†††

После очередной трапезы, распластавшийся на водительском сиденье своего «джипа», блогер попивал горячий кофе. Громов брезгливо рассматривал свидетеля и старался абстрагироваться, но каждый раз, поднимая глаза на Макрушина, натыкался на второй колыхающийся подбородок и надутые щеки с полопавшимися капиллярами.

– Значит, вы приехали почти в шесть. Местный житель уже был на месте происшествия? – Громов поморщился от кислого запаха, исходившего от блогера и приспустил стекло.

– Да! Прятался за деревом. Вел себя очень странно. Если ты ни при чем, чего прячешься? Выйди на дорогу и попроси вызвать полицию.

– Когда он к вам подошел?

– Когда я в овраг спустился. Минут через пять.

– Он утверждает, что вы подошли к нему вдвоем с Пережогиным.

– Это было потом, – манерно замахал блогер. – Но сначала он ринулся на меня, когда я ту женщину в дереве рассматривал. Это он убийца. Я на полном серьезе. Посмотрите на него. Верзила под два метра. Он это дерево в легкую мог дотащить. Я бы его даже поднять не смог.

Макрушин развернул пачку печенья, предложил следователю, но тот отказался.

– А мешок его видели? – блогер закинул в рот сразу половину пачки и отряхнул крошки с куртки.

– Что за мешок?

– За спиной мешок у него был, а там топор и серп, замотанный в тряпку. Валя курильщик заядлый, хватился, ни спичек, ни зажигалки. Так этот верзила свой мешок разложил и достал ему спички, а на них пятна крови. Я сразу понял: это он ту бабу завалил. Мы с Валей договорились, что я у трупа останусь, а он за ним пойдет. Через час Валя фотки мне прислал…

Макрушин вынул из кармана куртки заляпанный жирными пятнами телефон и показал следователю фотографии, на которых был изображен дом и приусадебный участок Колотушкина.

– Валя поспрашивал в селе. О нем с большой неохотой говорят. Боятся. Точно это он. Нутром чую.

Громов переслал напарнику фотографии, с брезгливой гримасой вернул телефон владельцу и вытер руки влажной салфеткой.

– А откуда вы Пережогина знаете?

– Мы сто лет знакомы. Постоянно пересекаемся. Сейчас даже не вспомню, когда и где познакомились.

– Как думаете, почему убийца позвонил именно вам и Пережогину?

– Могу понять почему Вальке, а вот почему мне – нет. Валя человек авторитетный. Всегда на передовой. У него много знакомых в полиции, поэтому материал получает с первых рук. Только вот с Решетовым он не ладит.

– Отчего?

Макрушин почесал затылок и скривился.

– Это вы лучше у Вали спросите.

– Обязательно спросим, но вы изложите свою версию.

Толстяк еще раз состроил рожицу и нехотя поведал:

– Ой, ну был у них конфликт два-три года назад. Вроде как Валя поймал Решетова на взятке. Тот прикинулся, что выполнял поручения шефа, но наверху от работничка открестились. Дело замяли.

– Почему замяли?

– Так папаша у него в городской администрации сидит. Рука на пульсе. Чуть что, вмешивается.

– Расклад понятен. Вернемся к убийце. Есть идеи, почему он выбрал именно вас?

Макрушин пожал плечами.

– Ума не приложу. Честно. Думал об этом, когда сюда ехал. Когда-то я был популярен…

– Когда?

– Года три назад у меня была криминальная колонка в газете. Потом пришел новый редактор и меня погнали. Не срослось у нас. Я поесть люблю. Гурман. Все ношу с собой, – Макрушин показал на мини-холодильник на заднем сиденье. – Прихожу на работу, холодильник под стол. Без еды не могу. Это моя живительная сила. Новому боссу это не понравилось. Вышибли, короче, меня. Сейчас я провожу всякие кулинарные курсы, посещаю популярные точки, пишу отзывы. Составляю рейтинг ресторанов и кафе. По криминалу веду с корешем блог на Ютубе, но там мы под псевдонимами, молодежь моего имени даже не знает. А убийца назвал меня Макруха. Так меня только в газете называли.

– Что вам убийца сказал дословно?

– У Вали есть запись. Это один в один его слова.

– А где вы находились во время звонка?

– Дома.

– Вы были один?

Впервые блогер смутился и покраснел.

