того как все выяснилось, вопросов прибавилось. С какого боку смерть ученого-вулканолога касается его, Трокича? Он даже не был уверен в том, где находится этот Анкоридж. Комиссар с подозрением уставился на шефа, сидящего по другую сторону массивного черного стола.

– Говорите, кукольный домик? Посреди кухни? И что это значит?

– Понятия не имею, – ответил Андерсен, качая головой. – Наверное, разбушевался один из их чокнутых серийных убийц. Ты же знаешь, у них там, в Америке, несметное количество психов.

Трокич собрался было сказать, что они сами только что закрыли дело о маньяке, эхо жутких деяний которого еще не улеглось в Орхусе, и потому не им пенять американцам. Но Андерсен не дал ему и слова вставить, продолжая быстро и возбужденно:

– Я услышал новость от начальника полиции Копенгагена, а тому сообщили из датского посольства в США, которое в свою очередь проинформировали из консульства в Анкоридже. Убийства произошли среди ночи по местному времени, так что прошло несколько часов с момента обнаружения трупов. Консул просто вышел из себя. Особенно из-за несчастной Марии – ее пока так и не нашли.

– Но я не понимаю, при чем тут…

– Дело в том, – перебил его Андерсен с выражением превосходства на лице, – что я очень хорошо знал Асгера Вада. Мы вместе учились в гимназии тут, в Орхусе, сто лет назад. В Катедралсколен. Если не ошибаюсь, через пару месяцев ему должно было исполниться пятьдесят. – Он уставился в пространство. – Мы были друзьями и поддерживали связь все те пятнадцать лет, что Асгер жил на Аляске. Когда он приезжал в Данию, то всегда заглядывал на обед и партию в нарды. К тому же он был настоящим светилом науки. Изучал геологию тут, в Орхусе, а потом работал сначала в Исландии, а потом на Аляске. Вот же дьявол!

Андерсен сглотнул комок в горле, снял пушинку со своего синего кашемирового свитера и отвел глаза. Трокич беспокойно заерзал на стуле: не в обычаях шефа было проявлять чувства перед подчиненными.

– Конечно, произошла трагедия, но зачем вы мне все это рассказываете? – спросил он, скользя взглядом по дереву за окном, окрашенному октябрем в пурпур и золото.

– Ясно же, – вздохнул шеф, впиваясь в комиссара маленькими глазками, – что я хочу отправить кого-то туда, чтобы держать руку на пульсе.

– Ясно. И?

– И теперь, когда в нашем тихом городишке восстановился покой и порядок, я подумал, что, возможно, тебе было бы неплохо прошвырнуться на ту сторону Атлантики к нашим американским коллегам. Во время нашего последнего разговора ты просил перевести тебя на должность пониже, потому что устал перебирать бумажки в кабинете. Ну что же, даю тебе шанс заняться оперативной работой, по которой ты так тоскуешь. Датская полиция часто посылает сотрудников в командировки по всему миру. Теперь пришла твоя очередь.

– Но почему вы сами…

Андерсен отмахнулся от него:

– Это исключено. Я не могу поехать. Я слишком загружен работой, и потом, у меня в этом деле личный интерес. Если я поймаю этого зверя, то пристрелю его на месте.

Трокич задумчиво смотрел на шефа. Аляска? Это же почти Северный полюс, там собачий холод, куча медведей самых разных размеров и американцев, которым только дай пострелять. Недавно он посмотрел документальный фильм на «Нэшнл Джиогрэфик», из которого вынес, что в этом штате увлекаются огнестрельным оружием и незаконными стимуляторами. Может, природа там и невероятно прекрасна, но если ему придется влезть в расследование, то вряд ли удастся насладиться ее красотами. В общем, идея не показалась особенно привлекательной. С другой стороны, ему здорово обрыдло перекладывать бумажки, а Андерсен пока не предложил ничего лучшего.

– Искренне сожалею о вашем друге, – сказал Трокич. – Но почему вы считаете, что они позволят датскому полицейскому вмешиваться в расследование? Попробуйте только представить, что, например, у нас тут везде сует свой нос русский.

Андерсен потер лоб и скрипнул зубами.

– Не волнуйся, я на них надавлю. В конце концов, речь идет о четырех гражданах Дании, хотя я не уверен насчет детей. Других родственников у Вадов там нет, и если Марию найдут живой… в чем я сильно сомневаюсь, если честно… – последовал вздох, – то нам нужен будет кто-то, кто мог бы сопроводить ее к родственникам в Данию. К тому же, – он вытащил из ящика стола пилку для ногтей, – в их интересах подключить к делу еще одного отличного полицейского, а ты лучший из тех, кто у нас есть. Я не стану посвящать американских коллег в твои проблемы с уважением к авторитетам и рассказывать про твои прочие ляпы. Тебе придется приспособиться к обстоятельствам.

Трокич почесал черноволосую голову и поерзал на стуле. Попытался сохранить скептическую мину. Расследование может растянуться надолго. С другой стороны, что его тут удерживает? Он не видел Кристиану уже месяц с тех пор, как заявил ей, что не хочет детей и предпочитает жить один. Возможно, ему пойдет на пользу занять мозги чем-то другим, а соседка сможет присмотреть за котом – он ведь недавно подстриг ее изгородь, уже второй раз за год.

– И чего это я сижу тут и спорю с тобой, как будто у тебя есть выбор, – проворчал себе под нос Андерсен. – Это вообще-то приказ.

Они уставились друг на друга через стол. Андерсен и Трокич сотрудничали уже много лет, но их отношения никогда не выходили за рамки работы. То, что у Андерсена был друг, оказалось, наверное, самым личным, что Трокич узнал о шефе за все эти годы.

– А что Асгер Вад делал на Аляске? – спросил он, пытаясь понять, что могло заставить датчанина переехать в еще более холодное место.

– Вначале он преподавал и занимался исследовательской деятельностью. Но потом с ним произошел несчастный случай во время охоты с приятелем в горах, или в лесу, или что там у них за хрень. Он повредил ногу, ему было трудно стоять долгое время, и преподавать стало тяжело. Так что последние два года он работал только научным руководителем в университете, был связан с вулканической обсерваторией и, кроме того, писал книги, – объяснил Андерсен. – Асгер написал три книги о вулканах, – с гордостью добавил он. – Насколько мне известно, дела у него шли хорошо. Он не разбогател, но и в деньгах не нуждался. В Данию они возвращаться не собирались. По крайней мере, об этом речи не шло, когда я с ним разговаривал в последний раз.

– А что насчет его семьи?

– Жена Асгера работала секретарем в Анкоридже, в инженерной компании, принадлежащей датчанину. Дети учились в международной частной школе.

– А что с этой девочкой, Марией? – спросил Трокич. – Она же не могла просто раствориться в воздухе?