– Нет, с корешем.

– Чем занимались?

– Хм, – Макрушин прочистил горло и отвел глаза.

– Меня ваша ориентация ни в коей мере не волнует.

Макрушин дернулся, от чего все его необъятное тело пришло в волнение как морские волны.

– Эй! Не надо меня оскорблять! Я нормальный. У меня девушка для этих целей есть, – блогер выпучил глаза и замахал рукой, будто веером. – Курнули мы с корешем. Я в завязке был, но тут кое-что на меня свалилось. Короче, семейное. Мы решили оттянуться. Когда душегуб позвонил, я только оклемался. Дурь была улетная. Всю ночь торчал. Поначалу подумал, что я приход словил и это типа галёлики. Потом смотрю по входящим звонкам, нет, я с кем-то говорил. Номер не определился, а то я бы позвонил.

Громов записал кличку блогера в блокнот, вспомнил наставления шефа и задал следующий вопрос:

– Про найденную голову в этих краях слышали?

Макрушин цокнул языком и потряс указательным пальцем.

– Это было моим последним делом в газете.

– Фотографии остались?

– Нет. Дело очень быстро прикрыли. Кстати, его Решетов вел.

– Вот как? Интересно.

Вадим сделал запись в служебном чате, чтобы коллеги учитывали эту информацию.

– Расскажите, что помните.

– Стуканул мне кореш, он уже в органах не работает, а тогда на звонках сидел. Позвонила испуганная женщина из соседнего села, сказала, что местные нашли голову на тропинке в лесу.

– Как село называется?

– Село Хорошево.

Громову послышалось «всего хорошего», и он насупился.

– Позже пожелаете мне бесконечного добра. У меня еще есть вопросы.

– Село называется Хорошево! Такое название! – разволновался Макрушин, закинул в рот печенье и тут же успокоился.

Мобильник Громова залился популярным треком «Самый лучший день заходил вчера». Вадим устанавливал его на номера девушек, с которыми планировал пойти на второе свидание. Взглянув на имя абонента, он улыбнулся, но отвечать не стал. Сбросил звонок и поднял глаза на свидетеля.

– Продолжайте.

– Голову нашли местные пацаны. Сказали, что на тропинке, но я сомневаюсь. Недалеко от того места я обнаружил ритуальный алтарь, и там по центру было пустое место, как раз для головы. Решетов сразу повел дело в одном направлении: голову выкопали из могилы.

– Кладбища проверяли?

– Первым делом. Могилы были нетронуты. Так Решетов придумал байку, что сатанисты привезли эту голову из города. Начальство не горело желанием открывать дело, все замяли. Так что где-то лежит мужик и ждет своего часа.

– Не понял. Почему мужик?

– Так голова мужская была.

– А мне сказали женская, – Громов проверил служебные записи.

– Решетов так всем говорил. А потом голову отдали экспертам и те сказали, что это был мужик. Вот только Решетов тогда уже под следствием был. Лицо у того мужика было такое – женственное, и волосы длинные, поэтому так подумали. Я возвращался к этой теме после увольнения. Думал, нападу на след сенсации, отнесу материал боссу, он меня восстановит, но, увы. Все глухо как в танке. Никто его не разыскивал. Отдельно тело без головы не находили.

– А из местных никто не пропадал? Вы проверяли?

– Конечно. Наверное, это был какой-то залетный.

– Национальность эксперты установили?

– Нет, но у него были черные волосы и черные глаза.

– Голова же была без глаз.

– Была. Потом-то глаза нашли в заброшенном доме. Они были черные.

Макрушин допил кофе и выбросил бумажный стаканчик в пакет для мусора.

– Я спрашивал у экспертов, почему не приглашают антрополога, который смог бы по черепу лицо восстановить. Мне сказали, что это очень дорого.

– А лицо было не опознаваемо?

– Истлело местами. Носа не было. Я попросил одного компьютерщика восстановить, он вроде взялся, а потом слился. Голяк, короче. По всем фронтам, – блогер сжал кулак и потряс им. – Но я чувствовал, что это дело на миллион. Эх! – он рубанул рукой воздух.

Миазмы усилились, приоткрытое окно уже не спасало, Громов не выдержал и закончил допрос.

†††

Токарев стоял в сторонке и, читая служебную сводку, украдкой рассматривал Пережогина. Свидетель был высоким и худощавым брюнетом с проседью на висках. Крючковатый заостренный нос придавал лицу хищное выражение. Близко посаженные глаза постоянно следили за обстановкой. Следователь был уверен, что блогер все подмечал и анализировал. С допросом Токарев не спешил, сначала присмотрелся к свидетелю и подметил его приятельские отношения с обнинским убойным. Незаметно присоединился к группе коллег, обсуждающих «мертвое дерево», и в подходящий момент влился в беседу. Говорили об охоте, потом собаках и снаряжении.

– Долго вы меня еще продержите? – спросил Пережогин, отклоняя очередной звонок бывшей жены. – Эх, не видать мне дочки на этих выходных.

– Что, бывшая всю плешь проела? – поинтересовался один из следователей.

– Не то слово, – блогер написал сообщение и убрал телефон в карман. – Развод был три года назад, а она шныряет по моей квартире как надзиратель. Если найдет за что зацепиться, сразу выставляет запрет на встречи с дочерью. Ей кайф, а девчонка рыдает.

– Если торопитесь, можете дать показания прямо сейчас, – предложил Токарев, не глядя на свидетеля.

– Так чего мы ждем? Вперед!

Спокойно начать разговор не получилось, дождь перешел в ливень, Токарев предложил переместиться в машину блогера. Пока добежали, промокли до нитки, и, сев в машину, Пережогин выкрутил регулятор печки до упора.

– Черт, теперь дорогу размоет, фиг я отсюда выеду.

Токарев включил диктофон и положил на торпедо.

– Начнем? Представьтесь.

– Все так официально?

– Протокол обязывает. Имя, фамилия, отчество. Год рождения.

– Пережогин Валентин Евгеньевич. 1975-й. То бишь мне тридцать семь. Место рождения Обнинск. Журналист. Блогер.

– Специализация – криминал?

– Точнее, резонансные происшествия. Всегда быстрее и интереснее, чем у конкурентов. Криминальная хроника набирает много просмотров.

– Правда? Не знал, – слукавил Токарев.

– Я где-то читал по этому поводу заключение психолога. Оказалось, все банально. Плохие новости помогают сбросить напряжение и выработать адреналин. Для людей важна драма. Не схематичный копипаст из пресс-релиза МВД, а личность и ее история.

– Хм, буду знать. Приступим. При каких обстоятельствах вы контактировали с убийцей?

– Предполагаемым убийцей, – поправил следователя блогер. – Он мог звонить по просьбе убийцы. Не факт, что это был сам убийца.

Токарев замер, глядя в одну точку, давая понять, что все еще ждет ответа.

– Звонок был в пять часов утра.

– Где вы были в тот момент?

– Дома, естественно. Всю ночь писал статью для сайта и снимал видео для Ютуба. Только закончил и пошел в туалет. Услышал звонок и вернулся к столу. Спросил: «Кому не спится в ночь глухую?» – а мне отвечают…

Пережогин нашел запись разговора и поставил на воспроизведение. Из динамика послышался мягкий баритон: «Винсент, надеюсь ты в форме. Высылаю тебе координаты. Это мой подарок матушке Земле. Хочешь стать знаменитым? Тогда поторопись, а то кто-то другой будет освещать сенсационный репортаж».

– Винсент – это ваш блогерский псевдоним?

– В том-то и дело, что нет. Винсентом меня называли в подростковом возрасте во дворе. Когда-то я был фанатом фильма «Баффало-66», где главную роль сыграл Винсент Галло. Пацаны говорили, что он на меня чем-то похож.

– Кто знал об этой кличке?

– Только те, кто жил со мной в одном доме в Калуге.

– Что было после звонка?

– Я засел в Сеть и стал искать инфу. Но ничего по этим местам не нашел. Тогда позвонил знакомым и попросил поднять сводки по районам.

– То есть сразу сюда не поехали? – уточнил Александр.

– Нет, я это за стеб принял. Грешил на Решетова. Даже сейчас так думаю.

– Почему?

Пережогин скривился, будто проглотил лимон.

– Это он меня все время подкалывал: «Хочешь стать знаменитым?» Когда я его здесь сегодня увидел, то утвердился в этой мысли. Знаете, он на все пойдет, чтобы прославиться. Презерватив штопанный.

– У вас был конфликт?

– У нас была война. Сначала победил я, потом – он, вернее, его папаша. – Руки у Пережогина дрожали, он еле справлялся с напряжением. Чуть приоткрыл окно и закурил. – Эту гниду я на дух не переношу. Ничего, я еще отыграюсь, – блогер выдул в окно тонкую струйку дыма и потер морщинистый лоб. – Я его с поличным взял на взятке.

Токарев присвистнул.

– И он еще на коне?

– Он на тройке с бубенцами. Папик отмазал и устроил на меня травлю.

– Кто у него папик?

– Прихвостень мэра. Ничего. Я подожду. Бойтесь гнева тихого человека.

Токарев решил дожать делишки Решетова.

– А что там с этой головой три года назад? Он же вел расследование?

– Так с этой головы все и началось, будь она неладна, – Пережогин опустил окно еще ниже, сплюнул и тут же закрыл. – Всем было понятно, что речь идет об убийстве. Так он не только отрицал этот факт, но и говорил всем, что голова женская.

– Он и сейчас так говорит.

– Серьезно? – блогер уставился на следователя. – Чудило огородное. Я за ним после найденной головы стал присматривать. Дергал постоянно на счет расследования. А когда узнал, что он даже дело не завел, то попробовал давить на следствие и будоражил общественность. Тогда-то аноним мне стуканул, что он взяточник. Да не как все, а застрял в девяностых. Я стал следить за ним и поймал на передаче дани от ночного клуба за эскорт. Урод. Из-за него я семью потерял. Меня потом год прессовали. Уволили из газеты, звонили моей жене и рассказывали байки про любовниц и левые заработки. Моя бы измену простила, но заначку – никогда. Алчность – ее второе имя.

Пережогин докурил и выбросил окурок в окно.

– Тут явная связь. Решетов – второе убийство в одном месте – Колотушкин.

– А Колотушкин какое отношение к голове имеет?

– Напрямую – никакое. Но Решетов постоянно со своими дружками у Колотушкина пасется. Друзья на век.

Токарев в задумчивости поскреб подбородок.

– Мы отвлеклись. Так ты позвонил друганам и попросил пробить по базе Никитское. Что потом?

– Получил порожняк, но меня не отпускало. Еще раз прослушал запись и все же решил проверить. Приехал сюда. Увидел толстяка и обмер. Его зачем привлекли? Он давно не при делах. Потом Колотушкин появился. Я его мельком видел три года назад. В толпе стоял с местными, когда убойный улики искал. Я фотографировал всех, поэтому лицо запомнил.

– Кто позвонил в полицию?

– Звонил я. Сказал, что получил анонимный звонок и сейчас нахожусь на месте убийства. Назвал координаты, описал местность и положение тела. Честно говоря, я слинять хотел. Знал, что сюда Решетов прибежит, когда мою фамилию услышит. Это его сфера влияния. Но тут толстяк начал брызгать слюной в сторону Колотушкина, мол, это он убийца, просто корчит из себя невинного. Решили, что я пойду за бородачом, а толстяк останется на месте и будет дожидаться полиции. Я повел Колотушкина. Тот в дом нырнул. Я за ним. Встал у окон и слушаю, а там крики, вопли. Думал, убивают кого. Заглянул, а там женщина, привязанная к кровати, мечется. Жуть.

– Привязанная?

– Ну да. Я решил навести справки, а уж потом тревогу поднимать. Пошел в магазин, там как раз товар разгружали. Спросил у грузчиков и водилы. У Колотушкина жена раком больна. От наркоты отказывается, поэтому от болей крыша поехала. Дважды хотела с жизнью покончить. Вот он и держит ее на привязи и следит днем и ночью.

– Можешь показать место, где голову нашли?

– Пацаны нашли голову на этой тропинке. А толстяк мне показал место ритуала. В двухстах метрах отсюда стоит раздвоенная береза, похожая на гигантскую рогатку, если свернуть к ручью и спуститься вниз, то увидишь старый раскидистый дуб. Жуткий такой. Не ошибешься. Вот под тем дубом были свечи, сушенные травы и какие-то знаки на земле.

– Вы фотографии делали?

– Конечно. Почту дайте. Я вышлю.

Токарев протянул визитку.

– Центр алтаря был пустой, но там точно что-то стояло.

– Как думаете, кто мог алтарь соорудить?